<<<     ΛΛΛ     >>>   

В этой обстановке созрело внезапное, но не неожиданное решение заключить соглашение с Советским Союзом. В период с июля до середины августа 1939 г. Гитлер почувствовал усиление изоляции Германии. Укрепление связей между Польшей, Великобританией и Францией усугубило это ощущение: оставался единственно возможный выход. Гитлер оценивал принятое решение как временную неприятность в контексте неотложных задач и был готов заплатить соответствующую цену без особых предубеждений.
Гитлер не особенно стремился скрыть свои замыслы, более того, он даже использовал их как средство запугивания западных

Глава  4. Накануне войны

307

держав. 11 августа, за день до встречи с Чиано, он сказал Карлу Якобу Буркхардту, комиссару Лиги Наций в Данциге: «Все, что я делаю, обращено против России... Если Запад настолько глуп и слеп, что не может понять этого, я буду вынужден договориться с русскими, сражаться с Западом и потом, после того как разобью его, я, собрав свои силы, поверну против Советского Союза. Мне нужна Украина, чтобы никто больше не испытывал голод, как во время последней войны».
Советскогерманские переговоры были возобновлены в мае 1939 г. в Москве. Вначале Риббентроп обратился к итальянцам с тем, чтобы они убедили Советы в доброй воле Германии. Посол Италии в Москве Аугусто Россо получил соответствующие инструкции и до начала июля оказывал поддержку своему германскому коллеге фон Шуленбургу. После этого и до 23 августа итальянцы не получали никакой информации.
Между тем, продолжались утомительные переговоры Советов с Францией и Великобританией. У Советов закралось подозрение, что за медлительностью западного процедурнодипломатического механизма кроется желание выкроить время для претворения в жизнь параллельного плана (известного благодаря бесцеремонности прессы)  грандиозного европейского соглашения с антисоветской направленностью, которое включало бы западные державы, а также Германию и Польшу.
В эти месяцы Сталин был обеспокоен тем, чтобы не допустить изоляции Советского Союза и предотвратить состояние дипломатического бессилия, как это было в 1938 г. Позже советская и просоветская историография будут объяснять поведение Сталина только его желанием выиграть время в условиях германской угрозы. Между тем, в то время, т.е. в середине 1939 г., не существовало непосредственной угрозы со стороны Германии, потому что Гитлер в своих действиях руководствовался стремлением избежать ведения войны на два фронта. Поэтому в тактическом плане следует искать иное объяснение поведения Сталина: в его намерении избежать того, чтобы новая политика «умиротворения» приблизила опасность к советским границам; в его стремлении немедленно использовать возможности, возникшие в связи с беспринципным поведением Гитлера; в его нежелании ввязываться в войны внутри капиталистической системы. Коммунистический режим не делил их на «хорошие и плохие», поскольку это были войны между капиталистическими странами, которые все были враждебны СССР. Их временные противоречия необходимо было использовать полностью, как это сделал Ленин в 1922 г., заключив договор в Рапалло.

