<<<     ΛΛΛ     >>>   

…недаром славно
Дворянским выбором почтен:
Он пьет и кушает исправно,
Так как же не исправник он?

С 1837 года помощниками уездного исправника вместо земских заседателей стали СТАНОВЫЕ ПРИСТАВА, каждый из которых ведал СТАНОМ – полицейским округом. Уезд разделялся на два-три округа.
«Были дворянские заседатели – их куроцапами звали, вместо них становых приставов завели – тоже куроцапами зовут, ничего не поделаешь», – говорится в романе А.Ф. Писемского «Тысяча душ».
До 1863 года исправник стоял во главе НИЗШЕГО ЗЕМСКОГО СУДА – уездного административно-полицейского органа, ведавшего всеми сословиями, кроме дворян. Его не надо смешивать с уездным судом, о котором речь шла выше. Низший земский суд творил в уезде, что хотел. В поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» читаем:

«Где же наши куры?» —
Девчонки орут.
– Не орите, дуры!
Съел их земский суд;
Взял еще подводу,
Да сулил постой…
Славно жить народу
На Руси святой!

В 1863 году низший земский суд был упразднен, так же как и должность городничего. Власть УЕЗДНОГО, или ЗЕМСКОГО, ИСПРАВНИКА с той поры распространилась и на уездный город. Исправники, назначаемые правительством – НАЧАЛЬНИКИ УЕЗДНОЙ ПОЛИЦИИ, – просуществовали вплоть до 1917 года.
В 1878 году становые пристава получили в свое распоряжение УРЯДНИКОВ – сельских полицейских. Их не надо путать с урядниками – унтер-офицерами казачьих войск, к которым они не имели никакого отношения.
В период реакции, в 1889 году, с ростом недовольства на селе и в условиях назревания революционной ситуации правительство ввело в уездах должность ЗЕМСКОГО НАЧАЛЬНИКА, назначаемого из дворян. Он объединял в своих руках как административную, так и судебную власть над крестьянством всего уезда, утверждал в должности избранных крестьянами старост, был скор на суд и расправу. Во всех произведениях русской литературы земский начальник изображается фигурой зловещей и всевластной на селе. Он мог посадить в тюрьму любого пришедшегося ему не по нраву крестьянина.
О самодурстве и наглости земских начальников можно многое прочитать у Горького – в рассказе «Кирилка», романе «Жизнь Клима Самгина». В повести «Мать» выведен земский начальник, который «заставлял мужиков кланяться лошади его, когда ее по деревне вели, а кто не кланялся, того под арест сажал».

