<<<     ΛΛΛ     >>>   

Эта глава несколько видоизменена по сравнению с „Sprogets logik“, Copenhagen, 1913. Не внося существенных изменений в свою точку зрения, я стремился учесть здесь критические замечания Эрлиха (S. Еhrlic h, Sprеk och stil, 1914), Бертельсена (H. Bertelse n, Nordisk tidskrift, 1914), Шухардта (H. Schuchard t, Anthropos, 1914), Бекмана (N. Beckma n, Arkiv fцr psykologi och pedagogik, 1922); ср. также Vendrye s, Le langage, Paris, 1921, 153 и сл.

Местоимения признаются всеми как один из разрядов слов, но в чем состоит их отличительная черта? Старое определение нашло отражение в самом термине: местоимения употребляются вместо названия предмета или лица. Это определение было развито Суитом („New English Grammar“, § 196): местоимение заменяет существительное и употребляется отчасти для краткости, отчасти во избежание повторения, а отчасти для того, чтобы уклониться от четкой формулировки мысли. Однако это определение применимо не ко всем случаям, и его несостоятельность сказывается при анализе первого же местоимения; непредубежденному человеку показалось бы очень странным, что предложение „Я вижу вас“ употребляется вместо предложения „Отто Есперсен видит Мери Браун“; наоборот, большинство, вероятно, скажет, что в „Записках о галльской войне“ автор употребляет слово Цезарь вместо слова я . Можно также сказать: „Я, Отто Есперсен, настоящим заявляю...“, что было бы абсурдно, если бы я представляло собой лишь заменитель имени. С точки зрения грамматики очень важно, что я — первое лицо, а имя стоит в третьем лице, что во многих языках проявляется в форме глагола. Далее, мы не станем сомневаться, что никто и вопросительное кто являются местоимениями, но не так легко установить, какие существительные они заменяют.

Правда, местоимения он, она, оно чаще всего употребляются вместо упоминания соответствующего предмета или лица; не подлежит сомнению, что можно было бы найти целый разряд подобных слов, но не все они считаются местоимениями. Ср. в английском языке:

1) he, she, it, they употребляются вместо существительного.

2) that, those — то же самое: His house is bigger than that of his neighbour „Его дом больше, чем дом его соседа“.

3) one, ones: a grey horse and two black ones „одна лошадь серой масти и две лошади вороной масти“; I like this cake better than the one you gave me yesterday „Мне это пирожное нравится больше, чем то, которое вы мне дали вчера“.

4) so: Не is rich, but his brother is still more so „ Он богат , но его брат еще богаче “; Is he rich? I believe so „Он богат? — Мне кажется, да“.

5) to: Will you come? I should like to „Вы придете? — Я хотел бы прийти“.

6) do: Не will never love his second wife as he did his first „Он никогда не будет любить свою вторую жену так, как любил первую“.

Таким образом, получился бы разряд слов-заменителей, которые можно было бы подразделить на просубстантивные, проадъективные, проадвербиальные, проинфинитивные и проглагольные слова (а также и слова, заменяющие целые предложения, как слово so во втором примере). Но едва ли такой разряд можно было бы считать грамматическим разрядом.

Очень оригинален и поучителен подход к местоимениям Норейна („Vеrt Sprеk“, Lund, 1903, 5. 63 и сл.). Он противопоставляет местоимениям „экспрессивные семемы“, которые выполняют постоянную сигнификативную функцию, поскольку она выражена в самом языке; местоимения же характеризуются тем, что их сигнификация является непостоянной и в конечном счете зависит от обстоятельства, которое находится за пределами языка и определяется ситуацией в целом. „Я“ является местоимением, так как оно обозначает одно лицо, когда говорит Джон Браун, и другое, когда говорит Мери Смит. Таким образом, если придерживаться точки зрения Норейна, то к местоимениям надо отнести огромное количество слов и групп слов, например: нижеподписавшийся, сегодня, старший (из трех мальчиков) и т. д. Едва ли найдутся еще слова более местоименного характера, чем да и нет (а как быть со словом наоборот, когда оно употребляется вместо нет ?); здесь является местоименным наречием места, соответствующим 1 лицу, а там обозначает место, соответствующее 2 или 3 лицу; теперь и тогда — аналогичные местоименные наречия времени; но англ. сочетания here and there, now and then в значении „в различных местах“, „по временам“ не будут местоимениями по определению Норейна. Далее, правый, левый, в воскресенье, та лошадь, моя лошадь — тоже местоимения. Норейн всячески пытается (но не особенно успешно) доказать, что такое „имя собственное“, как Джон, не является местоимением, хотя его сигнификация определяется в каждом конкретном случае всей ситуацией. А как быть со словом отец, когда оно употребляется ребенком в значении „мой отец“?

