<<<     ΛΛΛ     >>>   

«Роковая папка»
            В уже упомянутом журнале «Лайф» был опубликован еще один материал, якобы подтверждающий сотрудничество Сталина с охранкой. Это была статья А. Орлова, который утверждал, что в 1937 г., накануне ареста группы высших военачальников во главе с Тухачевским заслуживающий доверия источник, а именно его родственник, Зиновий Борисович Кацнельсон сообщил о том, что в Советском Союзе назревает заговор высших военных против Сталина. Основной причиной заговора или, скорее, непосредственным поводом к нему явились неожиданно обнаружившиеся материалы о провокаторской роли Сталина в дооктябрьский период. Обнаружил эти материалы сотрудник НКВД Штейн, которому по заданию Ягоды было поручено найти «компромат» на будущих жертв сталинских репрессий. Материалы эти, по свидетельству Штейна, находились в папке, принадлежавшей бывшему вице-директору Департамента полиции Виссарионову. Орлов пишет о том, что
С. 268.
помимо донесений, написанных рукой Сталина, в папке находилась анкета и фотография Сталина. Донесения относились к работе IV Государственной думы «первой половины 1913 г.».
            Как пишет далее Орлов, содержание папки стало известным ряду оппозиционно настроенных военных и было сделано несколько ее копий. После ознакомления с содержанием папки Тухачевский, Якир, Гамарник и некоторые другие военачальники решили, что Сталин не может оставаться во главе партии и государства. Заговорщики вырабатывают план действий по устранению Сталина. Для этого они планируют «убедить комиссара обороны Ворошилова... собрать конференцию на высшем уровне в связи с военными проблемами Украины, Московского военного округа и некоторых других округов, командование которых было посвящено в конспиративный план... В определенный час или по сигналу два отборных подразделения Красной Армии преградят основные подходы к Кремлю, чтобы блокировать подход войск НКВД. В этот самый момент заговорщики объявят Сталину, что он арестован... Тухачевский и другие военачальники считали, что Сталина надо убить немедленно, после чего собрать ЦК партии и предъявить ему папку полиции...
            ...Косиор, Балицкий, Зиновий Кацнельсон и другие, по-видимому, невоенные члены группы хотели арестовать Сталина на Пленуме ЦК партии и предъявить ему обвинения о его полицейском прошлом».
            Автор подробно цитирует это место из статьи Орлова, в частности, потому, что оно представляет собой до сих пор малоизвестную версию сталинских репрессий против высшего командования РККА. Лишь в своей пространной статье и «Московских новостях», излагая подробнейшим образом со держание статьи Орлова, ее авторы Е. Плимак и В. Антонов47 упоминают об этой версии. Между тем, если признать ее достоверной, то следует заново переписать многие страницы истории сталинских репрессий 30-х годов.
            Как пишет Орлов, Сталин опередил заговорщиков и уничтожил всех, кто в какой-то степени мог быть знаком с содержанием упомянутой папки.
            Любопытно, что и известный доклад Хрущева о преступлениях Сталина на XX съезде КПСС Орлов связывает с провокаторским прошлым Сталина. Разоблачение Хрущева, с точки зрения Орлова, было попыткой упредить события. «Видимо, — пишет Орлов, — произошло нечто такое, что оставило новой олигархии единственный выход: полностью разоблачить Сталина и сделать это немедленно. Я уверен, что этим "нечто" было обнаружение неопровержимых доказательств того, что Сталин был агентом-провокатором царской секретной полиции…
С. 269.
Я считаю, что проклятая папка была предъявлена теперешним хозяевам Кремля кем-нибудь, кто хранил ее все эти годы... Быть может документы были переданы генералу Жукову, и именно он преподнес ее своим партнерам по «коллективному руководству», как раз в тот момент, когда Хрущев готовился провести XX съезд компартии»48. Орлов утверждает, что будучи причастными к преступлениям Сталина, Хрущев и другие руководители партии были кровно заинтересованы в том, чтобы не делать их достоянием гласности. Однако, опасения, что сведения о Сталине, как провокаторе царской охранки станут достоянием гласности, не оставляло им другого выбора.
