<<<     ΛΛΛ   

Столкновение этих двух типов психологии можно проследить на всем протяжении русского средневековья. Причем если психология обмена и договора культивирует знаковость, ритуал, этикет, то религиозно-государственная позиция ориентируется на символизм и практицизм. Парадоксальное сочетание этих двух последних качеств не должно удивлять.

Образец рыцарского поведения дан в русской редакции поэмы о Девгении Акрите - "Девгениевом деянии" (перевод ХI-XII вв.): богатырь Девгений решил добыть себе в жены "прекрасную Стратиговну", отец и братья которой убивали всех искателей ее руки; когда он приехал на двор Стратига, девица была одна - отец и братья находились в отлучке. Девгений мог беспрепятственно увезти свою возлюбленную, но он приказал ей остаться и сообщить отцу о предстоящем похищении. Стратиг отказался верить. Между тем, Девгений разломал ворота и, въехав во двор, <...> начал велегласно кликати, Стратига вои зовы и сильныя его сыны, дабы видели сестры своея исхищение ... (курсив - Ю. Л).

Однако Стратег и теперь отказался верить в то, что нашелся храбрец, вызывающий его на бой. Девгений, прождав три часа напрасно, увез невесту. Однако удача предприятия вызывает у Девгения не радость, а печаль: Велика есмь срама добыл <...>

Он добивается все же боя, в котором побеждает отца и братьев невесты, берет их в плен, затем освобождает из плена, отпускает невесту домой, едет снова свататься и теперь уже получает невесту "с великою честью".

Здесь все: невеста, бой, свадьба - превращено в знаки рыцарской чести и ценно не само по себе, а в связи с трудностью ее получения - без этих трудностей она теряет ценность, бой ценится не победой как таковой, а, во-первых, победой, одержанной по определенным условным правилам, и, во-вторых, в максимально трудных условиях. Поражение и гибель при попытке выполнения невыполнимой задачи ценятся выше, чем победа и связанные с ней практические выгоды, полученные путем расчета, практической сметки или обычных военных условий. Эффектность ценится выше, чем эффективность. Безнадежная попытка Игоря Святославовича с малой дружиной "поискать града Тмутаракани" вдохновляет автора "Слова" больше, чем скромные, но весьма результативные действия объединенной дружины русских князей в 1183-1184 гг. Такова же психология и певца "Песни о Роланде". Знаковый характер поведения заставляет акцентировать момент игры: практический результат как цель действия заменяется правильностью пользования языком поведения. Так, в западноевропейском рыцарском быту, турнир становится равноценным бою. На Руси функцию турнира в быту феодала принимает охота. Она становится специфической игрой, концентрирующей знаковые ценности рыцарского боевого поведения. Не случайно Владимир Мономах перечислял свои охоты рядом с боевыми подвигами как равные предметы гордости.

Поведение противоположного типа исключает условность: основным признаком его является ориентация на отказ от игры …

Власть в перспективе символического сознания русского средневековья наделяется чертами святости и истины. Ценность ее безусловна - она образ небесной власти и воплощает в себе вечную истину. Ритуалы, которыми она себя окружает, являются подобием небесного порядка. Перед ее лицом отдельный человек выступает не как договаривающаяся сторона, а как капля вливающаяся в море. Отдавая себя, он ничего не требует взамен, кроме права отдавать себя. Так, Шафиров, находясь в Стамбуле и советуя после Полтавской битвы совершить вооруженную диверсию с целью похищения с турецкой территории Карла XII, писал Петру I:

<...> А хотя и дознаются, что это сделано с русской стороны, то ничего другого не будет, как только что я здесь пострадаю".

Распространяя на государственность религиозное чувство, социальная психология этого типа требовала от

общества как бы передачи всего семиозиса царю, который делался фигурой символической, как бы живой иконой.

Уделом же остальных членов общества делалось поведение с нулевой семиотикой. От них требовалась чисто практическая деятельность (показательно, что практическая деятельность при этом продолжала в ценностном отношении котироваться весьма низко; это давало возможность Грозному называть своих сотрудников "страдниками" - они как бы низводились на степень, на которой в раннефеодальном обществе были только холопы, находившиеся вообще вне социальной семиотики). От подданных требуется практическая служба, приносящая реальные результаты. Их забота о социально-знаковой стороне своей жизни и деятельности воспринимается как "лень", "лукавство" или даже "измена". Показательно изменение отношения к охоте: из дела чести она превращается в "поносную" позорную забаву, отвлекающую от государственных дел (за государем право на нее сохраняется, но именно как на забаву).

Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. - М.: "Языки русской культуры", 1996. с.368 - 358.

[1]. Имеется в виду именно мощь, а не благость, поскольку возможно религиозное, в указанном выше смысле, поклонение и злым силам.

 <<<     ΛΛΛ   

Практический результат как цель действия заменяется правильностью пользования языком поведения