<<<     ΛΛΛ     >>>   

Игумен Серафим. Цитир. пр. С.283.

"Бежин луг". 1996. № 1. С. 96.

Игумен Серафим. Цитир. пр. С. 733.

М.К.Дитерихс. Цитир. пр. Т. 1. С. 54.

С.П.Мельгунов. Красный террор в России. М.: Постскриптум. 1990. С. 44.

Журнал "Родина". 1990. № 10. С. 42-57.

Н.Д.Жевахов. Цитир. пр. Т.2 С. 174-176.

Утром 12 марта 1901 года Император Николай II и Императрица Александра Феодоровна были очень оживлены. Им предстояла прогулка из Царского Села в Гатчину. В Гатчинском Большом дворце, излюбленной резиденции Павла Петровича, в бытность его Наследником, в одной из небольших зал на пьедестале стоял ларец. Он был закрыт на ключ и опечатан. На четырех столбиках был протянут толстый красный шнур из шелка. Императрица Мария Феодоровна, вдова Императора Павла I, завещала открыть ларец через сто лет после смерти ее убиенного супруга Императору, который будет царствовать в это время.
Веселые и радостные отправились Государь и Государыня из своего Александровского дворца, но вернулись задумчивые и опечаленные. В присутствии министра Двора и лиц свиты после панихиды по Императору Павлу I Государь Император Николай II вскрыл пакет. На нем была надпись...
Обычно принято изображать Императора Павла I как самодура, не терпящего ничьих возражений. Иным предстает он в сочинении П. Н. Шабельского-Борка «Вещий инок». Посвящено оно монаху Авелю, родившемуся в 1755 году. Из 80 лет жизни, по причине своего дара предвидения, он просидел в тюрьме 21 год. В Спасо-Евфимиевском монастыре в Суздали монах и скончался.