            Как видим, версия Орлова требует пересмотра прежних объяснений и еще одного ключевого момента советской истории. Вот почему автор полагает, что данная статья требует тщательного анализа и экспертизы.
            1. Начнем с предположения, что папка существовала. Но если это так, то встает вопрос, каким образом до 1936 г. она оказалась никем не замеченной? И каким образом она оказалась в бывшем кабинете Менжинского? Как отмечалось в предыдущем параграфе, в первые дни Февральской революции по указу Временного правительства были созданы комиссии по разбору дел Департамента полиции, ГЖУ и охранных отделений по выявлению секретной агентуры, работающей в этих учреждениях. Фамилия Джугашвили среди разоблаченных агентов не была обнаружена и не была названа на допросах руководителей политического сыска ни Виссарионовым, ни Золотаревым, ни Джунковским, ни Белецким. Надо отметить, что все они на допросах давали довольно откровенные показания. Многие из них хитрили, изворачивались, но эта изворотливость была нацелена на то, чтобы выгородить себя. Что касается директора Департамента полиции Белецкого, то он дал обширные письменные показания.
            2. Судя по описанию папки Виссарионова, она представляла как бы «личное дело» Сталина. В папке имелась фотография молодого Сталина, анкета, доклады, донесения. В принципе могло ли такое быть?
            В дореволюционных учреждениях политического сыска анкеты и отдельно фотографии могли быть только в наблюдательных делах арестованных революционеров. Что касается секретных сотрудников, то дела на них, в целях конспирации, не заводились. Переписка о них, денежная отчетность с грифом «совершенно секретно» хранилась за семью печатями. За свою многолетнюю практику автор только трижды встретила рукописные донесения агентов, в том числе и Азефа, собранные в деле секретного сотрудника с указанием клички, но без указания подлинного имени. Во всех этих случаях материал
С. 270.
касался секретной агентуры, которая работала за рубежом и была связана с Департаментом полиции «напрямую». Если же секретный сотрудник находился в России, то он лично встречался с офицером, который его «вел», на конспиративной квартире. После такой встречи офицер сам оформлял полученные сведения, которые могли размножаться для дальнейшей работы с этими данными, но подписывались они кличкой секретного сотрудника, как его сведения. Все было направлено на то, чтобы как можно меньше оставалось автографов секретной агентуры. Как правило, они оставались лишь в расписках агентов в получении денег. Например, Малиновский подобные расписки писал левой рукой.
            3. В своей статье Орлов пишет, что Сталин знал о провокаторской роли Малиновского, завидовал его партийной и провокаторской карьере и вознамерился занять его место. (Сторонницей этой версии является и Серебрякова.) С этой целью Сталин, якобы, написал, минуя вице-директора, письмо товарищу министра внутренних дел Золотареву, в котором «нападал на Малиновского» и утверждал, что Малиновский «гораздо добросовестней служит делу большевиков, чем полиции». «Но попытка Сталина, — пишет далее Орлов, — удалить Малиновского не удалась. На полях письма Сталина была пометка товарища министра примерно следующего содержания:., этого агента надо отправить в Сибирь надолго. Он сам напрашивается на это».
            Данный пассаж вызывает, по меньшей мере, два вопроса.
            Во-первых, Золотарев не мог наложить резолюцию, которую приводит Орлов. Жандармы секретными сотрудниками очень дорожили и не разбрасывались даже такими, от которых получали случайные, отрывочные сведения. Могли уволить только «шантажистов», которые давали ложные сведения. Если верить документам папки Виссарионова, Сталин был ценным секретным сотрудником и, безусловно, мог быть полезным полиции и в дальнейшем. Товарищ министра не мог единолично распоряжаться судьбой такого агента, как любого агента вообще. Увольнение агента было связано с его денежным обеспечением, пенсией, единовременной выплатой и т.д. В данном случае, как и в случае с «анкетой», автора подводит его мышление современными ему категориями.
