<<<     ΛΛΛ     >>>   

Но кому сейчас придет в голову быть либералом? Либерализм — это философия, от которой немецкая молодежь отворачивается с презрением, с гневом, с характерной усмешкой, ибо нет ничего более чуждого, более отвратительного, более противного ее умонастроениям. Молодежь Германии видит в либерализме своего главного врага».

«Третий Рейх» Меллера ван ден Брука обещал принести немцам социализм, приспособленный к характеру германской нации и очищенный от западных либеральных идей. Так оно, собственно, и случилось.

Эти авторы не были одиноки: они двигались в общем потоке идей, захвативших Германию. Еще в 1922 г. беспристрастный наблюдатель с удивлением отмечал, что в этой стране «многие считают борьбу с капитализмом продолжением войны с Антантой, перенесенной в область духа и экономической организации, и рассматривают это как путь к практическому социализму, который позволит вернуть немецкому народу его самые благородные традиции» *.

Идея борьбы с либерализмом — тем либерализмом, который победил Германию,— носилась в воздухе и объединяла социалистов и консерваторов, выступавших в итоге единым фронтом. Первоначально эта идея была с готовностью воспринята немецким молодежным движением, где доминировали социалистические умонастроения и где родился первый сплав социализма с национализмом. С конца 20-х годов и до прихода к власти Гитлера выразителями этой тенденции в интеллектуальной среде были молодые люди, группировавшиеся вокруг журнала «Die Tat» и возглавляемые Фердинандом Фридом. Пожалуй, самым характерным плодом деятельности этой группы, известной как Edelnazis (нацисты — аристократы), стала книга Фрида «Конец капитализма». Сходство ее со мно­гими издающимися сейчас в Англии и США произведениями очевидно. Там и здесь можно найти попытки сближения левого и правого социа­лизма и одинаковое презрение к отжившим принципам либерализма, и, честно говоря, все это не может не вызывать тревоги. «Консервативный социализм» (а в несколько иных кругах — «Религиозный социализм») — под этим лозунгом создавалась в Германии атмосфера, в кото­рой добился успеха «Национал-социализм». И именно «консервативный социализм» необыкновенно популярен у нас сегодня. Не означает ли это, что еще до начала реальной войны мы стали терпеть поражение в войне, ведущейся «в области духа и экономической организации»?

Вероятно, размах, который приобретает произвол в странах с тоталитарным режимом, вместо того чтобы увеличивать опасения, что то же самое может случиться и в более просвещенных странах, наоборот, ук-

* К. P r i b r a m. Deutscher Nationalismus und Deutscher Socialismus. «Archiv fur Sociahvissenschaft und Socialpolitik», Vol. 49, 1922, pp. 298-299. Автор, в частности, упоминает философа Макса Шелера, проповедующего «всемирную социалистическую миссию Германии», и марксиста К. Корша, пишущего о духе новой народной общности - Volksgemeinschaft.

117

репляет уверенность в том, что это невозможно. Когда мы сравниваем Англию с нацистской Германией, контраст оказывается настолько разительным, что мы не можем допустить и мысли, что в нашей стране события пойдут когда-нибудь таким же путем. А тот факт, что контраст этот в последнее время усиливается, как будто опровергает всякие предположения о том, что мы движемся в том же направлении. Но не будем забывать, что еще пятнадцать лет назад возможность нынешнего положения дел в Германии тоже представлялась фантастической, и не только для девяти десятых самих немцев, но и для самых недружелюбно настроенных иностранных наблюдателей, какими бы прозорливыми они ни казались нам сегодня.

Однако, как мы уже говорили сегодняшнее состояние демократических стран напоминает не современную Германию, но Германию двадцати—тридцатилетней давности. Есть множество признаков, казавшихся тогда «чисто немецкими», а ныне вполне характерных и для Англии, которые можно расценивать как симптомы той же болезни. Самый сущест­венный из них мы уже упоминали. Это смыкание правых с левыми по экономическим вопросам и их общее противостояние либерализму, быв­шему до этого основой английской политики. Здесь можно сослаться на авторитет Гарольда Николсона, утверждавшего, что при последнем кон­сервативном правительстве среди рядовых членов парламента от консер­вативной партии «наиболее способные все были в сердце своем социалистами» *. И вряд ли есть какие-то сомнения, что, как и во времена фабианцев, социалисты ныне больше симпатизируют консерваторам, нежели либералам. Есть и другие признаки, тесно с этим связанные. Крепнущий день ото дня культ государства, восхищение властью, гигантомания, стремление организовать все и вся (мы теперь называем это «планированием») и полная «неготовность предоставить вещи их собственному естественному развитию»,— черта, беспокоившая фон Трейчке в немцах еще шестьдесят лет назад,— все, это присутствует сегодня в анг­лийской действительности не в меньшей степени, чем в свое время в Германии.