«Императору <Павлу I> сразу полюбился этот... загадочный инок,— писал автор.— О прозорливости его уже давно шла широкая молва. К его келлии в Александро-Невской Лавре шел и простолюдин, и знатный вельможа... Авель точно предрек день кончины его Августейшей Родительницы...
— Честной отец! — промолвил Император.— О тебе говорят, да я и сам вижу, что на тебе явно почиет благодать Божия. Что скажешь ты о моем царствовании и судьбе моей? Что зришь ты прозорливыми очами о Роде моем во мгле веков и о Державе Российской? Назови поименно преемников моих на Престоле Российском, предреки и их судьбу.
— Эх, Батюшка-Царь! — покачал головой Авель. — Почто себе печаль предречь меня понуждаешь? Коротко будет царствование твое, и вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. В Страстную Субботу погребут тебя... Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою... Но народ русский правдивой душой своей поймет и оценит тебя и к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких. Число лет твоих подобно счету букв изречения на фронтоне твоего замка, в коем воистину обетование и о Царственном Доме твоем: «Дому сему подобает твердыня Господня в долготу дней»...
— О сем ты прав,— изрек Император Павел Петрович.— Девиз сей получил я в особом откровении, совместно с повелением воздвигнуть Собор во имя Святого Архистратига Михаила, где ныне воздвигнут Михайловский замок. Вождю небесных Воинств посвятил я и замок, и церковь...
— Зрю в нем преждевременную гробницу твою, Благоверный Государь. И резиденцией потомков твоих, как мыслишь, он не будет. О судьбе же Державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: татарском, польском и грядущем еще — жидовском.
— Что? Святая Русь под игом жидовским? Не быть сему во веки! — гневно нахмурился Император Павел Петрович.— Пустое болтаешь, черноризец...
— А где татары, Ваше Императорское Величество? Где поляки? И с игом жидовским то же будет. О том не печалься, батюшка-Царь: христоубийцы понесут свое...
— Что ждет преемника моего, Цесаревича Александра?
— Француз Москву при нем спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но тяжек покажется ему венец царский, и подвиг царского служения заменит он подвигом поста и молитвы и праведным будет в очах Божиих...
— А кто наследует Императору Александру?
— Сын твой Николай...
— Как? У Александра не будет сына. Тогда Цесаревич Константин...
— Константин царствовать не восхочет, памятуя судьбу твою... Начало же царствования сына твоего Николая бунтом вольтерьянским зачнется, и сие будет семя злотворное, семя пагубное для России, кабы не благодать Божия, Россию покрывающая. Через сто лет после того оскудеет Дом Пресвятыя Богородицы, в мерзость запустения Держава Российская обратится.
— После сына моего Николая на Престоле Российском кто будет?
— Внук твой, Александр Вторый, Царем-Освободителем преднареченный. Твой замысел исполнит — крестьян освободит, а потом турок побьет и славянам тоже свободу даст от ига неверного. Не простят ему жиды великих деяний, охоту на него начнут, убьют среди дня ясного, в столице верноподданной отщепенскими руками. Как и ты, подвиг служения своего запечатлеет он кровью царственною...
— Тогда-то и начнется тобою реченное иго жидовское?
— Нет еще. Царю-Освободителю наследует Царь-Миротворец, сын его, а твой правнук, Александр Третий. Славно будет царствование его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет он.
— Кому передаст он наследие царское?
— Николаю Второму — Святому Царю, Иову Многострадальному подобному. На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим, как некогда Сын Божий. Война будет, великая война, мировая... По воздуху люди, как птицы летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонной друг друга истреблять начнут. Измена же будет расти и умножаться. Накануне победы рухнет Трон Царский. Кровь и слезы напоят сырую землю. Мужик с топором возьмет в безумии власть, и наступит воистину казнь египетская...
Горько зарыдал вещий Авель и сквозь слезы тихо продолжал:
— А потом будет жид скорпионом бичевать Землю Русскую, грабить Святыни ее, закрывать Церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от Святого Царя. О Нем свидетельствует писание. Псалмы девятнадцатый, двадцатый и девяностый открыли мне всю судьбу его.
«Ныне познах, яко спасе Господь Христа Своего, услышит Его с небесе Святаго Своего, в силах спасение десницы Его».
«Велия слава его спасением Твоим, славу и велелепие возложиши на него».
«С ним есть в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое» (Пс. 19,7; 20,6; 90,15—16).
Живый в помощи Вышняго, Возсядет Он на Престоле Славы. А брат Его царственный — сей есть тот, о котором открыто Пророку Даниилу: «И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего...» (Дан. 12,1).
Свершатся надежды русские. На Софии, в Царьграде, воссияет Крест Православный, дымом фимиама и молитв наполнится Святая Русь и процветет, аки крин небесный...»
В глазах Авеля Вещего горел пророческий огонь нездешней силы. Вот упал на него один из закатных лучей солнца, и в диске света пророчество его вставало в непреложной истине. Император Павел Петрович глубоко задумался. Неподвижно стоял Авель. Между монархом и иноком протянулись незримые нити.
Император Павел Петрович поднял голову, и в глазах его, устремленных вдаль, отразились глубокие царские переживания.
— Ты говоришь, что иго жидовское нависнет над моей Россией лет через сто. Прадед мой, Петр Великий, о судьбе моей рек то же, что и ты. Почитаю и я за благо о всем, что ныне прорек мне о потомке моем Николае Втором, предварить его, дабы пред ним открылась Книга судеб. Да ведает праправнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего...
Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно, я же вложу предсказание твое в нарочитый ларец, положу мою печать, и до праправнука моего писание твое будет нерушимо храниться здесь, в кабинете Гатчинского дворца моего. Иди, Авель, и молись неустанно в келлии своей о мне, Роде моем и счастье нашей Державы.
И, вложив представленное писание Авелево в конверт, на оном собственноручно начертать соизволил:
«Вскрыть Потомку Нашему в столетний день моей кончины».

В Большой Гатчинский дворец для исполнения воли своего в Бозе почивающего Державного предка Государь Император Николай II приехал после панихиды по Императоре Павле Петровиче. Петропавловский собор был полон молящимися. Не только сановники и знать присутствовали на панихиде, но и множество простого люда в сермягах и платках. Гробница Императора Павла I была вся уставлена свечами и украшена живыми цветами — дарами от верующих в предстательство убиенного Императора за своих потомков и весь народ русский. Сбылось предсказание вещего Авеля, что народ будет особо чтить память страдальца Царя, в конце XVIII века работавшего над программой освобождения крепостных крестьян. Он был намерен сблизиться с Францией, недаром Наполеон называл его своим другом. Но ни крепостники, не желавшие расстаться со своими привилегиями, ни англичане (роль английского посла в подготовлении убийства Павла I доказана) не захотели усиления Царской власти и пошли на цареубийство.
Во время встречи старца Серафима (впоследствии причисленного к лику святых) в 1825 году с незнакомцем, к которому старец обратился со словами: «Здравствуй, Великий Государь!» у них состоялась беседа. Продолжалась она 2—3 часа. По словам русского духовного писателя Е. Н. Поселянина, «во время этой встречи преподобный Серафим предрек Императору Александру I: «Будет некогда Царь, который меня прославит, после чего будет великая смута на Руси, много крови потечет за то, что восстанут против этого Царя и самодержавия, но Бог Царя возвеличит».
Известны свидетельства и о пророчествах, касавшихся других Государей из Дома Романовых. В 1900 году протоиерей Григорий Дьяченко писал: «Когда Александр II родился в Москве в 1818 году, Императрица Александра Феодоровна приказала спросить славившегося в Москве юродивого Федора о том, что ожидает новорожденного? Федор отвечал: «Будет могуч, славен и силен, будет одним из величайших государей мира, но все-таки (произнес он с ужасом) умрет в красных сапогах». Трудно было предвидеть, что это относится к окровавленным и раздробленным ногам Царя-мученика».
Святой праведный Иоанн Кронштадский, скончавшийся в 1908 году, в ночь на 1-е января 1908 года записал вещий сон:

«Господи, благослови! Я многогрешный раб Иоанн, иерей Кронштадтский, пишу сие видение. Мною писано и моею рукою то, что я видел, то и передал письменно... Вижу передо мною стоит: дивный чудный старец, бледный, с сединами, в мантии, в левой руке четки...» Это был, как открылся он впоследствии св. Иоанну, преподобный Серафим Саровский. Картины, открывшиеся о. Иоанну Кронштадтскому, были одна страшней другой.
Затем, писал он, «я взглянул и вижу: Царский дворец, а кругом бегают разной породы животные и разной величины звери, гады, драконы, шипят, ревут и лезут во дворец, и уже полезли на трон Помазанника Николая II, — лицо бледное, но мужественное, — читает он Иисусову молитву. Вдруг трон пошатнулся, и пала корона, покатилась. Звери ревели, бились, давили Помазанника. Разорвали, и растоптали, как бесы в аду, и все исчезло.
Ах, Господи, как страшно, спаси и помилуй от всякого зла, врага и супостата. Я горько заплакал; вдруг старец взял меня за плечо, — не плачь, так Господу угодно, и сказал: «Смотри» — вижу показалось бледное сияние... Предстал Помазанник невольный, на голове у него из зеленых листьев венец. Лицо бледное, окровавленное, с золотым крестиком на шее. Он тихо шептал молитву. Затем сказал мне со слезами: «Помолись обо мне, отец Иван, и скажи всем православным христианам, что я умер, как мученик: твердо и мужественно за Веру Православную и за Святую Соборную и Апостольскую Церковь, и пострадал за всех христиан; и скажи всем православным Апостольским пастырям, чтобы они служили общую братскую панихиду за всех убиенных воинов на поле брани: в огне сгоревших, в море утонувших и за меня, грешного, пострадавших. Могилы моей не ищите, — ее трудно найти. Прошу еще: молись обо мне, отец Иван, и прости меня, добрый пастырь». Я перекрестился: «Упокой, Господи, душу усопшего раба Божия Николая, вечная ему память». Господи, как страшно. Руки и ноги у меня дрожали, я плакал». Дальше св. Иоанн предрек те ужасы, которые творились с приходом к власти сатанистов.

Предвидя насмешливые улыбки сомневающихся, приведем свидетельство поэтессы Зинаиды Гиппиус, хотя и чуждой нам ее мироощущением, но человека объективного, на собственной шкуре испытавшего прелести и «великой, бескровной», и «великой социалистической».

«...Расстреливают офицеров, сидящих с женами вместе, человек 10—11 в день. Выводят на двор, комендант, с папироской в зубах, считает,— уводят. ...Недавно расстреляли профессора Б. Никольского. Имущество его и великолепную библиотеку конфисковали. Жена его сошла с ума. Остались — дочь 18 лет и сын 17-ти. На-днях сына потребовали во «Всевобуч» (всеобщее военное обучение). Он явился. Там ему сразу комиссар с хохотком объявил: (шутники эти комиссары!): «А вы знаете, где тело вашего папашки? Мы его зверькам скормили!»
Зверей Зоологического сада, еще не подохших, кормят свежими трупами расстрелянных, благо Петропавловская крепость близко,— это всем известно. Но родственникам, кажется, не объявляли раньше.
Объявление так подействовало на мальчика, что он четвертый день лежит в бреду...
Вчера доктор Х. утешал И. И., что у них теперь хорошо устроилось, несмотря на недостаток мяса: сердце и печень человеческих трупов пропускают через мясорубку и выделывают пептоны, питательную среду, бульон... для культуры бацилл...
С. с женой поехал недавно на Волгу, где у него была своя дачка... С. говорит, что на Волге — непрерывные крестьянские восстания. Карательные отряды поджигают деревни, расстреливают крестьян по 600 человек зараз».

Так расправлялась «рабоче-крестьянская власть» со своими рабами.
Но не станем заканчивать эту главу на мрачной ноте. Снова вернемся к святому праведному Иоанну Кронштадтскому:

"Россия перед Вторым Пришествием". С. 150-154.

Архиепископ Гермоген (Долганов) говорил, что Ходынка - это Божье наказание русскому народу за убийство Александра II.