            Во-вторых, последний арест Сталина произошел 23 февраля 1913 г., поэтому он не мог давать сведения о деятельности Государственной думы за первую половину года. Несколько позже состоялось постановление Особого совещания (коллегиальный орган) о его административной высылке. Золотарев же покинул свой пост товарища министра 25 января 1913 г. Постановление об административной высылке мог утвердить новый товарищ
С. 271.
министра внутренних дел Джунковский. Так что Золотарев не имел никакого отношения к последней ссылке Сталина и не мог написать приводимую Орловым резолюцию.
            4. Утверждение Орлова о совместной работе в качестве секретных сотрудников Малиновского и Сталина также лишено всяких оснований. Как было сказано выше, вместе могли работать агенты наружного наблюдения — филеры. Они наблюдали за революционерами на улице, в магазинах, в театре и передавали наблюдаемого друг другу. Что касается внутренней секретной агентуры, то полиция действительно была заинтересована иметь в одной организации нескольких сотрудников (часто так оно и бывало), но строжайшим образом запрещалось как-то даже намекать тому или другому об их связях. И в целях конспирации, и в целях их сохранения они не должны были знать о работе друг друга. При этом проверялась достоверность их информации и их «искренность» в даче сведений.
            Член Государственной думы Малиновский, окончательно разоблаченный как секретный сотрудник в апрельские дни 1917 г. и расстрелянный по решению революционного трибунала в 1918 г., в своих показаниях говорил, что ему хотелось знать, кто еще был секретным сотрудником в партии. Он даже стремился наблюдать за конспиративной квартирой, на которой сам встречался с полицией. При этом одного сотрудника он вычислил (Полякова).
            Если бы Сталин был секретным сотрудником и Малиновский знал об этом, то неужели он после своего разоблачения утаил бы этот факт о своих бывших «товарищах».
            Возникает вопрос, являлись ли сведения, приводившиеся в статье Орлова, плодом его собственного творчества или же он был, и, возможно, непредумышленно, сам введен в заблуждение? В своей статье он сам, исходя из собственного богатого опыта работы в НКВД, писал, что сфабриковать «документальные доказательства» не представляло для сотрудников НКВД «большой трудности». «Фальсификация документов, — заявлял он, — была обычным делом для советской полиции».
            Так что изготовить «папку Виссарионова» мог и кто-то из сотрудников НКВД. Но одновременно возникает и другой вопрос. Если папка существовала и, к тому же, была размножена, то как могло случиться, что кроме косвенного свидетельства Орлова, мы до сих пор не имеем даже упоминаний о ней из других источников?
            Впрочем, нельзя исключить и того, что Орлов что-то присочинил и сам. Недаром Э. Радзинский, который, судя по всему, тщательно изучил разоблачения Орлова и его книгу «Тайная история сталинских преступлений», пишет в своей
С. 272.
книге, что он (Орлов) «порой выдумывает». Хотя одновременно и задается вопросом: «Или заговор военных все же существовал? 49.
            В подтверждение этого стоит обратиться к очень интересной, серьезной, аргументированной статье О. Хлевнюка «История "тайной истории"». Анализируя книгу А. Орлова «Тайная история сталинских преступлений», автор приходит к выводу, что «даже поверхностное сопоставление книги Орлова с архивными документами... порождает массу вопросов и законные сомнения в доброкачественности "тайной истории" как объективного исторического источника...
            Как ни печально, — добавляет Хлевнюк, — расставаться со столь удобным и уже неоднократно использованным источником, мемуары Орлова, видимо придется отложить далеко в сторону»50.