Разряд, установленный Норейном, слишком обширен и слишком разнороден, и все же нелегко понять, как под его определение могут подойти такие слова, как вопросительное кто, вопросительное что или какой-то, ничего и т. п. Однако самый большой порок в его построениях состоит в том, что он создает категории, основываясь лишь на семантике, я бы сказал, на понятиях, и совершенно не обращает внимания на способы выражения значений, существующие в языке, т. е. не обращает внимания на формальные элементы. Если же иметь в виду оба фактора, то мы найдем, что есть смысл объединить в одном разряде под прочно установившимся названием местоимения некоторые shifters (термин, который я употребляю в книге „Language“, стр. 123), reminders (там же, стр. 353), слова-заменители и реляционные слова. Может быть, и нелегко сказать, исходя из понятий, чту объединяет все эти слова, но каждый из традиционно выделяемых подразрядов имеет определенную смысловую общность: личные местоимения с соответствующими притяжательными — указательные местоимения — относительные местоимения — вопросительные местоимения — неопределенные местоимения. Правда, в отношении последнего подразряда следует констатировать неясность границ (ср., например, некоторые и многие), поэтому грамматисты часто спорят о том, какие слова следует отнести к этому подразряду. Приведенная классификация мало отличается от любой другой грамматической классификации: всегда найдутся пограничные случаи. Далее, когда мы обратимся к формам и функциям этих местоимений в различных языках, мы обнаружим целый ряд черт, которые отличают местоимения от других слов. Однако эти черты различны в разных языках и у разных местоимений в одном и том же языке. Очень часто местоимения характеризуются функциональными и формальными аномалиями. В английском языке существует различие между двумя падежами: he — him, they — them, и между адъюнктной и неадъюнктной формами: my — mine; существуют также различия в роде: he — she (аналогично who — what); неправильное образование множественного числа в словах he, she — they, that — those; сочетания типа somebody, something, которых нет среди обычных прилагательных; употребление each без существительного или артикля и т. д. Сходными особенностями характеризуются местоимения и в других языках; во ф ранцузском, например, следует указать на специальные формы je, me, tu, te и т. д., употребляемые лишь в тесной связи с глагольными формами.

Термин „местоимение“ иногда ограничивается (обычно в трудах французских авторов, но также и в „Сообщении Объединенного комитета по вопросам терминологии“) только теми словами, которые в соответствии с их функцией я буду называть в гл. VII „первичными словами“; my считается у них „притяжательным прилагательным“, a this в сочетании this book — „указательным прилагательным“. Нет, однако, ни малейших оснований разъединять my и mine или, еще хуже, his в предложении His cap was new „Его шапка была новая“ и His was a new cap или this в предложении This book is old „Эта книга старая“ и This is an old book „Это старая книга“ и относить одну и ту же форму к различным „частям речи“, тем более что при этом у прилагательных приходится выделять те же самые подразряды (притяжательные, указательные), какие существуют у местоимений. Я пошел бы даже дальше и включил бы в местоимения так называемые местоименные наречия — then „тогда“, there „там, туда“, thence „оттуда“, when „когда“, where „где“, whence „откуда“ и др., которые имеют ряд черт, свойственных местоимениям, и образованы явно от них (обратите внимание и на такие образования, как whenever „когда бы ни“; ср. whoever „кто бы ни“, somewhere „где-то“ и др.).

