<<<     ΛΛΛ     >>>   

В течение последнего столетия языкознание всегда приводилось как пример науки, развивавшейся стремительно и очень быстро достигшей методической зрелости. Уже в середине прошлого столетия молодая наука уверенно заняла место в кругу наук, обладавших тысячелетней традицией, а один из виднейших ее представителей — А. Шлейхер — имел смелость полагать, что своими трудами он подводит уже итоговую линию.<113> История лингвистики, однако, показала, что такое мнение было слишком поспешно и неоправданно. В конце века языкознание претерпело первое большое потрясение, связанное с критикой младограмматических принципов, за которым последовали и другие. Следует при этом отметить, что все кризисы, которые мы можем вскрыть в истории науки о языке, как правило, не расшатывали ее основ, но, наоборот, способствовали укреплению и в конечном счете приносили с собой уточнение и усовершенствование методов лингвистического исследования, расширяя вместе с тем и научную проблематику.

Но рядом с языкознанием жили и развивались также и другие науки, в том числе и большое количество новых. Особенно бурное развитие в наше время получили физические, химические и технические (так называемые «точные») науки, а над всеми ними воцарилась их теоретическая основа — математика. Точные науки не только сильно потеснили все гуманитарные науки, но в настоящее время стремятся «привести их в свою веру», подчинить своим обычаям, навязать им свои исследовательские методы. При создавшемся положении, используя японское выражение, можно сказать, что ныне языковеды-филологи оскверняют собой самый краешек циновки, где торжествующе и привольно расположились точные науки во главе с математикой.

Не целесообразнее ли с точки зрения общенаучных интересов капитулировать перед математикой, целиком отдаться во власть ее методов, к чему уже откровенно призывают некоторые голоса59, и тем самым, быть может, обрести новую силу? Чтобы ответить на эти вопросы, надо сначала посмотреть, на что претендует математика в данном случае, в какой области лингвистики находят свое применение математические методы, в какой мере они согласуются со спецификой языкового материала и способны ли они дать или даже только подсказать ответы на те вопросы, которые ставит перед собой наука о языке.

С самого начала следует отметить, что и среди энтузиастов нового, математического направления в лингви<114>стических исследованиях нет единства мнений относительно его целей и задач. Акад. А. А. Марков, первым применивший математические методы к языку, Болдрини, Юл, Мариотти рассматривают языковые элементы как подходящий иллюстративный материал для построения квантитативных методов, или для статистических теорем, совершенно не задаваясь вопросом, представляют ли интерес результаты такого исследования для лингвистов60. Росс полагает, что теория вероятностей и математическая статистика представляют инструмент или, как ныне предпочитают говорить, математическую модель для проверки и подтверждения тех лингвистических выводов, которые допускают числовую трактовку. Тем самым математические методы мыслятся лишь как вспомогательные средства лингвистического исследования61. На гораздо большее претендует Хердан, который в своей книге не только подытожил и систематизировал все попытки математического изучения языковых проблем, но и попытался дать им четкую ориентацию в отношении дальнейшей работы. Изложение всего материала своей книги он ориентирует на «понимание литературной статистики (так он называет изучение текстов методами математической статистики. — В. 3.) как неотъемлемой части лингвистики»62, а сущность и задачи этого нового раздела в языкознании формулирует в следующих словах: «Литературная статистика в качестве квантитативной философии языка применима ко всем отраслям лингвистики. По нашему мнению, литературная статистика есть структуральная лингвистика, поднятая на уровень квантитативной науки или же квантитативной философии. Таким образом, одинаково неправильно определять ее результаты как не относящиеся к области<115> лингвистики или же трактовать ее как вспомогательное средство для исследования»63.

Едва ли целесообразно вдаваться в теоретизирования относительно того, правомерно ли в данном случае говорить о возникновении новой отрасли лингвистики и решать вопрос о ее претензиях, не обратившись сначала к рассмотрению уже фактически сделанного в этой области, и к выяснению того, в каком направлении идет применение новых методов64. Это поможет нам разобраться и в разноголосице мнений.