            Что касается заговора военных, то, не будучи специалистом, автор не может об этом судить. Но что для него предельно ясно, так это то, что «папка Виссарионова» никакого отношения к реальности не имела.
            Спор автора с Серебряковой, Волковым и другими сторонниками версии о Сталине как о секретном сотруднике ни в коей мере не является спором об оценке личности Сталина. Думаю, что здесь мы единомышленники. Речь идет о другом: о споре относительно характера и достоверности тех «доказательств», которыми мои оппоненты оперируют. Архивист первый заявит о том, что Сталин был секретным сотрудником, если будет найден документ, который с достоверностью свидетельствовал бы об этом. Вся совокупность документов, которая на сегодняшний день находится в распоряжении историков, не позволяет, однако, сделать такого вывода.
           
Примечания
            1 Don-Levine Isaac. Stalin's great secret. New York, 1956; Edward Ellis Smith. The young Stalin: The early years of an elusive revolutionary New York, 1967; Tregory Aronson. Was Stalin a tsarist agent? // The New Leader. 1956. 20 august. P. 23-24; Hyde H.-M. Stalin: the history of a dictator (New York: Popular Press 1972. P. 612-616 / Eric Lee. The Eremin Letter: Documentary proof that Stalin was an okhrana spy? Oxford, April, 1992).
            2 «Комсомолец Забайкалья». 1988. 20 ноября; «Собеседник». 1988 № 46. ноябрь; Арутюнов Г.А., Волков Ф.Д. «Перед судом истории / «Московская правда». 1989. 30 марта; Перегудова 3., Каптелов Б. Секретный агент Джугашвили // «Комсомольская правда». 1989. 21.06; ил же. Был ли Сталин агентом охранки // Родина. № 5. 1989; их же. Был ли Сталин агентом охранки // Вопросы истории КПСС. 1989. № 4.; их же. К спору о «Кобе» Джугашвили и «Фикусе» // Сб. Историки отвечают на вопросы. М., 1990; Колников М., Черных В., Максимова А. Шатуновская О., Шеболдин С. Версия не подтверждается // «Московская правда». 1989. 2 июля; Медведев Р. О Сталине и сталинизме // «Знамя». 1989. № 4; Волков Ф.Д. Взлет и падение Сталина. М., 1992; Островский А. В. Кто стоял за спиной Сталина? //Из глубины времен. 1992. № 1 и др.
            3 ГА РФ. Ф. 102. 00. 1910. Д. 5. Ч. 7. Лит. Б. Л. 11 об.
            4 Там же. Версия о том, что партийная кличка «Кузьма» принадлежала С. Шаумяну оказалась несостоятельной. Автор доверилась той расшифровке, которую дали в своих работах Г.А. Арутюнов и Ф.Д. Волков. В действительности кличка «Кузьма» принадлежала Сельдякову, одному из активистов Бакинской организации РСДРП (См.: 25 лет Бакинской организации большевиков. Баку, 1924. С. 25.).
            5 Там же. Ч. 6. Лит. Б. Л. 26об.
            6 Волков Ф.Д. Взлет и падение Сталина. М., 1992. С. 16. Давая ссылку на этот документ, профессор Ф.Д. Волков частично искажает его содержание.
            7 Кличка наружного наблюдения, данная филерами Джугашвили.
            8 ГА РФ. Ф. 102. 00. 1910. Д. 5. Ч. 6. Лит. Б. Л. 18.
            9 Адамович А. Дублер // Дружба народов. 1988. № 11.
            10 Арутюнов Г.А., Волков Ф.Д. «Перед судом истории».
11 ГА РФ. Ф. 4888. Оп. 5. Д. 599. Л. 13-14об.
            12 Там же. Ф. 102. 00. 1910. Д. 5. Ч. 6. Лит. Б. Л. 26об.
            13 Там же. Ф. 4888. Оп. 5. Д. 499, спр. № 9267.
