<<<     ΛΛΛ     >>>   

Если мы возьмем население Индии прошлых времен, а отчасти и нашего времени, то для его строения характерна наличность сложных групп, носящих название касты. Каста - это сложная группа, члены которой объединены связями: семейно-родственной (члены одной касты связаны узами крови и родства), профессиональной (члены одной касты принадлежат к одной и той же профессии), религиозной (все они одной религии), объемно-правовой (члены высших каст привилегированны, низших бесправны), имущественной (иногда), расовой и языковой. Как видим каста чрезвычайно сложное тело: обручей, связывающих в одно целое членов касты, не один и не два, а, по меньшей мере, пять. Значит, кастовая группа сколочена крепко. Обратной стороной этого явления служит глубина расслоения между различными кастами. Раз по одной и той же черте проходят пять линий расслоения, пять трещин, слившихся в одну, понятно, что эта трещина глубока и резко отделяет одну касту от другой. В итоге, карта расслоения населения Индии, кроме линий простого расслоения, имеет еще глубокие линии расслоения по кастам как сложным группам определенного состава.
Такая сложная группа типична для населения Индии. Но она не типична, например, для современного населения Европы. Там нет сложных групп, как каста. Но зато есть сложные группы иного строения, типичные для населения современной Европы и не типичные для Индии.
Национальность и класс как типичные сложные группы нового времени Примером их могут служить сложные группы, во-первых, государственно-языковая, во-вторых, профессионалыю-имущественно-объемно-правовая. Первую государственно-языковую группу можно назвать национальностью. Вторую - классом. То, что обычно называют национальностью, представляет чаще всего группу лиц, говорящих одним, языком и составляющих одно государство. Такая группа стала играть особенно важную роль в 19 и 20 веке. Эти столетия ознаменованы стремлением населения расслоиться, так, чтобы группы лиц, объединенных общностью языка, составляли особое государство. Сообразно с этим стремлением мы действительно видим, что государства, составленные из разноязычных народов, распадаются; обратно: население, говорящее одним языком, но разорванное по государственной принадлежности на части, соединяется в одно целое и образует свое национальное государство. Разноязычные государства: Турция, Австрия, Россия в течение веков распадались. Из Турции выделились Греция, Болгария, Сербия, Черногория; из Австрии - Италия и польское население, из России в последние годы выделились: Финляндия, Польша и др. языковые группы. Немцы до 60-70 годов 19 века, образовавшие ряд государств, слились в одну Германскую империю; на наших глазах языковая группа поляков образовала самостоятельное Польское государство; то же приходится сказать о Венгрии (чехо-словаки), Финляндии; немецкая часть Австрии стремится слиться с Германией, итальянские области Австрии сливаются с Италией, югославские области присоединяются к славянским государствам; словом, идет деятельное расслоение населения Европы по

64

языково-государственным группам. Государственная карта мира перекраивается по принципу языкового расслоения.
Такова важнейшая сложная группа, типичная для Европы 19 и 20 вв. Эти столетия стоят под знаком национальных движений. Национальная группа, как сложная государственно-языковая группа, играла и играет громадную роль в исторических событиях этих веков.
Другой сложной группой, типичной для тех же столетий, служит класс. Класс можно определить как солидарную совокупность лиц, связанных между собою связями трех группировок: профессиональной, имущественной и объемно-правовой. Члены одного и того же класса принадлежат к одной или к близким профессиям; имеют одинаковое или сходное имущественное положение и обладают одинаковым объемом прав. Так, класс пролетариев составляется из наемных фабрично-заводских рабочих, живущих продажей своего труда; по имущественному положению они относятся к группе бедных; по объему прав - к группе обделенных, неполноправных лиц. Класс крестьян составляется из лиц, по профессии живущих обработкой земли, по имущественному положению относительно бедных, по объему прав обделенных. Класс землевладельцев образуется из лиц, живущих земельной рентой, т.е. доходом с земли, обрабатываемой не лично ими, а наемным трудом; по имущественному положению они принадлежат к группе богатых; по объему прав - к привилегированным. Класс капиталистов — это совокупность лиц, по правам привилегированных, по имуществу богатых, по профессии - представителей промышленного, торгового или финансового капитала, живущих доходом с последнего.
Сходство членов одного и того же класса в трех указанных отношениях вызывает сходство их интересов, стремлений, желаний, верований и убеждений, т.е. делает их солидарными друг с другом. Пролетарий притягивается к пролетарию, крестьянин - к крестьянину, капиталист - к капиталисту, помещик - к помещику. Но зато класс от класса отталкивается; в особенности велика пропасть между классами землевладельцев и капиталистов, с одной стороны, и рабочих и крестьян - с другой. Между ними господствует антагонизм в виде классовой борьбы. В нереволюционное время эта борьба имеет глухой, скрытый характер, во времена революций, общественных потрясений она выходит наружу и принимает форму открытой классовой войны. Примером может служить наша революция, где противоположение рабоче-крестьянских классов и помещичье-капиталистических выявилось весьма резко. То же происходило и происходит и в других областях Европы и Америки.
Такова типичная сложная группа нашего времени. В течение 19 и 20 столетий классовое расслоение играло и играет громадную роль. Классовое расслоение проводит в ряду других линий расслоения новую, одну из наиболее глубоких трещин, вырывающих пропасть между отдельными классами населения. Она столь глубока, что часто, особенно в революционное время, заставляет людей забывать ту истину, что члены других классов все же люди, что наряду с различиями они же обладают рядом общечеловеческих свойств и имеют право на основные блага человека, в

