<<<     ΛΛΛ     >>>   

Николь Синдзингр анализирует два типа данных, касающихся иссечения клитора: свидетельства женщин, подвергшихся этой операции и объяснявших ее смысл антропологам, и западные научные представления, преимущественно в рамках психоанализа. Основной функцией иссечения клитора, по данным первого типа, называется подготовка к замужеству, обеспечивающая зачатие и плодовитость. Следующая функция — контроль за женской сексуальностью: иссечение клитора — это эффективное средство сохранения целомудрия Женщины, «которой от природы недостает самоконтроля в сексуальной области». В личных свидетельствах можно найти упоминание и третьей функции, состоящей в необходимости овладения женщиной ее половой ролью: иссечение клитора — удаление маленького пениса — имеет своей целью подавление в женщине мужского начала и утверждение ее собственной сексуалыкюти.
Научное обсуждение обрядов иссечения клитора ведется прежде всего психоаналитиками. Мари Бонапарт (Bonaparte, 1948), опираясь на фрейдистскую концепцию женской бисексуальности, рассматривает иссечение клитора как выражение социального желания «сверхфеминизации» девочек, запугивания, подавления их сексуальности, видя в этом обряде аналог подавления женской бисексуальности, но отвергает идею о пршгудительном характере этого обряда (только 12 % опрошенных образованных гвинейских девушек сожалеют о своей инициации). Он связывает обряд иссечения клитора с рядом позитивных социальных чувств, которыми пестрят свидетельства девушек: прощание с детством, приобщение к миру взрослых, переход к сексуальной жизни и вагинальному эротизму
«настоящей женщины».
Подобная амбивалентность научного исследования, настаивающего то на плюсах, то на минусах данного обряда, свидетельствует, согласно Синдзингр, что иссечение клитора является многозначным ритуалом и что в его анализе следует избегать простых и окончательных объяснений. Исходя из присущей ему амбивалентности, обряд иссечения клитора не может рассматриваться сам по себе, вне конкретных социальных условий своего существования. Что же касается недавней реакции некоторых западных организаций, требовавших отмены этого «варварского обычая», то, как считает Синдзиигр, закономерно возникает вопрос, по какому праву эти организации судят о нем и вмешиваются в жизнь других народов в поисках недостатков, подлежащих искоренению.
116

3. ОБРЯДЫ ИНИЦИАЦИИ И ЗНАЧЕНИЕ ОБРЯДОВ В НАШЕЙ КУЛЬТУРЕ

Бесконечное разнообразие затрудняет любую попытку нахождения общих черт обрядов инициации. Можно лишь удивляться их многообразию у примитивных народов и отсутствию в западной культуре, если только не считать за таковые религиозные праздники (конфирмацию у христиан или Бар-мицву у евреев), а также некоторые формы включения в молодежные движения или переход в среднюю школу. Однако согласимся, что в этих случаях мы имеем дело с весьма ограниченными явлениями, отражающими лишь частные аспекты жизни человека, в то время как обряды инициации обращены к личности в ее целостности — к ее телу, духу и социальному статусу.

Во всех церемониях обряды инициации имеют ярко выраженный сексуальный характер. Это видно на примере гениталь-ных операций или празднования первых менструаций, однако сексуальное содержание пронизывает и символические действия, сопровождающие инициации подростков. Можно утверждать, что обряды инициации служат более полному принятию существующих в данной культуре сексуальных ролей и закреплению половой идентичности е самом теле участника путем генитальных операций, татуировок и насечек.
В этнологической литературе на примере разных племен, у которых центральное место в пубертатных ритуалах занимает идея второго рождения, показано, как символическое воспроизводство процесса рождения становится хорошо разработанной психодрамой. Вариации обрядов инициации бесконечны, но обычай, существующий на одном из индонезийских островов, может считаться типичным, В пубертатном возрасте мальчики собираются в специальном строении в глубине леса. Как только участники скрываются в нем, слышится глухой шум, раздается ужасный крик и через крышу выбрасывается окровавленное копье. При виде его матери рыдают и причитают, объявляя, что духи убили и унесли их детей; они объявляют траур и онлакивают их смерть. Но в один прекрасный день опекуны и крестные отцы участников обряда выходят из леса, покрытые грязью, как если бы они вышли из преисподней, чтобы объявить, что их мольбы были услышаны и что юноши воскресли (Frazer, см. Bettelheini, p. 138). Переход к новой жизни в конце инициации часто сопровождается присвоением нового имени, отличного от детского.
117