Чтобы убедиться, насколько далеко зашла за последние двадцать лет Англия по пути, намеченному Германией, достаточно обратиться к работам, написанным во время прошлой войны, авторы которых обсуждают различия английской и немецкой точек зрения на вопросы политики и морали. Пожалуй, тогда у британской публики были более адекватные представления об этих различиях, чем сейчас. Если в то время англи­чане гордились своеобразием своих подходов и традиций, то теперь большинство из них либо стыдятся взглядов, считавшихся тогда типич­но английскими, либо начисто их отвергают. Вряд ли будет преувеличе­нием сказать, что чем более английским представлялся тогда миру тот или иной автор, писавший о политике или проблемах общества, тем прочнее забыт он сейчас своими же соотечественниками. Такие люди, как лорд Морли или Генри Сиджвик, лорд Эктон или А. В. Дайси, ко­торыми в то время восхищался весь мир, ибо их работы считались об­разцом английской либеральной политической мудрости, для нынешнего поколения англичан — не более чем старомодные викторианцы. Быть может, ничто не свидетельствует так ярко о происшедших за это время переменах, как то, что в современной английской литературе нет недо­статка в симпатиях к Бисмарку, но имя Гладстона редко упоминается без иронической усмешки по поводу его викторианской морали и наивно­го утопизма.

Я попробую передать тревожное впечатление, возникающее при чтении некоторых английских работ, где анализируются идеи, получив­шие распространение в Германии во время прошлой войны, в которых буквально каждое слово можно отнести и к взглядам, доминирующим

* «Spectator», April 12, 1940, p. 523.

118

сейчас в английской литературе. Для начала процитирую лорда Кейнса, обнаружившего в 1915 г. в типичной для того времени немецкой работе то, что он называет «дурным сном». В соответствии с мыслью автора «даже в мирное время промышленность должна оставаться мобилизо­ванной. Это он имеет в виду, говоря о «милитаризации промышленности» (таков заголовок анализируемой работы). С индивидуализмом надо по­кончить раз навсегда. Должна быть создана система регуляции, объек­том которой будет не счастье отдельного человека (профессор Яффе за­являет это без всякого стеснения), но укрепление организованного един­ства государства с целью максимального повышения эффективности (Leistungsfahigkeit), влияние которого на благополучие индивида будет лишь опосредованным. Эта чудовищная доктрина подается под своеоб­разным идеалистическим соусом. Нация превратится в «самодостаточное единство» и станет тем, чем ей надлежит быть согласно Платону,— «воплощением человека в большом». Близящийся мир принесет, среди прочего, усиление государственного влияния в промышленности... Ино­странные капиталовложения, эмиграция, индустриальная политика, трак­тующая весь мир как рынок,— все это слишком опасно. Старый, отми­рающий подход к развитию промышленности, основанный на выгоде, уступит место подходу, основанному исключительно на власти. Так но­вая Германия XX века положит конец капитализму, пришедшему сто лет тому назад из Англии»*. Если не считать того, что ни один анг­лийский автор не осмелился пока (насколько мне известно) открыто пре­небрегать счастьем отдельного человека, все сказанное отражается сего­дня как в зеркале в современной английской литературе.

Однако не только идеи, открывшие в Германии и в других странах дорогу тоталитаризму, но и принципы тоталитаризма как такового за­владевают ныне умами в демократических странах. Несмотря на то, что в Англии найдется сегодня немного людей, готовых целиком проглотить тоталитарную пилюлю, различные авторы успешно скармливают ее нам по частям. Нет, пожалуй, ни одной страницы в книге Гитлера, которую бы нам кто-нибудь, живущий в Англии или в США, не порекомендовал прочитать и использовать для наших целей. Это относится и к тем, кто является смертельным врагом Гитлера. Мы не должны забывать, что люди, покинувшие Германию или ставшие ее врагами в результате про­водимой там антисемитской политики, нередко являются при этом убеж­денными тоталитаристами немецкого типа **.

Никакое общее описание не может передать поразительного сходства идей, получивших ныне распространение в английской политической ли­тературе, со взглядами, подорвавшими в свое время в Германии веру в устои западной цивилизации и создавшими атмосферу, в которой мог добиться успеха нацизм. Сходство это проявляется не только в содержа­нии, но и (пожалуй, даже в большей степени) в стиле обсуждения про­блем,— в готовности ломать все культурные связи и традиции, делая ставку на один конкретный эксперимент. Как это было и в Германии, большинство современных работ, подготавливающих в демократических

* «Economic Journal», 1915, p. 450.

** Чтобы понять, какая часть социалистов на самом деле перешла в нацисты, надо учитывать, что истинное соотношение мы получим, сравнивая число обратив­шихся в нацизм не с общим числом бывших социалистов, а с числом тех, кому не могло помешать перейти в другой лагерь их расовое происхождение. Действитель­но, любопытной чертой политической эмиграции из Германии является относитель­но низкий процент левых, которые не являются в то ч?е время «евреями» в немец­ком смысле этого термина. Весьма часто приходится сегодня слышать восхваления в адрес немецкой системы, предваряемые вступлениями вроде того, что прозвучало недавно па конференции, посвященной изучению «заслуживающих внимания тота­литарных методов экономической мобилизации»: «г-н Гитлер — это совсем не мой идеал. Есть чрезвычайно веские личные причины, по которым г-н Гитлер не может быть моим идеалом. Но...».

119

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Поскольку многие виды планирования возможны только в том случае
Конкуренция
Бы ни наносился урон свободе в привычном для пас значении