65

частности право на жизнь. В пылу классовой борьбы эти положения забываются, убийство и уничтожение классовых врагов возводится в заповедь, наступает общее озверение и ожесточение с обеих сторон и дело кончается только тогда, когда жизнь всех классов настолько расстраивается, что становится далее невозможной, невыносимой. Война, голод, болезни, колоссальная смертность, упадок промышленности, хозяйства, умственное и нравственное одичание - таковы спутники длительной классовой (как, впрочем, и всякой) войны. В конце концов обеим сторонам приходится идти на уступки; классовая борьба входит в свои рамки, принимает более мягкие формы, и наступает период гражданского мира, впредь, до нового взрыва. Чем, однако, культурнее страна, тем этот взрыв носит менее ожесточенные формы, тем больше стремления путем взаимных уступок порешить спор и прийти к соглашению, не прибегая к мерам кровопролитий гражданской классовой войны.
Конечно, кастой, национальностью и классом не исчерпываются типичные сложные группы разных времен и народов. Таких типичных групп много. Но примеры касты, класса и национальности достаточно определенно говорят, что следует понимать под типичными сложными социальными группами.

Внутренне-антагонистические и внутренне-солидарные сложные группы

Укажем еще на одну черту сложных групп. Сложные группы, как мы видели, составляются из слияния двух или большего числа простых группировок. Эти сливающиеся в одно целое группировки могут быть друг другу солидарны или антагонистичны. Сообразно с этим и образованные ими сложные группы будут или внутренне-солидарными или внутренне-антагонистическими. Возьмем, для примера, сложную государственно-религиозную группу, т.е. группу лиц, принадлежащих к одному государству и к одной церкви. Если и государственная власть, и власть церковная побуждают членов такой группы действовать в одном направлении (напр., где власти призывают членов к войне), то такая группа будет внутреннесолидарной. Здесь оба связывающих обруча толкают членов группы в одну сторону. Если же государственная власть приказывает им делать одно, а церковная власть противоположное (напр., король в средние века призывал подданных не подчиняться папе и не слушаться его приказаний, а папа приказывал тем же лицам не признавать власти короля), то такая группа будет внутренне-антагонистичной. Члены ее связаны двумя веревками, которые тянут в разные стороны и заставляют разрываться на части каждого члена.
Легко видеть значение этого факта для поведения человека и на прочность самой сложной группы. Во внутренне-антагонистической группе каждый человек похож на шар, которые толкается в разные стороны различными властями простых групп, слившихся в одну сложную. Церковная власть (в данном примере) толкает его в одном направлении, государственная - в другом. Индивид должен разрываться на части, поведение его неизбежно будет неустойчивым. Он будет "хромать на оба колена" или постоянно колебаться, не зная, кого слушать: большевиков

