<<<     ΛΛΛ     >>>   

Поскольку понятие сновидения как некоего события, логически независимого от возникающего после пробуждения впечатления, не имеет смысла, то, стало быть, понятия локализации и продолжительности сновидения в физическом времени также не имеют ясного смысла. Я полагаю, что это так, если придерживаться первоначального понятия сновидения, где отчет после пробуждения является единственным критерием того, что оно имело место. Нетрудно тем не менее попытаться придать смысл этим понятиям, что мы и проиллюстрируем ниже.

Важнейшей частью научной работы является попытка достичь соответствия между сновидением и различными физиологическими явлениями, такими, как напряжение мозга, реакция гальванооболочки и кровяное давление. Я сошлюсь на одно недавнее исследование, начинающееся следующими словами:

"Изучение процесса сновидения и его связи с физиологическими отклонениями в течение сна требует необходимо достоверного метода точного определения того, когда происходит сновидение. Это знание при окончательном анализе всегда зависит от субъективного отчета спящего, но становится относительно объективным, если такие отчеты могут быть значимо соотнесены с некоторыми физиологическими явлениями, что в свою очередь может быть осуществлено при помощи измерения посредством физического оборудования" (Демент и Клейтман).

Физиологическим явлением, изучаемым в экспериментах этих авторов, было быстрое движение глаз, измеряемое инструментами высокой чувствительности. Процедура состояла в том, что человека будили в момент быстрого движения глаз (сокращенно БДГ), а также в тех случаях, когда быстрого движения глаз не наблюдалось (сокращенно НБДГ), с тем чтобы обнаружить, в какой из моментов испытуемый вспомнит сон. С девятью испытуемыми было проведено 191 пробуждение в момент БДГ и 160 в момент НБДГ. Процент запоминания снов был высоким при пробуждении после БДГ (152 из 191) и низким после НБДГ (11 из 160). Было замечено, что продолжительность периодов БДГ, не прерывавшихся искусственным пробуждением, варьировала от 3 до 50 минут и в среднем составляла 20 минут. Таким образом осуществлялась попытка измерения продолжительности сновидений. Был поставлен следующий эксперимент: испытуемых будили через 5 или 15 минут после начала БДГ, и от них требовалось на основании памяти о сновидении определить его продолжительность. Из 51 пятиминутного пробуждения в 45 случаях испытуемые определили продолжительность своих снов как пятиминутную. Из 60 пятнадцатиминутных пробуждений в 47 случаях продолжительность была определена как пятнадцатиминутная. Вывод авторов заключается в том, что все испытуемые, за одним исключением, "были в состоянии с высокой степенью точности определить правильную продолжительность сна". Одно исключение составляет испытуемый, не определивший точную продолжительность своего сна и "сделавший наибольшее число неправильных выборов при оценке 15-минутного и 5-минутного сна". Авторы интерпретируют этот случай следующим образом:

"Сон был продолжительнее, но испытуемый оказался в состоянии запомнить лишь последние фрагменты и потому думал, что его сон короче, чем он был на самом деле".

"На продолжительность повествований о снах помимо продолжительности естественного пробуждения несомненно влиял ряд других факторов, таких, например, как степень разговорчивости испытуемых".

Была также предпринята бесхитростная попытка соотнести БДГ с содержанием сна. Иногда БДГ были вертикальными, иногда горизонтальными, иногда и теми и другими. "Была выдвинута гипотеза, в соответствии с которой движения глаз репрезентируют визуальные образы сна, то есть соотносятся с тем, куда и на что смотрел спящий". Было исследовано только три случая чисто вертикальных движений.

"После каждого из них сновидение включало в себя преобладающие действия в вертикальном направлении. Одному испытуемому снилось, что он стоит под высоким крутым обрывом, снабженным своего рода лифтом, и смотрит на поднимающихся вверх и спускающихся вниз людей. Другому приснилось, что он взбирается по системе лестниц, заглядывая вверх и вниз; в третьем случае спящего бросили в баскетбольную сетку - вначале он взлетал вверх и смотрел на сетку, а затем смотрел вниз, чтобы подобрать лежащий на полу мяч. Наблюдался только один случай горизонтального движения: во сне субъект наблюдал двух людей, бросавших друг в друга помидорами".