            14 Там же. Ф. 102. 00. 1912. Д. 5. Ч. 6. Лит. Б. Л. 39об.
            15 Там же. Ф. 102. 00. 1911. Д. 82, вх. 90/12.
            16 Там же. Ф. 1913. Д. 5. Ч. 6. Лит. Б. Л. 13об.
            17 Там же. Ф. 4888. Оп. 5. Д. 599, спр. 9296.
            18 Там же. Ф. 102. 00. 1913. Д. 5. Ч. 6. Лит. Б. Л. ЗЗоб.
            19 Там же. Л. 31об.
            20а Там же. Ф. 102. 00. 1910. Д. 5. пр. 3. Л. 43-45.
            20а Серебрякова З.Л. Был ли Сталин агентом охранки? // Родина. 1989. № 9. С. 91; ее же. «Сталин и царская охранка» // «Совершенно секретно». 1989. № 7. декабрь; «Иосиф и Роман» (соратники по охранке) // «Независимая газета». 21.12.94.
            21 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 195.
            22 Там же. Ф. 85. Оп. 3. Д. 5. Л. 77-81.
            23 Orlov A. The sensational secret behind. The damnation of Stalin // Life. 1958. April 23.
            24 Серебрякова З. Иосиф и Роман // «Независимая газета». 21.12.94.
            25 Малиновский, будучи очень осторожным, не стал уточнять у Джугашвили имя и отчество Калинина.
            26 Часть публикуемого ниже параграфа была опубликована автором в соавторстве с Б.И. Каптеловым. Был ли Сталин агентом охранки? // Вопросы истории КПСС. 1989. № 4. С. 90-98; Родина. 1989. № 5. С. 66 — 69; К спору о «Кобе» Джугашвили и «Фикусе» // Историки отвечают на вопросы. М., 1990. С. 171 — 184.
            27 Журнал «Лайф». 1956. 24.04.
            28 Стоит отметить, что Волков Ф.Д. в кн. «Взлет и падение Сталина» обвиняет автора и ее соавтора в том, что, отрицая существование в этот период охранного отделения в Енисейске, они плохо знают свои материалы. В ответ можно только заметить, что профессор Волков не знает историю учреждений политического сыска. Ему неизвестно, что розыскные пункты, охранные отделения, районные охранные отделения, губернские и уездные жандармские управления — это суть не одно и то же. Никто не отрицает существования Енисейского губернского жандармского управления, розыскного пункта. Но увы... охранного отделения не было.
            29 Список общего состава чинов отдельного корпуса жандармом СПб., 1913. С. 40, 692.
            30 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 302. Д. 708. Л. 25.
            31 Там же. Ф. 102. Оп. 273. Д. 53, 54, 55, 56. Журналы исходящей корреспонденции.
            32 Там же. Исходящий с/с журнал Особого отдела за 1913 г. Д. 1.
            33 Там же. Ф. 102. Оп. 273. Д. 356. Л. 128.
            34 Там же. Ф. 102. 7 д-во. 1906. Д. 4889. Л. 10.
            35 Там же.
            36 Там же. Ф. 102, 00, 1913, Д. 46, Л. 204.
            37 См. ссылку № 46.
            38 га РФ. Ф. 102.00. 1913. Д. 46. Л. 293. Копия с документа, подпись Еремина заверена делопроизводителем.
            39 Там же. Ф. 494. Оп. 1. Д. 39. Л. 27-28.
            40 Волков Ф.Д. Взлет и падение Сталина. М., 1990. С. 13-15.
            41 Волков Ф.Д. Взлет и падение Сталина. С. 15.
            42 Сталин был агентом царской охранки // «Известия». 1997. 19 сентября.
            43 Еще раз о Сталине. Агенты охранки // «Известия». 1997. 2 октября,
            44 Ю. Хечинов. Так был ли Сталин агентов охранки?// «Труд». 1997. 24 октября.