Числительные часто даются как самостоятельная часть речи. Однако было бы, вероятно, правильнее рассматривать их как особый подразряд внутри местоимений, с которыми они имеют несколько сходных черт. One „один“, будучи числительным, представляет собой в английском языке, как и в других языках, также неопределенное местоимение (one never knows „никогда не знаешь“), ср. также сочетание oneself. Его фонетически слабой формой является так называемый „неопределенный артикль“; и если соответствующий ему „определенный артикль“ справедливо причисляется к местоимениям, к ним же надо причислить и a, an, франц. un и т. д. Считать артикли особой частью речи, как это делается в некоторых грамматиках, нецелесообразно. Англ. other было первоначально порядковым числительным „второй“, подобно современному датскому anden; теперь же оно обычно причисляется к местоимениям, и это оправдывается его употреблением в составе сочетаний each other, one another „друг друга“. Большинство числительных несклоняемы. Однако в языках, где некоторые из них склоняются, они обнаруживают неправильности, сходные с теми, которые присущи другим местоимениям. Если включать числительные в местоимения, то туда же следует отнести и неопределенные числительные many „многие“, few „немногие“: логически они стоят в том же самом ряду, что и местоимения all „все“, some „некоторые“ и отрицательные none и no „никакие“, всегда считавшиеся местоимениями. Но в таком случае и much, little в сочетаниях much harm „много вреда“, little gold „мало золота“ мы также должны включить в разряд местоимений (в сочетаниях с вещественным существительным, ср. гл. XIV) . Все эти так называемые квантификативные слова отличаются от обычных квалификативных прилагательных, поскольку они могут употребляться самостоятельно (без артиклей) как „первичные слова“; например, мы говорим Some (many, all, both, two) were absent „Некоторые (многие, все, оба, двое) отсутствовали“; All (much, little) is true „Все (многое, немногое) является правдой“; эти слова всегда стоят перед квалификативными словами и не могут употребляться в функции предикатива: a nice young lady „приятная молодая дама“ то же самое, что и a lady who is nice and young „дама, которая приятна и молода“; однако такое перемещение невозможно для сочетания many ladies „многие дамы“, much wine „много вина“, так же как оно невозможно для сочетаний no ladies „никакие дамы“, what ladies „какие дамы“, that wine „то вино“ и др.

В заключение можно сказать несколько слов о названиях некоторых подразрядов. Относительные местоимения: в наши дни, когда все оказывается относительным, можно было бы, пожалуй, ввести более уместное название, а именно соединительные или связующие местоимения, поскольку они соединяют (связывают) предложения примерно так же, как обычные союзы: в самом деле, можно сомневаться, не является ли англ. that скорее союзом, чем местоимением; сравните возможность опущения that: I know the man (that) you mentioned „Я знаю человека, которого вы упомянули“ и I know (that) you mentioned the man „Я знаю, что вы упомянули этого человека“; сравните также невозможность постановки предлога перед that: the man that you spoke about „человек, о котором вы говорили“, но the man about whom you spoke „человек, о котором вы говорили“. — Личные местоимения: если они служат для обозначения лица в смысле „человек“, то это определение неприменимо в случаях с нем. er, франц. elle и англ. it, когда они употребляются со словом „стол“ (нем. der Tisch, франц. la table, англ. the table). В гораздо большей степени они неприменимы к „безличным“ it, es, il в выражениях it rains „идет дождь“, es regnet и il pleut, с тем же значением. Если же под термином личный понимать три грамматических лица (см. гл. XVI), то, строго говоря, к личным местоимениям можно причислить только первые два лица, поскольку остальные местоимения (this „этот“, who „кто“, nothing „ничего“ и т. п.) являются местоимениями 3-го лица в точно такой же степени, как he „он“ или she „она“. Однако очень трудно найти лучшее название, чем „личные“ местоимения, да это и не так важно. Отграничение личных местоимений от указательных иногда бывает затруднительным; так обстоит дело в датском языке, где de, dem по форме стоят в одном ряду с указательными местоимениями den, det, но функционально представляют собой множественное число как от den, det, так и от han, hun „он, она“.