Двадцать одно пробуждение произошло после смешанных движений, и всегда испытуемые сообщали, что в своих снах они смотрели на предметы, приблизившись к ним. Наконец, тем же аппаратом были измерены движения глаз у испытуемых, разбуженных и обследованных сразу после пробуждения или через некоторое время после него. "Напряженность движения глаз во всех случаях была сопоставимой и с амплитудой, и рисунком происходивших во сне событий".

Среди выводов авторов встречаем следующий. Эксперименты показывают, что сновидения "происходят периодически как дискретные эпизоды на протяжении ночного сна", то есть в периоды быстрого движения глаз. Несколько примеров, когда движения глаз не наблюдалось, "убедительно объясняются предположением, что память предыдущего сна сохраняется необычайно долго. Последнее подтверждается тем, что наибольшее число подобных случаев происходило совсем близко по времени (в пределах 8 минут) после окончания периодов БДГ". Некоторые ранее изложенные взгляды на продолжительность и ход сновидения противоречат последующим.

"Нет ничего в экспериментах, о результатах которых сообщено в этой статье, что бы указывало на то, что сны происходят мгновенно или с большой быстротой, как считают некоторые. Скорее представляется, что они протекают в какой-то мере сопоставимо с реальными определенными переживаниями. Увеличение протяженности периодов БДГ почти неизменно соответствовало пропорциональному увеличению продолжительности сновидения".

И наконец:

"Представляется уместным вывод, что объективные измерения процесса сновидения могут быть достигнуты при посредстве БДГ в течение сна. Последнее резко контрастирует с забыванием, искажением и другими факторами, которые включаются, когда доверяют субъективным вспоминаниям снов. Таким образом, становится возможным объективное изучение воздействия процесса сновидения на изменение окружающей среды, психологические стрессы и т.д.".

Эти экспериментальные открытия могли бы склонить многих к применению феномена быстрого движения глаз в качестве критерия того факта, что сновидения имеют место, а также их временной локализации и продолжительности. Если бы кто-нибудь осознанно решился на это, то тогда он должен был бы сказать о человеке, который проснулся в период БДГ и который не может вспомнить сок, что он забыл сон, который несомненно имел место. Кто-то мог сказать, что он даже не отдавал себе отчета в том, что видит сон (подобно тому как часто люди не отдают себе отчета в своих ощущениях). В чем тогда состояло бы различие между тем, чтобы сказать, что он отдавал себе отчет в сне, но забыл его, и тем, что он не отдавал себе отчета в сне, когда видел его? Соблазн сделать этот последний шаг был бы практически непреодолим, если бы человек, проснувшийся в период БДГ, настаивал на том, что он не видел снов. Если кому-то снился "долгий" сон (измеренный продолжительностью периода БДГ), но он мог вспомнить только "короткий" сон (измеренный количеством слов в его рассказе, а также его впечатлением, что это был "короткий" сон), тогда следует сказать, как полагают Демент и Клейтман, что он запомнил только "отрывок сна". Если человек, разбуженный в момент отсутствия движения глаз, сошлется на сновидение, скажут (следуя Дементу и Клейтману), вероятно, что сохранилась память о его предыдущем сне.

Я не утверждаю, что Демент и Клейтман пришли к однозначному выводу использовать движения глаз в качестве критерия сна. Если бы они сделали это умышленно и осознанно, их выводы не были бы экспериментальными, каковыми они являются. В то же время они в большей мере склонны к такому решению, и это представляется непостижимым. Они намерены провести научное исследование снов и поэтому нуждаются "в достоверном методе точного определения того, когда имеют место сновидения" и как долго они продолжаются. Этому требованию не удовлетворяет критерий "субъективных отчетов" о снах.

