<<<     ΛΛΛ     >>>   

508

Часть  2. Вторая мировая война

состоявшее не только из чиновников и военных, но и представителей всех антифашистских партий, которые вошли в правительство вследствие поворота, провозглашенного Тольятти в политике Комитета национального освобождения (КНО), координировавшего деятельность антифашистских политических партий. Все эти события свидетельствовали о том, насколько легко Советы смогли обойти контроль союзников и вызвать в политической системе Италии радикальные перемены, при этом англоамериканцы не сумели ничего противопоставить Москве, кроме выражения своего неодобрения или разочарования.
Тем не менее, в отношениях между великими державами эти события оставили глубокий след, потому что они показали, что «медовый месяц» большой тройки, протекавший в период между Москвой и Тегераном, завершился. Если англоамериканцы действовали до проведения конференций по собственному усмотрению в разработке политической линии в Италии, то теперь точно также поступали Советы как на освобожденных ими европейских территориях, так и в той же Италии.
Государственный секретарь Соединенных Штатов Хэлл с горечью и тревогой отмечал признаки этих перемен, у него складывалось впечатление, что «советское правительство не склонно играть конструктивную роль как полноправный член семьи наций, как участник международного сотрудничества». Стиль односторонних инициатив может нанести лишь вред, заметил Хэлл, а «события развиваются столь быстро, что советскому правительству предстоит выбирать между развитием и расширением международного сотрудничества в качестве ведущего принципа послевоенного мироустройства, и односторонними и волевыми методами решения проблем, в особенности тех, что представляли интерес для Советского Союза».
Методы, которые Советы использовали для выражения своего признания правительства Бадольо, свидетельствовали о намерении обойти вето союзников и добиться важного одностороннего успеха, что содействовало расширению советского влияния в Италии и Средиземноморье, в регионе, исключительно важном в стратегическом плане. Это происходило накануне открытия второго фронта и перед наращиванием помощи югославским партизанам. Подобные действия стали предвестником послевоенного политического курса. Они были также выражением желания Советов отплатить союзникам.
На протесты против одностороннего решения Советы ответили тем, что пошли на видимый компромисс, согласно которому обмен послами с Италией должен был произойти как простой акт,

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      509
не сопровождавшийся настоящей дипломатической аккредитацией. При этом Советы заявили, что существование Контрольной комиссии лишало Советы возможности установить прямые контакты с итальянцами, а это ставило правительство Москвы в неравное положение, скорректировать которое должно было признание правительства Италии. Таким образом стало ясно, что признание было только первым этапом той деятельности, которую Советы готовились развернуть в Италии, это не могло не встревожить союзников.
Гарриман, посол Соединенных Штатов в Москве, отмечал: «Я считаю, что мы не должны позволять Советам действовать столь грубыми методами, необходимо дать им понять, что это вызывает соответствующую реакцию у нас и в американском общественном мнении». Советская инициатива, продолжал он, «подрывает дух сотрудничества, который мы намеревались создать на конференциях в Москве и Тегеране, поэтому, казалось, незначительное событие становится весьма важным, поскольку касается методов деятельности... Предстоит долгий и трудный путь, чтобы заставить Советы понимать, как вести себя в цивилизованном мире». Событие и вправду незначительное. Но реакция американцев свидетельствовала о том, какие отклики подобные действия вызывали и могли вызвать в будущем. Опасность глубоких разногласий, преодоленная в течение нескольких недель, резко осложнила решение первого из стоявших в повестке дня вопросов.

7.3.2. Польша  и  Румыния

Начало операции «Оверлорд» стало началом падения нацизма. Другие проблемы, которые решались в Тегеране таким образом, что оставляли Сталину свободу маневра (либо ощущение, что он может располагать полной свободой маневра), снова стали актуальными  свидетельство серьезных расхождений в «Великом союзе». Первым таким вопросом было положение Польши. Несколько месяцев Советы стремились сделать Тегеранские соглашения более четкими, однако большей частью безуспешно, за исключением проблемы Чехословакии.
Отношения между Чехословакией и Советским Союзом всегда были хорошими, даже территориальные споры не привели к их ухудшению, а борьба против нацизма и Германии сплотила их еще больше. Таким образом, 12 декабря 1943 г. правительства обеих стран подписали договор о дружбе и взаимопомощи в послевоенное время, а 8 мая следующего года они дополнили договор военным соглашением, которое определяло принципы поведения