ГЛАГОЛЫ

Глаголы в большинстве языков, во всяком случае, в таких языках, как индоевропейские, семитские и угро-финские, обладают настолько большим количеством отличительных черт, что совершенно необходимо признать их отдельным разрядом слов, даже если в некоторых случаях та или другая характерная черта отсутствует. Они характеризуются различением лиц (1-го, 2-го, 3-го), времен, наклонений и залогов (ср. выше, стр. 62). Что же касается значения глаголов, то они, согласно Суиту, обозначают явления; глаголы можно разделить на: обозначающие действие ( ест, дышит, убивает, говорит и т. д.), обозначающие процесс ( становится, растет, теряет, умирает и т. д.) и обозначающие состояние ( спит, остается, ждет, живет, претерпевает и др.), хотя есть также немало глаголов, которые трудно включить в какой-либо из этих классов ( сопротивляется, презирает, угождает ). Почти всегда можно определить, является ли данное понятие глагольным или нет. А при сочетании глагола с местоимением ( он ест и т. д.) или с существительным ( человек ест и т. д.) обнаруживается, что глагол сообщает сочетанию особый характер завершенности и создает (более или менее) законченное высказывание, чего не получается при соединении существительного или местоимения с прилагательным или наречием. Глагол дает жизнь предложению и поэтому особенно важен при построении предложений. Предложение почти всегда содержит глагол; сочетания же без глагола, имеющие законченный характер, представляют собой исключения. Некоторые грамматисты даже наличие глагола считают обязательным условием для того, чтобы данное высказывание можно было признать предложением. Этот вопрос будет рассмотрен в одной из последующих глав.

Сравнивая сочетания собака лает и лающая собака, мы увидим, что, хотя лает и лающая явно тесно связаны друг с другом и могут быть названы формами одного и того же слова, однако лишь первое словосочетание завершено как законченное высказывание. Сочетание же лающая собака лишено специфичной завершенности и ставит нас перед вопросом: „Ну и что же с этой собакой?“ Такая способность создавать предложения обнаруживается у всех тех форм, которые часто называются „предикативными“ (finite) формами, но отсутствует у форм типа лающий и съеденный (причастия), лаять, есть (инфинитивы) и т. д. Причастия являются по существу прилагательными, образованными от глагола, а инфинитивы имеют ряд общих черт с существительными, хотя синтаксически и причастия и инфинитивы сохраняют много общего с глаголом. Таким образом, с определенной точки зрения мы имеем полное основание ограничить применение термина „глагол“ теми предикативными формами, которые обладают специфически глагольной способностью образовывать предложения; мы вправе также рассматривать „вербиды“ (причастия и инфинитивы) как особый промежуточный разряд между существительными и глаголами (ср. традиционное название „причастия“ — participium, т. е. то, что причастно к характеристике существительного и глагола). Однако все же нужно признать, что несколько неестественно разъединять англ. eat и eaten в таких предложениях, как Не is eating the apple „Он ест яблоко“, Не will eat the apple „Он будет есть яблоко“, Не has eaten the apple „Он съел яблоко“, и в предложениях Не eats the apple „Он ест яблоко“ и Не ate the apple „Он ел яблоко“. Поэтому непредикативные формы лучше рассматривать вместе с предикативными, как это делается в большинстве грамматик.

ЧАСТИЦЫ

Почти во всех грамматиках наречия, предлоги, союзы и междометия рассматриваются как четыре самостоятельных „части речи“; таким образом, различие между ними приравнивается к различию между существительными, прилагательными, местоимениями и глаголами. Но в таком случае несходные черты этих слов сильно преувеличиваются, а сходные черты соответственно затемняются; поэтому я предлагаю вернуться к старой терминологии, согласно которой все четыре разряда составляют один — „частицы“.

С точки зрения формы все они неизменяемы, если не принимать во внимание способность некоторых наречий образовывать сравнительную и превосходную степени, подобно прилагательным, с которыми они соотносятся. Но для того, чтобы оценить различия в значении или функции, которые побудили многих грамматистов рассматривать эти слова как четыре самостоятельные части речи, необходимо бросить взгляд на другие слова, не входящие в эти разряды.