Ритуалы инициации часто являются наиболее разработанными среди всех других церемоний, отличающих разные жизненные этапы: рождение, отрочество, обручение, свадьбу, смерть. Они имеют важнейшее социальное значение, публично объявляя о переходе подростка во взрослое состояние и о рождении нового члена общества, точно определяя его сексуальный статус.
. По Харту (Hart, 1975), инициация представляет собой исключительно важный ¦институт воспитания» у примитивных народов, которые затрачивают много времени и сил, чтобы превратить подростка в социализированного в данной культуре взрослого. Правила проведения обряда очень строго определены, одинаковы для всех и должны неукоснительно соблюдаться. Обряд инициации отрывает подростка от семьи, на попечении которой он до сих пор находился и которая была ответственна за обучение способам охоты, рыбной ловли и т.д. С наступлением пубертата о «школе инициации», как называет это Харт, начинают заботиться посторонние люди, умножая запреты и табу, регулирующие усвоенные в семье формы поведения. «Программа обучения» в школе инициации состоит исключительно из тех знаний, которые определяют культуру племени, — мифов, верований, социальных ценностей в целях превращения подростка в «гражданина», социализированное существо, каковым он ранее не был. Примитивные народы изобрели превосходный аппарат «гражданского воспитания» подростков в рамках своей культуры, по сути забросив обучение навыкам, направленным на обеспечение выживания, — таким, как производство пищи, овладение сельскохозяйственной техникой, навыки охоты и рыбной ловли. В отличие от западного общества, примитивные народы, пишет Харт, несмотря на тяжелые условия существования и частую угрозу вымирания, гораздо больше заботятся о воспитании «граждан», которые смогут «вписаться» в культуру, чем о «работниках», которые могли бы изучить и преумножить способы добывания пищи.
Обряды инициации приобщают человека к обычаям социальной и культурной жизни, знакомя с определенными задачами, отмечающими переход от отрочества ко взрослой жизни. Не пытаясь решить неразрешимую дилемму о том, что первично — социальное или индивидуальное, обряды инициации посредством символических празднеств осуществляют примирение психологических и социальных структур личности.
Чтение этнографического материала по обрядам инициации вызывает у западного читателя два рода чувств. Описание некоторых исключительно суровых обрядов, во время которых под-
118

ростки подвергаются лишениям, опасным испытаниям, калечатся сексуально, питаются тошнотворной пищей и т.д., вызывает у западного читателя отвращение к этим варварским обычаям и укрепляет в нем чувство превосходства цивилизованного человека. По другим свидетельствам, все это вызывает у него ностальгию по утерянному раю: представитель примитивной культуры неразрывно связан с природой, от которой цивилизация оторвала человека Запада; он умеет внимательно слушать ритмы природы и космоса. Следует, однако, удержаться от впадания в обе эти крайности — осуждения варварства или зависти к «доброму дикарю*. Всякое сравнение этих двух миров тщетно, ибо между западной цивилизацией и первобытной культурой существует много контрастов и непримиримых противоречий. Однако всеобщность подростковых обрядов у первобытных народов и их исчезновение в нашем обществе вновь ставят исключительно важный вопрос связи поколений в нашей культуре.
Обряды инициации обеспечивают одновременно переход поколения подростков в поколение взрослых и объединение поколений, и все это в рамках единого общества с устоявшимися нормами, четко и публично заданными социальными ролями и статусами. Инициация помогает подростку овладеть культурными и социальными правилами и гарантирует ему признание со стороны окружающих. Это несет значительное психологическое преимущество, и повсюду подростки страстно стремятся подвергнуться испытаниям инициации, даже если ее обряд опасен и болезнен. Несомненно, здесь также сильно сказывается конформность поведения, так как подросток примитивного племени не имеет никакого другого пути к взрослому статусу, кроме инициации.
В нашем обществе переход к взрослости не институлизирован, и программа, его регулирующая, более туманна, более открыта и, что особенно важно, более сложна, поскольку диктуется правилами профессионального образования и специализации. Вместо волнующего обычая, изобретенного первобытным обществом в целях обеспечения единства поколений, индустриальное общество создало систему, в которой поколения разобщены и разделены в своей активной жизни, социальной деятельности и досуге. Это общество, превозносящее, в отличие от примитивных культур, производственные достижения, породило такой способ разделения труда, который определяет маргинальный статус подростков и стариков — тех, кто еще не может продуктивно работать, и тех, кто уже не способен к этому.
119

