<<<     ΛΛΛ     >>>   

Что такое революционер по профессии? Это - по Ленину - специалист конспирации, это человек, годами тренировавший себя на "борьбу с политической полицией".

"В руках возможно небольшого числа профессиональных революционеров", - пишет он, - должны быть сосредоточены все конспиративные функции" (стр.125), т.е., иначе, все руководство движением. Взять, например, демонстрацию. "Десяток испытанных, профессионально-вышколенных, не менее нашей полиции, революционеров централизует все конспиративные стороны дела, подготовление листков, выработку приблизительного плана, назначение отряда руководителей для каждого района города, для каждого фабричного квартала, для каждого учебного заведения и т.п." (стр.126), т.е. дергает за ниточки всех персонажей этого "действия", подобно режиссеру в театре марионеток. Откуда же взяться этим сверхчеловекам и где та счастливая среда, которая подарит их миру?

266

Кружковая интеллигенция не смущалась ответом и обращала на себя свой собственный указующий перст. Правда, она знала, что у нее не все благополучно, что "наиболее распространенный в последние годы тип кружка социал-демократов совсем даже лишен социалдемократического содержания" (стр.87), знала настолько, что даже период "с 1894 по 1901 год" сводила к развитию типичного кружка студентов, увлекшихся социал-демократизмом.

"Кружок студентов, без всякой связи со старыми деятелями движения, без всякого систематического плана деятельности на сколько-нибудь значительный период заводит связи с рабочими и берется за дело. Кружок развертывает постепенно более и более широкую пропаганду и агитацию, привлекает фактом своего выступления сочувствие довольно широких слоев рабочих, сочувствие некоторой части образованного общества, доставляющего деньги и отдающего в распоряжение "комитету новые и новые группы молодежи". При первых же "военных действиях" кружка (агитационный листок, демонстрация), он обыкновенно немедленно проваливается (стр.100, 101).

Такова была история, написанная самой кружковой интеллигенцией, но, тем не менее, кружковая интеллигенция была твердо уверена, что этот хаос "неподготовленности", этот "узкий размах революционной работы", на котором "и не может сложиться хорошая организация революционеров" (стр.103), все это исчезнет, лишь только бы кружки студентов (настоящих или бывших) познали свою несостоятельность, приняли предложенный им "план" и начали воспитываться на "общерусской политической газете".

"Нет иного средства воспитать сильные политические организации, как посредством общерусской газеты" (стр.161) - категорически заявляет "Что делать?" и не менее категорически продолжает: "никогда и массы

267

не научатся вести политическую борьбу, покуда мы не поможем воспитаться руководителям этой борьбы из интеллигентных рабочих и из интеллигентов; воспитаться же такие руководители могут исключительно на систематической, текущей оценке всех сторон нашей политической жизни, всех попыток протеста и борьбы различных классов и по различным поводам" (стр.162).

Таким образом, газета выполняет свою провиденциальную роль, давая революционерам материал для полезного чтения. Но газета, сверх того, коллективный организатор и, как таковой, есть разветвленное "широкое предприятие" (стр.169), в котором революционеры найдут разнообразные виды деятельности, как детальные работники, "и чем совершеннее была бы отделка каждого колесика, чем больше число детальных работников над общим делом, тем чаще становилась бы наша сеть и тем меньше смятения в общих рядах вызывали бы неизбежные провалы". "Вокруг этого... общего дела систематически подбиралась и обучалась бы постоянная армия испытанных борцов. По лесам и подмосткам этой общей организационной постройки скоро поднялись и выдвинулись бы из наших революционеров социал-демократические Желябовы, из самих рабочих русские Бебели" (стр.171). Итак, детальная работа около общего газетного дела и - в дополнение к ней или независимо от нее - чтение, т.е. литературная оценка текущих событий, - вот гвоздь организационного новаторства, вот та волшебная палочка, которая должна превратить экс-студентка кружка кустарей во всероссийского народного трибуна и на вчера еще неподготовленную, неумелую молодежь сегодня возложить непосильное бремя всероссийского политического руководства.

