Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Римляне старались установить, где это было возможно, круговую поруку плательщиков и сборщиков. К литургиям привлекали людей относительно состоятельных, которые могли бы покрыть недоимки из своих средств. Естественно, что сборщики (тграхторе?) ни перед чем не останавливались, чтобы полностью взыскать все налоги и не оставить недоимок. В документах сохранились жалобы на жестокость и произвол сборщиков. В папирусе BGU 515 (=W 268) 193 г. жалобщики пишут, что из 10 артаб пшеницы, причитавшихся с них в качестве добавочного налога, они внесли уже 9. «И вот из-за оставшейся одной артабы, когда я находился в поле, ко мне в дом вошли сборщики хлебного налога Петесий, сын Ткела, и Сарапион,сын Марона, и их секретарь Птолемей с прислу?к-ником Аммонием и сорвали с моей матери платье., ее бросили... Так как она в результате слегла... прошу вызвать их к себе». Филон Александрийский указывает, что тяжелые подати и налоги доводят население до крайности, а в сборщики вы-13* 195 g „aiOT безжалостных и жестоких людей (de spec. leg. II, 92—93)- В другом месте (III, 159—162) Филон рисует картину ятельности налогового сборщика: «Недавно некий эклогист* пазначенный к нам, когда некоторые недоимщики вследствие бедности своей бежали из страха жестоких наказаний, насильно ивел их жен, детей, родителей и прочую родню, стал их бить, поносить и всячески мучить, чтобы они либо указали местонахождение беглеца, либо уплатили за него. Но они не могли выполнить ни того, ни другого, так как не знали, где находится бежавший, и были сами не менее нищи, чем бежавший. Тогда он> предварительно подвергнув мучениями и пыткам, едал их изощренным казням. Привязав веревки к корзинам, наполненным песком, он вешал им на шею эту неимоверную тя?кесТЬ> чт°бы °ни сами изнемогали от жестокой муки, от не-погоДь1 и солнца, от стыда перед прохожими, от привешенной тяжести и чтобы зрители заранее предвкушали [предстоящее иМ] наказание. Некоторые, сильно потрясенные этим зре-лище]уг, сами как бы переживая муки других, заранее лишали себя ?кизни посредством меча, яда или петли; при таком бедствии они почитали за счастье умереть хотя бы без мучений. д кто не успел покончить с собой, тех, как это бывает при ?кер6бьевке, стали приводить по очереди —сначала ближайшего по роДствУ> потом вторых, затем третьих, затем самых дальних. А коГДа уже не осталось никого из родственников, бедствие o6pvU0IJIOCb и на соседей, а в некоторых случаях на целые села И города, которые скоро опустели и лишились жителей, высел11вшихся и рассеявшихся всюду, где рассчитывали остаться церазысканными». О том, что Филон в данном случае дает картину из жизни Египта, а не художественный вымысел, свидетельствуют до-шедщ11е до нас документы. Бегство крестьян с земли стало в Египте столь обычным явлением, что был установлен специ-атгьнь'й- сбор, p.spi.aji.6; avaJtg^copTjxoTwv, раскладка недоимок сбежавших на их односельчан; до нас дошло много документов о взы°кании этого своеобразного налога.* Наряду с этим встречается fAepifffJ4k KTopcuv — раскладка недоимок неимущих, с которых, очевидно, взыскание было признано безнадежным. ' В 56 г- сборщик налогов в селении Филадельфии указывает в д0Несении, что у него оказалось 44 aicopoi avsopTjToi, неимущих, остав0шхся неразысканными. В 57 г. в той же Филадельфии отмечаются недоимки 43 лиц avaxs^copYjxoTS? cfotopoi в сумме 5948 Драхм ^ оболов; еще 54 лица бежали «в неизвестном направ- * Материал собран в статье Н афта ли Льюис, Из истории римского гнета В Египте> ВДИ 1(6), 1939, стр. 19 ел. 196 лении>.* В папирусе 168/9 г. из Мендеса (BGUIII, 902) сообщается, что «люди большей частью исчезли, ибо раньше в селе было людей 85, теперь же [число их] уменьшилось до 10, а из них 8 человек ушло». В другом папирусе (BGU III, 903) старосты ходатайствуют о снижении общей суммы налога; «когда, говорят, была установлена подлежащая уплате сумма налога, села были многолюдны, ныне же все почти, кроме немногих, исчезли, от очень большого числа остались немногие, да и из них большинство вследствие незаможности ушли». Сборщики подушной подати по шести селениям Арсиноитского нома ходатайствуют перед префектом Египта Балбиллом (55—59 гг.) об отсрочке платежей, так как «число жителей в упомянутых деревнях, бывшее прежде высоким, теперь сильно упало, часть их обеднела и бежала, другие умерли беззаконных наследников».** О том же говорит и P. Frohner-Wileken.*** Как видно из BGU III, 903, префект Бассей Руф вынужден был снизить общую сумму подлежащего взысканию налога. Что такие явления не случайны, показывает между прочим то обстоятельство, что квитанции об уплате [л?рю[хо? avaxe-уа>рт)х6том дошли до нас за большой период времени—от 114 до 160 г. Конечно, крестьяне продолжали брать в аренду землю, продолжали работать и платить налоги, снабжать Рим хлебом, обогащать своих египетских эксплоататоров, крупных предпринимателей, торговцев, ростовщиков, чиновников. Но они постоянно находились на грани нищеты, а часто переходили за эту грань, превращаясь в нищих, бросая свой дом и хозяйство и убегая куда глаза глядят. Указание Энгельса, что «налоговое бремя и проистекающая из него нужда в деньгах... порождали крупные имущественные различия, обогащали богатых, доводили до нищеты бедных», больше всего подходит к Египту. Что разорение крестьянства было неизбежным массовым явлением, показывает анализ бюджета крестьянского хозяйства, который можно с некоторой вероятностью восстановить по документальным данным. Как мы уже видели, хотя в среднем на душу населения приходилось по 1 аруре пахотной земли, масса земледельцев владела участками меньшими, чем эта теоретическая средняя норма. Поэтому семейство, состоящее из трех работоспособных (в том числе одна женщина) и одного ребенка и владеющее ' * *Н. ldris Bell, The social crisis under Nero, JRS XXVIII (1938). ** H. Льюис, ук. соч., стр. 21. *'*¦ «Festschrift fur Otto Hirschfeld», B. 1903, стр. 125. 197 Вольный город с почитаемым храмом асклепия |
|
|
|
|