66

ли, объявивших войну церкви, или патриарха Тихона, призывающего к борьбе с большевиками. Иным будет поведение члена внутренне-солидарной сложной группы. Здесь все власти будут толкать его в одном направлении. Линия поведения будет последовательной. Совесть ясной. Колебаниям и хроманиям не будет места.
Снова мы видим зависимость человеческого поведения от других людей.
Не одинаковы внутренне-антагонистическая и внутренне-солидаристическая группы и по своей прочности. Внутреннее противоречие первой ведет к ее распаду и разрыву на части. Одни ее члены будут следовать повелениям одной власти (напр., государственной в приведенном примере), другие — другой. Первые порвут с той властью, которой повеления они преступили; вторые с соответствующей - другой. В итоге - вся группа расслоится на части, перестанет существовать как целое. Примером может служить судьба партий соц.-рев. и соц.-дем. за годы революции. Члены этих партий были поставлены между двух огней: с одной стороны, как русские граждане, дорожившие интересами государства, они должны были содействовать России в ее войне в Германией. Для этого требовалось смягчать, а не раздувать внутригосударственную классовую борьбу, бороться с братанием, дезертирством, упадком дисциплины в армии и т.д. С другой стороны, как члены Интернационала, члены социалистических партий, имеющих в виду интересы "пролетариев всех стран", они должны были раздувать классовую борьбу, бороться с эксплуататорскими классами, отучивать солдат от слепой дисциплины и слепого повиновения командному составу и т.д. Словом, делать противоположное тому, что диктовалось им интересами государства. Поставленные в безвыходное положение, эти сложные (государственно-интернациональные) группы весьма резко проявили все указанные результаты такого внутреннего антагонизма. Поведение этих партий, как и 1-го Исполн. Ком. Сов. Раб. и Кр. Деп., было лишено последовательности; оно было сплошным хроманием на оба колена, постоянным качанием от государства к интернационалу и обратно. Вместе с этим сразу же начало обнаруживаться и другое. С самого начала революции обе партии стали расслаиваться и распадаться на части; появились "правые, левые и центровики" эс-эры; то же случилось и с социал-демократами ("Единство", "Оборонцы", "Объединенцы", "Новожизненцы", "Интернационалисты").
Правые части тянули к государственности, левые к "Интернационалу"; центр качался, как маятник. В итоге — обе партии с самого же начала революции фактически перестали существовать как целое и распались на части.
Иными будут поведение и прочность сложных, внутренне-солидарных групп. Здесь нет места колебанию и разрывам. Все повеления соединившихся в одно целое простых группировок толкают в одну сторону членов таких коллективов. От этого коллектив становится крепким, нерасторжимым. Его поведение - последовательным. Примеры дают те группы нашего населения, которые признавали только интересы одного государства и не старались преследовать интересов Интернационала ("государственники"), или обратно, те группы, которые, как большевики,
67

признавали только интересы Интернационала и не ценили интересов государства. Линия политики тех и других была последовательной. Одни говорили: все для государства и последовательно стремились к захвату Константинополя и проливов и т.д. Другие говорили: все для мировой революции и последовательно разжигали классовую борьбу, проповедывали братание, "войну дворцам" и т.д. При этом они не распадались и не расслаивались на части.
То же применимо и ко всякой другой сложной группе населения. Любая сложная, внутренне-солидарная группа будет крепкой и устойчивой. Народы, представляющие такую группу, будут народами крепкими, прочными. Их можно разъединить на время, но они вновь будут стремиться составить одно целое. Они, несмотря ни на что, сохранят свое лицо и свою целостность. Иная судьба ждет народы и сложные социальные группы внутренне-антагонистические. Их поведение не будет последовательным. Разъедаемые внутренней борьбой, они будут хромать на оба колена и в итоге или распадутся сами, или придут к тому же концу от малейшего внешнего толчка.
Таков очередной вывод из сказанного.
На этом и закончим беглый очерк строения и состава населения как сложного социального тела.

Заключительные замечания

Мы видим: 1) что население не представляет однообразной серой массы, члены которой одинаково связаны друг с другом, а распадается на множество коллективов или групп. Иными словами, расслаивается на ряд слоев.
2) Мы видим, что каждый человек принадлежит не к одному обществу, а к множеству обществ.
3) Это обстоятельство весьма определенно влияет на его поведение.
4) Из множества групп, на которое распадается население, важнейшими простыми расслоениями последнего будут расслоения: а) по семейной принадлежности, б) по государственной, в) по расовой, г) по языковой, д) по профессиональной, е) по имущественной, ж) по религиозной, з) по объемно-правовой, и) по партийной.
5) Отдельно стоит группа великих людей.
6) Из сочетания простых расслоений (группировок) образуются сложные группы.
7) Последние и по числу и по характеру простых групп, из слияния коих они составляются, чрезвычайно разнообразны.
8) Среди них следует различать сложные группы: типичные и нетипичные для данного населения. Из типичных в нате время важны класс и национальность.
9) Далее, следует различать сложные группы: внутренне-антагонистические и внутренне-солидарные. Тот или иной характер группы оказывает вполне определенное влияние на поведение ее членов и прочность самой группы.
Таковы основные положения, очерчивающие строение любого насе-