У многих слов обнаруживается отличительная особенность, которая обозначается разными названиями и поэтому не воспринимается как одно и то же явление в каждом случае: это — различие между словом, которое является само по себе законченным (или является законченным в данном употреблении), и словом, которое требует известного дополнения, обычно ограничительного характера. Так, например, мы видим законченный глагол в предложениях Он поет, Он играет, Он начинает и тот же глагол с добавлением в предложениях Он поет песню, Он играет на рояле, Он начинает работу и т. д. При этом глагол принято называть непереходным в первом случае и переходным — во втором, а добавление к глаголу называется дополнением. Другие же глаголы, к которым эти термины обычно не применяются, имеют фактически ту же самую особенность: в предложении Он может глагол является законченным, а в предложении Он может петь глагол может завершается инфинитивом. Для последнего различия нет установившегося термина; употребляемые некоторыми исследователями термины „независимый глагол“ и „вспомогательный глагол“ не вполне адекватны. Так, например, в английском языке наряду с устарелым употреблением глагола can „могу“ с добавлением другого типа (в предложении Не could the Bible in the holy tongue „Он знал библию на священном языке“) мы находим и такие сочетания, как Не is able „Он в состоянии“, Не is able to sing „Он в состоянии петь“, Не wants to sing ,,Он хочет петь“. Сюда же относится различие между предложениями Не grows „Он растет“, где глагол является законченным, и Не grows bigger „Он становится больше“, в котором законченность придается „предикативом“; ср. также Troy was „Троя была“ и Troy was a town „Троя была городом“. И все же, несмотря на подобные различия, никому не приходит в голову считать эти глаголы различными частями речи, исходя из законченности или незаконченности их значения в определенных сочетаниях.

Если теперь обратиться к таким словам, как on или in, мы найдем явления, совершенно аналогичные только что приведенным; ср. сочетания Put your cap on „Наденьте шапку“ и Put your cap on your head „Наденьте шапку на голову“, Не was in „Он был внутри“ и Не was in the house „Он был внутри дома“. Однако on и in в первом случае их употребления называют наречиями, а во втором — предлогами, рассматривая их как две различные части речи. Разве не естественнее было бы включить их в один разряд и констатировать, что on и in имеют иногда законченное значение, а иногда требуют добавления (или дополнения)? Возьмем другие примеры: Не climbs up „Он карабкается вверх“ и Не climbs up a tree „Он карабкается вверх по дереву“, Не falls down „Он падает вниз“ и Не falls down the steps „Он падает вниз по ступенькам“ (ср. Не descends „Он спускается“ или Не ascends „Он поднимается“ с дополнением, скажем, the steps „по ступенькам“ или без него); Не had been there before „Он был там прежде“ и Не had been there before breakfast „Он был там до завтрака“ . Как определить, исходя из обычных критериев, чем является near „около“ в предложении It was near one o'clock „Было около часу“, — предлогом или наречием? (Ср. два синонима almost „почти“ и about „около“, из которых первый называют наречием, а второй предлогом.) Близкое соответствие между дополнением к предлогу и дополнением к глаголу проявляется в том случае, когда предлог является не чем иным, как глагольной формой в особом употреблении: ср. concerning „относительно“ (нем. betreffend) и past в предложении Не walked past the door at half-past one „Он прошел мимо двери в половине второго“; последнее представляет собой причастие passed с другим написанием; в предложении Не walked past „Он прошел мимо“ при past нет дополнения.

Нет никаких оснований выделять в особый разряд и союзы. Ср. такие случаи, как after his arrival „ после его прибытия“ и after he had arrived „после того как он прибыл“, before his breakfast до завтрака“ и before he had breakfasted „до того как он позавтракал“, Не laughed for joy „Он смеялся от радости“ и Не laughed for he was glad „Он смеялся, потому что был рад“. Разница между ними лишь в том, что в одном случае добавлено существительное, а в другом — предложение. Так называемый союз является поэтому фактически предлогом к предложению. Различие между двумя употреблениями одного и того же слова заключается только в характере добавления и ни в чем больше. Таким образом, если не требуется отдельного термина для глагола, значение которого завершается целым предложением, в отличие от глагола, значение которого завершается существительным, оказывается излишним и термин „союз“. Сохранение этого названия объясняется лишь традицией, а не какими-либо научными соображениями. Таким образом, нет никаких оснований считать союзы отдельной „частью речи“. Заметьте параллелизм в следующих случаях:

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

ОслабленнаЯ сравнительнаЯ и превосходнаЯ степени когда превосходная степень употребляется для
В котором глагол стоит в настоящем времени
Категории
Man „ спиритуалист человек
Как говорящие на разных языках начинали трактовать отглагольные существительные подобно тому