Применение математического (или, точнее говоря, статистического) критерия для решения лингвистических вопросов является отнюдь не новым для науки о языке и в той или иной мере уже давно используется языковедами. Ведь, по сути говоря, такие традиционные понятия лингвистики, как фонетический закон (и связан<116>ное с ним — исключение из закона), продуктивность грамматических элементов (например, словообразовательных суффиксов) или даже критерии родственных отношений между языками в известной степени строятся на относительных статистических признаках. Ведь чем резче и отчетливее статистическое противопоставление наблюдаемых случаев, тем больше у нас оснований говорить о продуктивных и непродуктивных суффиксах, о фонетическом законе и исключениях из него, о наличии или отсутствии родственных отношений между языками. Но если в подобных случаях статистический принцип использовался более или менее стихийно, то в дальнейшем он стал применяться сознательно и уже с определенной целеустановкой. Так, в наше время большое распространение получили так называемые частотные словари лексики и выражений отдельных языков65 или даже значений разноязычных слов с «общей направленностью на действительность»66. Данные этих словарей используются для составления учебников иностранных языков (тексты которых строятся на наиболее употребительной лексике) и словарей-минимумов. Специально лингвистическое использование статистические исчисления нашли в методе лексикостатистики или глоттохронологии М. Сводеша, где на основе статистических формул, учитывающих случаи исчезновения из языков слов основного фонда, оказывается возможным установить абсолютную хронологию расчленения языковых семейств67.

В последние годы случаи применения математических методов к языковому материалу значительно умножились и в массе подобного рода попыток наметились более или менее определенные направления. Обратимся <117> к последовательному их рассмотрению, не вдаваясь в детали.

Начнем с того направления, которому присвоено наименование стилостатистики. Речь в данном случае идет об определении и характеристике стилистических особенностей отдельных произведений или авторов через посредство количественных отношений используемых языковых элементов. В основе статистического подхода к исследованию стилистических явлений лежит понимание литературного стиля как индивидуального способа владения средствами языка. При этом исследователь совершенно отвлекается от вопроса о качественной значимости исчисляемых языковых элементов, сосредоточивая все свое внимание только на количественной стороне; смысловая сторона исследуемых языковых единиц, их эмоционально-экспрессивная нагрузка, так же как и их удельный вес в ткани художественного произведения — все это остается вне учета, относится к так называемым избыточным явлениям. Таким образом, художественное произведение выступает в виде механической совокупности, специфика построения которого находит свое выражение лишь через числовые отношения ее элементов. На все отмеченные обстоятельства представители стилостатистики не закрывают глаза, противопоставляя методам традиционной стилистики, несомненно включающим элементы субъективности, одно единственное качество математического метода, которое, по их мнению, окупает все его недостатки — объективность достигнутых результатов. «Мы стремимся, — пишет, например, В. Фукс,—...охарактеризовать стиль языкового выражения математическими средствами. Для этой цели должны быть созданы методы, результаты которых должны обладать объективностью в такой же мере, как и результаты точных наук... Это предполагает, что мы, во всяком случае первоначально, будем заниматься только формальными структурными качествами, а не смысловым содержанием языковых выражений. Таким образом мы получим систему порядковых отношений, которая в своей совокупности представит собой основу и исходный пункт математической теории стиля»68. <118>

Простейшим видом статистического подхода к изучению языка писателей или отдельных произведений является подсчет употребляемых слов, так как богатство словаря, видимо, должно определенным образом характеризовать и самого автора. Однако результаты подобных подсчетов дают несколько неожиданные в этом плане результаты и никак не способствуют эстетическому познанию и оценке литературного произведения, что не в последнюю очередь входит в число задач стилистики. Вот некоторые данные относительно общего количества слов, употребляемых в ряде произведений:

Библия (латинская) . . . . . . . . . . 5649 слов

Библия (древнееврейская) . . . . 5642 слова

Демосфен (речи) . . . . . . . . . . . . 4972 слова

Саллюстий . . . . . . . . . . . . . . . . . 3394 слова

Гораций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .6084 слова

Данте (Божественная комедия)  5860 слов

(сюда входит 1615 имен собственных и географич. названий)

Тассо (Неистовый Орланд) . . . . 8474 слова

Милтон . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .8000 слов (прибл. дан.)

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Введение в языкознание
История языка есть определения совершенно
Во всех случаях исследования явlt
Предложением выявляются при обратном сопоставлении приложимости особенностей предложения к суждению
Представляют ли интерес результаты такого исследования для лингвистов60 методов образом