III. Отрочество в жизненном цикле человека: определение, продолжительность, проблематика

1. Продолжительность отрочества в жизненном цикле

Отрочество — период жизни, лежащий между детством и взрослостью. Это кажущееся простым определение содержит проблему, особенно если речь заходит о конечной точке отрочества. Несомненно, что пубертат представляет собой его легко определяемое начало/ а постепенное половое созревание значительно меняет процесс взросления, но с окончанием отрочества, совпадающим с включением индивида в общество взрослых, все обстоит иначе.

Достижение пубертата знаменует вступление в отрочество, универсальная точка отсчета которого определяется биологическим созреванием: в течение относительно короткого периода, в среднем 4 лет, в организме произойдут глубокие изменения — и тело приобретает свои окончательные половые особенности. Однако использование простых и очевидных биологических критериев провоцирует ряд затруднений. Во-первых, хронологический возраст является не слишком точным индикатором биологического
возраста, особенно если учесть характеризующие пубертат огромные межиндивидуальные различия. Эти различия может увидеть каждый: одна девочка 13 лет может обладать телом взрослой женщины, в то время как ее подруга того же возраста будет иметь детскую фигуру.
Далее, если для девочки появление первых менструаций является определенным показателем пубертатного созревания, то установление мужской половой зрелости проходит в отсутствие четких признаков, так как, хотя наличие в моче живых сперматозоидов может быть точно определено в лабораторных условиях, за ее пределами следует прибегнуть к таким признакам, как развитие яичек или оволосение лобка.
Наконец, периоду созревания половых органов, ответственных за первые менструации у девочек и выработку семенной жидкости у мальчиков, предшествует период от 1 до 2 лет, во время которого постепенно формируются пубертатные механизмы. Более разумно связать начало отрочества с появлением этих первых признаков, лежащих в начале полового созревания.
*
120

Но основная проблема в установлении продолжительности отрочества в ходе индивидуального развития состоит в определении его конца. Отрочество заканчивается с вхождением человека в мир взрослых, однако, по крайней мере в нашем обществе,
достижение взрослого статуса на имеет точных, общепринятых критериев. Переход от отрочества к взрослости представляет, скорее, усложняющийся процесс, за которым стоит важный период индивидуального развития. Можно выделить определенное число событий, которыми отмечен этот переход: окончание учебы, включение в рынок труда, уход из родительского дома, нахождение партнера и создание собственной семьи. Однако, как мы уже это отмечали в I главе, порядок этих событий и время их протекания меняются в ходе истории. Достижение взрослого статуса также меняется в зависимости от эпохи и культуры; в нашем обществе оно не институализировано и определяется по смутным, изменчивым и нормативным критериям.

