<<<     ΛΛΛ     >>>   

RAND Corporation, Hudson Institute – одни из крупнейших и наиболее значимых фабрик мысли США. Institute for Defense Analysis – околоправительственная организация, занимающаяся военными разработками для правительства США.

"counterforce strategy", "minimum deterrence", "credible first strike capability" – клише американских военно-стратегических текстов 1960-1970-х годов.

RAND Corporation известна в том числе отработанной методикой проведения тактических и оперативных военных игр.

Агентство перспективных научно-исследовательских работ Министерства обороны США – организация, занимающаяся передовыми исследованиями по прямому заказу военного ведомства США.

Доклад Группы по специальным исследованиям…

Передаточное письмо...

Координатору Группы…

Прилагаемый материал представляет собой Доклад Группы по специальным исследованиям, созданной вами в августе 1963 года 1) для рассмотрения проблем, порождаемых непредвиденными обстоятельствами перехода к общему состоянию мира, и 2) для выработки рекомендаций по действиям в отношении этих непредвиденных обстоятельств. Для удобства неподготовленных читателей, мы избрали поместить сопутствующую статистическую информацию общим количеством 604 демонстрационных материала, отдельно, также как и предварительный справочник по методу «мирных игр», разработанному в процессе нашего исследования.
Мы выполнили наше задание на пределе наших возможностей, принимая во внимание ограничения во времени и доступных нам ресурсах. Наши фактологические заключения и наши рекомендации являются единодушными; те из нас, чье мнение по ряду вторичных аспектов отличается от нижеизложенных выводов, не считают эти отличия достойными вынесения доклада об особом мнении. Мы искренне надеемся, что плоды наших обсуждений окажутся ценными для нашего правительства в его попытках обеспечить стране руководство в решении комплексных и долгосрочных проблем, которые мы исследовали, и что наши рекомендации по последующим действиям Президента в этой сфере будут приняты к исполнению.
Вследствие необычных обстоятельств, окружавших создание Группы, и ввиду содержания наших выводов, мы не рекомендуем публикацию данного Доклада. Наше твердое суждение заключается в том, что подобные действия не соответствуют интересам общества. Неочевидные преимущества общественного обсуждения наших выводов и рекомендаций, с нашей точки зрения, значительно перевешиваются явной и предсказуемой опасностью кризиса общественного доверия, который, как следует ожидать, породит несвоевременная публикация данного Доклада. Высокая вероятность неверного истолкования цели проекта и намерений его участников неподготовленным читателем, незнакомым с требованиями высокой политической или военной ответственности, представляется очевидной. Мы настаиваем, чтобы хождение этого Доклада было ограничено теми, чья сфера ответственности требует информированности о его содержании.
Мы глубоко сожалеем, что необходимость анонимности, являющаяся условием беспрепятственного достижения нашей Группы своих целей, препятствует достойному выражению нашей благодарности многим людям внутри и во вне Правительства, которые оказали столь большую помощь нашей работе.

За Группу по специальным исследованиям

[подпись изъята из публикации]

30 сентября 1966

Вступление.