            45 Don-Levine Isaac. Eyewitness to history. Memous and reflections of foreign correspondent for half a century. New York, 1973.
            46 Lee Eric. The Eremin Letter: Documentary proof that Stalin was an okhrana spy? Paper presented to the study Group on the Russian Revolution annual conference. Oxford, 1992 April.
            47 См.: Плимак Е., Антонов В. Сталин знал, что я делал // «Московские новости». 1996. № 10. См. их же: Накануне страшной даты. К 60-летию процесса Тухачевского. 1997. Октябрь. № 2.
            4« Журнал «Life». 1956. 23.04.
            49 Радзинский Э. Господи... спаси и усмири Россию. Николай II: Жизнь и смерть. М., 1993. С. 397-398.
            50 Хлевнюк О. История «тайной истории» 1996. // Свободная мысль.№ 3. С. 119.

Среди методов борьбы политической полиции с революционным движением в России далеко не последнее место занимала перлюстрация. Она являлась важной частью розыскной деятельности полиции, служила источником информации о деятельности революционных организаций, настроениях среди населения, в различных общественных и политических кругах. В результате перлюстрационной деятельности властей накопилось достаточно большое количество интереснейших материалов, привлекающих все более широкое внимание историков.
            Перлюстрация — это тайное вскрытие частной корреспонденции, копирование письма или его части.
            Перлюстрация старый, испытанный метод, заимствованный царями еще в середине XVIII в. у правителей тогдашней Западной Европы1. Первые «Черные кабинеты» появились, как утверждает Т.А. Соболева (в связи с недавно найденными архивными материалами), в начале 40-х годов XVIII в., во времена императрицы Елизаветы Петровны2. К перлюстрации прибегали и при последующих русских императорах 3. Значение перлюстрации резко возросло при Николае I4, когда она начинает широко применяться как «средство борьбы с внутренним врагом». Посредством перлюстрации правительство стремилось выяснить политическое настроение в стране, предупредить возможность волнений, вести наблюдение за настроением в высших сферах.
            С развитием почты, ростом переписки совершенствовалась сама система перлюстрации и организация этой работы. Мощным толчком к дальнейшему расширению перлюстрации явилось развитие революционного движения в стране.
            В 1880 г., в период реорганизации политического сыска в России и создания Департамента полиции, особое внимание было уделено перлюстрации. В это время в стране учреждается
С.276.
7 перлюстрационных пунктов: в Петербурге, Москве, Киеве, Харькове, Одессе, Тифлисе, Варшаве. Впоследствии такие пункты открывались и в других городах: Вильно, Риге, Томске, Нижнем Новгороде, Казани. Но действовали они очень короткое время.
            С перерывом (1905-1909 гг.) работал перлюстрационный пункт в Тифлисе, который был разгромлен в 1905 г., во время революционных событий. Перлюстрационные пункты создавались на почтамтах при отделах цензуры иностранных газет и журналов и вошли в историю под названием «Черных кабинетов». Общее руководство всей перлюстрационной работой и России осуществлялось через старшего цензора Петербургского почтамта, который именовался исправляющим должность помощника начальника Главного управления почт и телеграфов. Отделы цензуры на местах непосредственно подчинялись ему5. Старший цензор, в свою очередь, был в подчинении министра внутренних дел, от которого получал распоряжения и санкции на проведение работ по перлюстрации. Через старшего цензора шла оплата работы перлюстрационных пунктов6.
            Перлюстрирование писем было действием незаконным. Ряд статей' Уложения о наказаниях предусматривали кару за нарушение почтового Устава: от 4 месяцев тюремного заключения до ссылки с лишением всех особых прав. Поэтому работа по перлюстрации государством держалась в строгом секрете. Ни Министерством внутренних дел, ни старшим цензором не было издано никаких письменных циркуляров и правил о ведении этой работы. В то же время существовало негласное распоряжение об уничтожении всей переписки и всех материалов перлюстрационных пунктов на случай народных волнений Этим объясняется, что много документов погибло в 1905 г. и почти все материалы перлюстрационных пунктов на местах были уничтожены в период Февральской революции.