Литература Русского Зарубежья. Т. 1. Кн. 2. М.: Книга. 1990. С. 195.

"Россия перед Вторым Пришествием". С. 302-303.

Глава двадцать девятая
КТО НА НОВЕНЬКОГО?

Год спустя после Екатеринбургского злодеяния учитель французского языка Царских Детей Пьер Жильяр, находившийся в это время во французской военной миссии в Омске, был приглашен к генералу Дитерихсу. Тот предложил швейцарцу удостовериться, является ли молодой человек, называвший себя Цесаревичем Алексеем Николаевичем, тем, за кого он себя выдает. Зная о слухах о мнимом Цесаревиче, швейцарец пошел навстречу пожеланию генерала, который получил указание от адмирала Колчака, Верховного правителя, выяснить положение дел. Мнимый Наследник жил в одном из поселков Алтая, где жители восторженно встречали его, школьники сделали сборы в его пользу, а начальник почтового отделения, встав на колени, поднес ему хлеб-соль.
Пьер Жильяр посмотрел через приоткрытую дверь в соседнюю комнату на мнимого Наследника и увидел незнакомого юношу. Он был старше Алексея Николаевича, полнее и выше ростом. Лишь цвет волос, прическа и матросская форменка делали его чуть похожим на Наследника.
Молодого человека подвели к учителю. Тот заговорил с ним по-французски, но мнимый Наследник, очевидно, не понимавший, в отличие от подлинного Цесаревича, этого языка, молчал. Впоследствии юноша признался в своем обмане.
С легкой руки писателей И. Ильфа и Е. Петрова, авторов бессмертных книг «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев», самозванцев, желающих воспользоваться благами от принадлежности к привилегированной семье, называют «детьми лейтенанта Шмидта».
География «детей лейтенанта Шмидта» перешагнула границы России. Болгарский писатель Б. Дмитриев в книге «Тайна Николая II» заявляет, что якобы Цесаревич Алексей Николаевич и Великая Княжна Анастасия Николаевна 30 лет прожили в болгарском селе Габарево под чужими именами.
Начиная с 1923 года, жители упомянутого села знали их как Георгия Жудина и Элеонору Альбертову. Когда в предполагаемом месте захоронения Царской Семьи в окрестностях Екатеринбурга, опираясь на результаты ДНК-анализа, не были обнаружены останки Цесаревича и одной из Царевен (не то Марии, не то Анастасии), и возникла у автора идея поделиться своими догадками и предположениями.
Начальник следственной службы города Карлово Благой Дмитриев родился в Габарево и помнил русскую дворянку, которую односельчане считали «русской принцессой». Эта женщина, поразившая мальчика своей властной натурой и не вписывавшаяся в деревенскую жизнь, дожила до 1953 года. Молодой же человек, которого звали Георгием Жудиным, считавшийся ее братом, умер еще в 1930 году. По воспоминаниям старожилов, он любил носить полувоенную одежду, был крайне замкнут и имел болезненный вид.
Кладбище, на котором захоронены упомянутые лица, было превращено в парк. В сентябре 1996 года бывший следователь произвел эксгумацию останков Элеоноры Альбертовой и Георгия Жудина, которые должны были стать объектом тщательной экспертизы.
Руководитель кафедры судебной медицины Тракийского университета доцент Мария Грозева и профессор антропологии Йордан Йорданов произвели графологическую экспертизу почерков Великой Княжны Анастасии Николаевны и таинственной Элеоноры Альбертовой. По их мнению, речь идет об одном и том же лице.
Автор книги развивает чудовищную мысль. Он утверждает, будто бы Император Николай II, ради спасения собственного сына, подменил его поваренком Седневым. Великую же Княжну подменили Франциской Шанцковской <она же Анна Андерсон, героиня многих книг, которая выдавала себя за чудом уцелевшую Анастасию Николаевну>.
Предположение, что Государь, благородство и возвышенный характер которого известен, мог решиться на то, чтобы послать на верную смерть невинных чужих людей, не выдерживает никакой критики. Поэтому подобную версию следует отбросить, как ложь и клевету.
Если Георгий Жудин и Элеонора Альбертова жили не очень далеко от пределов России, то другие претенденты на роль Царских Детей обнаружились аж на американском континенте. В городе Скотсдейл, что в штате Аризона (США), долгие годы жил некий господин по имени Алексей Николаевич Романов. Когда у корреспондента местной газеты спросили, неужели это действительно Наследник Цесаревич, тот ответил: «Людям так хотелось верить». Факты самозванства объяснялись тем, что советское правительство первое время убеждало мир, будто расстрелян лишь один Император, а Семья его уцелела. В городе Ульм, в Германии, после второй мировой войны объявился еще один «Цесаревич», бывший майор советских ВВС. В Ванкувере (Британская Колумбия) в 1977 году скончался от лейкемии некто Алексей Таммет-Романов. По словам вдовы, госпожи Сандры Романовой, ее покойный супруг был сыном русского Царя.