Я полагаю, интерес к физиологическому критерию сновидения обязан ошибке, которую склонны совершать философы, психологи, физиологи и все те, кто размышляет над природой сновидения. А именно допущению, что сон должен иметь определенную локализацию и продолжительность в физическом времени (это превосходный пример того, что Витгенштейн назвал "предубеждением", вызванным "грамматическими иллюзиями"). На это могут возразить, что сон есть, безусловно, событие и что событие должно иметь определенную локализацию и продолжительность в физическом времени. Но это ничего не дает, ибо что же объясняет заявление, что сон является событием в этом смысле? У обычного понятия сновидения может быть не больше точности, чем ее может обеспечить обычный критерий сновидения. Свидетельство спящего порой действительно определяет, когда сновидение имело место. Человек может сказать, что он видел сон "как раз перед тем, как его разбудили", или что он проснулся "посередине" сна, или что в своем сне он прыгнул с обрыва "и тогда проснулся". Тем не менее это свидетельство не обеспечивает определения, которое было бы удовлетворительным для физической науки. Никто не думает, что "только что" для проснувшегося человека будет понятием, по точности соизмеримым с часами: это определение не того рода. Это нечто, что он склонен сказать после пробуждения. В понятие сновидения не входит в качестве составной части перевод этого ощущения в физическое время.

Тем не менее у рассказывания снов есть одна особенность, которая как будто способствует определению физического времени. Люди часто связывают свои сны с физическими событиями. Например, "Мне снилось, что гремит гром, наконец я проснулся и понял, что это стучит радиатор". Может показаться, что сон происходит одновременно с физическим событием, и поэтому точное время появления и того и другого может быть зафиксировано при помощи часов. В приведенном случае связь сновидения с физическим событием была осуществлена прямым свидетельством проснувшегося человека. Но она может быть достигнута и другим путем (и действительно, существуют очевидные предпосылки для этого). Содержание снов может быть причинно обусловлено внешним раздражителем (например, если с него сползло одеяло, то ему может присниться снег, айсберги, леденящий холод). Не будет ли это означать, что сон имел место в то же время (или же после), что и физическое событие, которое воздействовало на содержание сна?

Конечно, было бы в высшей степени естественно для нас принять это соглашение, ибо его можно назвать только так. Никто не мог бы непосредственно наблюдать причинную или временную связь между сном и физическими событиями (или даже предположить, что она имеет смысл), речь может идти только о связи между отчетами о снах и физическими событиями. Поскольку нашим обычным критерием того, что сновидение имело место, является отчет, то естественным шагом по направлению к определению локализации сна в физическом времени было бы высказывание о том, что сон был одновременным с физическим событием, если было событие, повлиявшее на отчет о сне после пробуждения. Это было бы определение, а не открытие. Ни от кого не требуется придавать какой-либо смысл локализации сна в физическом времени. Можно было бы сказать, что, поскольку сновидения имеют место во время сна и на протяжении сна и поскольку состояние сна - явление физического времени, поэтому сновидение должно тоже происходить в физическом времени. Но здесь пространственный образ уводит в сторону. Утверждение, что сны происходят "в" состоянии сна употреблено таким образом: люди после пробуждения утверждают, что имели место различные случаи (прошедшее время), которые в действительности не имели места. Тогда мы говорим, что эти события ему приснились (прошедшее время). Все это не более чем ярлыки, которые мы приклеиваем к фактам и которые сами по себе ничего не подразумевают относительно локализации снов в физическом времени.

Естественное соглашение, о котором мы упомянули выше, имело бы еще более неудовлетворительные особенности с точки зрения физической науки. Оно соотносилось бы только с отчетом проснувшегося человека: оно не обеспечивало бы критериев для временной локализации снов, чье содержание нельзя было бы связать с внешним возбуждением на протяжении сна; и оно не обеспечивало бы критерия протяженности . Рассмотрим последний пункт. Существуют, конечно, обыденные представления о протяженности снов. Рассказывая сон, кто-либо иногда говорит, что он был "коротким" или "длинным". Таково его впечатление после пробуждения. Но это не протяженность в физическом времени. Рассказ о сне не может способствовать прояснению этого понятия. Становится очевидным, что, если понятие протяженности должно быть обосновано, следует ждать появления новой конвенции.

