<<<     ΛΛΛ     >>>   

И хотя еще не конкретизирован реальный конфликт интересов, групповые позиции уже поляризованы. Этнические границы становятся ощутимыми, уменьшается их проницаемость. Растет значимость в межэтнической коммуникации языковых, культурных и психологических факторов. На этом этапе в массовом этническом самосознании закладываются основные психологические оси межэтнической напряженности: зависимости, ущемленности, несправедливости, враждебности, виновности, несовместимости, соперничества, страха, недоверия.
В целом проецирование негативных эмоций на такой источник фрустрации, как этническая группа, более характерно для титульных народов, особенно для тех его представителей, у которых этническое самосознание трансформируется по типу гиперидентичности. Исследования гиперидентичных тенденций среди русских в республиках РФ показали, что им в меньшей степени свойственно стремление решать свои проблемы в русле "этнических" обвинений. Их эмоциональное напряжение скорее перерождается в астенические и депрессивные состояния. А в первой половине 1990-х годов наиболее популярным способом решения проблем в таких случаях среди русских было принятие решения о миграции.
Конфликтная напряженность имеет рациональную основу, так как между сторонами на этом этапе возникает реальный конфликт несовместимых целей, интересов, ценностей и соперничество за ограниченные ресурсы. Рост межэтнической напряженности формирует межгрупповое взаимодействие преимущественно по типу соперничества, которое определяет рост антагонизма между группами.
Массовые психозы на основе процесса психической инфляции порождают групповую реакцию "воинствую-
353

щего энтузиазма" как форму социальной защиты, предполагающую активное вступление в борьбу за значимые социальные ценности, особенно за те, которые освящены культурной традицией. Как нельзя лучше эти ценности могут быть представлены такими понятиями, как "народ", "национальная культура", "родина предков" и др. Когнитивно-эмоциональная опора воинствующего энтузиазма - это образ врага, в котором конкретизируется угроза. Сконструированный на идеологическом уровне, он попадает на хорошо подготовленную психологическую почву: массовое сознание готово его принять, а идеологи - расставить соответствующие акценты.
В ситуации конфликта межэтническая напряженность переходит из пассивной стадии в активную. Это именно такая раздражающая ситуация, которая провоцирует разрядку социальной агрессивности. На данном этапе процессы группового переструктурирования и этнической мобилизации группы резко ускоряются и достигают наибольшей определенности. Единичность случаев проявления бытового негативизма сменяется массовым его характером. Сокращается дистанция между негативными образами и соответствующими действиями. Чем больше людей заражено процессом психической инфляции, тем больше "воинствующих энтузиастов" - националов. Причем их число растет главным образом за счет увеличения "пассивных" представителей этой категории. Резко возрастают показатели этнической солидарности: этноаффилиативные тенденции, накал позитивных чувств по отношению к своему народу; усиливается потребность в позитивной этнической идентичности и безопасности.
Межэтническим конфликтам всегда сопутствуют вынужденные мигранты. Они - главный источник появления в обществе группы лиц, которую называют невро-
354

тиками-этнофобами. У них снижена фрустрационная устойчивость, затруднены взаимоотношения с широким кругом лиц. В этноконтактных ситуациях они отличаются неадекватностью и иррациональностью поведения. В условиях продолжительной психотравмирующей ситуации невротики-этнофобы пополняют ряды националов.
Кризисная напряженность возникает тогда, когда межэтническую напряженность невозможно урегулировать цивилизованными методами и в то же время она требует немедленного разрешения. Ее главные отличия - страх, ненависть и насилие. Ненависть и страх тесно связывают этнические группы и становятся ведущими двигателями поведения, а насилие превращается в главную форму контроля сторон друг за другом. Поэтому данную фазу межэтнической напряженности можно обозначить как насильственную. В кризисной ситуации психическая инфляция достигает своих крайних форм и по силе и по широте охвата. Это выражается в массовых тенденциях формирования этнического самосознания по типу радикальных форм гиперидентичности: этноизоля-ционизма и национального фанатизма. По уровню гиперидентичности впереди идут вынужденные мигранты - переселенцы и беженцы. Они невольно разносят микробы национализма за пределы его первичных очагов.
Радикализм сторон и несовместимость позиций, крайняя предвзятость в интерпретации реальных фактов, фиксация на защите попираемых прав достигают на этой стадии своего апогея. Общий уровень эмоционального возбуждения возрастает до такой степени, когда эмоции становятся мощным побуждением к действию и иррациональной основой повышенной активности.
Это психопатологическое состояние получило название социальной паранойи. У социальных параноиков
355