308

Часть  2. Вторая мировая война

Совсем иные причины толкали Гитлера к соглашению с Советским Союзом: они были связаны с трудностями, которые переживал фюрер, находясь в изоляции. Вся его дипломатическая (как потом и военная) деятельность основывалась на быстрой реализации намеченных акций. Необходимо было завершить операцию прежде, чем великие державы (Великобритания и Соединенные Штаты) успеют перестроить механизм производства в военных целях. Потери времени на ожидание изза нерешительности Японии и сомнений Италии были недопустимы. Альтернатива сближения с Советами была жестко реалистичной и оптимальной для того, чтобы парализовать Польшу в кратчайшие сроки. Гитлер даже не мог представить себе, что его акция в среднесрочном плане могла бы провалиться и что она могла бы обернуться против Германии. В этой неправильной оценке ситуации была основная ошибка Гитлера, ослепленного идеей немедленного принятия решений.
Переговоры с СССР по экономическим проблемам развивались позитивно и завершились 20 августа. За несколько дней до этого Молотов вновь вернулся к идее пакта о ненападении, о которой никогда не забывали полностью. Предполагалось, что договор будет сопровождаться секретными статьями, направленными на урегулирование взаимных интересов. Решение Гитлер принял незамедлительно. Он обратился к Сталину с просьбой принять Риббентропа до 23 августа (следует напомнить, что нападение на Польшу планировалось на 26 число) и, получив согласие, приказал своему министру иностранных дел отправиться в Москву для подписания соглашений, которые изменили судьбу Европы и мира.
Между Молотовым и Риббентропом было мало общего, разве что абсолютный цинизм и отсутствие щепетильности в решении судеб народов. Короче, в течение дня 23 августа были подготовлены текст пакта о ненападении и дополнительные «секретные протоколы». Текст «секретных протоколов» был обнародован в 1949 г. американским правительством, но их содержание всегда опровергалось Советами, которые только в 1988 г. начали признавать существование этих документов и в 1990 г. их опубликовали, что полностью подтвердило более ранние издания текстов.
Пакт о ненападении имел огромное политическое значение. В нем содержалось традиционное обязательство обеих сторон воздержаться от агрессивных действий друг против друга, не предоставлять помощи тем, кто нападет на одну из договаривающихся сторон, продолжать в будущем консультации по проблемам, имеющим взаимный интерес, а также не участвовать в союзах, направленных против одной из сторон.
Таким образом, благодаря пакту Гитлер полностью решал свои задачи, поскольку получал гарантии, что ему не придется

Глава  4. Накануне войны

309

воевать с Советами в то время, когда он начнет войну против Польши. Одновременно пакт означал конец англофранкорусских переговоров, в связи с которыми именно 22 августа французы совершили свое максимальное и напрасное усилие, интерпретировав позицию Польши как согласие на проход Красной армии через ее территорию — в действительности этого согласия не существовало.
Само соглашение РиббентропМолотов не было чемто необычным, если не учитывать тот факт, что оно означало полный переворот в системе союзов — это имело важные последствия и вызвало широкий отклик. Но подлинный переворот был связан с содержанием секретного протокола, что свидетельствует о цене, заплаченной Гитлером Сталину, чтобы получить согласие на разгром Польши. Это была высокая цена, с которой Гитлер согласился, рассчитывая сделать временные и обманчивые уступки, при этом он не предполагал, что эти уступки очень усложнят политическую ситуацию в Восточной и ДунайскоБалканской Европе. Иначе говоря, переход Восточной Европы под советское влияние был парадоксальным и непредвиденным результатом политики Гитлера еще до решений союзных держав и результатов Второй мировой войны.
Гитлер таким образом пытался обеспечить свободу действий Германии в Польше и на Западе, чем он быстро воспользовался, но не учел, в полном соответствии с расистской концепцией, что, возможно, Советы победят в финальном противоборстве. Это была геополитическая ошибка драматического характера. В четырех статьях «секретного протокола» были четко определены «сферы влияния» обеих сторон в Восточной Европе. В первой статье, касавшейся региона стран Балтии, устанавливалось, что северная граница Латвии станет границей между советским и германским влиянием, при этом Вильнюс рассматривался как принадлежавший Литве. Вторая статья касалась Польши и определяла, что граница между «сферами влияния» двух стран пройдет приблизительно по рекам НаревВислаСан. Вопрос о том, желательно ли сохранить независимое Польское государство и в каких границах, должен был быть решен позднее, в зависимости от хода событий. Третья статья закрепляла Бессарабию в сфере советских интересов и подтверждала «полное отсутствие» интереса Германии к этому региону. В последней, четвертой, статье говорилось об абсолютной секретности протокола.
Итак, Гитлер отдал большую часть стран Балтии, Восточную Польшу и Бессарабию Советскому Союзу в обмен на контроль над остальной частью Польши и свободу действий, предоставлявшуюся

310

Часть  2. Вторая мировая война

ему пактом о ненападении. Сталин, в свою очередь приобретал сферу влияния, которую отстаивал и расширял в западном направлении до 1948 г.