68

ления как совокупности людей, живущих совместно и взаимодействующих друг с другом. Начав наше изучение с простейшей модели социального явления, мы изучили его элементы и получили понятие группы или коллективного единства. Рассмотрев условия возникновения и распадения последнего, мы перешли к населению как к сложному социальному телу, и теперь познакомились с его строением и расслоением.
Мы видим, что это строение весьма сложно, куда сложнее, чем изображают его ходячие представления об обществе и "общественном организме".
Сказанное говорит и за то, что ход исторических событий также сложнее, чем его рисуют нам эти ходячие мнения. Судьба любого населения и ход истории определяются не борьбой или согласованиями каких-либо одних групп, напр., классов или государств, а взаимоотношениями всех указанных простых и сложных социальных коллективов. Вот почему нельзя и невозможно объяснить исторические процессы путем таких однобоких теорий, слишком упрощенно изображающих действительность. Для такого объяснения приходится учитывать взаимоотношение и поведение всех этих групп. Только тогда можно рассчитывать на некоторый успех. Ограничимся сказанным и перейдем ко второй части социологии, изучающей не строение, а жизнь социальной группы или механику общественных процессов.

Литература: Сорокин. Система социологии. Т. ? (весь); О национальности сводка мнений дается у Рубакина: Среди книг. Т. III; О классах - сводка мнений дается у Солнцева: Общественные классы.
Остальную литературу см. в моей "Системе социологии", т. II.

В первой части социологии мы познакомились с строением простейшего социального явления и социального явления сложного, каковым служит население. Теперь перейдем ко второй части социологии - к изучению деятельности людей, живущих в среде сочеловеков. Здесь нас будет интересовать не строение населения, а его деятельность.
Из ежедневного наблюдения мы знаем, что различные люди ведут себя неодинаково. Одни богаты и живут в довольстве, другие бедны и несчастны. Одни люди имеют одни убеждения, верования, нравы, обычаи, другие люди не похожи на них во всех этих отношениях. Мало того, один и тот же человек ведет себя различно в различных условиях и в разные периоды своей жизни. Дитя ведет себя иначе, чем взрослый юноша, взрослый иначе — чем старик. Часто один и тот же человек из честного делается преступником, из верующего - неверующим, из монархиста — республиканцем, из власть имущего - подвластным. Наконец, жизнь и деятельность целых человеческих групп не похожи друг на друга. Общественная организация и вся общественная жизнь англичан не похожа на нашу, наша жизнь не похожа на устройство и социальную жизнь японцев, жизнь всех трех народов не похожа на уклад индейцев и т.д.

Теории "божеского провидения" и "свободы воли"

Все эти факты естественно вызывают вопрос: чем же вызываются эти различия! Где же лежит причина последних! В старину думали, что все эти явления случайны. Одни говорили, что "так бог устроил" и на этом успокаивались. Другие для объяснения ссылались на "свободную волю" человека: "одни, мол, народы так захотели устроиться, а другие — иначе. Один человек по своей свободной воле живет честно, а другой по своей злой воле живет дурно. Все зависит от свободной воли человека и в ней надо искать причину всех этих различий", — так говорили сторонники свободы воли человека.