510

Часть  2. Вторая мировая война

«дружественных» советских войск, когда они начнут освобождение территории Чехословакии.
Эта операция была уже близка. Одновременно с высадкой союзных войск в Нормандии Советы развернули мощное наступление на центральном фронте, благодаря которому они преодолели Карпаты и вступили на территорию Польши. Перед Москвой встал вопрос об отношениях с находившимся в Лондоне польским эмигрантским правительством и, что было новым моментом, об отношениях лондонского правительства с Польским комитетом национального освобождения, который был создан под контролем Советов в городе Люблине. Эта проблема обострялась по мере продвижения советских войск вглубь территории Польши, а с 1 августа она приобрела драматичный характер, поскольку польское военное подполье, связанное с эмигрантским правительством, открыто призвало к восстанию в Варшаве против немцев. В те дни советские войска находились на расстоянии в несколько десятков километров от польской столицы. Они могли прийти на помощь восставшим, либо в соответствии с настояниями союзников позволить им создать на территории, контролируемой Советами, воздушные базы, с которых можно было бы оказывать помощь польским повстанцам.
Все это, однако, стало невозможно изза изнурительного политического спора, который развивался параллельно с военными действиями и за время которого недоговоренности и взаимный обман привели к трагедии. Первым к уклончивости и недоговоренности прибегнул Рузвельт. Накануне высадки в Нормандии он провел ряд встреч с Миколайчиком, главой польского эмигрантского правительства. Во время этих встреч американский президент дал понять, что ему трудно занять определенную позицию, но в то же время он неустанно повторял лидеру эмигрантского правительства, что необходимо встретиться и договориться со Сталиным. Поляки, говорил Рузвельт, должны быть готовы пойти на уступки.
Рузвельту с трудом удалось добиться от советского диктатора согласия принять польского премьерминистра, который вылетел в Москву 27 июля. Еще до прибытия Миколайчика в Москву, Сталин сообщил о своих хорошо известных позициях по территориальному вопросу и о менее известных взглядах на отношения между эмигрантским правительством и Комитетом национального освобождения. Советы соглашались признать польское лондонское правительство только в том случае, если его членами станут многие участники Комитета национального освобождения и если оно избавится от тех своих представителей, кто наиболее

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      511
«дискредитировал» себя и несли наибольшую ответственность за проведение профашистской политики, включая Миколайчика.
В этих условиях визит в Москву был бесполезным и унизительным для польского политика, который предпринял его под давлением Рузвельта и Черчилля. 3 августа, в то время как в Варшаве бушевало восстание, Миколайчик встретился в Москве со Сталиным. Он попросил срочно оказать помощь, но Сталин уклончиво ответил, что ему ничего неизвестно о том, что происходит в Варшаве и поэтому он не может взять на себя никаких обязательств. Для Сталина было важно, чтобы Миколайчик принял его политические и территориальные условия, остальное предстояло обсудить с Комитетом национального освобождения во главе с Болеславом Берутом, преданным исполнителем советских приказов. 9 августа Сталин снова встретился с польским министром и обещал ему, что изучит возможности помочь повстанцам, которые тем временем героически боролись за освобождение Варшавы. Несколько дней спустя Сталин пришел к выводу: восстание возглавляли антисоветские элементы, и оно не заслуживало никакой помощи. Сталин сделал такой вывод, увидев равнодушие Рузвельта и Черчилля к польской проблеме, которое проявилось на конференции в Тегеране. К тому же, Сталин знал, что накануне выборов Рузвельт менее чем когдалибо сможет произнести хоть слово правды о том, что происходило в Польше, где народ, мученик войны, претерпевал испытания и бесчисленные предательства, будучи заложником политики великих держав.
Только в сентябре Сталин позволил использовать советские базы для помощи повстанцам. Между тем советские войска уже приближались к варшавскому предместью  Праге и 15 сентября вошли в него. В то же время они оставались на подступах к Варшаве до тех пор, пока 3 октября польские повстанцы вынуждены были капитулировать перед немцами, теми самыми немцами, которые теперь под напором Красной армии готовились оставить столицу Польши. Конечно, американцы и англичане сознавали свою ответственность. В те же самые месяцы они полностью были заняты выполнением первого этапа операций во Франции. Хотя действия Советов были законными и рассчитанными, они нанесли новую, еще более глубокую травму союзническим отношениям. Черчилль настаивал на организации новой встречи в верхах, но Рузвельт не хотел этого (как по дипломатическим соображениям, так и ввиду предстоявших выборов).
Едва завершился варшавский казус, как начался румынский, также вызвавший новую волну взаимных недопониманий. С лета 1943 г. румыны (которые были задействованы в войне только на