Демент и Клейтман говорят о "длине сновидений", должным образом не понимая, что это понятие не имеет ясного смысла. Они говорят, что увеличение длительности периода быстрых движений глаз "почти однозначно соответствовало пропорциональному увеличению длительности сна". Но в чем состоит их критерий длительности сна? Это не может быть протяженность соответствующего периода БДГ, так как это превратило бы в бессмыслицу их утверждение о пропорциональной зависимости между сном и БДГ. Их статья содержит еще одно указание на то, в чем состоит их критерий. В отчете об экспериментах "с оценкой продолжительности сна" своих испытуемых (когда последние были разбужены после 5- и 15-минутного БДГ и от них "требовалось на основе их воспоминания о сновидении решить, какова была его продолжительность") они сообщают, что все испытуемые, за исключением одного, "были в состоянии правильно определить, какова была продолжительность их сновидения". На основании чего было решено, какой именно отрезок времени является адекватным продолжительности сна. Ничего определенного по этому поводу в статье нет. Наиболее вероятное прочтение состоит в том, что продолжительность сновидений соответствует продолжительности периодов БДГ. Но если протяженность этих двух явлений тождественна, то совершенно бессмысленно говорить, что увеличение продолжительности БДГ "почти неизменно соответствовало пропорциональному увеличению длительности сновидений".

Демент и Клейтман путаются во всем, что касается продолжительности сновидений, я думаю, потому, что они не отдают себе отчет, что в обыденное понимание сновидений не входит понятие продолжительности снов в физическом времени. (Эмпирические исследования снов породили большое количество отклонений по оценкам продолжительности сновидений. Некоторые исследователи придерживаются того мнения, что сны длятся не более 1-2 секунд; другие полагают, что 1-10 минут. Демент и Клейтман, как было показано выше, считают, что сновидения длятся до 50 минут и средняя продолжительность сна составляет 20 минут. Эти различия оценок возникают исключительно вследствие различных критериев измерения.) Они же полагают, что эти данные находятся уже там, только в несколько "затемненном" виде и нуждаются в уточнении. Истина же состоит в том, что понятие продолжительности в физическом времени вообще не принадлежит обыденному пониманию сновидений. Применение здесь данного понятия есть не что иное, как создание нечто нового со старым ярлыком.

То, что Демент и Клейтман имеют ошибочные представления о понятии сновидения, вытекает, я полагаю, из использования выражения "субъективный опыт спящего" и из их заключительного замечания, что БДГ может обеспечить "объективное измерение сновидения" по контрасту с обычным доверием к "субъективным сообщениям" о снах. За основу они берут тот факт, что разграничение "субъективно-объективного" приемлемо для сновидений. Это разграничение тождественно разграничению "видимости и реальности". Но если кто-то рассказывает сон, то он не делает "субъективного" сообщения, которое может соответствовать или не соответствовать "объективному" факту. Его ощущение после пробуждения есть то, посредством чего становится известным, что он видел сон, и его отчет о сне делает известным содержание сна. Если он имел смутное впечатление от сна, значит, это был смутный сон. Если он не определился в том, видел ли он сон, то эта неопределенность соответствует реальности. Его ощущение является критерием реальности, и поэтому оно не может быть охарактеризовано как "субъективное". "Субъективное" и "объективное" - это одно и то же в случае со сновидениями и это равносильно тому, чтобы сказать, что к ним это разграничение неприменимо.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Сновидения содержат в себе гораздо больше полетов
Сновидения информацию сновидений
Сновидение из состояния бодрствования
Насколько он человек
Осознанным сновидением