Городская полиция

Полиция в городах отличалась от полицейских органов в сельской местности.
До 1917 года более или менее крупный город разделялся на ЧАСТИ, то есть своего рода районы. Во главе полиции каждой части стоял ЧАСТНЫЙ ПРИСТАВ. Здесь частный – не в современном смысле «принадлежащий частному лицу», а относящийся к части, полицейской территориальной единице.
Небольшие уездные города на части не разделялись. Тем не менее и в них был частный пристав, ближайший помощник городничего. Таким в «Ревизоре» выведен Уховертов, срочно вызванный городничим для наведения порядка в городе.
Частный пристав со своей канцелярией помещались в ЧАСТНОМ ДОМЕ. При каждом частном доме было арестантское отделение – СЪЕЗЖАЯ, которую в народе иногда называли ХОЛОДНОЙ или СИБИРКОЙ из-за стоявшего в ней холода.
Уховертов докладывает городничему, что полицейский Прохоров «в частном доме, да только к делу не может быть употреблен» (мертвецки пьян). Юмор этой реплики не доходит до современного читателя и зрителя; можно не сомневаться, что в прошлом веке она вызывала взрыв смеха: подумать только, самого блюстителя порядка в пьяном виде привезли в полицию! А мы, по неведению своему, гадаем: в чьем частном доме оказался пьяный Прохоров?
Тем более, что выражение «частный дом» в смысле «дом, принадлежащий частному лицу» бытовало и прежде. Так, в рассказе Тургенева «Клара Милич» описывается «большая зала в частном доме на Остоженке», где происходит концерт; конечно же, это не полицейская контора.
Не случайно Хлестаков, приглашенный городничим переселиться из трактира в его дом, отвечает: «Мне гораздо приятнее в приватном доме, чем в этом кабаке». Сказать в данном случае «в частном доме» значило бы допустить опасную двусмыслицу.
В «Былом и думах» Герцен пишет о том, что его дядя (сенатор) и отец в отношении к крепостным «прибегали к гнусному средству «частного дома», то есть посылали их туда за провинности на сечение. Так, невинное на первый взгляд выражение «частный дом» в старые времена могло иметь весьма зловещее значение.
Полицейские части разделялись на КВАРТАЛЫ во главе с КВАРТАЛЬНЫМИ НАДЗИРАТЕЛЯМИ, помощники которых назывались КВАРТАЛЬНЫМИ ПОРУЧИКАМИ. В народе квартальных надзирателей называли просто квартальными или, уничижительно, КВАРТАШКАМИ. На одну полицейскую часть приходилось 4-5 кварталов. В «Ревизоре» фигурируют трое квартальных: Свистунов, Пуговицын, Держиморда. Фамилия последнего стала синонимом тупого и злобного полицейского служаки.
В комедии Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын» выведен квартальный, выразительно названный так: Тигрий Львович Лютов. Он – «ундер», то есть унтер-офицер.
Самой мелкой полицейской территорией был ОКОЛОТОК, или ОКОЛОДОК, во главе с ОКОЛОТОЧНЫМ НАДЗИРАТЕЛЕМ, но они были не везде, а только в крупных городах. Такой чин сатирически выведен в рассказе Чехова «Хамелеон».
Рядовые постовые полицейские в городах до 1862 года именовались БУДОЧНИКАМИ или БУТОЧНИКАМИ – от слова «будка». Этой мрачной и вместе с тем комической фигуре уделено немало места в произведениях русской литературы. Вооруженный АЛЕРБАДОЙ, то есть длинным копьем с топориком, будочник пребывал на посту в БУДКЕ, окрашенной полосами. Но чаще будка имела вид жилого дома, окруженного огородом, зимой деревянная или каменная будка отапливалась. Будочник не просто стоял на посту, но и жил в будке вместе с семьей. «Будочник» было словом неофициальным, иногда его называли БУТАРЕМ; на то и другое обращение постовой мог обидеться.
Приниженность сочеталась в будочниках с грубостью, взяточничеством, пьянством и рукоприкладством. Типы будочников ярко выведены Гоголем в повестях «Нос» и «Шинель», в повести Пушкина «Гробовщик».
Подчеркивая полицейскую суть самодержавного государства при умственной ограниченности его властителей, Герцен называл Николая I «будочником будочников».
Низшим полицейским чином был и ХОЖАЛЫЙ – рассыльный при полиции, исполнявший разные поручения. В «Муму» Тургенева, когда Герасим начинает странно себя вести, дворецкий посылает «на всякий случай» за хожалым.
В помощь полиции в дореформенное время выделялись ДЕСЯТСКИЕ из мещан – от каждого десятого двора. В «Ревизоре» Гоголя городничий приказывает квартальному взять десятских, чтобы они вымели улицу, ведущую к трактиру.
ПОЛИЦЕЙМЕЙСТЕР, или в разговорном языке ПОЛИЦМЕЙСТЕР, – так назывался начальник полиции губернского города. В Петербурге и в Москве их было несколько, и подчинялись они главному – ОБЕР-ПОЛИЦМЕЙСТЕРУ, а с 1905 года – ГРАДОНАЧАЛЬНИКУ. Полицеймейстер в «Мертвых душах» подчинялся только губернатору, а власть имел самую широкую. У Гоголя описано, как он «солоно пришелся обывателям города» и жил безбедно, обирая купцов постоянными поборами. «Полицеймейстер был некоторым образом отец и благотворитель в городе, – саркастически пишет Гоголь. – Он был среди граждан совершенно как в родной семье, а в лавки и в гостиный двор наведывался как в собственную кладовую».
Совсем иной, драматический образ полицеймейстера рисует Горький в пьесе с характерным названием «Последние». Обедневший дворянин Иван Коломийцев пошел служить в полицию, дослужился до высокой должности полицеймейстера и «быстро развратился, прогнил»; в него стреляют революционеры, от него отступаются родные дочери, стыдящиеся отца. Дело происходит вскоре после революции 1905-1907 годов.
Теперь, когда мы познакомились с полицейской иерархией, нам станут яснее мытарства гоголевского Акакия Акакиевича, который, лишившись шинели, не знает, к кому обратиться: квартальному он не доверяет, частный не стал его слушать, а «значительное лицо» в генеральском чине, под которым можно предполагать одного из петербургских полицеймейстеров, а может быть, и обер-полицеймейстера, распекло его так, что «он не слышал ни рук, ни ног» и вскоре, простудившись, умер.
Полицией в столицах, вплоть до 1884 года, ведала УПРАВА БЛАГОЧИНИЯ. В эту управу и решает на первых порах обратиться гоголевский майор Ковалев с жалобой на сбежавший от него нос.
Чтобы понять некоторые содержащиеся в классических произведениях намеки, совершенно ясные современникам, полезно знать приметы тогдашней полицейской формы. Во всех постановках и на книжных иллюстрациях городничий и другие полицейские чины того времени изображаются в зеленых мундирах со стоячим красным воротником. Цирюльнику Ивану Яковлевичу, внезапно обнаружившему у себя дома отрезанный нос майора Ковалева, «мерещился алый воротник, красиво вышитый серебром, шпага» – это означает, что он ожидает прихода полиции. Набедокуривший купец Брусков в пьесе Островского «Тяжелые дни» приказывает жене: «Настасья! Коли ежели кто с красным воротником, то сейчас ему говорите, что уехал из Москвы».
В стихотворении «Примите дивное посланье…» Лермонтов пишет о Петербурге:

Куда ни взглянешь, красный ворот
Как шиш торчит перед тобой…

…В 1862 году будочники были упразднены. Уступив свое место ГОРОДОВЫМ. Однако слово «будочник» по привычке еще долго было в ходу: так продолжали по преемственности именовать городовых. Поэтому нас не должно удивлять, что в пьесе Горького «На дне», действие которой происходит на рубеже веков, Бубнов и Квашня называют «бутошником» городового Медведева.
В 1881 году полицейские кварталы были переименованы в УЧАСТКИ во главе с УЧАСТКОВЫМИ ПРИСТАВАМИ. По этому поводу известный московский журналист В. А. Гиляровский писал:

Квартальный был – стал участковый,
А в общем та же благодать:
Несли квартальному целковый,
А участковому дай – пять.

Изменилась и форма – полицейские стали носить черные шинели и мундиры темно-синего сукна.
В конце XIX – начале XX века некоторые крупные города выделялись из губерний, образуя самостоятельное ГРАДОНАЧАЛЬСТВО. По правам внутри города градоначальники приравнивались к губернаторам, подчинялись же они генерал-губернатору, а где его не было – министру внутренних дел. Нас не должно вводить в заблуждение, что термин «градоначальник» встречается в литературе задолго до этого. Городничий в «Ревизоре» гордо именует себя градоначальником; это следует понимать фигурально, как «начальник, хозяин города», а не как название должности, которой в ту пору еще и не было. В этом же смысле следует понимать градоначальников в «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина.