Житель Скотсдейла, о котором мы упомянули выше, выдававший себя за Цесаревича, умело использовал свое имя. Он бойко торговал водкой под названием «Алексей», а также парфюмерией и ювелирными изделиями.
В конце 1990-х гг. в Вашингтоне объявился очередной «сын лейтенанта Шмидта», заявлявший, что он сын «Цесаревича Алексея», убитого агентами КГБ в Чикаго.
С советской секретной службой были связаны имена еще двоих «детей лейтенанта Шмидта». Один из них, назвавшийся Алексеем, выдал ряд советских агентов, внедренных советскими чекистами в ряд западных правительственных учреждений и секретных служб. В 1960 году он перебрался в Западный Берлин. Самозванец оказался подполковником Голеневским, служившим в польской военной разведке. Родился он 16 августа 1922 года, то есть был на 18 лет моложе действительного Цесаревича. И тем не менее, утверждал, будто бы Юровский, палач Царской Семьи, помог Семье бежать за границу. В 1924 году его мать, мнимая Императрица Александра Феодоровна, скончалась в Варшаве. А в 1952 году скончался и «Император». Четыре же его сестры были якобы живы в 1960 году и поддерживали с ним связь. При получении американского гражданства Голеневский заявил Конгрессу США, что он родился в 1922 году, но при регистрации брака с некоей Ирмгард Кампф, его гражданской женой, в церковной книге записал другой год рождения: 1904, 12 августа. Место рождения — Петергоф, Россия. Объявив себя Наследником Российского престола, он решил претендовать на романовские капиталы, хранящиеся в западных банках. По словам Голеневского, лишь в Соединенных Штатах на царских вкладах хранится 400 000 долларов. В других странах — вдвое больше. После того, как Зарубежная Русская Православная Церковь в 1981 году присоединила к лику святых всех членов Царской Семьи и Новомучеников Российских, от безбожной власти убиенных, в их числе и Цесаревича Алексея, Голеневский разразился скандалом. Он заявил, что эта акция направлена на то, чтобы лишить его законного наследства. Впрочем, со временем самозванец отказался от своих претензий. В июле 1993 года он скончался в Нью-Йорке.
Еще об одном претенденте на роль Цесаревича рассказала Великая Княгиня Ольга Александровна, младшая сестра Николая II. Однажды вечером, спустя несколько лет после второй мировой войны, когда чета Куликовских жила в канадском городе Куксвилле, послышался стук в дверь. Полковник Куликовский, супруг Великой княгини, открыл дверь. Низенький, с неприятными чертами лица мужчина улыбался. Затем произнес по-французски:
— Прошло столько лет, и вы меня, должно быть, не узнали. Я Алексей. Нельзя ли мне увидеть тетю Ольгу? Я принес ей описание своей жизни.
Ольга Александровна едва не упала в обморок. Полковник хотел было выпроводить незваного гостя из дома, но тот успел проскользнуть мимо него и положил на стол пухлую рукопись.
Пришелец принялся рассказывать длинную историю о каких-то солдатах, которые четыре десятка лет тому назад без малого сжалились над ним.
— Я был тяжело ранен, — продолжал гость, — но остался жив. Эти солдаты тайком вытащили меня из подвала. Потом передали французам. Один офицер усыновил меня и увез во Францию. Я всегда помнил о своем происхождении, но не желал делать это достоянием публики. Думаю, настала пора рассказать людям правду. Вот рассказ о моей жизни. К сожалению, я совершенно позабыл русский язык.
Эта встреча была одной из самых кошмарных в жизни Великой Княгини. Она давно смирилась с ужасом Екатеринбургского злодеяния. Верила, что ее Державный брат вместе со своей Семьей почиет о Господе. Горячо молилась и хранила память о них. И вдруг какой-то неопрятный французик заставил ее пережить ужас той июльской ночи 1918 года, когда погибли ее близкие.
Полковник едва не вышвырнул чтеца вон, но Ольга Александровна продолжала его слушать. Она согласилась прочитать рукопись до конца.
Тут неопрятный человечек разрыдался и признался в обмане. Выяснилось, что он природный француз, что он плавал на торговых судах, а теперь работает мойщиком посуды в Нью-Йорке.