процессы психической инфляции нередко достигают максимума, когда в структуре идентичности "мы" практически полностью вытесняет "я". При определенной интенсивности психопатологических процессов на бессознательном уровне отбираются личности или группа и на них проецируется все то, что социальный параноик считает для себя нежелательным. Его заблуждения направлены в первую очередь на тех, кого легко идентифицировать как "чужаков". В условиях роста межэтнической напряженности таковыми безусловно становятся этнические группы.
Еще один признак социальной паранойи - утрата обратной связи и в результате неспособность воспринимать и подвергать анализу то, что не подтверждает проекций. Важной причиной утраты связей с реальностью является неконтролируемый страх. Этничность как форма идентификации, обращенная в прошлое, в наибольшей степени связана с эмоцией страха. Так, исследования антропологии этнического насилия на примере ош-ского конфликта показали, что страх был обязательным компонентом во всех эпизодах, включавших агрессивные или насильственные действия. Но страх не обязательно инициирует агрессию. В первую очередь он - важнейший побудитель активных действий, которые могут быть и совершенно противоположного характера, например уход от агрессии. В частности, в 1988 г. волна страха в кратчайшие сроки смела турок-месхетинцев практически из всего Узбекистана, хотя нигде, кроме Ферганы, не было поджогов, погромов, грабежей. Важнейшим побудительным компонентом агрессивных действий является гнев.
В кризисной ситуации межэтнической напряженности иррациональность поведения особенно свойственна
356

Особенности межэтнических конфликтных ситуаций определяются их типом. Так, этносоциологи, оценивая межэтнические конфликты в СССР и СНГ, предложили их следующую типологию [2].
Первый тип - статусные институциональные конфликты в союзных республиках, переросшие в борьбу за независимость. Как уже отмечалось, суть таких конфликтов могла быть не этнонациональной, но этнический параметр в них присутствовал непременно, как и мобилизация по этническому принципу. Так, с самого начала национальных движений в Эстонии, Литве, Латвии, Молдавии, Армении, на Украине, в Грузии, выдвигались требования реализации этнонациональных интересов. В процессе развития этих движений от этнонациональных требований переходили к требованиям государственной независимости, но мобилизация по этническому принципу оставалась.
Основная форма конфликтов этого типа была институциональной. Так, острый конституционный конфликт возник, когда Эстония, а за ней и ряд других союзных республик приняли поправки к своим конституциям, внеся в них приоритетное право на использование местных ресурсов и верховенство республиканских законов. Президиум Верховного Совета СССР отменил эти поправки. Однако решения законодательных органов Эстонии, Литвы, Латвии поддерживало большинство титульных национальностей. Следовательно, есть все основания относить эти институциональные (конституционные)
358