512

Часть  2. Вторая мировая война

советском фронте) начали зондировать возможность заключения сепаратного мира. Жесткий контроль со стороны Германии и судьба Северной Италии должны были убедить их, что добиваться этого нецелесообразно. Между тем, в августе 1944 г. Советы успешно провели грандиозное наступление на центральном фронте. Вскоре они неожиданно начали массированное наступление по всему 600километровому фронту, который включал весь БалканоДунайский регион и приближался, прежде всего, к территории Румынии. Ситуация вынуждала короля искать пути спасения монархии. 23 августа он приказал арестовать румынского «дуче» маршала Иона Антонеску и сменить его правительство новым кабинетом, в который бы входили представители политических сил, еще остававшихся в Румынии.
Как и в Италии, во главе правительства король поставил преданного ему генерала Константина Сэнетеску, окружив его министрами без портфеля, среди которых выделялись глава национальной крестьянской партии Юлиу Маниу, лидер либеральной партии Константин Брэтиану и лидер социалдемократической партии Титель Петреску. Представителя небольшой коммунистической партии Румынии также включили в новое правительство, первоочередной задачей которого было просить Москву немедленно подписать перемирие. Реакция Советов была ободряющей: 25 августа пришло сообщение о благосклонном отношении Москвы.
Однако соглашение о капитуляции Румынии было подписано только 12 сентября, после того, как англоамериканцы высказали свое одобрение и пожелание, чтобы в Румынии была создана Союзная контрольная комиссия, аналогичная той, что в свое время была сформирована в Италии. Замысел совпадал по форме, но не по содержанию: Советы намеревались взять на себя в Румынии те же функции, которые западные союзники осуществляли в Италии. Они заняли всю территорию Румынии и установили там жесткий контроль, к которому ради проформы был сначала допущен представитель Англии, а затем и США, прибывший в Бухарест. Советский представитель генерал Виноградов иницировал первую смену правительственного кабинета, изгнав из него в средине октября Маниу и Брэтиану, вместо них в правительство были включены деятели, не имевшие политического веса. Это было только начало прямого политического вмешательства, которое в 1945 г. проявилось еще более ярко. Кроме того, эти события свидетельствовали о том, как трудно и сложно было союзникам выработать общую политическую линию.