Волость и село

Самой мелкой административно-территориальной единицей царской России была ВОЛОСТЬ, объединяющая несколько сел и деревень. Во главе ее стоял ВОЛОСТНОЙ СТАРШИНА, избираемый на три года СЕЛЬСКИМ СХОДОМ. Волостной старшина вместе со своим помощником ВОЛОСТНЫМ (или ЗЕМСКИМ) ПИСАРЕМ возглавлял волостное правление, состоявшее из сельских старост и других выборных должностных лиц. Старшиной был, как правило, состоятельный, знавший грамоту крестьянин. Грамотность, конечно, была относительной: в рассказе Чехова «В овраге» волостной старшина «был малограмотен и каждое слово писал с большой буквы».
После реформы 1861 года волостной старшина получил большую власть над крестьянами. В поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» говорится о временах после отмены крепостного права, что «теперь их (крестьян. – Ю.Ф.) вместо барина / Драть будет волостной».
После реформы кандидатура волостного старшины утверждалась мировым посредником, а с 1889 года – земским начальником.
В отдельных селах (одном или нескольких) судебно-полицейской властью обладал сельский сход во главе с выбранным старостой. Еще при крепостном праве сельский сход избирал из своей среды для выполнения различных общественных и административных обязанностей ДЕСЯТСКИХ и СОТСКИХ. Названия обеих должностей – от числа выделявших их дворов.
Десятские определяли пришлых людей на ночлег, исполняли обязанности курьеров и т.п. В «Тамани» Лермонтова десятский подыскивает Печорину ночлег. Иногда десятский управлял далеко отстоящим от села хутором – так в рассказе Тургенева «Смерть».
После крестьянской реформы сотские («звание крайне униженное», отмечает в своем словаре Даль), как и десятские, превратились в низших полицейских служителей на селе.
В рассказе Матрены Тимофеевны («Кому на Руси жить хорошо» Некрасова) показано, как десятник и сотский исполняют в деревне по указанию властей чисто полицейские функции.
У Чехова в рассказе «Мечты» выразительно нарисованы образы двух сотских, конвоирующих в уездный город беспаспортного бродягу. Сочувствуя полуживому, больному человеку, оба мужика, однако, не скрывают, что считают его мечты о привольной жизни в Сибири несбыточными, так как дни его сочтены.
Сходная ситуация в рассказе Горького «Товарищ». Староста приказывает сотскому отвести к становому приставу беспаспортного бродягу. Неожиданно в пути выясняется, что арестант – давний дружок конвоира.
Сильнейший образ сотского выведен Чеховым в рассказе «По делам службы». Илья Лошадин, называющий себя «цоцкай», рассказывает приезжим чиновникам о своей многотрудной жизни, поражая непоколебимой покорностью судьбе.
Сотские и десятские формы не носили – об их должности свидетельствовала особая медная бляха, повешенная на груди.
Яркие фигуры пореформенных сельских должностных лиц предстают перед нами в рассказах Чехова «Староста», «Скорая помощь», «Унтер Пришибеев» и многих других.
Все это бремя власти вынужден был выносить освобожденный от крепостной зависимости, но оставшийся бесправным простой крестьянин. Символический «мальчик без штанов» в очерках Салтыкова-Щедрина «За рубежом» как бы от лица миллионов крестьян говорит: «А нас, брат, так и сейчас походя ругают. Кому не лень, только тот не ругает, и все самыми скверными словами. Даже нам надоело слушать. Исправник ругается, становой ругается, посредник ругается, старшина ругается, староста ругается, а нынче еще урядников ругаться наняли».
Судебной инстанцией в волости после 1864 года был ежегодно избираемый волостным сходом ВОЛОСТНОЙ СУД. Он разбирал мелкие гражданские и уголовные дела, имея право приговорить крестьянина к штрафу, кратковременному заключению, телесному наказанию.
Одна из арестанток, сидящая в камере с Катюшей Масловой («Воскресение» Л. Толстого), рассказывает: «Я однова видела, как в волостном мужика драли». Ее прервали, но все же она «досказала свою историю, как она испужалась в волостном, когда там в сарае мужика секли, как у ней вся внутренность отскочила».
В «Анне Карениной» седоусый помещик, закоренелый крепостник, выражает недовольство новыми, пореформенными порядками, якобы потворствующими мужику. «Только и держится все волостным судом да старшиной. Этот отпорет его по-старинному».
В 1903 году, в связи с ростом стихийных выступлений крестьян, был учрежден новый низший полицейский чин – СТРАЖНИКИ, подчиненные урядникам. Вызвано это было тем, что десятские и сотские утратили доверие начальства, так как часто присоединялись к восставшим крестьянам. Однако и стражники не стали надежной опорой властей. В рассказе Бунина «Ночной разговор», касающемся событий 1905 года, один из персонажей повествует: «Затеялись там мужики барина разбивать… а навстречу им – стражники. Мужики с кольями, с косами – на них. Стражники сделали залп да, понятно, драло….»
Волостные старшины, писаря, сельские старосты, сотские, десятские… Все они навеки ушли в историю, почти не запечатлевшись на ее страницах. Как же мы должны быть благодарны писателям за то, что образы этих людей, со всеми их характерными особенностями и свойствами, оживают для нас в художественных произведениях!