конфликты к этнонациональным, которые переросли в движение за независимость республик. По такому же сценарию развивались события в Грузии, Молдавии и ряде других союзных республик.
Второй тип - статусные конфликты в союзных и автономных республиках, автономных областях, возникшие в результате борьбы за повышение статуса республики или его получение. Это характерно для союзных республик, желавших конфедеративного уровня отношений. Например, об этом заявляло руководство Казахстана, а также ряда бывших автономий, которые стремились подняться до уровня союзных республик, в частности Татарстана. Впоследствии, после создания независимой России, радикальная часть национального движения поставила вопрос об ассоциированном членстве Татарстана в Российской Федерации. Конфликт завершился подписанием Договора между государственными органами Российской Федерации и государственными органами Татарстана, который содержит элементы как федеративных, так и конфедеративных отношений. Заметим, что конфликт имел не только институциональный характер, поскольку с конца 80-х годов и вплоть до 1993 г. акции правительства Татарстана сопровождались достаточно высокой этнонациональной мобилизацией татар в республике.
За конфедеративный тип отношений боролась элита Башкортостана, Тувы, но там не было массовых национальных движений. Такого же типа временные конфликты имели место в автономных областях, претендовавших на статус республик, и четыре из пяти автономных областей в составе Российской Федерации получили его. За повышение статуса республики до уровня конфедеративных отношений борются абхазы в Грузии. К этому типу кон-
359

фликтов можно отнести и движения за создание своих национальных образований, например ингушей в Чечено-Ингушетии, ногайцев и лезгин в Дагестане, балкарцев в Кабардино-Балкарии. Автономистские требования выдвигались также среди таджиков Узбекистана, узбеков Кыргызстана, кыргызов Горного Бадахшана в Узбекистане.
Третий тип - этнотерриториальные конфликты. Это, как правило, самые трудные для урегулирования противостояния. На постсоветском пространстве было зафиксировано 180 экстерриториальных споров, к 1996г. сохраняли актуальность 140 территориальных притязаний. Конечно, не все заявленные притязания перерастают в конфликт. Специалисты считают, что к этому типу следует относить споры, ведущиеся "от имени" этнических общностей относительно их прав проживать на той или иной территории, владеть или управлять ею. Это борьба за восстановление автономий (немцы Поволжья, крымские татары), правовой, социальной, культурной реабилитации (греки, корейцы и др.) или стремление вернуться на территорию прежнего проживания (турки-месхетинцы - в Грузию). И только в ряде случаев речь идет о действительно территориальных спорах.
Четвертый тип - конфликты межгрупповые (межобщинные). Именно к такому типу относятся конфликты, подобные тем, которые были в Якутии (1986 г.), в Туве (1990 г.), а также русско-эстонский в Эстонии, русско-латышский в Латвии и русско-молдавский в Молдавии. Причем если первые два имели характер межгрупповых столкновений, переросших в демонстрационные формы противостояния, а в Туве - ив последующий отток русских из зоны конфликта, то межгрупповые конфликты в Эстонии и Латвии были связаны, с одной стороны, с дискриминационными мерами правительств,
360

направленными на "вытеснение" нетитульного населения, и акциями национал-экстремистов, а с другой - с организацией сопротивления.
В развитии этнического конфликта центральное значение имеют следующие социально-перцептивные механизмы:
1. Смещение баланса эмоционального позитива "в пользу" собственной этнической группы. В результате повышается избирательность межэтнического восприятия. Происходит отсев позитивной информации и искажение поступающей по следующему принципу: в фокусе внимания остается информация, подтверждающая негативные стереотипы, а не подтверждающая их отбрасывается. Негативные этносоциальные представления имеют устойчивую тенденцию к самовопроизводству и самоподдержанию.
2. Актуализация межэтнических различий. При этом увеличиваются межгрупповые и уменьшаются внутри-групповые различия. Снижается дифференциация отдельных представителей других этнических групп и усиливаются тенденции деперсонализации членов собственной группы.
3. "Этническая" генерализация негативного эмоционального потока и поиск виноватого по этническому критерию.
4. Объяснение недостатков и неудач собственной группы внешними факторами и обстоятельствами, а не внутренними причинами (личностные характеристики, мотивы и цели). Победа своей группы над другой при этом чаще интерпретируется как результат собственной силы, а не слабости противника. А в случае превосходства другой этнической группы ее достижения объясняются "ситуационными" причинами. Это результат действия
361