513

7.3.3. Разработка устава ООН: Думбартон-Окс

В дальнейшем еще более тревожные признаки этих трудностей выявились в ходе работ по подготовке проекта Устава Организации Объединенных Наций. Создание новой большой международной организации было основной политической целью американцев, которые выступали за реструктуризацию международных отношений в мировом масштабе. Рассуждать о проблеме безопасности абстрактно, в чисто юридических терминах, как это делал в 1919 г. Вильсон, означало скрывать реальное политическое значение юридических формулировок или обходить его, что всегда грозит провалом любой инициативы.
Вопросы безопасности и гарантий мира не могут абстрагироваться от специфики политической реальности: наследие войны, наличие потенциального врага, или наоборот, общее участие в отстаивании определенной системы международных отношений, рассматриваемой как результат происходящего столкновения. С этой точки зрения, интересы ведущих союзных держав предполагали включение в размышления о будущем институциональных механизмов, призванных обеспечить достижение их политических целей  безопасности и мира. Поэтому создание новой международной организации, в первую очередь, отражавшее концепцию Большого проекта Рузвельта, отвечало потребностям других потенциальных победителей, старавшихся закрепить результаты своих военных успехов.
Институциональные формулы предлагали привлекательную альтернативу в сравнении с простым возвращением к формулам силовой политики. Возможно, Черчилль и Сталин не разделяли полностью некоторые американские установки, тем не менее, они тоже понимали, насколько важно цивилизовать международные отношения, вывести их на более высокий уровень, когда механизмы посредничества предотвратят столкновения интересов, что будет содействовать сохранению безопасности. Идея четырех полицейских, выдвинутая Рузвельтом, затем трансформировалась в постулат «прочного согласия» между союзными державами, участницами Второй мировой войны, и была наполнена реальным содержанием, что послужило основой для институциональных механизмов, которые удалось разработать союзникам.
По этому вопросу существовало четкое обязательство, принятое в Москве в октябре 1943 г., созвать как можно быстрее конференцию экспертов, которая изучила бы проекты, представленные каждой из трех держав; по мнению Рузвельта, к ним должен

514

Часть  2. Вторая мировая война

был присоединиться Китай. Контакты в связи с созывом подобной конференции начались в феврале 1944 г., а в апреле состоялся первый обмен мнениями, в ходе которого была достигнута договоренность, что подготовительная конференция экспертов приступит к работе в августе 1944 г. Местом ее проведения стала большая вилла ДумбартонОкс в Джорджтауне, одном из кварталов Вашингтона. Вилла дала название и конференции, открывшейся 21 августа и продолжавшейся до 29 сентября. В ходе переговоров на основе сопоставления различных, но в основном сходных предложений, был разработан комплекс согласованных норм. Исключение составляли отдельные вопросы, касавшиеся важнейших политических моментов деятельности новой организации, а также некоторых преимущественно технических аспектов, однако не лишенных политического значения.
Расхождения по отдельным вопросам свидетельствовали о трудностях выработки единого понимания будущего мироустройства. Вопервых, это были вопросы, связанные с всеобщим характером организации, поскольку Советы требовали включения в нее всех 16 республик, входивших в состав СССР. Вовторых, разногласия касались режима несамостоятельных территорий и, в частности, тех, на которые распространялась система опеки, аналогичная режиму «мандатов» Лиги Наций.
В ходе дискуссии наиболее сложным в политическом отношении оказался вопрос о порядке голосования в рамках будущей организации. Все помнили, что правило единогласия фактически парализовало работу Лиги Наций. В связи с этим выявилась проблема соотношения между юридическим равенством наций в международном плане и неравенством ответственности, вытекающим из различия политического веса каждой из них, и разного размера расходов, которые великие державы должны были нести в случае проведения международных акций.
В дальнейшем вопрос еще более осложнился. Действительно, введение правила большинства в организации, где Соединенные Штаты весьма вероятно станут господствующей силой, означало, что большинство, состав которого предопределен, станет в будущем направлять деятельность организации. Это не создавало бы проблем до тех пор, пока сохранялось бы «прочное согласие», существовавшее, казалось, в тот период между великими державами, но вызывавшее сомнение у каждого, кто реально смотрел на вещи и в возникавших конфликтах видел вероятность кризиса этого согласия.
При отсутствии особой системы гарантий, которая «заставляла» бы ведущие державы голосовать вместе или не голосовать,

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      515
вся система организации оказалась бы неэффективной еще до ее рождения. Советы не могли забыть, что последнее важное решение, принятое Лигой Наций касалось изгнания их из этой организации в декабре 1939 г. Советского Союза как виновника агрессии против Финляндии, оно призывало государствачлены Лиги оказать помощь стране, подвергшейся нападению. С радикальным изменением ситуации трудно было предположить, что Советы смогут участвовать в организации, которая не давала бы им гарантии, что они не будут зависеть от чужих интересов. В тот момент, когда они ставили свое участие в зависимость от подобных гарантий, Советы закладывали основы создания специального органа, работа которого определялась согласием его участников. Другими словами, они явственно выразили свою настороженность или, точнее, свое недоверие в отношении союзников.
Вопросы, которые были предметом обсуждения в ДумбартонОксе и остались нерешенными, касались не только узко организационных аспектов; напротив, они затрагивали само политическое существо будущей международной организации. Подготовительные работы по ее созданию завершились отсрочкой. Но было ясно, что проблемы могут быть решены только политическим путем на второй встрече руководителей трех великих держав, т.е. на конференции в Ялте.