А. Продолжительность отрочества: психологическая перспектива

Трудность нахождения конца отрочества ясно прослеживается в разных определениях продолжительности подросткового возраста,
приводимых в психологической литературе. «В психологическом плане отрочество — это состояние души, способ существования, возникающий с начала пубертата и кончающийся тогда, когда индивид достигает независимости в своих поступках, т.е. когда он созрел социально и эмоционально и обладает необходимым опытом и мотивацией для исполнения роли взрослого» (Stone, Church, 1973, p. 217). Небольшую ясность вносит Хоррокс, когда утверждает: «Отрочество кончается, когда индивид достигает социальной и эмоциональной зрелости и получает опыт, способность и желание принять на себя роль взрослого, выражающуюся в широком веере поступков — так, как она задана той культурой, в которой живет» (Horrocks, 1978, р. 15).

Эти дефиниции отражают, скорее, замешательство исследователей, когда речь заходит об исчерпывающем определении окончания отрочества; это период развития между детством и взрослостью, имеющий биологическое начало и определяемый культурой конец. Подростковый период — всеобщее явление, хотя, как мы отмечали в I главе, в качестве специфического этапа жизненного цикла он признан сравнительно недавно- Мысль о существовании состояния, отличного от детства и взрослости, характерна для всех известных обществ и исторических периодов (Eisenstadt, 1960). Везде, во
121

всех культурах существуют слова для обозначения этого состояния (Linton, 1936). Однако продолжительность отрочества сильно варьирует в зависимости от культурного контекста. Этот период относительно короток у примитивных племен и продолжителен в нашей культуре, охватывая практически все десятилетие между 11 и 20 годами.

Б. Конец отрочества: психоаналитическая перспектива

Тем не менее Петер Блос (Bios, 1979) попытался решить проблему окончания отрочества, выделив четыре психологических критерия, позволяющих провести границу между типич ными структурами подросткового и взрослого самосознания.

Первый из этих критериев — то, что Блос называет «вторичным процессом индивидуализации в отрочестве». Его механизмы соотносимы с механизмом интроекции первого объекта любви — образа матери, позволяющим ребенку сформировать первое примитивное представление о самом себе и наметить первую грань между субъективной реальностью и внешним миром. Механизмы этих процессов вновь активизируются во время пубертатного периода. Однако в это время будет найдена грань между двумя субъективными реальностями: представлением о себе и интериоризованными родительскими образами, что необходимо связано с отдалением или деидеализацией объекта любви и что, согласно Блосу» может вызвать такие разрушительные последствия для личности» как уход в свой втгутренний мир или в асоциальное поведение.
Второй критерий связан с «временной протяженностью» самосознания. Подросток впервые сталкивается с реальностью времени, необходимостью правильного осознания своего прошлого и составлением планов на будущее. Экзистенциальная тревога, связанная с этим новым опытом, впервые сталкивает его с трагическими аспектами бытия. Отныне юноша осознает «остаточные травмы», отмеченные нарциссическими шрамами ностальгии и навеки утерянными детскими иллюзиями, являющиеся не чем иным, как личной драмой каждого человека.
Согласно Блосу, этот длительный процесс становления взрослого самосознания завершается формированием половой принадлежности. Это понятие отлично от той «родовой принадлежности», которая была сформирована ранее, когда ребенок столкнулся с необходимостью принятия телесного образа Я определенного пола. Это более общий процесс, ибо он включает в себя интеграцию
122

неадекватных (мужских или женских) составляющих «родовой принадлежности» в рамках новой психической структуры — Я-концепции, что ведет к постепенному отказу от инфантильных привязанностей и к формированию характерных для взрослого стабильных межличностных отношений.

В. Отрочество и юность: социологическая перспектива

В конце 60-х годов Европу и США потрясли многочисленные социальные движения: и майские события 1968 г. во Франции, и волнения в американских студенческих городках вывели молодежь на авансцену политической и общественной жизни. В это время было опубликовано множество социологических работ, которые пытались раскрыть лежащее за этими движениями становление молодежи как особой социальной группы, имеющей общие установки и специфические притязания. Этот феномен напоминал «открытие» отрочества в начале века.