Нижеследующий Доклад обобщает результаты двух-с половиной годичного исследования широких проблем, предполагаемых в случае общего перехода американского общества в состояние, в котором отсутствует одна из его наиболее критических современных характеристик: его способность и готовность вести войну, когда это считается необходимым или желательным его политическим руководством.
Наша работа основывалась на утверждении о том, что скоро предметом обсуждения может стать некое состояние общего мира. Де факто принятие коммунистического Китая в Организацию Объединенных Наций сегодня может произойти уже через несколько лет. Все чаще утверждается, что конфликты Американских национальных интересов с интересами Китая и Советского Союза допускают политическое решение, несмотря на поверхностные противопоказания нападению на Китай, данные текущей войной во Вьетнаме, и необходимо враждебный тон ежедневных внешнеполитических заявлений. Также очевидно, что проблемы с другими странами могут быть с легкостью решены тремя великими державами, как только они вступят друг с другом в состояние стабильного мира. Для целей данного исследования нет необходимости предполагать, что в будущем наступит общая разрядка подобного рода – и мы не делаем подобного утверждения, - но лишь что она может наступить.
Безусловно, не будет преувеличением сказать, что состояние общего мира повлечет изменения в социальной структуре народов мира, беспрецедентные и революционные по своему масштабу. Экономические последствия общего разоружения, как наиболее очевидное последствие мира, перевернет схемы производства и перераспределения по всему миру, что заставит изменения последних пятидесяти лет казаться незначительными. Политические, социологические, культурные и экологические изменения будут также долгосрочными. Наше изучение этих непредвиденных  обстоятельств было мотивировано тем, что дальновидные люди внутри и во вне правительства все более ощущают, что мир полностью не готов столкнуться с требованиям подобной ситуации.
В начале нашего исследования, мы исходно планировали направить свои усилия на следующие два широких вопроса и их составляющие: Чего можно ожидать, если придет мир? Что мы должны быть готовы делать с этим? Но по мере продвижения нашего исследования, стало очевидно, что мы столкнемся и с некоторыми другими вопросами. Каковы, к примеру, настоящие функции войны в современных обществах, помимо защиты и продвижения «национальных интересов» наций? В отсутствие войны, какие другие существующие или могущие быть разработанными институты способны выполнять эти функции? Предполагая, что «мирное» разрешение диспутов находится в горизонте возможностей существующих международных взаимоотношений, возможен ли, на самом деле, отказ от войны в широком смысле слова? Если да, то действительно ли это необходимо с точки зрения социальной стабильности? Если нет, то что может быть сделано для того, чтобы улучшить функционирование нашей социальной системы в отношении ее готовности к войне?
Слово «мир», употребленное нами на нижеследующих страницах, описывает перманентное или квазиперманентное состояние, полностью свободное от проявлений или принятия государством любых форм организованного социального насилия или угроз насилием, обычно известных, как война. Это понятие также предполагает полное и всеобщее разоружение. Оно не используется для описания более привычных состояний «холодной войны», «вооруженного мира», или иных временных, долго или краткосрочных форм воздержания от вооруженного конфликта.  Оно также не используется как простой синоним политического урегулирования международных различий. Размах современных средств массового разрушения и скорость современных коммуникаций требуют приведенного выше неквалифицированного рабочего определения; одно поколение назад подобное абсолютное определение показалось бы скорее утопическим, нежели чем прагматическим. Сегодня, любые модификации этого определения сделали бы его неподходящим для наших целей. Таким же образом, мы использовали слово «война» для обозначения обычной («горячей») войны, для общего состояния подготовки или готовности к войне, и для общей «военной системы». Вкладываемый нами в это понятие смысл станет ясным из контекста.
Первая секция нашего Доклада посвящена его области и предположениям, на которых основывается наше исследование. Вторая оценивает эффект разоружения на экономику, объект основной массы современных исследований мира. Третья содержит предложенные так называемые «сценарии разоружения». Четвертая, пятая и шестая рассматривают невоенные функции войны и проблемы, которые они порождают для осуществления жизнеспособного перехода к миру; в этих разделах находятся некоторые описания истинного масштаба проблемы, ранее не приведенные ни в одном исследовании. В седьмой секции мы подводим итоги наших результатов, а в восьмой мы предлагаем рекомендации в отношении того, что мы полагаем практичным и необходимым направлением действий.