Пореформенные учреждения

Вскоре после отмены крепостного права, в 1864 году, в губерниях и городах были созданы новые выборные органы местного управления – ЗЕМСТВА. Уездные и губернские земские собрания избирали исполнительные органы – ЗЕМСКИЕ УПРАВЫ во главе с ПРЕДСЕДАТЕЛЯМИ. Эти органы были всесословными, но участие в них сильно ограничивалось имущественным цензом. Таким образом, в земских управах заседали преимущественно крупные землевладельцы, то есть те же дворяне-помещики.
Полномочия земских органов ограничивались местными хозяйственными делами. Они прокладывали дороги и строили мосты, открывали школы и больницы, вели борьбу с голодом, эпидемиями и эпизоотиями1, занимались страхованием имущества. На все это нужны были средства. Земствам разрешалось облагать население сборами и налагать на него повинности. Деятельность земств строго контролировалась местными губернаторами.
При всей своей ограниченности деятельность земств была, бесспорно, прогрессивной. В произведениях классиков мы встречаем образы земских деятелей и служащих, искренно заинтересованных в помощи трудовому населению.
Работа земства вызвала недовольство и сопротивление реакционных дворян, вчерашних крепостников. Помещик Бодаев в пьесе Островского «Лес» заявляет, что не заплатит на земство «ни одной копейки, пока жив; пускай описывают имение… Никакой пользы, один грабеж».
Заматерелый крепостник помещик Калломейцев («Новь» Тургенева) ругает земство, которое, по его мнению, «только ослабляет администрацию и возбуждает лишние мысли и несбыточные надежды».
Однако и у прогрессивных дворян деятельность земств часто вызывала разочарование. Так, Константин Левин в «Анне Карениной» – образ, в который Л. Толстой вложил много своего, личного, – вскоре отказывается от участия в работе земства: «…я убедился, что никакой земской деятельности нет и быть не может… – говорит Левин Стиве Облонскому. – С одной стороны, игрушка, играют в парламент… а с другой (он заикнулся) стороны, это – средство для уездной coterie2 наживать деньжонки… в виде незаслуженного жалованья».
И в самом деле: многие разоряющиеся дворяне искали в земской деятельности не участия в облегчении народных нужд, а укрепления своих позиций и новых источников дохода. На это рассчитывает женившийся на помещице Гурмыжской недоучившийся дворянчик Буланов («Лес» Островского). Старый помещик Милонов его ободряет: «Для новых учреждений нужны новые люди, а их нет. Вот они!» Правда, по возрасту юный Буланов еще не подходит, но Милонов его и тут утешает: «Ну, что ж, мы подождем годика два; а там и в управу или другую почетную должность найдем». Буланов же заверяет соседних помещиков: «…вы найдете во мне самого горячего защитника наших интересов и привилегий».
Запашин в комедии Островского «Светит, да не греет» говорит: «Хозяйничаем немножко: иногда проедешь на земство, позеваешь, подремлешь там среди наших доморощенных ораторов».
Лида в рассказе Чехова «Дом с мезонином» жалуется: «Весь наш уезд находится в руках Балагана. Сам он председатель управы, и все должности в уезде роздал своим племянникам и зятьям и делает, что хочет. Надо бороться».
К руководству земствами подчас пробирались люди вовсе недостойные. Председатель земской управы Лебедев в «Иванове» Чехова – безвольный и опустившийся «толстоносый пьяница».
В скромной должности секретаря земской уездной управы состоит обедневший дворянин, вялый и бесхарактерный Андрей Прозоров («Три сестры» Чехова). Он когда-то мечтал стать знаменитым ученым, а вынужден подчиняться председателю этой управы, всеми презираемому Протопопову, который становится любовником его жены.
На известной картине художника Г. Г. Мясоедова «Земство обедает» (1872) сочувственно изображены крестьяне-ходоки, пришедшие издалека в земство и терпеливо ожидающие конца его обеда.
В сказке Салтыкова-Щедрина «Земский деятель» автор с иронией описал, как губернатор придавил все земские учреждения своей губернии.
Между тем в земских учреждениях работало немало истинных подвижников, прежде всего врачей и учителей, принесших много пользы простому народу.
Разнообразные типы земских врачей нарисованы Чеховым в рассказах «Неприятность», «Темнота», «Беглец», пьесах «Иванов» и «Дядя Ваня». Героя рассказа «Ионыч», земского доктора Старцева, лишенного гражданских идеалов, засосала провинциальная тина.
Аналогичной земской реформе была городская: в 1870 году все граждане, платящие городские повинности с земли, торговли или промысла, получали право избирать ГЛАСНЫХ (депутатов) в ГОРОДСКУЮ ДУМУ. Исполнительным органом думы была ГОРОДСКАЯ УПРАВА во главе с ГОРОДСКИМ ГОЛОВОЙ. Действовавшая со времен Екатерины II почти бесправная ШЕСТИГЛАСНАЯ ДУМА с ее городским головой была упразднена, так же как и МАГИСТРАТЫ – сословная судебная инстанция для купцов и мещан.
Городская дума с городской управой ведали всем городским хозяйством. Их деятельность строго контролировалась губернатором. Избранный думой городской голова также утверждался губернатором, а в Москве и Петербурге – царем. Нежелательные кандидатуры отметались. Тем не менее авторитет городской думы был весьма значителен. Руководящую роль в этих думах получило крупное дворянство и купечество. Председателем думы, как правило, избирался либо состоятельный дворянин, либо крупный фабрикант.
Заседание городской думы очень комично изображено в рассказе Чехова «Господа обыватели».
Престижная должность городского головы представлялась весьма заманчивой для многих купцов и богатых мещан; при выборах между ними развертывалась острая борьба.
«– …Не быть мне головой! – сокрушается Бессеменов в пьесе Горького «Мещане». – Федька Досекин, слесарного цеха старшина, в головы метит… Мальчишка! Щенок!»
В «Варварах» Горького один из персонажей – городской голова Редозубов, человек тщеславный и властный. «Это не голова, а пасть… глупая и жадная пасть», – так говорят о нем.
Купец Прохор Храпов в «Вассе Железновой» сокрушается, что после осуждения его зятя (мужа сестры) ему уже не быть городской головой – репутация семьи запятнана.
В рассказе Чехова «Мороз» выведен городской голова купец Кремеев – миллионер, в молодости служивший сидельцем в рыбной лавке. В другом рассказе Чехова «Лев и солнце» показан объятый тщеславием городской голова купец Куцын, который нагло вымогает для себя у приезжего персидского сановника иностранный орден.
О ликвидации в 1917 году должности городских голов вместе со всем прежним строем напоминает реплика Губина Нестрашному в пьесе Горького «Достигаев и другие»: «Что, брат? Вышиб меня из градских голов, а теперь и тебя вышибли? Да и кто вышиб, а?»

