<<<     ΛΛΛ     >>>   

2. Последний прижизненный текст может быть результатом автоцензуры. Иногда перед нами «личные», интимные соображения; иногда же (например, в «Русских женщинах» Некрасова) — автоцензура в предвидении цензуры правительственной: лучше изменить самому, чем ждать гораздо более нелепых сокращений цензора.

3. Последний прижизненный текст может быть издан в отсутствие автора: Лермонтов не имел возможности следить за изданием «Героя нашего времени», а делал это за него (достаточно небрежно) А. А. Краевский; исследователь должен заменить отсутствующего автора и исправить работу современного писателю издателя.

4. Автор страдает своего рода абулией — он равнодушен к переиздающимся текстам и фактически их не ведет. Таков был, например, поздний Толстой или Тютчев 2 . Иногда автор не мог принимать участия в издании вследствие отъезда, ареста или болезни. Бывает и так, что престарелый автор выражает свою волю путанно и противоречиво.

5. Порою автор передоверяет издание тем или иным лицам, давая им большие или меньшие полномочия касательно правки текста. Так, Н. Я. Прокопович вмешивался в тексты Гоголя не самовольно, а по просьбе писателя; Тургенев на аналогичных основаниях правил тексты Тютчева и Фета, Н. Н. Страхов — тексты Л. Толстого. Во всех этих случаях текстолог не может безоговорочно принимать редакторскую правку — в разных случаях решение может быть различное. По этому поводу Л. Д. Опульская очень правильно заметила: «...в область творческой работы автора включается все, что было сознательно сделано им, хотя бы под посторонним влиянием или в соответствии с посторонним советом. Однако влияние приходится отличать от давления, принуждения, постороннего вмешательства, с которыми автор вынужден был согласиться или с которыми он соглашался пассивно. Все принадлежащее к этой области, без всякого сомнения, не относится к творческой деятельности автора ив той мере, в какой может быть обнаружено, подлежит устранению» 1 .

6. Начатая автором переработка не была им завершена. Таков случай, например, с рассказом Короленко «Глушь». Текстолог не вправе печатать в качестве последней прижизненной редакции наполовину сделанную работу, а только может использовать ее в вариантах. Аналогично рассказ Лескова «Излишняя материнская нежность» кроме печатного прижизненного текста сохранился в не доведенной до конца правке для нового издания. Именно потому, что эта правка не доведена до конца, она справедливо отвергнута и ей предпочтена в новом издании (1958) печатная редакция. .

7. В ряде случаев первоначальные редакции по тем или другим основаниям должны быть предпочтены последней. Так, произведения «вольной» поэзии естественно печатать в том виде, в каком они бытовали вышедшими из-под пера автора. Позднее в отдельных случаях тексты эти автором, или чаще в устном бытовании, перерабатывались и в измененном виде входили в сборники. Иногда бытовавшая редакция с самого начала отличалась от авторской и принадлежала той массе, которая пустила ее в оборот в «исправленном» виде. В этом случае правильно принять в качестве основного текста ранний. Так и было сделано мною в издании «Вольная русская поэзия второй половины XIX века» (Л., 1959. «Б-ка поэта». Большая серия).

Следует вообще иметь в виду случаи, когда текст в своем бытовании подвижен. Автор то и дело дополнял и изменял произведение, откликаясь на новые события (таковы, например, «Певец во стане русских воинов» Жуковского или «Дом сумасшед» Воейкова, имеющие несколько хронологических слоев, «окончательных» редакций). В этом случае положение текстолога особенно затруднительно 1 .

Другой случай — пародии: и здесь их первоначальная редакция та, которая активно участвовала в современной литературной борьбе, а не та, которая впоследствии была переделана автором (например, для отдельного издания), заслуживает предпочтения, поэтому решение, принятое А. А. Морозовым в издании «Русская стихотворная пародия (XVII — начала XX в.)» (Л., 1960, «Б-ка поэта». Большая серия), вполне обосновано.

Обследование текстов первого и второго изданий «Колокола», произведенное Е. Рудницкой для нового (факсимильного) издания, привело ее к правильному выводу о том, что в основу должен быть положен текст первого издания 2 .

В некоторых случаях вопрос обстоит сложнее и заслуживает специального рассмотрения.

В «Петербургском сборнике» (1846) была опубликована поэма Тургенева «Помещик». В одной из строф наряду с полемикой со славянофилами содержался очень резкий выпад против К. С. Аксакова:

...западных людей

Бранит — и пишет ...донесенья.

Впоследствии, когда в 1857 г. возник вопрос о перепечатке поэмы в сборнике «Для легкого чтения», Тургенев, сблизившийся в это время с семьей Аксаковых, в частности с К. С. Аксаковым, в самой категорической форме потребовал изъятия строфы, и это требование было выполнено.

В издании сочинений Тургенева 1898 г. строфа была восстановлена, находим ее и в пяти советских изданиях.

Восстановление этой строфы логично мотивируется тем, что «это исключение ослабляет идейное звучание поэмы, ее острый полемический характер, нарушает историческую перспективу, а главное, затушевывает близость Тургенева к Белинскому в одном из важнейших для 40-х годов XIX столетия вопросов (...) «непременное условие» выбросить эпизод об «умнице московском» (...) объясняется не художественными соображениями, а причинами личного порядка — отношениями с семьей Аксаковых» 3 .

Нельзя не согласиться с мотивами, выдвинутыми исследовательницей, — формальное понимание «последней воли» здесь едва ли может иметь место — эту строфу хотелось бы видеть восстановленной в основном тексте поэмы 1 .

8. Даже там, где последняя творческая воля автора явно выражена, текстолог не может безоговорочно принимать текст. Надо помнить, что автор, почти как правило, — плохой корректор своих творений: он читает свой текст не по-корректорски, а обращая преимущественное внимание на творческую сторону, и почти не в состоянии считывать свой текст с оригиналом. Пушкин в небольшой повести не заметил опечатки, и в итоге станционный смотритель имеет два имени — Самсон и Симеон. В «Тарасе Бульбе» Гоголь в описании попытки Тараса навестить Остапа в тюрьме в словах: «Тарас увидел порядочное количество гайдуков…» — последнее слово пропустил, и в авторизованной писарской копии второй редакции повести, в издании «Миргорода» 1835 г., в т. 2-м Сочинений 1842 г. и т. 2-м Сочинений 1855 г. текст оказался обессмысленным: «Тарас увидел порядочное количество в полном вооружении». Точно так же в третьей главе первого тома «Мертвых душ» «протопоп», которому Коробочка продала «двух девок», в результате писарской ошибки превратился более чем на сто лет в «Протопопова». Л. Толстой так увлекался творческой правкой корректуры, что не замечал ни правки Софьи Андреевны, пытавшейся кое-где «улучшать» текст, ни совершенных абсурдов, возникавших в результате небрежности переписчика или опечатки типографии. В рассказе «Божеское и человеческое», дважды напечатанном при жизни Толстого в «Круге чтения», врач дает заключенному для успокоения... ром! — должно было быть, конечно, «бром». Иногда же, не желая сверять копию со своей рукописью, Толстой в оставленное пустым (неразобранное переписчиком) место вставлял другое, не то, которое было первоначально, а часто художественно более слабое, текстолог поступит правильно, предпочтя первоначальный вариант 2 .

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Текстологу новой русской литературы чаще всего придется брать в этом качестве текст последнего


Исправление соседних такие варианты принято называть связанными
Предъявляемое к комментариям