Секция 1. Область исследования

 Ее участники получили инструкции вести свои обсуждения в соответствии с тремя ключевыми критериями. В сокращенной формулировке, они представляли собой следующее: 1) военная объективность; 2) воздержание от предварительных ценностных предпосылок; 3) привлечение всех необходимых областей теории и данных.
Эти реперные точки несомненно являются настолько очевидными, насколько они ими кажутся на первый взгляд, и мы считаем необходимым четко обозначить их влияние на нашу работу, поскольку они сжато выражают ограничения предыдущих «исследований мира» и содержат основу недовольства этими предшествующими исследованиями со стороны как правительства, так и неофициальных лиц.  В наши намерения не входит принижение значения работы наших предшественников или умаление качества их вкладов. Мы старались – и полагаю, смогли, - лишь расширить их область. Мы надеемся, что наши выводы могут, в свою очередь, послужить началом еще более широких и детальных исследований каждого аспекта проблем перехода к миру и вопросов, на которые необходимо найти ответ, прежде чем такому переходу будет позволено произойти.
То, что объективность –чаще выраженное намерение, чем достигнутое отношение – это труизм, но намерение - осознанное, непротиворечивое и часто самокритичное - является предварительным условием ее достижения. Мы полагаем неслучайным то, что нам поручили использовать в исследовании военную модель случайностей, и мы многим обязаны гражданским агентствам военного планирования за их пионерские работы по объективной оценке роли случайностей в ядерной войне. В исследованиях мира не было подобных прецедентов. Большинство пользы даже от самых проработанных и аккуратно обоснованных программ экономического перехода к миру было уничтожено желанием и стремлением продемонстрировать, что мир не только возможен, но даже дешев и несложен. Один официальный доклад был наполнен ссылками на критическую роль «динамичного оптимизма» в экономическом развитии, и предлагал в качестве доказательства, что «трудно представить, что американский народ не отзовется позитивно на замену международной власти закона и порядка согласованной и гарантированной программой» и т.д.. Другая часто используемая линия аргументации заключается в том, что разоружение повлечет за собой лишь сравнительно небольшое нарушение функционирования экономики, так как затронет лишь ее часть; мы рассмотрим этот подход ниже. Как писал Герман Кан, наиболее известный широкой публике автор работ по стратегическим исследованиям: «Критики часто протестуют против ледяной рациональности Hunson Institute, RAND Corporation и других подобных организаций. Мне всегда хочется спросить в ответ «А вы предпочли бы теплую, человеческую ошибку? Вам приятнее милая эмоциональная оплошность?». И как указал министр обороны Роберт С. Макнамара по вопросу возможности ядерной войны, «Некоторые люди боятся даже заглянуть за край. Но в термоядерной войне мы не можем позволить себе никакой политической агорафобии». Конечно, самоочевидно, что это высказывание применимо также и в обратном направлении, но до настоящего времени все ограничивались только робкими взглядами за край мира.
Намерение избежать предварительных ценностных утверждений в любом случае боле продуктивно, чем самообман. Как индивидуумы, мы не защищены от подобных предубеждений, но мы предприняли последовательную попытку работать с проблемами мира, например, без раздумий о том, является ли состояние мира само по себе «плохим» или «хорошим». Это было нелегко, но необходимо; по нашим сведениям, подобного ранее не предпринималось. Предыдущие исследования принимали желательность мира, важность человеческой жизни, превосходство демократических институтов, «добро» для всех, «достоинство» индивидуума, желательность максимального благосостояния и продолжительности жизни, и