4.6.4. ПОСЛЕДСТВИЯ    СОВЕТСКО-НАЦИСТСКОГО    ПАКТА

Неожиданный поворот в отношениях между европейскими державами в результате советсконацисткого договора вызвал бесчисленные последствия и надолго остался олицетворением жестокого реализма, когда ни перед чем не останавливаются. Оба диктатора ради своих целей не задумывались ни об измене ранее взятым обязательствам (особенно Гитлер), ни об общественном резонансе: в особенности, среди левых, всегда считавших нацизм и фашизм первейшими врагами, с которыми следует неустанно бороться, как они это делали в недавней антифашистской войне в Испании. Смириться с новой реальностью, представить себе, что Гитлер  уже не тиранубийца, а ценный союзник, смогли не все сторонники левых: это было испытание, которому сталинизм подверг Коммунистический интернационал и, в более широком плане,  антифашистские движения во всем мире.
В плане международных отношений важно понять, какое влияние оказал московский договор на европейские страны. О существовании секретных статей было тогда неизвестно, хотя развитие событий имплицитно подтверждало существование скрытого сговора. Первыми это заподозрили итальянские дипломаты в Берлине, которые поэтому и отреагировали первыми на сообщения, пришедшие из Москвы. Сегодня трудно сказать, были ли решения, принятые в Риме 2425 августа, результатом встреч в Зальцбурге, но несомненно, что известия из Москвы дали толчок итальянской политике и заставили Италию реагировать немедленно.
Муссолини снова оказался перед свершившимся фактом, который не был маргинальным событием ограниченного масштаба, а событием столь значительным, что оно опрокинуло систему европейских союзов. Италия же, несмотря на обязательства по «Стальному пакту», не получила даже минимальной информации со стороны Германии. Кроме того, Муссолини глубоко удручало само заключение советсконацистского пакта, что было неприемлемо для лидера итальянского фашизма, который видел в борьбе с коммунизмом смысл своего существования. Дуче, к тому же, не ожидал удара, нанесенного Гитлером, который поддержал советское давление на Румынию, а, следовательно, и на Балканы, что наносило прямой ущерб интересам и намерениям Италии.
В этой ситуации Чиано было легче убедить Муссолини как можно более четко как можно быстрее дистанцироваться от Гер

Глава  4. Накануне войны

311

мании, так как стало очевидно, что «Стальной пакт» приносит выгоды только Германии и угрожает сохранению мира в то время, когда Италия в нем особенно нуждается.
25 августа Муссолини получил единственное хвалебное послание от Гитлера, который информировал его о том, что произошло, представив случившееся как невероятный выигрыш для «Оси». Муссолини терял терпение и, хотя в предыдущие дни усердно работал над подготовкой послания, где была отражена его реакция на известия, сообщенные ему Чиано и Аттолико после Зальцбурга, в тот же день, 25 августа, он переписал заново текст письма и твердо заявил: Италия понимает отношение Германии к Польше и готова была бы участвовать в оборонительной войне, но в случае всеобщей войны, спровоцированной нападением Германии, итальянцы не будут участвовать, если Германия будет не в состоянии немедленно поставить Италии необходимое стратегическое сырье, чтобы она могла противостоять вероятному нападению Англии и Франции. Муссолини, наконец, напоминал Гитлеру, что «во время наших встреч было предусмотрено, что война возможна после 1942 года... Считаю своим прямым долгом, как лояльный друг,  добавлял Муссолини только внешне дружески, но, в сущности, с упреком и намеком, — сказать вам всю правду и показать вам реальное положение вещей: отказ от этого мог бы повлечь за собой неприятные последствия для всех нас». Наконец, для характеристики настроений, господствовавших в окружении Муссолини, достаточно привести замечание Чиано, который записал в своем дневнике: «Союз между Москвой и Берлином это уродливый брак, который противоречит букве и духу наших договоров. Эта акция направлена против Рима, против католицизма; она означает возврат к варварству, а наша историческая роль заключается в том, чтобы выступить против него всеми средствами и во всеоружии».
25 августа Гитлер узнал о реакции Италии. В тот же день он получил сообщение о подписании англопольского договора о взаимопомощи. Это было еще одно свидетельство того, что соглашение с СССР не привело к изоляции Польши, а, наоборот, содействовало созданию единой системы гарантий, даже если она и не стала немедленно эффективной. В тот момент он знал, что Польшу можно было атаковать, потому что никто не смог бы оказать ей помощь без промедлений. Но при нападении на Запад Германия вынуждена была опираться только на Советский Союз и действительно готовиться к всеобщему конфликту, не рассчитывая на содействие Италии, которое помогло бы, хотя и немного, уменьшить опасности, связанные с войной.