Много «Анастасий» искали встречи с Великой Княгиней, чтобы та подтвердила их личность. Самой знаменитой была некто Анна Андерсон, которую выловили из канала в Берлине. В больнице, куда ее доставили, она заявила, что является дочерью Царя. Много десятилетий она находилась в центре внимания прессы, особенно, когда переехала в Соединенные Штаты. Великую Княжну Анастасию в ней признали Глеб и Татьяна Боткины. В действительности она оказалась Франциской Шанцковской, уроженкой местности, граничившей с Польшей. Однако, очевидно, по указке каких-то весьма осведомленных лиц, она долгие годы морочила головы и общественности, и родственникам Царской Семьи. Женщина утверждала, будто некий охранник, Александр Чайковский, поляк по национальности,  увидев, что Анастасия жива, но потеряла сознание, с помощью брата отнес ее домой. Вскоре братья Чайковские вместе с Великой Княжной бежали из Екатеринбурга. Спустя четыре с половиной месяца вся компания оказалась в Бухаресте. Выяснилось, что «Анастасия» беременна: воспользовавшись бессознательным состоянием девушки, ее спаситель совершил над ней насилие. Младенца поместили в приют, а Александр Чайковский якобы погиб во время беспорядков. Показания мнимой Анастасии проверили. Среди охранников «мертвого дома» в Екатеринбурге не было обнаружено никакого Александра Чайковского. Ни в Екатеринбурге, ни в его окрестностях семья Чайковских не проживала.
Лишь после того, как был проведен анализ на ДНК тканей мнимой Анастасии, сравнив их с генетическим матералом родственников Романовых, установили, что даже отдаленного родства между ними нет. Так окончилась история с Анной Андерсон — Франциской Шанцковской, тянувшаяся не одно десятилетие.
Великая Княгиня Ольга Александровна лежала тяжело больная в одной из больниц Торонто, когда к ней пришел полицейский в сопровождении очередной самозванки. В конце концов монреальская «Анастасия» смутилась и исчезла из поля зрения и полиции, и самой Великой Княгини. Но после того, как канадский журналист Йен Воррес, обработчик мемуаров Ольги Александровны, напечатал несколько статей о ней, некая дама, жившая в Монтевидео, прислала ему письмо на испанском языке. Дама утверждала, что именно она является Великой Княгиней Ольгой Александровной, а «канадская Ольга» — самозванка. Дама из Монтевидео грозилась приехать в Канаду и начать судебный процесс с «целью защитить честь и достоинство Семьи Романовых».
Великой Княгине начали докучать, едва она ступила на канадскую землю. Одна из «Анастасий» жила в Торонто и бомбардировала «тетушку» письмами. Но после встречи с полковником Куликовским она замолчала.
Нашлась «Анастасия» и в небольшом городке в штате Иллинойс. Она была владелицей салона красоты «Анастасия» и однажды решила лично повидать «дорогую тетушку». Узнав, что госпожа Андерсон обратилась в ряд германских судов с целью признать ее претензии, «иллинойсская Анастасия» поспешила в германское консульство в Торонто, чтобы заявить, будто бы она — Анастасия. Услышав, как германский консул называет Ольгу Александровну ее Императорским Высочеством, иллинойсская «Великая Княжна» бросилась к ней со словами: «Дорогая тетя Ольга! Наконец-то!» Но та даже не взглянула на очередную «племянницу».
Были претендентки и на имя других Великих Княжон. Некая дама, жившая в роскошной вилле на берегу швейцарского озера Комо, выдавала себя за старшую дочь Императора Николая II Ольгу Николаевну и называла немецкую Анастасию самозванкой, приводя доказательства того, что ее сестры были злодейски убиты в 1918 году.
Очередная Анастасия появилась даже в Японии! Православный епископ из Токио, старинный друг Великой Княгини, писал Ольге Александровне, что лже-Анастасия взбудоражила всю Азию, и умолял сестру Царя положить этому конец.
Нужно сказать, что Великая Княгиня всячески защищала память и своего Державного брата, и отца, Императора Александра III. Она возмущалась несправедливой оценкой политики русских царей, которую давали авторы ряда книг, вышедших на нескольких языках при ее жизни. Особенное негодование вызывал невероятно искаженный портрет ее родителя, Царя-Миротворца.
«Как выпячиваются ошибки допущенные нашей Фамилией! — заявляла она Йену Ворресу. — Сколько несправедливого написано о нашей исправительной системе! Но почему-то никто не вспоминает о том, что в Англии еще во время царствования королевы Виктории человека, который, движимый голодом, украл баранью лопатку или буханку хлеба, вешали или отправляли на каторгу! Сколько писали о наших тюрьмах, но никто не изучал условия содержания заключенных в Испании и Австрии, не говоря уж о Германии... Несмотря на существование тайной полиции, цензуры и прочего, подданные Российской Империи имели гораздо больше свобод, чем население Австрии и Испании, и уж, конечно, были гораздо свободнее, чем теперь, под игом серпа и молота».