Кенистон (Keniston, 1970), исследовавший в 60-е годы различные группы молодых инакомыслящих американцев, не колеблясь, указывает на то, что отныне в жизненный цикл человека врывается новый период. Группа, которую он обозначает как молодежь, реализовала традициишые подростковые задачи: члены этой группы восстали против семейной опеки с заданной и стабильной сексуальной жизнью, свидетельствующей об определенных моральных, этических и политических обязательствах. Эти юноши и девушки остаются, однако, динамичными, они не завершают свое юношеское развитие и стремятся противопоставить себя обществу.
созданному взрослыми.
Кенистон сделал свои выводы, исходя из наблюдений за представителями привилегированных классов — молодыми американскими студентами, которые отказались от системы отцовских привилегий ради создания коммун или ради активного включения в более радикальные политические движения (например, движение протеста против войны во Вьетнаме). Однако сегодня значение этих движений протеста представляется гораздо более скромным: мы не уверены, что подобная концепция юности имеет будущее в общественном сознании и может повлечь за собой точные теоретические формулировки.
Однако эта частная проблема встает вновь, как только речь заходит об определении этапов жизненного цикла человека: что есть молодость — продолжение отрочества или начало взрослой жизни?
123

Авторы большинства работ по психологии развития придерживаются второго мнения и выделяют в жизненном цикле человека три больших этапа: детство, отрочество, взрослость. Детство подразделяется на три периода: период вскармливания, раннее д<угство и школьный возраст. Взрослый возраст также делится на три периода: молодость, средний возраст и пожилой возраст. На первый взгляд подобное деление может показаться произвольным, но оно оказьша-ется уместным, если обратиться к специфике каждого отрезка жизни в терминах тех задач, которые свойственны каждому этапу развития. Каждый период характеризуется совокупностью социальных и психологических достижений, которые, конечно, несовершенны, но имеют определенное значение для всех представителей данной возрастной группы. Общепринятым является представление о том, что отрочество характеризуется такими психосоциальными потребностями, как освобождение от родительской опеки и установление половой идентичности. Реализация этих задач озиачает завершение отрочества и начало взрослого возраста. Отныне молодой человек сталкивается с другими задачами, связанными в основном с выбором партнера и профессиональной самореализацией — тем, что среди прочего определяет судьбу человека в нашем обществе.

2. ОТРОЧЕСТВО КАК ПЕРИОД РАЗВИТИЯ

В целом отрочество является периодом жизни, анализ которого требует использования понятия развитая, и термины «изменение», «модификация», «преобразование» и т.д. постоянно используются при описании различных аспектов взросления. В отрочестве организм претерпевает значительные изменения, которые будут существенно влиять на все стороны биологического, психологического и социального развития: во время пубертатного периода происходят глубокие телесные изменения; меняется также характер мышления, претерпевая качественные и количественные преобразования; социальное развитие идет по двум основным линиям — освобождения от родительской опеки и установления новых отношений со сверстниками; и наконец, развитие самосознания характеризуется становлением новой субъективной реальности, а именно идентичности как продукта сексуальных, когнитивных и социальных трансформаций. Таким образом, изменения в отрочестве последовательно охватывают четыре сферы развития: тело, мышление, социальную жизнь и самосознание. Всякий раз эти изменения представляют собой психологические приобретения, которые отражают содержание данного момента развития. Многие психологи (Гезелл, Левин, Эриксон,

Блос) пользовались понятием * задача развития* для описания необходимых психосоциальных новообразований каждого этапа развития. Эти новообразования определяются потребностью в большей сексуальной и социальной личной свободе Р а также общими, или, по крайней мере, широко распространенными особенностями данного общества.

А. Зоны развития и основные задачи развития в подростковом возрасте

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Такие обряды могут быть кратковременны
Достижение пубертата знаменует вступление в отрочество
Кле М. Психология подростка. Психосексуальвое развитие возрастной психологии 8 состояния