прочие подобные пожелания в качестве аксиоматических ценностей, необходимых для оправдания исследований проблем мира. Мы их таковыми не считаем. Мы попытались применить к нашему мышлению стандарты физики, главной характеристикой которых является не оперирование количественными методами, как часто считают, а что, по словам Уайтхеда, «… оно игнорирует все ценностные суждения; например, все эстетические и моральные суждения». Но очевидно, что любое серьезное исследование проблемы, каким бы «чистым» оно ни было, должно опираться на некий нормативный стандарт. В нашем случае, им было просто выживание человеческого общества вообще, американского общества, в частности, и, как результат, стабильность выжившего общества.
Интересно отметить, что наиболее бесстрастные планировщики ядерной стратегии также признают, что стабильность общества является фундаментальным принципом, которого не удается избежать. Министр Макнамара защищал необходимость американского превосходства в области ядерных вооружений на основании того, что оно «делает возможным стратегию сохранения ткани нашего общества в случае войны». Один из отставных сотрудников отдела планирования политики Государственного департамента развивает эту тему. «Более точным словом для мира, с точки практической точки зрения, является стабильность. Сегодня, великие ядерные щиты являются ключевыми элементами существующей стабильности. Нашей целью должно стать продолжение процесса обучения тому, как с ними жить». Мы, конечно, не приравниваем стабильность к миру, но принимаем ее как общепринятую цель и мира, и войны.
Третий критерий – ширина – увел нас еще дальше от современных исследований мира. Любому непрофессионалу очевидно, что экономические структуры мира без войны будет резко отличаться от тех, с которыми мы живем сегодня, и равно очевидно, что политические отношения наций будут не той системой, что мы привыкли принимать как данность, которая иногда описываемой как глобальная версия обычного права. Но социальные последствия мира гораздо шире, чем его предполагаемое влияние на национальную экономику и международные отношения. Как будет показано, отношение мира и войны к внутренней политической организации обществ, к социологическим отношениям между их членами, к психологическим мотивациям, к экологическим процессам, и к культурным ценностям является одинаково глубоким. Что более важно, оно одинаково критически важно и для оценки последствий перехода к миру, и для определения целесообразности такого перехода.
Не удивительно, что эти менее очевидные факты обычно игнорировались в исследованиях мира. Они не были подвергнуты систематическому анализу. Их было трудно, почти невозможно, измерить с каким-либо уровнем аккуратности, на котором можно было бы основывать расчеты их воздействий. Они являются «неосязаемыми», но только в том смысле, в каком абстрактные математические концепции являются неосязаемыми по отношению к тому, что может быть количественно измерено. С другой стороны, экономические факторы могут быть измерены, по крайней мере, поверхностно, а международные взаимоотношения могут быть вербализированы, как законы, в логические последовательности.
Мы не утверждаем, что открыли безошибочный способ измерять эти прочие факторы, или определять им точные значения в уравнениях. Но мы верим, что приняли во внимание их относительную важность: мы вывели их из категории «неосязаемых», т.е. научно неблагонадежных и таким образом, вторичных, и перенесли их в плоскость объективного. Результат, по нашем мнению, обеспечивает отсутствовавший до настоящего времени реалистический контекст для обсуждения вопросов, относящихся к возможному переходу к миру.
Мы не имеем в ввиду, что нашли те ответы, которые искали. Но мы верим, что наш упор на ширине области исследования сделал, по крайней мере, возможным начать понимание вопросов.

