Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
средствами является не столько индивидуальной, сколько семейной, классовой или общинной прерогативой. Ресурсы приходится накапливать сообща, на протяжении поколений. А не обладающие ресурсами отдельно взятые мужчины и женщины оказываются жертвами сбоев в экономике, природных катаклизмов, ошибок правительства и личных кризисов. Большинство из таких людей и дня не могут прожить, не ощутив разочарования неудачи. И рассчитывать на постоянную или значительную семейную или общинную поддержку они не могут. Часто такие люди являются беглецами из собственной семьи, собственного класса или собственной общины, желающими обрести в открывшемся им мире новую жизнь и новую идентичность. Уходя навсегда, они никогда не оглядываются назад. А если и оглядываются, то, скорее всего, видят у себя за спиной людей, способных поддерживать разве что свое собственное существование. Во всем этом есть определенный романтизм постмодернизма, но часто он оборачивается бедой или, точнее, целым рядом схожих, но не связанных между собой бед. Остановимся на минуту на тех культурных (этнических, расовых и религиозных) группах, что составляют наш, на первый взгляд, неистовый и разобщающий мультикультурализм. Все они представляют собой добровольные ассоциации, в центре которых находятся функционеры, активисты и принципиальные приверженцы, а на периферии — более широкие слои пассивных мужчин и женщин, фактически являющихся в культурном отношении этакими "вольными стрелками". Эти люди причисляют себя к тому или иному кругу (или к нескольким кругам сразу), при том что такое причисление не стоит им ни денежных, ни временных, ни энергетических затрат. Встречаясь с какими-либо жизненными трудностями, они обращаются за помощью к мужчинам и женщинам, причисляющим себя к тому же, что и они, кругу. Однако помощь от них им не гарантирована, ибо данная принадлежность к определенному кругу является по большей части поверхностной, никоим образом не заслуженной. В качестве членов сообществ "вольные стрелки" — личности ненадежные. Но у наших культурных групп нет границ и, конечно же, нет и пограничных войск. Мужчины и женщины вольны участвовать или не участвовать, они могут присоединяться к группам и покидать их, уходить совсем либо продолжать маячить на отдалении. Они свободны смешиваться с различными культурами, открывать для себя и нарушать всяческие границы. Повторю, эта свобода есть одно из преимуществ иммигрантского общества; однако в то же время она 118 не в состоянии порождать сильных и сплоченных ассоциаций. В конце концов, я не уверен и в том, что эта свобода в состоянии породить сильных, уверенных в себе личностей. В наши дни процент людей, выходящих из культурных ассоциаций и перестающих идентифицировать себя с такими ассоциациями — ради единоличного поиска счастья (или же в связи с отчаянными попытками экономического выживания), — настолько высок, что все группы озабочены тем, как удержать свою периферию, обеспечив тем самым будущее собственной организации. Они находятся в процессе постоянного поиска средств, привлечения новых членов, борьбы за функционеров, союзников и за признание, в угаре заклинаний от ассимиляции, смешанных браков, переходов в иные ассоциации и от пассивности. Не имея возможности применять какое-либо принуждение, будучи к тому же не уверены в собственной убедительности, некоторые из групп выступают с требованиями правительственных программ (целевых или квотирующих), которые помогли бы им сохранить членство в их ассоциациях. В данной ситуации в качестве действительной альтернативы мультикультурной толерантности выступает, как нам представляется, не сильный и обстоятельный американизм (который имел бы смысл, если бы Америка была национальным государством Старого света), а пустой индивидуализм с неопределенным содержанием; воцарение последнего явило бы собой резкий отрыв "низов общества" от любого созидания. Вновь речь идет о весьма односторонней перспективе индивидуальной свободы в иммигрантском обществе, но это не такая уж ошибочная перспектива. Вопреки скороспелым представлениям, принципиальный конфликт американской жизни заключается в наше время не в противостоянии мультикультуризма некоему культурному гегемонизму или единообразию, плюрализма — единству, многого — одному. На самом деле речь идет о том, что мы живем в условиях специфически современного и постмодернистского конфликта множественности групп и индивида. И в этом конфликте у нас нет иного выбора, кроме как утверждать ценность обеих сторон. Именно обе эти ипостаси плюрализма делают Америку тем, что она есть, или тем, чем является порой; именно обе эти ипостаси плюрализма задают образец того, чем она должна быть. Будучи объединены — и только вместе, — они оказываются полностью совместимыми с общедемократическим гражданством. Обратимся теперь ко все более обособляющимся индивидам совре- 119 менного американского общества. Процессы, порождающие распад ассоциаций и сами являющиеся продуктом этого распада (при том даже, что некоторые из них являются освободительными процессами), несомненно, вызывают обеспокоенность: " — высокий процент разводов, неуклонно идущий вверх — вплоть да последнего времени, когда наметилась некоторая стабилизация; — все еще растущее число детей, воспитываемых одним и часто пугающе молодым родителем; — участившиеся за последнее время сообщения о плохом обращении с детьми и о брошенных детях; —рост числа людей, живущих в одиночестве (в переписи населения такие называются "семьями, состоящими из одного человека"); — сокращение численности членов профсоюзов, старых, наиболее устоявшихся церквей (хотя евангелические церкви и секты находятся на подъеме), филантропических организаций, родительских советов при школах и соседских клубов; — долговременное сокращение числа голосующих и уменьшение лояльности партиям (пожалуй, наиболее драматично проявившееся на местных выборах); — высокая степень географической мобильности, подрывающей целостность местных обществ; — внезапное появление бездомных мужчин и женщин; — растущая волна случайного насилия. Все эти процессы усиливаются, а их последствия усугубляются из-за явно стабилизировавшегося высокого уровня безработицы и неполной занятости. Безработица ослабляет семейные узы, заставляет людей порывать со своим профсоюзом и с группами по интересам, истощает ресурсы общины, ведет к политическому отчуждению и уходу в себя, повышает криминогенность. Старая поговорка о праздных руках и вмешательстве дьявола не всегда справедлива, но в случаях, когда праздность не является результатом свободного выбора, правота ее неоспорима. Я склонен думать, что в общем и целом данные процессы должны вызывать большую озабоченность, чем мультикультурная какофо- 67 См.: U.S. Bureau of the Census, Statistical Abstract of the United States: 1994, 114th ed., Washington D.C., 1994; см. также: Andrew Hacker's useful U/S: A Statistical Portrait of the American People, N.-Y.: Viking, 1983. 120 Даже среди все большего числа индивидов |
|
|
|
|