общего социально-перцептивного механизма "фундаментальной атрибутивной ошибки", при котором, во-первых, недооцениваются различия в культуре, обстоятельствах и социальных ролях, во-вторых, ответственность и вина за неудачи в экономическом, социальном и ином развитии своей группы переносится на другие этнические группы.
5. Смещение "оправдательных" и "обвинительных" критериев. Примером этого является превращение в очень короткий срок в республиках бывшего СССР "братских народов" в "мигрантов", "инородцев" и "оккупантов". Это результат действия атрибутивного механизма эмоциональной инверсии.
6. Проецирование собственных, но неосознаваемых и потому неприемлемых для своего народа негативных чувств, качеств и особенностей на представителей других этнических групп.
Механизм проекции имеет особое значение в сфере межэтнического восприятия. Через проецирование неконтролируемого страха, собственных недостатков и психических расстройств на другой народ отчуждается коллективная "тень". В условиях межэтнического конфликта вытеснение "тени" происходит достаточно жестко. Негативное содержание бессознательного получает дополнительную энергию, в результате проекция ускоряется и широко распространяется. Это один из механизмов возникновения в обществе массовых невротических и психотических состояний, которые характеризуются навязчивым стремлением к конфликтам. Люди склонны проецировать собственную "тень" не только на политических врагов, но и на всякого, кто отличается или отдален от них.
В межэтнических конфликтах особое место занимают так называемые этнокультурные конфликты.
362

Этнокультурный конфликт - это конфликт старых и новых культурных норм и ориентации; старых, присущих этнофору как представителю того этноса, который он покинул, и новых, свойственных тому этносу, в который он прибыл. Иначе говоря, этнокультурный конфликт- это конфликт двух культур на уровне индивидуального сознания [20].
Существует пять способов разрешения такого рода конфликтов.
Первый способ можно условно назвать геттоизацией (от слова "гетто"). Он реализуется в ситуациях, когда человек прибывает в другое общество, но старается или оказывается вынужден (из-за незнания языка, природной робости, иного вероисповедания или по каким-нибудь другим причинам) избегать всякого соприкосновения с чужой культурой. В этом случае он старается создать собственную культурную среду - окружение соплеменников, отгораживаясь этим окружением от влияния ино-культурной среды. Практически в любом крупном западном городе существуют более или менее изолированные и замкнутые районы, населенные представителями других культур. Это китайские кварталы или целые чайна-тауны, это кварталы или районы, где поселяются выходцы из мусульманских стран, индийские кварталы и т. д. Например, в берлинском районе Кройцберг в процессе многих десятилетий миграции турецких рабочих и интеллектуалов-беженцев возникла не просто турецкая диаспора, но своего рода гетто. Здесь большинство жителей - турки и даже улицы имеют турецкий облик, который придают им реклама и объявления почти исключительно на турецком языке, турецкие закусочные и рестораны, турецкие банки и бюро путешествий, представительства турецких партий и турецкие политические ло-
363

зунги на стенах. В Кройцберге можно прожить всю жизнь, не сказав ни слова по-немецки.
Второй способ разрешения конфликта этнокультур - ассимиляция, противоположная по сути геттоизации. В случае ассимиляции индивид полностью отказывается от своей культуры и стремится целиком усвоить необходимый для жизни культурный багаж чужой культуры. Конечно, это не всегда удается. Причиной затруднений оказывается либо недостаточная пластичность личности самого ассимилирующегося, либо сопротивление культурной среды, членом которой он намерен стать. Такое сопротивление встречается, например, в некоторых европейских странах (во Франции, Германии) по отношению к новым эмигрантам из России и стран Содружества, желающим стать своими среди немцев или французов. Даже при условии успешного владения языком и достижении приемлемого уровня повседневной компетентности среда не принимает их как своих, они постоянно "выталкиваются" в ту среду, которую по аналогии с невидимым колледжем (термин социологии) можно назвать невидимым гетто - в круг соплеменников и "сокультурников", вынужденных вне работы общаться только друг с другом. Разумеется, для детей таких эмигрантов, включенных в инокультурную среду с раннего детства, ассимиляция не составляет проблемы.
Третий способ разрешения культурного конфликта- промежуточный, состоящий в культурном обмене и взаимодействии. Для того чтобы обмен осуществлялся адекватно, т. е. принося пользу и обогащая обе стороны, нужны благожелательность и открытость с обеих сторон, что на практике встречается, к сожалению, чрезвычайно редко, особенно если стороны изначально не равны: одна-автохтоны, другая - беженцы или эмигранты. Тем
364