            Переписка перлюстрационных пунктов со старшим цензором тщательно конспирировалась. Более 30 лет (до ухода в от ставку в 1914 г.) эту должность исполнял действительный тайный советник Фомин8, затем его заменил на этом посту тайный советник Мардарьев. В переписке с Департаментом они пользовались псевдонимом, и направляемые им письма шли ни имя «Его превосходительства С.В. Соколова», что означало, что переписка предназначается для отдела цензуры9.
            Конспиративно обставлялась работа и в самой цензуре иностранных газет и журналов. С особой тщательностью подбирался состав служащих. Это были люди проверенные, «безгранично преданные» престолу. Они давали подписку о неразглашении тайны. Многие из них были высокообразованными людьми, владевшими европейскими и азиатскими языками10.
            Наиболее образованный по своему составу был перлюстрационный пункт в Петербурге. Среди его сотрудников были
С. 277.
люди почтенные, служившие кроме цензуры в других учреждениях: министерстве иностранных дел, банке, университете. Часть сотрудников цензуры занималась своими прямыми обязанностями — цензурой иностранных газет и журналов, а часть — перлюстрацией частных писем.
            Более всего сохранилось сведений об устройстве «секретной части» цензуры Петербургского отделения. Войти в «Черный кабинет» можно было только через кабинет-канцелярию старшего цензора. Причем сам вход в «Черный кабинет» был замаскирован большим желтым шкафом. В этот шкаф входили сотрудники и оказывались в комнате, где находился перлюстрационный кабинет и куда по особому лифту-подъемнику поднималась отобранная почтовыми чиновниками для просмотра корреспонденция11.
            По всей России непосредственно перлюстрацией занималось от 40 до 50 человек12. И было еще около 30 помощников — почтовых работников, которые принимали участие в отборе писем из основного массива, поступающего на почтамт. Там, где не было перлюстрационных пунктов, а необходимость в ней была, из Петербурга командировались чиновники. Но чаще местные губернские жандармские управления находили возможность договориться с узким кругом почтовых чиновников и проводили перлюстрацию сами.
            Как же была организована работа в «Черных кабинетах»?
            Отбор писем для вскрытия шел по двум спискам, которые были у работников (вспомогательных) почтового ведомства. Первый список Особого отдела Департамента полиции содержал фамилии и адреса лиц, письма которых подлежали просмотру. Кроме того, перлюстрировались письма, «освещавшие» деятельность съездов противоправительственных организаций, конференций, их подготовку, проведение, деятельность основного партийного состава и членов организаций.
            Второй список представлялся министром внутренних дел. По этому списку шел просмотр и снятие копий с писем общественных и политических деятелей, редакторов газет, профессоров, преподавателей высшей школы, членов Государственного Совета и Государственной думы, членов семьи Романовых. Перлюстрации порой подвергались письма великих князей, в частности, письма вел. кн. Михаила Александровича, жаловалась на вскрытие писем вдовствующая императрица Мария Федоровна13. Не подлежали перлюстрации только письма самого министра внутренних дел, пока он находился на этом посту и императора.
            В материалах Чрезвычайной следственной комиссии, разбиравшей в 1917 г. вопрос о перлюстрации, имеются данные, что в 1910 г. командир Отдельного корпуса жандармов Курлов обратился к старшему цензору с просьбой, чтобы адресуемые ему
С. 278.
письма, получаемые в плохо заклеенных конвертах, не носили впредь явных признаков вскрытия. С подобной же просьбой обращался поборник перлюстрации Белецкий, занимавший в это время должность директора Департамента полиции14.