70

Их критика

То и другое объяснение нельзя принять.
Ссылка на бога, на провидение ничего не объясняет. Земные явления надо объяснять земными же причинами, а не волей бога или дьявола. Нельзя, далее, припутывать бога к нашим делам и делать его ответственным за поступки и действия людей. Для человека неверующего, как и для науки, такие объяснения неубедительны, для верующего - оскорбительны.
Мало помогает делу и ссылка на "свободную волю" человека. Объяснить что-либо свободной волей - значит ничего не объяснить. Объяснение любого явления заключается в установлении необходимой причинной связи этого явления с другим явлением1.
Если мы можем сказать, что явление А есть следствие В (напр., повышение воды в трубке - следствие увеличения атмосферного давления), что А всегда наступает вслед за В или раз дано В, то дано и А (раз дан треугольник, то дана и сумма углов треугольника, равная двум прямым углам), тогда явление А будет объясненным. Ибо будет указана причинная связь его с явлением В, связь — недопускающая никакой "свободы воли". Если же мы будем говорить, что А есть следствие свободной воли, что противоположное ему явление "не-А" тоже следствие свободной воли, это значит, мы не знаем ничего о причинах явления А и не-А и наше незнание прикрывает словами "свободная воля". Если бы физика вздумала свободной волей объяснять и повышение и понижение воды в трубке, она была бы не наукой, а пустословием.
То же применимо и к человеку. Когда свободной волей человека объясняют и преступление человека, и его подвиг, и удачи человека, и его несчастья, и его знания, и его невежество, значит вместо науки занимаются пустословием. Едва ли много найдется людей, которые захотели бы свободно умирать с голоду. Мы видим, однако, что массы людей голодают. Сколько людей всей душой хотят жить! И, однако, их свободная воля жить не мешает тому, что они умирают или убиваются. Немного имеется людей, свободное желание которых состоит в том, чтобы быть несчастными и терпеть нужду. И массы людей, однако, вопреки их свободной воле, несчастны и живут в нужде.
Мало того, ниже мы увидим, что поступки человека подчиняются законам необходимости, они обусловлены причинной связью, обнаруживают определенную закономерность.
Словом, всякие разговоры о свободной воле человека, освобожденной от причинной зависимости, приходится отложить в сторону. "Свободная воля" означала бы невозможность науки: сегодня свободная воля вздумала бы действовать так, завтра - иначе, послезавтра - на новый манер. При таких условиях она была бы неуловима, и наука бессильна была бы изучать цепь причин и следствий в данных явлениях.
'Правильно было бы говорить о функциональной и коррелятивной связи (в смысле проф. Пирсона), но не желая усложнять изложение, я пользуюсь здесь упрощенной терминологией.

71

"Свободная воля" опровергается наблюдением человека и целых групп.
Наблюдение показывает, что не случайно один человек ведет себя так, а другой иначе, не случайно жизнь одних народов сложилась одним образом, а других — другим. Не случайно совершаются общественные явления. Абсолютной свободы воли человека нет. Есть только относительная зависимость от одних условий, сменяющаяся зависимостью от других. В чем здесь дело, покажем ниже (см. гл. МП).
Социология и ставит своей задачей вскрыть причины, определяющие собой характер поведения отдельных лиц и целых социальных групп.

Обусловленность поведения людей

Она рассматривает человека как особый механизм чрезвычайно сложного устройства, действия которого подчинены законам необходимости. Иными словами, жизнь, устройство и деятельность как отдельных социальных групп, так и каждого человека социология считает не случайными, а закономерными, причинно обусловленными. Вскрыть эти закономерности, данные в общественной деятельности людей, и является одной из ее задач.
В данный момент эти задачи далеки еще от своего разрешения. Социология не может сейчас похвастаться, что механика общественной жизни ею раскрыта вполне. Но все же кое-что в этом направлении сделано. Во всяком случае, сделано настолько, чтобы достижение такой задачи не считать мечтой или несбыточной фантазией, а задачей осуществимой и осуществляемой.

Постановка вопроса

После этих предварительных замечаний мы можем перейти к решению поставленной задачи.
В применении к отдельным людям она гласит: 1) от каких условий зависит поведение человека? 2) Какие силы (условия) влияют на это поведение и какие эффекты они в нем вызывают! Иными словами, нельзя ли сформулировать ряд теорем, указывающих на причинную связь между определенными поступками человека как следствиями, и определенными условиями как причинами этих поступков?
Если бы достаточно глубоко и правильно удалось ответить на эти вопросы, то механизм человеческого поведения был бы раскрыт, а вместе с ним получено было бы объяснение различной судьбы различных людей.
В применении к социальным группам те же вопросы гласят: 1) от каких условий зависят организация и весь уклад жизни различных социальных групп! 2) Чем объяснить их различие! 3) Какие условия (силы) влияют на организацию группы и на ход ее общественной жизни! Какие эффекты вызывает каждая из этих сил в общественной жизни?

72

Таковы основные задачи этой части социологии2. Попытаемся кратко ответить на поставленные вопросы.