312

Часть  2. Вторая мировая война

4.6.5. НАЧАЛО   ВТОРОЙ   МИРОВОЙ   ВОЙНЫ

Приказ о нападении на Польшу утром 26 августа после нескольких часов мучительных колебаний был отозван и акция перенесена на 1 сентября. Германский диктатор утратил всяческие иллюзии как относительно Японии, так и Италии. Он убедился также в безнадежности и безрезультатности переговоров с французским послом Кулондром и английским послом Гендерсоном, которому Гитлер повторил уже известные предложения о большом соглашении, но при этом предусматривалось решение польской проблемы в соответствии с пожеланиями Германии. В то время как со всех сторон множились призывы к миру, фюреру надлежало принять окончательное решение.
Геринг обратился к своему шведскому другу Далерусу, который 26 августа прибыл в Лондон, откуда сообщил в Берлин о реакции Великобритании. В течение нескольких дней казалось, что диалог вновь наладился. Многообразие предложений и дипломатических перипетий при внимательном изучении показывает, что дискуссии были полны противоречий и парадоксов для обеих сторон, включая и Гитлера. 29 августа польское правительство заявило о готовности объявить всеобщую мобилизацию. Если сравнить это сообщение с военными приготовлениями Германии в течение нескольких месяцев, то становится очевидным различие в поведении сторон и в степени готовности к войне. Но даже это сообщение, пришедшее из Варшавы (и превратившееся в официальное решение 30 августа), заставило дипломатов развернуть лихорадочную деятельность. Вечером того же 29 августа Гитлер принял Гендерсона и представил ему как большую жертву готовность германской стороны продолжать далее переговоры на основе ультимативных предложений, в соответствии с методами, которые Гитлер неоднократно использовал с 1938 г.
Фюрер потребовал, чтобы польское правительство направило в Берлин полномочного представителя, который мог бы вести переговоры и принимать ответственные решения. Может быть Гитлер уже предвкушал, что он вновь использует все свое красноречие, как это уже было с Шушнигом и Гахой. В действительности никто не мог просить поляков согласиться с такой процедурой, что было равносильно тому, чтобы передать их, как потерпевших поражение и униженных, в руки победителя. Поляки не считали себя побежденными и униженными, и у них хватало национальной гордости, чтобы не склониться перед требованиями Германии.
Наконец, Гендерсону и Вайцзекеру удалось убедить польского посла в Берлине Липского встретиться с Риббентропом в качестве

Глава  4. Накануне войны

313

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Нольфо ди Э. История международных отношений. истории 13 германии
Проблема равенства прав
Нольфо ди Э. История международных отношений. истории 13 франция
Доступ к балканскому полуострову для франции был закрыт
Пангерманизмом