            Списки министра внутренних дел и Департамента рассылались во все отделения цензуры. По сведениям за 1904 г. но списку Департамента полиции проходило 1000 адресов15, за которыми велось наблюдение. Среди них адреса В.И. Ленина, многих искровцев, Г.В. Плеханова, многих других деятелей социал-демократического движения, членов партии эсеров, участников различных групп и т.д.
            При отборе писем почтовые работники обращали внимание на полноту письма, условность адреса, подчеркивание, руководствовались просто «нюхом», выработанным долголетней практикой, умением распознать «интересный» почерк. Многие-чиновники хорошо усвоили и знали почерки крупных деятелей партий, технических секретарей.
            Самый большой поток писем шел через Петербургский почтамт. Ежедневно здесь вскрывалось от 2000 до 3000 писем16. Выписок и копий делалось значительно меньше — 20 — 30. Конверты отпаривались, отмачивались в ванночках, вскрывались особыми косточками или длинными иглами.
            Письма задерживались в «Черном кабинете» недолго – час — два. Письма с интересными сведениями откладывались для снятия копий. Просмотренные письма запечатывались, а с обратной стороны, в одном из уголков делалась точка — условный знак (мушка), чтобы это письмо не подвергалось вторичной перлюстрации. Если письма были написаны химическими чернилами или зашифрованы сложным шифром, то и этом случае в подлиннике отправлялись в Департамент полиции и задерживались на более длительный срок. Иногда задерживались до распоряжения Департамента наиболее интересные письма, несущие ценную информацию. Копии или выписки из писем делались в 2-х экземплярах. Один экземпляр по списку Департамента полиции отправлялся директору Департамента полиции, а второй и оба экземпляра по списку МВД шли министру. И уже от министра они порой шли в Департамент или задерживались у министра. Как правило, перлюстрация, которая производилась по просьбе министра, в Департаменте н< подвергалась той тщательной разработке, как письма революционных деятелей.
            На местах, в других городах перлюстрировалась только та корреспонденция, которая шла из этого города или в город, но не транзитная. Копии делались также в 2-х экземплярах, 1 экземпляр направлялся в Петербург на имя «Соколова».
            Перлюстрационные пункты на местах с местными властями контактов не имели. Но когда в письмах имелись указания на то, что готовится какое-либо политическое событие, забастовка,
С. 279.
экспроприация и т.д., делалась выписка и посылалась местному градоначальнику. Но опять-таки это делалось конспиративно. Например, в Московском отделении цензуры в таком случае делали выписку, заклеивали в конверт, делали, надпись «Анненкову»17 и опускали в коммерческий ящик для градоначальства, который имелся на почтамте. Анненков был псевдоним.
            По данным Департамента полиции, через цензуру проходило ежегодно по всей стране примерно 38000018 писем, из которых делалось от 8000 до 10000 выписок.
            Автор попыталась провести более точный подсчет количества перлюстрированных писем за 1907 — 1914 гг. Согласно этим подсчетам наибольшее количество выписок падает на 1907 г. (11522)19. Затем идет спад — до 7935 в 1910 г., а затем поток вновь возрастает — до 8658 в 1911 г. и более 10 тыс. в 1912 г.
            Таким образом, общий объем перехваченной переписки к 1912 г. вновь почти достигает уровня 1907 г. Следует отметить, что одновременно возрастает количество шифрованных и химических писем как результат резкого повышения конспиративности партийных организаций, существенно меняется соотношение между простыми письмами, с которых снимается копия, и письмами, которые написаны химическими чернилами и с использованием шифра.
            Наглядное представление об этом дает помещаемая ниже таблица, составленная автором на основании анализа коллекции, хранящейся в ГА РФ.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Перегудова З. Политический сыск России гг. истории 7 агентуры
Других общественных организаций потребовало от полиции перенести акцент своей деятельности на
Перегудова З. Политический сыск России гг. истории 2 полиции
Был назначен директором департамента иван осипович велио
Фотография сталина