7.3.4. «Процентная   сделка»   между   Сталиным и    Черчиллем

В ожидании этой встречи в верхах возникло множество причин для разногласий между союзниками, и опасения неустойчивости коалиции усилились. Осенью 1944 г. Рузвельт был слишком занят своей кампанией по выборам на пост президента США на четвертый срок и не мог некоторое время непосредственно участвовать в спорах со Сталиным. С другой стороны, ухудшение ситуации было столь явственным, прежде всего в польском вопросе и по балканским проблемам, что Черчиллю казалось необходимым вмешаться и канализировать разногласия в рамки разумного компромисса. В связи с этим родилась идея поездки английского премьерминистра в Москву для встречи с глазу на глаз со Сталиным. Американцы приняли в этом участие только в качестве наблюдателей и были представлены своим послом в СССР Авереллом Гарриманом.
Как и Ялтинская конференция, встреча в Москве, проходившая с 9 по 19 октября 1944 г., является одной из излюбленных тем историографии скандальных сенсаций. Один из ее участников,

516

Часть  2. Вторая мировая война

Черчилль, не преминул красочно описать ее в своей книге «Вторая мировая война», что послужило толчком для нескончаемой полемики о пресловутой державной политике и о господстве концепций раздела мира на «сферы влияния», ярким и циничным примером которых стала Московская встреча. В действительности, хотя по существу эпизод, о котором вспоминает Черчилль (т.е. процентный раздел на сферы английского и советского влияния ДунайскоБалканского региона Европы) изложен точно, он остается совершенно непонятным, если его свести просто к анекдоту. Беседы с глазу на глаз были результатом весьма сложной политики и прелюдией к гораздо более серьезным переговорам и к более обязывающим договоренностям, ради которых британская дипломатия работала в течение нескольких месяцев.
За время, предшествовавшее встрече в Москве и последовавшее за ней, Красная армия продолжала активно продвигаться на запад, что вызвало разнообразные последствия. Заняв всю Румынию, Советы воспользовались внутренним хаосом в Болгарии после смерти царя Бориса (август 1943 г.) и прихода к власти земледельческой партии, которой противостояла болгарская коммунистическая партия, чтобы 5 сентября 1944 г. объявить войну Болгарии и тут же ввести на ее территорию свои войска. Как раз в этот момент в результате народного восстания были арестованы регент князь Кирилл, брат царя Бориса, и правительство, вследствие чего сложились условия для просьбы о перемирии, которую Советы с готовностью приняли.
Тем временем, Красная армия приближалась к центральному региону Балкан, началась осада Белграда и Будапешта. В то же время немцы внезапно убрали регента Хорти, вина которого состояла в том, что он обратился к Советам с просьбой о перемирии. Еще во время Московской встречи английские войска, высадившиеся 5 октября в Греции, взяли 14 октября Афины, где они сформировали Временное правительство национального единства.
С начала 1943 г., со времени поражения немцев под Сталинградом, для Форин Оффис стало ясно, что советское наступление может превратить Балканы в театр военных действий, и в стратегии западных держав не было предусмотрено ничего, что можно было бы противопоставить Советам. Перед англичанами встала проблема, как предотвратить насильственные социальнополитические перемены вследствие оккупации Советами балканских стран, т.е. советское присутствие на Балканах не должно было автоматически привести к господству коммунистических партий (политический вес которых был сам по себе незначительный) и советизации. Эту цель, совпадавшую с желанием сохранить со

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Нольфо ди Э. История международных отношений. истории
Нольфо ди Э. История международных отношений. истории 4 системы
Нольфо ди Э. История международных отношений. истории 7 германии
Именно этот момент был наиболее напряженным в италогерманских отношениях
Нольфо ди Э. История международных отношений. истории 1 отношении