не менее примеры такого удавшегося культурного взаимодействия в истории есть: это гугеноты, бежавшие в Германию от ужасов Варфоломеевской ночи, осевшие там и многое сделавшие для сближения французской и немецкой культур; это немецкие философы и ученые, покинувшие Германию после прихода к власти нацистов и сумевшие внести весомый вклад в развитие науки и философии в англоязычных странах, существенно изменившие там интеллектуальный климат и повлиявшие на развитие общественной жизни вообще. Вообще же результаты такого взаимодействия не всегда очевидны в самый момент его осуществления. Они становятся видимыми и весомыми лишь по прошествии значительного времени.
Четвертый способ - частичная ассимиляция, когда индивид жертвует своей культурой в пользу инокультур-ной среды в какой-то одной из сфер жизни: например, на работе он руководствуется нормами и требованиями инокультурной среды, а в семье, на досуге, в религиозной сфере - нормами своей традиционной культуры. Такая практика преодоления культурного шока, пожалуй, наиболее распространена. Эмигранты обычно ассимилируются частично, разделяя свою жизнь как бы на две неравные половины. Как правило, ассимиляция оказывается частичной либо когда невозможна полная геттоизация, полная изоляция от окружающей культурной среды, либо когда по разным причинам невозможна полная ассимиляция. Но частичная ассимиляция может быть также вполне намеренным позитивным результатом удавшегося обмена и взаимодействия.
И, наконец, пятый способ преодоления конфликта культур - колонизация. Определить механизм колонизации в самом общем виде очень просто. О колонизации
365

можно вести речь тогда, когда представители чужой культуры, прибыв в страну, активно навязывают населению свои собственные ценности, нормы и модели поведения.
При этом имеется в виду не колонизация в политическом смысле, которая является лишь одной из многочисленных форм культурной колонизации, причем не самой действенной формой. Известно, что превращение какого-то государства или территории в колонию часто сопровождалось не столько культурной колонизацией, сколько геттоизацией пришельцев, которые жили, почти не соприкасаясь с автохтонной культурой, а потому практически не воздействуя на нее.
Гораздо более действенной формой культурной колонизации является широко распространившаяся практика помощи слаборазвитым странам со стороны индустриальных государств. Например, когда западная фирма осуществляет строительство ирригационного канала в засушливой африканской или ближневосточной стране, она не только внедряет новые модели технологической и организационной культуры, к которой вынуждено приспосабливаться и которую вынуждено усваивать местное население, работающее на постройке канала, но и вносит глубокие изменения в культуру земледелия, которое начинает функционировать по западным моделям и технологиям. А вместе с этим кардинально изменяется социальная и культурная организация общества в целом.
Формой культурной колонизации стала также определенная американизация жизни в Западной Европе после второй мировой войны, выразившаяся в широком распространении образцов и моделей поведения, свойственных американской (прежде всего массовой) культуре. Россия только в течение XX в. пережила две волны куль-
366