Пореформенный суд

В 1864 году была проведена реформа суда. Прежний суд был сословным, для каждого сословия или нескольких сословий – свой. Не было ни предварительного следствия, ни прений сторон, пи защиты. Суды целиком зависели от администрации.
Новый суд был объявлен независимым. В нем участвовали адвокаты, состоящие на государственной службе. Они назывались ПРИСЯЖНЫМИ ПОВЕРЕННЫМИ. Были еще и ЧАСТНЫЕ ПОВЕРЕННЫЕ – адвокаты, имевшие право выступать не во всяких судах, а только в тех, которые им выдавали разрешение на эту деятельность. Заседания суда сделались открытыми, публичными. В решении наиболее важных дел принимали участие ПРИСЯЖНЫЕ ЗАСЕДАТЕЛИ (12 человек), привлекаемые по жребию преимущественно из высших слоев местного населения. Они выносили свое мнение о виновности или невиновности обвиняемого, меру же наказания определял суд.
Сцены такого рода судебных разбирательств показаны в «Братьях Карамазовых» Достоевского, «Воскресении» и «Живом трупе» Л. Толстого.
Мелкие дела единолично разбирали МИРОВЫЕ СУДЬИ, избираемые на три года уездными земскими собраниями и городскими думами. Фигура мирового судьи, с которым наиболее часто приходилось сталкиваться населению, постоянно встречается на страницах русской литературы. В просторечии его называли «мировой», пренебрежительно – МИРОШКА. Однако в деревне мирового судью с 1889 по 1912 год сменил всемогущий ЗЕМСКИЙ НАЧАЛЬНИК.
Решение мирового судьи можно было обжаловать съезду мировых судей – МИРОВОМУ СЪЕЗДУ, кулуарная обстановка которого с юмором описана в известном рассказе Чехова «Сирена».
Чеховского унтера Пришибеева судит мировой судья, который приговаривает его к месячному аресту. Рассказ написан в 1885 году, а после 1889 года такой суд на селе был бы невозможен: дело разбирал бы земский начальник.
Мировому судье беспрестанно жаловался на крестьян кляузный и мелочный Иудушка Головлев в романе Салтыкова-Щедрина.
В мировые судьи хочет баллотироваться незадачливый жених Ларисы Огудаловой – мелкий чиновник Карандышев («Бесприданница» Островского). Он надеется получить эту должность в захудалом уезде. Лариса объясняет: там кандидатов меньше, наверное, выберут.
Была и должность ПОЧЕТНОГО МИРОВОГО СУДЬИ – более представительская, чем реальная. Для почетного мирового судьи эта должность не являлась постоянной, штатной работой. Он замещал мирового судью в его отсутствие, то есть на короткое время. Такая честь была оказана Вронскому в «Анне Карениной», и он этим гордился: «Я считаю, что для меня обязанность отправляться на съезд, обсуждать дело мужика о лошади так же важна, как и все, что я могу сделать».
Почетным мировым судьей выступает и богатый помещик Лыняев в комедии Островского «Волки и овцы».
Должность мирового судьи в 1889 году отменили не только в деревнях, но и в большинстве городов, где мировой суд заменили назначенным правительственными органами ГОРОДСКИМ СУДОМ. Только в 1912 году, под воздействием революционного движения, мировые суды были восстановлены, хотя и не повсюду.

