Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Р. Барт, следуя за Соссюром, понимает знак как продукт процесса, объединяющего означающее и означаемое. То есть знак - это система,являющаяся единством системы и процесса; последний выражается в понятии значение. Причём, значение - это не результат присоединения означающего и означаемого, но продукт их одновременного членения." ...обозначение не объединяет две односторонние сущности, - замечает Барт, - не сближает два самостоятельных члена по той причине,что и означающее и означаемое одновременно являются членом и отношением. По Соссюру (а Барт не возражает), означаемое находится как бы позади означающего: до него можно добраться только при посредстве последнего" (там же, с. 135). Понятно, что и Соссюр,и Барт соотносят означающее и означаемое в обратном направлении: от читателя и слушателя; хотя направление,более значимое для их соотношения, является явно противоположным - содержательно называть реальное (материальное или психологическое) называемое. Для того, чтобы выяснить бартовское понимание значения,значимости, смысла и их соотношения,нам придется привести довольно пространные его рассуждения." Смысл устанавливается окончательно лишь благодаря... двойной детерминации - значению и значимости, ...значимость не есть значение; значимость возникает из" взаимного расположения элементов знака" (Соссюр); она даже важнее,чем значение. Итак, разграничив значение и значимость и обратившись к ельмслевским стратам (субстанция и форма), мы тотчас же увидим, что значение относится к субстанции содержания, а значимость - к его форме. Соссюр писал, что рассуждая чисто теоретически, до образования смысла, идеи и звуки представляют собой две бесформенные, мягкие, сплошные и параллельно существующие массы субстанций. Смысл возникает тогда, когда происходит одновременное расчленение этих масс... перед лицом двух хаотических масс смысл есть упорядоченность, и эта упорядоченность, по существу своему, есть разделение. Язык является посредствующим звеном между звуком и мыслью; его функция состоит в том, чтобы объединить звук и мысль путем их одновременного расчленения" (там же, с.139). Что разделяем мы в этой его мысли и с чем не можем согласиться? Действительно, как утверждают логики, мысль, не выраженная в словах по сути, не существует. Разумеется, знаки артикулируют психологический (или материальный) поток явлений и приводят к рождению смысла; однако нам этот процесс представляется иначе. Да, означающее (которое потому есть означающее, что раньше его уже было психологическое (или материальное) нечто, которое и сделало некоторую систему знаков означающим) накладывается на реальный поток явлений и вычленяет из него своё "родное" означаемое; теперь оно, сливаясь со своим психологическим (или материальным, объективным) аналогом, светится им, обретая, таким образом, свое значение, свой смысл. Подобно тому как всякое нечто обладает бытием-в-себе-и-для-себя, система-знак (как одно из этих нечто) также обладает внутренней стороной своего смысла, то есть значением. Это - рефлексия смысла в системе-знаке. Следовательно, значение, или знаковый "смысл в-себе-и-для-себя" основывается на связи разнородных элементов-состояний означаемого и означающего. Но любая система, в том числе и система-знак, существует не только "в-себе-и- для-себя", но и "для-другого"; то есть значение (внутренний смысл некоторой системы-знака "А" выходит на связь со значением системы-знака "Б"; и эта связь состояний данных систем-знаков становится "основанием-отношением" значимости их по отношению друг к другу. Иначе говоря, значимость системы-знака "А" для системы-знака "Б" является состоянием системы-знака "А" по отношению к системе-знаку "Б" и наоборот. Так что значимость каждой из этих систем есть состояние их значения; то есть значимость - это внешнее семантическое состояние системы-знака. Что же касается ельмслевских страт "субстанция/форма", привлеченных Бартом для различения значения и значимости по отнопению к содержанию системы-знака, то, несомненно, значение - это существенный, точнее говоря, сущностный смысл содержания, а значимость - это не форма содержания этой системы, но форма проявления вовне указанного сущностного смысла. Поэтому нельзя разрывать тем более противопоставлять значение и значимость, ведь значение есть существенная сторона значимости. Значимость - это бытие значения для-другого. Все вышеизложенные положения данного параграфа истинны как для денотативной (денотация - дословно: означение), так и коннотативной систем (коннотация - дословно: означенное). Под денотативной системой французский структуpглист понимает систему первичного языка чистой, бескодовой информации, без риторических и идеологических наслоений. Коннотативная система - это система, которая одновременно имеет риторический план означающего и идеологический уровень означаемого. Это - система вторичного смысла, в которую в качестве означающего входит денотативная система-знак (с ее означающим, означаемым, значением и значимостями). Следовательно, означающим коннотативной системы будет система первичного смысла. Коннотативное означаемое характеризуется всеохватывающим поливалентным (ассоциативным) смыслом; оно идеологично и обнаруживает органическую связь с нашими знаниями, культурой и историей. Именно в силу такой детерминации означаемое "светится" внешним миром. Третьим элементом коннотативной системы есть процесс, который объединяет коннотативное означающее (денотативную систему-знак) и означаемое. Их единство порождает идеологическое значение, которое и само динамично, а тем более его состояния (то есть идеологческие значимости). Наиболее распространенными носителями коннотации являются сложные системы, где роль системы первичного смысла выполняет естественный язык. Классическим примером подобных систем общепризнана литература, на материалах которой мы и рассмотрим специфические коннотативные связи состояний. Но прежде, чем перейти к анализу этих связей, целесообразно напомнить совокупность значимых свойств, объединённых Р. Якобсоном под понятием литературность, которое разделяет Барт. Мы уже отмечали pанее (см. с. 88) два существенных, по мнению Ролана Баpта, свойства "Литеpатуpы": - ее антиномичность - "утвеpждая отpицать" и - ее откpытость. (см. также Баpт. 2, с. 44). Ролан Барт одновременно прав и неправ. Прав он в том, что человек (человеческая история) открыт к развитию, а потому и его "художественная биография", история тоже открыты. Но неправ он в своём художественно-познавательном максимализме, отказывая литературе в способности давать определённые и актуально-существенные ответы, моделируя этого человека и условия его жизни. Более того, она обладает и прогностической силой; впрочем, Барт явно противоречит себе, когда заявляет, что литература непрактична , недейственна и в то же время (в другом месте) замечает, что "...жизнь подражает книге и что литература транзитивна и даже прорицательна" (см.: соответственно сс. 28З, 260,389). Тpетьим существенным свойством литеpатуры французский структуралист называет её "двойственность": она есть и языковая, и семантическая система одновременно. "Другим видам искусства, пишет он, - такая основополагающая двойственность незнакома... с реальностью она связана только через коннотацию, а не через денотацию" (там же, сс. 282-283). Отмечает Р. Барт и такое важное свойство литературы (а вместе с ней и художественного произведения), как "объективность", которое означает: "...не зависит от изменчивых наших состояний" (там же, с. 325). Но это свойство он признаёт только за литературной структурой, очищая ее от всякой субъективности, в том числе от авторской, превращая тем самим писателя в пассивного "заполнителя" звеньев, ячеек этой "всевластной" структуры мимолётным смыслом. Р. Барт ставит методологически важные вопросы: - о соотношении идеи структуры и идеи движения; человека характера |
|
|
|
|