Кроме упомянутых выше Анастасий, еще в 1920 году некая Надежда Ивановна Васильева, объявившаяся в Сибири, утверждала, будто бы она Великая Княжна Анастасия Николаевна. Пытаясь добраться до китайской границы, она была арестована. После этого побывала в тюрьмах Нижнего Новгорода, Москвы и Ленинграда, затем оказалась на Соловках. В 1934 году ее отправили в Казань. Из тюремной больницы она писала письма по-английски и по-французски королю Георгу V, называя его «дядюшкой Джорджи», и умоляла того спасти ее. В 1971 году «Анастасия» скончалась в психиатрической больнице.
Писатель Эдвард Радзинский побывал в уральской глубинке, где в глухой деревушке, по словам местных жителей, в 1919 году нашли приют у местного священника две царские дочери — Мария и Анастасия Николаевны. Скончались они в 1964 году. Крестьяне даже показали писателю могилы, где на надгробьях начертаны имена «Мария Николаевна» и «Анастасия Николаевна».
«Великая Княжна Татьяна Николаевна» объявилась примерно в то же время, что и младшие «Великие Княжны». Ее якобы вывезли из Сибири агенты британской разведки во Владивосток. Оттуда на японском корабле доставили в Канаду. Из Канады через Атлантический океан она попала в Англию месяц спустя после Екатеринбургского злодеяния.
Еще одна «Татьяна», стамбульская танцовщица, вышла замуж за английского офицера, пожалевшего бедную женщину. Эта «Татьяна», которую звали Лариса Федоровна Тюдор, скончалась в 1927 году в графстве Кент.
Согласно еще одной легенде, Мария Николаевна сумела добраться до Румынии, где родила дочь, у которой, в свою очередь родился сын. Со временем тот обосновался в Мадриде, назвав себя князем Алексеем д'Анжу де Бурбон-Конде Романовым-Долгоруким. В 1971 году семейство Долгоруких и Бельгийское собрание потомков дворян обвинили «князя Алексея» в присвоении им чужого имени. На самом деле это был бельгийский подданный Алекс Бримейер. Самозванца приговорили к полутора годам тюрьмы. В 1995 году он скончался в Испании.
Нелепо предположить, чтобы кто-то из Царской Семьи мог быть пощажен палачами. Это в 1918-то году, когда одну петербурженку расстреляли лишь за то, что у нее дома нашли журнал на французском языке периода первой мировой войны с карикатурами на Ленина!
Почему же регулярно появлялись претенденты на роль Великого Князя Наследника Цесаревича Алексея Николаевича или кого-либо из Великих Княжон? Самый очевидный ответ — романовские капиталы за границей. Эдвард Пикок, управляющий Английским банком с 1920 по 1946 год, заявил в 1960 году: «Я уверен, что ни в Английском банке, ни в каком-либо другом банке Великобритании никогда не было денег Императорской Семьи... Во всяком случае, после первой мировой войны, в тот период, когда я был управляющим банком, никаких царских денег там не было». Но существует и иное мнение.
Писатель и финансист Уильям Кларк, много лет изучавший этот вопрос, в своей книге «Утраченное достояние Царей» указывает, что на царских счетах в банках Англии, Америки и Швейцарии находится свыше сотни миллионов долларов. Столь лакомый кусок не может не привлекать как отдельных авантюристов, охотников до чужого добра, так, возможно, и целые организации.
С тех пор, как Пьер Жильяр встретился с первым «Цесаревичем» — самозванцем, прошло три четверти века, 6 мая 1994 года газета «Вечерний Петербург» публикует статью своего корреспондента, Натальи Одинцовой. Заголовок статьи заинтриговывает читателя. Выяснилось, что профессор-психиатр Наталья Николаевна Трауготт услышала историю... о сыне Царя от одной из своих коллег — Далилы Абрамовны Кауфман, работавшей в конце 1940-х годов в психиатрической больнице Петрозаводска. Историю эту подтвердил еще один профессор-психиатр, Самуил Ильич Генделевич. Этот професор бывал в Петрозаводске в качестве научного консультанта.