Жандармерия

Вскоре после восстания декабристов Николай I учредил в 1827 году ЖАНДАРМСКИЙ КОРПУС, во главе которого поставил своего любимца Бенкендорфа. ЖАНДАРМЕРИЯ (франц. жандарм – вооруженный человек) служила карательным органом для борьбы самодержавия с революционным и освободительным движением. Если полиция подчинялась министерству внутренних дел, то жандармерией ведал сам император; до 1880 года – через пресловутое «Третье отделение собственной Его императорского Величества канцелярии».
Один лишь вид ЖАНДАРМА внушал людям неопреодолимый страх. У жандармерии была голубая форма. Отсюда острословы стали и называть голубой цвет жандармским. В стихотворении, сочиненном при отъезде на Кавказ, Лермонтов писал:

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.

Описывая свой арест, Герцен в «Былом и думах» вспоминал: «Писаря, адъютанты, офицеры – все было голубое». Далее появляется «голубой полковник». Дореволюционному читателю эти приметы ясно указывали, что речь шла о жандармах.
Кто появляется в финале «Ревизора», вызывая остолбенение чиновников – «немую сцену»? Жандарм. Обратим внимание на его фразу: «Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе». ИМЕННОЕ ПОВЕЛЕНИЕ – приказ, лично отданный самим императором. Подлинного ревизора сопровождает жандармский офицер. Было от чего остолбенеть чиновникам.
В каждом губернском городе было жандармское отделение во главе с жандармским офицером, обычно полковником. В городе, в котором находился Чичиков, местный жандармский полковник оказался в числе тех, кто «были довольны приездом нового лица», то есть Чичикова. Жандармский полковник, человек явно не очень образованный, говорил о Чичикове, что тот ученый человек.
Именно жандарм, не местный, а несомненно приехавший с высоким начальством, вызывает Чичикова к генерал-губернатору. Вот как описывает Гоголь этого жандарма: «Перед ним (Чичиковым. – Ю.Ф.) торчало страшилище с усами, лошадиный хвост на голове, через плечо перевязь, через другое перевязь, огромнейший палаш привешен к боку. Ему показалось, что при другом боку висело и ружье, и черт знает что: целое войско в одном только!»
Жандармы охраняли особо важные государственные объекты, следили за порядком на железных дорогах. Жалобная книга в широко известной юмореске Чехова лежит «в специально построенной для нее конторке на станции железной дороги», ключ от которой «хранится у станционного жандарма». В одной из записей книги содержится и жалоба на станционного жандарма.
В рассказе Бунина «Путаница» на платформе железнодорожной станции показан «жандармский полковник с великолепными подусниками и с безмятежными голубыми глазами в тон околышу фуражки».
В начале XX века значение жандармерии как политической полиции усилилось. Жандармерия производит обыски и аресты – это мы знаем из произведений Горького «Мать» и «Жизнь Клима Самгина».
В пьесе Горького «Враги» на фабрике убили директора, вспыхнула забастовка. Для расправы приезжает с отрядом жандармский ротмистр Бобоедов, который выражает свое недовольство местной полицией и становым.