Теории "монистов" и " плюралистов"

Давно уже отдельные мыслители пытались решить их. Все ответы, которые давали они, можно разделить на две группы. Одни из социологов думали, что искомых условий немного; они хотели объяснить все поведение человека и_ход общественной жизни посредством какого-либо одного условия. Другие условия они считали или совершенно неважными, или имеющими второстепенное значение. Такие теории принято называть монистическими. Так, одни из социологов (напр. Конт и де-Роберти) в качестве такого условия выдвигали знание. Поведение человека, говорили они, зависит от его убеждений и верований. А характер последних зависит от знания. Знанием же определяется и ход общественной жизни. Каково будет знание народа, таковым будет его устройство, уклад его жизни и характер общественных процессов. Другие социологи (напр. Маркс, Энгельс и марксисты) в качестве такого основного условия выдвигали экономику, под которой они разумели, прежде всего, способы добывания существования, или состояние производительных сил. Каковы способы производства группы — такой будет и организация группы, так гласит их положение. Третьи, Тард и др., таким основным условием считали явление подражания; четвертые (напр., Дюркгейм) - явление разделения труда; пятые (Гумплович) - расу; шестые (Ле-Плэ, Ратцель и др.) такое основное условие видели в характере географических условий; седьмые (Кост) — в росте населения и т.д.
Все эти "монистические" теории характеризуются тем, что они пытаются объяснить поведение человека и общественную жизнь с помощью какого-либо одного условия или фактора, другим условиям они придают ничтожное или второстепенное значение. Другую группу теорий составляют теории плюралистические. Они полагают, что поведение людей и ход общественной жизни не объяснимы с помощью одного условия. Эти явления слишком сложны; они зависят от многих условий; здесь действует не одна, а много сил. Поэтому и объяснять их следует не с помощью одного условия, а многих условий или факторов. Таково основное положение "плюралистов".
^ целях краткости в данном учебнике я ограничиваюсь изложением только 1-й части "Социальной механики", исследующей силы, влияющие на поведения людей. Остальные две части "Социальной механики", изучающие: 1) характер и механизм социальных процессов, отвечающие на вопросы: как питается данная группа, какие институты в ней существуют для выполнения данной функции и почему они таковы, как размножается соц. группа, как она учится и как циркулируют в ней знания и т.д., с одной стороны, с другой; 2) изучающие механику социальных процессов на анализе судеб личности, показывающие: почему жизнь личности сложилась так, а не иначе, - эти две части "Соц. механики" совершенно не будут затронуты мной в виду отсутствия места. В будущем, при лучших типографских условиях, они будут введены в учебник. Подробная трактовка всех этих
вопросов будет дана в 3, 4 и 5 томах "Системы социологии", если им суждено выйти в
в свет.

73

Критика монистических теорий

Спрашивается: которое же из этих двух течений правильное? Второе, плюралистическое. Почему? Потому, во-первых, что с помощью одного условия ни одному "монисту" не удавалось объяснить поведение людей и ход общественной жизни; во-вторых, явления гораздо более простые, чем поведение людей, напр., явление простого движения неорганических тел, и то не удается объяснить путем одного условия. Движение неорганических тел (земли, планет, камня и т.д.) и то наука принуждена объяснять с помощью, по меньшей мере, двух условий: тяготения и инерции. Тем более необъяснимо с помощью одного условия сложнейшее явление в мире - поведение людей. "Монисты", пытающиеся это сделать, похожи на доктора, который все болезни стал бы лечить одним лекарством, напр., водой; польза такого лечения сомнительна. Столь же сомнительны объяснения монистов. В-третьих, ошибка их ясна и из следующего. Так как человек представляет собой, прежде всего, материальную массу, то в силу этого он подчинен законам физики и химии или силам неорганического мира. Далее, он представляет собою организм; поэтому поведение его подчинено силам биологическим, от которых зависит жизнь и поведение всякого организма; наконец, человек живет в обществе подобных себе существ и одарен сознанием или психикой; значит, поведение его зависит от сил социально-психических. Отсюда видно, что свести все эти условия — физико-химические, биологические и социально-психические - к одному условию нельзя; невозможно поэтому и объяснять поведение и общественную жизнь людей с помощью одного условия или характера.
Этих соображений достаточно, чтобы признать монистические теории ложными.

Основные группы сил, влияющие на поведение и общественную жизнь людей

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Суждения же

В нашей революции
Бухарина - это ее грамотность
Искренно мечтающих о приходе революции