Суть истории в том, что перечисленные специалисты встречались с больным, Семеновым Филиппом Григорьевичем, который однажды рассказал врачам, что он — наследник Российской короны. Во время расстрела в подвале Ипатьевского дома отец, Император Николай Александрович, обнял его и защитил от пуль. Получив ранение в ягодицу, он потерял сознание. Спас Семенова какой-то преданный человек. Похоже, монах. Спустя несколько месяцев на поезде его доставили в Петроград (находившийся в руках красных!) и поместили... в Мраморный дворец (занятый под правительственное большевицкое учреждение!). Подслушав, что его намерены использовать, как живое знамя, вокруг которого должны сплотиться монархисты, «Цесаревич» сбежал. И не куда-нибудь, а на сборный пункт, где вербовали добровольцев в Красную армию. Его взяли в кавалерию и отправили на польский фронт, затем в Крым, для борьбы с Врангелем, а потом в Среднюю Азию. Окончил экономический институт имени Плеханова, работал экономистом в Средней Азии. За 7 лет службы в Красной армии дослужился до звания капитана. 29 июля 1941 года попал в лагерь в Медвежьегорске. Освободился через 10 лет. Причина лагерного срока? Растрата по вине некоего Белобородова. Любил ходить по городу, посещать Зимний дворец, читать исторические романы. По его словам, получил домашнее воспитание, был сыном Царя. В чем была уверена и его жена. Много убедительных слов. Но они почему-то не убеждают. Знал детали придворной жизни и этикет? Описывал расположение покоев Зимнего дворца, называл имена и титулы всех членов Императорской фамилии, перечислял придворные должности, рассказывал о принятых при дворе ритуалах и церемониях? Все это можно было при желании почерпнуть в книгах, которые приносили ему, в том числе Ирина Антоновна Мойзе, психиатр, как и уже называвшаяся нами Далила Абрамовна Кауфман. Ни единым словом мнимый Наследник не обмолвился о Янкеле Юровском, который произвел два контрольных выстрела в ухо Алексею Николаевичу, зато твердил, что его преследовал Белобородов.
Умер Семенов в 1979 году, когда под Екатеринбургом были найдены останки, которые почти два десятка лет спустя сумели идентифицировать и захоронить в Петропавловском соборе.
Прошло еще два с половиной года. Знакомый автора данных строк, зная о том, что судьба Царской Семьи давно интересует его, посоветовал ознакомиться со статьей Виктора Тростникова, профессора Российского православного университета имени Иоанна Богослова. Статья называлась «Царевич Алексей жив?» На этот раз в роли уцелевшего Цесаревича выступал Леонид Васильевич Князев. Человек, проживший беспризорником. Статья иллюстрирована фотографиями. На одной — сам Князев, который, как утверждает ее автор, очень похож даже в свои сорок лет на девятнадцатилетнего Цесаревича. Тут же и пожилая дама — дочь Л. В. Князева, дама среднеазиатской внешности, в которой трудно найти какое-то сходство с Императрицей Александрой Федоровной, в чем нас пытается убедить г-н Тростников в статье в «Правде-5» № 98 за1996 г.
Догадливый читатель уверен, что точку ставить рано. И он прав. Перед нами ксерокопия страницы из петербургской газеты «Ритмы города» от 28 марта 1997 года. Не менее броский заголовок: «Легенда о спасенном Цесаревиче». Справа две фотографии, на верхней — Наследник. Он в солдатской форме. Снимок относится к периоду Первой мировой войны. Внизу еще один снимок. Типичный зэк (никакого бранного смысла в это слово мы не вкладываем), бывший беспризорник. Но, судя по «информации к размышлению», закончил в Тюмени учительский и педагогический институты. Работал учителем в Исетском районе Тюменской области до 1955 г. С 1970 г. по 1988 года, год своей смерти, жил в Астраханской области. Если первые два «Цесаревича» детей не имели, то у Василия Ксенофонтовича Филатова (кстати, совсем не похожего на Алексея Николаевича, да и ростом гораздо ниже Цесаревича) их четверо. Двое из них живут в Германии, двое — в Питере. Незадолго до смерти поведал детям, что он Цесаревич Алексей, спасшийся после расстрела в Екатеринбургском подвале. (Это после контрольных выстрелов Янкеля Юровского, отца советского контр-адмирала Александра Юровского?). Правда, есть неувязка. По словам автора статьи, Василий Ксенофонтович, помимо английского и французского, которые Цесаревич изучал, знал греческий, латинский и немецкий. Эти предметы ему не преподавали. Месье Жильяр учил его французскому, мистер Гиббс — английскому. На немецком никто в Семье не говорил. Что же касается латыни и греческого, то едва ли Василий Ксенофонтович изучил их в стенах Тюменского педвуза.
В Петербурге живет сын В. К. Филатова — Олег Васильевич, в котором кое-кто усматривает какое-то сходство с убиенным Императором Николаем II. Сам О. В. Филатов убежден в том, что он внук Царя. И его убежденность действует и на окружающих его лиц. По-видимому, именно поэтому протоиерей В. Басманов составил следующего содержания письмо:

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Первый для государя
Но государю предстоял еще более важный акт
Доктор е
Твоя история с губернатором бомбея страшно смущает бедного мориера
Тому больше нравилась великая княжна мария николаевна