Некоторые забытые должности

В заключение разъясним в словарном порядке некоторые названия давным-давно упраздненных, но встречающихся в литературных произведениях должностей.
АКЦИЗНЫЙ ЧИНОВНИК. АКЦИЗОМ назывался косвенный налог на некоторые товары широкого потребления, например, табак, вино, сахар. Акцизные чиновники контролировали поступление такого рода налогов в казну. Должность считалась не престижной, в литературе о ней говорится с иронией, да и представители акцизного дела выведены людьми мелкими, незначительными. Таков, например, вздорный и мелочный Косых в драме Чехова «Иванов», жалкий Монахов в «Варварах» Горького. Именно фамилию акцизного чиновника Овсова, умевшего заговаривать зубную боль, забыл приказчик генерала Булдеева в известном рассказе Чехова «Лошадиная фамилия».
ЖУРНАЛИСТ. В старину слово имело и второе, ныне утраченное течение – канцелярист, ведущий журнал входящих и исходящих документов. Именно такой «журнальной работой» собирается заняться Погуляев в пьесе Островского «Пучина». В рассказе Бунина «Миллионер» «собрались гости у холостого журналиста почтовой конторы Ракитина».
НЕПРЕМЕННЫЙ ЧЛЕН, ЗАСЕДАТЕЛЬ и т.п. Означало постоянный, а не переизбираемый на очередных выборах, назначенный свыше.
ПИСЬМОВОДИТЕЛЬ. Служащий, занимающийся ведением корреспонденции, делопроизводством. Были и частные письмоводители – домашние секретари: Тетин в пьесе Горького «Егор Булычев и другие», Глеб в «Дачниках».
ПОДАТНОЙ ИНСПЕКТОР. Податная инспекция ведала сбором ПОДАТЕЙ, то есть налогов, которые взимались с имущества представителей «податных сословий» – крестьян и мещан.
ПОПЕЧИТЕЛЬ. Так назывались начальники некоторых ведомств; Земляника в «Ревизоре» – попечитель, то есть управитель, богоугодных заведений. Были и попечители учебных округов.
ПОЧТМЕЙСТЕР. Начальник почтовой конторы. Как мы помним, любознательный почтмейстер Шпекин играет важную роль в действии «Ревизора».
СТРЯПЧИЙ. Должность юридическая. Стряпчими именовались некоторые судебные чиновники, например, помощники губернского прокурора; в уезде им подчинялся уездный стряпчий. Кроме того – ходатай по частным делам (Рисположенский в комедии Островского «Свои люди – сочтемся!»). В 1863 году должность упразднена.
ТОВАРИЩ МИНИСТРА, ПРОКУРОРА, ПРЕДСЕДАТЕЛЯ и т.д. – помощник, заместитель.
ЧИНОВНИК ОСОБЫХ ПОРУЧЕНИЙ. Обычно молодой, многообещающий чиновник при губернаторе или другом крупном начальнике, посылаемый с особыми полномочиями в служебные поездки для изучения и расследования разного рода важных дел. Должность считалась перспективной, карьерной. В ней служили Паншин в «Дворянском гнезде» Тургенева, Викентьев в «Обрыве» Гончарова, Петр Адуев в «Обыкновенной истории». Гоголь писал об этой должности в «Невском проспекте» так: «…те, которых завидная судьба наделила благословенным званием чиновников по особенным поручениям».
ЭКЗЕКУТОР. Известно слово экзекуция – телесное наказание; действительно, когда-то экзекуторы, как, например, Жеребятников в «Записках из Мертвого дома» Достоевского, занимались таким позорным делом. Но остальные экзекуторы, встречающиеся в русской литературе, – сугубо мирные люди: Яичница в «Женитьбе» Гоголя, Червяков в рассказе Чехова «Смерть чиновника». Экзекутором назначался чиновник, ведавший хозяйством и наблюдавший за порядком в учреждениях.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Современные даты упомянутых некрасовской матреной тимофеевной праздников приведены по старому
Прямое выражение надежды на скорое награждение орденом владимира 4-й степени