Секция 2. Разоружение и экономика

В этой секции мы кратко рассмотрим некоторые общие особенности исследований, опубликованных по тому или иному аспекту ожидаемого воздействия разоружения на американскую экономику. Вне зависимости от того, считается ли разоружение побочным продуктом мира или его предварительным условием, его воздействие на национальную экономику в любом случае будет ощущаться практически незамедлительно. Квази-измеримость как качество экономических явлений породила в этой области более детальные исследования, чем в какой-либо другой.
Существует широкое общее понимание в отношении важных экономических проблем, которые создаст общее разоружение. Нашим целям в Докладе соответствует скорее краткий обзор данных проблем, нежели чем развернутая критика их сравнительного значения.
Первый фактор представляет собой размер. «Мировая индустрия войны», как ее удачно назвал один писатель, составляет приблизительно десятую часть производства всей мировой экономики. Хотя этот показатель и подвержен флуктуациям, причины которых сами по себе варьируются в зависимости от региона, он имеет тенденцию к сохранению. Соединенные Штаты, как самая богатая нация мира, не только отвечает за наибольшую долю этих расходов, сегодня превышающую 60 млрд долларов в год, но и «…выделяет наибольшую [выделено нами] долю своего валового национального продукта военному ведомству, чем любая другая страна свободного мира. Так было и до роста наших расходов в Юго-восточной Азии». Планы экономической конверсии, которые уменьшают экономический масштаб проблемы, делают это только с помощью разной степени убедительности рационализации сохранения значительного остаточного военного бюджета с помощью некой эвфемистической классификации.
Перевод военных расходов на другие цели включает в себя некоторое число трудностей. Наиболее серьезные проистекают из уровня жесткой специализации, которая характеризует современную военную продукцию, что лучше всего иллюстрируется ядерными и ракетными технологиями. После Второй Мировой войны это не представляло серьезной проблемы, как и вопрос потребительских требований на рынке – эти товары и услуги продолжали быть востребованными. Сегодняшняя ситуация качественно отличается в обоих аспектах.
Эта негибкость носит географический и профессиональный, как впрочем и производственный, характер, что заставило многих аналитиков экономических последствий разоружения сфокусировать свое внимание на планах пошаговой смены специализации работников и капитальных сооружений военной промышленности, а также на предложениях по разработке новых паттернов потребления. Серьезным недостатком, обычным для подобных планов, является то, что в естественных науках называется «макроскопической ошибкой». Делается имплицитное предположение, что комплексный национальный план конверсии лишь немного отличается от муниципальной программы преодоления последствий закрывающегося «военного объекта». Мы не находим причин ни так считать, ни что общее расширение подобных локальных программ, как бы хорошо они ни были продуманы с точки зрения жилья, профессиональной переподготовки и прочего, может быть применено в национальном масштабе. Национальная экономика может включить в себя почти любое количество дополнительных структур, при условии что ее собственная структура не подвергнется коренному изменению. Общее разоружение, которое повлечет за собой подобные коренные изменения, не имеет осмысленной аналогии в меньшем масштабе.
Еще больше вопросов вызывают предлагаемые модели переподготовки рабочей силы для деятельности, не связанной с вооружениями. Оставляя на время в стороне нерешенные вопросы новых моделей занятости – переподготовка для чего? – все более специализированные рабочие навыки, ассоциируемые с производством в военной промышленности неуклонно теряют свою ценность под воздействием ускоренного внедрения промышленных технологий, под общим названием «автоматизация». Не будет преувеличением сказать, что общее разоружение потребовало бы выбросить на свалку критическую долю наиболее высокоразвитых трудовых специальностей в экономике. По сравнению с политическими трудностями, неотъемлемо связанными с подобной «корректировкой», крики недовольства после закрытия нескольких устаревших баз армии и флота в 1964 покажутся тихим шепотом.
В целом, обсуждения проблемы конверсии характеризовались нежеланием признать ее особое качество. Лучшим примером этого является доклад Комитета Экли 1965 года. Один  критик многозначительно отметил, что в нем слепо предполагается, что «…ничего в экономике вооружений – ни ее размеры, ни географическая концентрация, ни ее высокоспециализированная природа, ни особенности ее рынка, ни особая природа ее рабочей силы – не наделяет ее какой-либо уникальностью, когда приходит время изменений».
Предположим, тем не менее, несмотря на нехватку доказательств, что жизнеспособная программа конверсии в рамках существующей экономики может быть разработана, и что упомянутые выше проблемы могут быть решены. Какие были сделаны предложения по утилизации производственных мощностей, которые предположительно освободит конверсия?
Наиболее распространенная теория – что общее реинвестирование в экономике просто абсорбирует большую часть этих мощностей. Хотя сейчас и в основном принимается как данность (даже современными последователями традиционных сторонников принципа laissez-faire), что для решения «структурных» проблем перехода потребуются беспрецедентная помощь правительства (и сопутствующий правительственный контроль), превалирует общее отношение уверенности в том, что новые паттерны потребления уберут все остатки. Что менее очевидно, так это природа этих паттернов.
Одна школа экономистов утверждает, что эти паттерны разовьются сами. Она рассматривает контролируемого возвращения эквивалента военного бюджета потребителю в форме налоговых льгот. Другая, признавая неотрицаемую необходимость в росте «потребления» в том, что обычно считается государственным сектором экономики, делает акцент на таких областях национальной важности, как здравоохранение, образование, массовый транспорт, дешевое жилье, поставки воды, контроль физического качества окружающей среды и, обобщенно  говоря, «бедность».
Механизмы, предлагаемые для контроля перехода к экономике, свободной от вооружений, также являются традиционными: изменения в обоих частях федерального бюджета, манипулирование учетными ставками и т.д. Мы признаем неотрицаемую ценность финансовых инструментов в нормальной циклической экономике, где они обеспечивают воздействие для ускорения или торможения существующего тренда. Их более ярые сторонники, тем не менее, имеют тенденцию забывать тот факт, что существует предел воздействия этих инструментов на фундаментальные силы экономики. Они могут обеспечить новые стимулы развития экономики, но не способны сами по себе превратить годовое производство ракет на миллиард долларов в эквивалентное количество продуктов, одежды, готового жилья или телевизоров. По своей сути, они отражают экономику,  а не мотивируют ее.
Более изощренные и менее кровожадные аналитики рассматривают перераспределение военного бюджета в невоенную систему, аналогично далекую от рыночной экономики. Эти «строители пирамид» часто предлагают расширение программ исследований космоса до долларового объема современных военных расходов. Этот подход обладает поверхностным преимуществом того, что сокращает размеры проблемы до перемещения ресурсов, но привносит иные сложности, которые будут описаны в Секции 6.
Специально не выбирая для критики никакое из крупных исследований ожидаемого влияния разоружения на экономику, мы можем обобщить наши возражения им в общем виде следующим образом:

Книга написана в конце 1960-х годов. Впрочем, данное утверждения по-прежнему более чем верно. – прим.перев.

Секция 3. Сценарии разоружения.

Так называемые сценарии являются гипотетическими конструкциями будущих событий. Как следствие, они состоят из различных пропорций установленных фактов, обоснованных заключений, и более или менее вдохновленных догадок. Те из них, что были предложены в качестве модельных процедур для выполнения международного контроля за вооружениями и последующего разоружения необходимо опираются на воображение, хотя и тщательно обоснованы; в этом отношении они напоминают методику анализа «военных игр» RAND Corporation, с которой они разделяют общее концептуальное происхождение.
Все подобные предложенные сценарии предполагают зависимость от двусторонних или многосторонних соглашений между великими державами. В целом, они призывают к прогрессирующему отказу от тяжелых вооружений, вооруженных сил, оружия и военных технологий, скоординированному с тщательно разработанными сопутствующими процедурами верификации,  инспектирования, и механизмами разрешения международных споров. Необходимо отметить, что даже сторонники одностороннего разоружения смягчают свои предложения подразумеваемым требованием взаимности действий, почти как в сценарии последовательного реагирования в ядерной войне. Преимущество односторонней инициативы заключается в ее политической ценности как выражения доброй воли, также как и  ее дипломатической функции катализатора формальных переговоров по разоружению.
Типичным подобным сценарием является модель разоружения READ (разработана Исследовательской программой экономической подготовки к разоружению). Это двенадцатилетняя программа, разделенная на трехлетние этапы.  Каждый этап включает отдельные фазы: сокращения вооруженных сил; сокращения производства вооружений, инвентаря и военных баз за рубежом; разработки процедур международной инспекции и конвенций по контролю; и строительства суверенной международной организации по разоружению. Она предсказывает общее снижение военных расходов США только примерно на половину уровня 1965 года, при необходимом перераспределении примерно пяти шестых рабочей силы военного ведомства.
Экономические последствия, приписываемые различным сценариям разоружения их акторами, сильно разливаются между собой. Более консервативные модели, такие как приведенная выше, подчеркивают экономический, также как и военный, расчет в постулировании тщательно разработанных отказоустойчивых агентств по разоружениям, которые сами по себе потребуют расходов, в значительной степени замещающих расходы на закрытые военные производства. Такие программы подчеркивают преимущества малых экономических преобразований. Другие, напротив, подчеркивают размах (и соответствующие преимущества) выгод от разоружения. В одном популярном анализе ежегодная стоимость инспекционных функций при разоружении во всем мире подсчитана как два-три процента современных военных расходов. Оба типа планов имеют тенденцию обращаться с предполагаемой проблемой экономического реинвестирования только в целом. Нам не встретилось предложений по последовательности разоружения, где была бы проведена корреляция между отказом от определенной группы военных расходов и новыми, заменяющим формами расходов.
Не рассматривая в деталях сценарии разоружения, мы можем охарактеризовать их следующими общими комментариями.

Секция 4. Война и мир как социальные системы

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Для которых необходим институт контроля
Обнародованию доклада всячески препятствовала