турной колонизации. Первая из них была связана с индустриализацией, разрушившей уклад жизни как в деревне, так и в городе, внедрившей в русскую жизнь новые культурные формы и жизненные стили, невиданные или весьма редко встречавшиеся до той поры. Со второй волной колонизации мы имеем дело сейчас, когда буквально во всех сферах жизни идет активное внедрение и усвоение западных по происхождению ценностей, норм, поведенческих и организационных моделей.
В социальных и политических науках такие процессы описываются термином "модернизация", который имеет оценочный характер и предполагает, что новые модели, идущие на смену старым, носят более современный характер, отвечающий более высокой ступени развития, а поэтому они в определенном смысле "совершеннее", "выше", "лучше" старых. Термин "культурная колонизация" в ценностном отношении нейтрален, он лишь обозначает и описывает процесс замещения собственных норм, ценностей, моделей и образцов поведения нормами, ценностями, моделями и образцами, пришедшими извне, из инокультурной среды.
Важнейшим индикатором состояния межэтнических противоречий является форма конфликта. Самый простой принцип определения формы этнического конфликта- это отнесение его к ненасильственным или насильственным. На территории Южной Европы, Российской Федерации и стран ближнего зарубежья этносоциологи выделяют две формы насильственных конфликтов:
1. Региональные войны (шесть из них длительные, продолжавшиеся не менее нескольких месяцев), т.е. вооруженные столкновения с участием регулярных войск и использованием тяжелого вооружения. Это Карабахский, Абхазский, Таджикский, Южноосетинский, Приднест-
367

ровский. Чеченский конфликты; войны между югославскими советскими республиками.
2. Краткосрочные вооруженные столкновения, продолжавшиеся несколько дней и сопровождавшиеся жертвами. К ним относятся, в частности, столкновения в Фергане, Оше, осетино-ингушское, в Сумгаите - всего около 20. Такие столкновения называют "конфликтами-бунтами", "конфликтами-погромами", "конфликтами неуправляемых эмоций".
Ненасильственных конфликтов на постсоветском пространстве насчитывается более 100.
Среди них достаточно четко выделяются институциональные конфликты, когда в противоречие приходят нормы конституций, законодательства, реализующие идеологемы конфликтующих сторон. Такая форма конфликтов не всегда сопровождается межобщинными конфликтами. Например, во время острого конституционного конфликта Татарстана с Центром, при несомненном росте межэтнической напряженности внутри республики, конфликтов между татарами и русскими не наблюдалось.
Еще одна форма-манифестирующие конфликты, к числу которых следует отнести митинги, демонстрации, голодовки, акции "гражданского неповиновения".
Наконец, существует идеологическая форма конфликтов, когда разгорается "конфликт идей". Характерной чертой таких конфликтов (или их стадий) является выдвижение тех или иных притязаний. В литературе, средствах массовой информации обосновывается "историческое право" на государственность (Эстония, Литва, Грузия, Татария, другие республики СССР), на территорию (Армения, Азербайджан, Северная Осетия, Ингушетия). В ходе национальных движений разрабатываются
368

основные идеологемы, политическая мобилизация вокруг которых есть уже проявление конфликта.
Каждая из указанных форм отличается от других "действующими лицами", или основными субъектами, конфликта. При доминирующей институциональной форме главными субъектами являются властные структуры, партии, организаторы общественных движений, обычно действующие через институты власти. При манифестирующей форме конфликтов субъектом выступают значительные массы людей, поэтому данную форму называют еще конфликтами "массовых действий". Конечно, понятие "массовые действия" относительно, тем не менее в зонах конфликтов всегда четко различают действия отдельных групп и массовые выступления. И, наконец, участниками идеологических по форме конфликтов являются группы элиты - политической, научной, художественно-творческой. Их идеи транслируются работниками средств массовой информации и сферы образования. В традиционных и переходных обществах роль "трансляторов идей" выполняют также старейшины, "авторитетные люди".
От типа и формы конфликта зависят возможности и способы его регулирования. Методом ослабления конфликта является деконсолидация сил, участвующих в конфликте, с помощью системы мер, которые позволяют отсечь (например, путем дискредитации в глазах общественности) наиболее радикальные элементы или группы и поддержать силы, склонные к компромиссам, переговорам. В процессе регулирования конфликта важно исключить воздействие факторов, способных консолидировать ту или иную конфликтующую сторону. Таким фактором может быть применение силы или угроза ее применения.
369

Опыт Чеченского конфликта очень наглядно продемонстрировал это.
Приемом торможения конфликтов является использование широкого спектра санкций - от символических до военных. Так, в ситуациях, когда военные операции шли на территории государств ближнего зарубежья, а вооруженные силы и военная промышленность официально перешли под юрисдикцию России, она использовала в качестве меры воздействия дозирование или прекращение поставок вооружения, боеприпасов, горюче-смазочных материалов воюющим сторонам. Вооруженное вмешательство считается допустимым только в одном случае: если в ходе конфликта, принявшего форму насильственных столкновений, имеют место массовые нарушения прав человека.
Когда говорят об информационном пути разрешения конфликтов, имеется в виду взаимный обмен информацией между группами с соблюдением условий, способствующих изменению ситуации. При этом чрезвычайно важно содержание информации в средствах массовой коммуникации при освещении острых конфликтов, так как даже нейтральные, с точки зрения стороннего наблюдателя, сообщения могут привести к вспышке эмоций и эскалации напряженности. Например, во время армяно-азербайджанского конфликта по поводу Нагорного Карабаха обе конфликтующие стороны обвиняли московские средства массовой коммуникации в сочувствии противоположной стороне, отключали каналы центрального телевидения бывшего СССР, запрещали распространение российских газет в своей республике (в Азербайджане - за проармянскую позицию, в Армении - за проазербайджанскую). Положение несколько стабилизировалось, когда стали передавать и публико-
370

вать "репортажи с двумя лицами", отражающие точку зрения двух конфликтующих сторон.
При информационном пути разрешения конфликтов следует отказаться от подхода, согласно которому этнический конфликт лучше вообще не обсуждать в средствах массовой коммуникации, чтобы не будоражить большинство населения. Но, с другой стороны, необходимо признать ошибочной и популярную среди журналистов точку зрения, согласно которой конфликты достойны внимания лишь тогда, когда они разразились и стали материалом сенсационных репортажей. Подход в освещении конфликта должен быть ориентирован на "подачу" ясной и сбалансированной информации об участниках конфликта.
В разрешении конфликтной ситуации наиболее эффективно прерывание конфликта. Данный способ ослабления конфликта позволяет расширить действие прагматических подходов к его регулированию. И что тоже очень важно, в результате этого меняется эмоциональный фон конфликта, снижается накал страстей, идут на спад психозы, ослабевает общая консолидированность групп в конфликте.
Особые правила существуют и в переговорном процессе. Для того чтобы добиться успеха, его важно прежде всего прагматизировать. Прагматизация переговоров состоит в разделении глобальной цели на ряд последовательных задач. Обычно стороны бывают готовы заключить договоренности по жизненно важным потребностям, по поводу которых и устанавливаются перемирия:
для захоронения погибших, обмена пленными. Затем переходят к наиболее актуальным экономическим, социальным вопросам. Политические вопросы, особенно имеющие символическое значение, решают в последнюю
371

Идущие сегодня в Евразии геополитические процессы оказывают влияние на судьбу народов и государств, развивавшихся под влиянием России в течение нескольких столетий.
После распада СССР перед Россией остро встала проблема сохранения своего единства и целостности как федеративного государства. В значительной степени решение этой проблемы связано с определением геополитического статуса новой России, ее места в современном многополярном мире и выработкой соответствующей стратегии поведения. Для этого прежде всего необходимо четко определить структуру и динамику совокупной геополитической мощи страны (т.е. сумму сильных и слабых сторон положения России) на фоне ведущих государств мира и их союзов.
373

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Им подвержены все народы
Социология Платонов Ю. Народы мира в зеркале геополитики 1 населения
Опыт закона о населении переписи население