В этой двухчленной кабалистической формуле, как "солнце в малой капле воды",

268

отразился весь специфический уклад кружковой интеллигенции, замкнутой в себе и в своем мире идей, отщепленной от жизни и смотрящей, как в окошко, на чуждую и стороннюю ей жизнь, катящуюся мимо. Уклад, которому близко знакомы идеи, их влияние и борьба в пределах кружкового обихода, но который в то же время не имеет и понятия об их действии на просторе, об их столкновениях и взаимоотношениях в среде классовой и межклассовой; который не знает соответственной мерки для сопоставления жизни кружка с жизнью внешней, запредельной, и потому тем легче навязывает классам и группам ту же самую переметчивость, которая в сфере идей отличала искони кружковщину, и забывает - хотя бы в данный момент атмосфера кружков была насыщена материалистическими тезами - об основном, - что всякая общественная среда научается в конечном счете не печатным словом, этим, конечно, необходимым пособием, а предметной педагогикой испытаний, - как вкушать от древа познания общественных отношений и как уметь в них практически находиться.

Кружковая же интеллигенция и не задавалась вопросом, какая механика жизни совершит перелом, необходимый, чтоб сделать скачок из области первобытных отношений кружка в сферу развитого политического действия. Она в то время находилась еще только в преддверии практического строительства, при первых этапах своего революционно-группового самосознания; она была полна романтического порыва и чужда скептицизма; потому-то ее мысль безбоязненно скользила по возможным затруднениям, не останавливаясь в раздумье над тем, как все это конкретно образуется, каким образом дифференцированный работник "предприятия" окажется вдруг интегральным политиком, и уже, конечно, была совершенно чужда проклятого сомнения - о пригодности вообще

269

подполья для решения сложных политических задач, выдвигаемых настоящим временем.

Чтобы представить читателю культ революционера по профессии в его наиболее законченном виде, мне пришлось в предыдущем остановиться на потускневших страницах потерявшего теперь свою публицистическую свежесть "Что делать?", заставляя без конца дефилировать в наше подвижное и богатое величайшими событиями время его, казалось бы, совсем несовременные аргументы, его лишенные актуальности построения. Спрашивается, нужно ли было производить эту почти археологическую работу?

Я думаю, что - да. Несмотря на все трещины, которые революция успела образовать в подполье, и на проникший через них свежий воздух простора, культ группового интеллигентского "я" продолжает оставаться до сих пор идеологическим центром, от которого обычно отправляются организационные и тактические идеи интеллигенции и который своею тяжестью давит на все ее общественное мировоззрение. Тем более основания изучать этот культ там и тогда, где и когда он еще был беспримесно чист, где и когда он являлся еще классическим в своем выражении. А это было лишь в начале 1900-х годов, в писаниях тогдашнего Ленина.

Чем классик отличается от вульгарного представителя учения? Своей непосредственной цельностью, незамутненной верою в правоту своей мысли, отсутствием ощущения растущего разлада между "планом", сложившимся в его голове, и направлением социального развития. У кружковой интеллигенции только в момент ее первоначального вступления на путь профессионально-революционного строительства и могли быть эта вера и эта цельность. Только тогда этот путь расстилался перед нею открытым, убегая в заманчивую даль, не проверенный опытом; только тогда ей и казалось действительно, что революционер все

270

может, и это не было звенящим бахвальством с ее стороны, потому что подлинная практика жизни и борьбы находилась еще вся впереди и не могла собою засвидетельствовать всей предельности, всей вопиющей ограниченности "профессионально-революционных" возможностей. Наоборот, картина мелькавших одно за другим текущих событий говорила как будто о противном, и вся конъюнктура того времени складывалась точно для того, чтобы убедить интеллигенцию в рациональности этого культа.

В самом деле, стихия интеллигентского революционизма только что перед тем сумела пробиться на авансцену истории в образе студента-протестанта, привлекая к себе всенародное внимание и накладывая печать на проявления даже пролетарского движения. Студент, так недавно занимавший у рабочего стачку, как форму борьбы, давал теперь реванш тому же рабочему, беря в демонстрациях инициативную, руководящую роль. Мне уже приходилось однажды говорить о том огромном влиянии, которое оказал этот факт на весь конгломерат демократических элементов России. Но если под его впечатлением в первую голову изменялась "двуликая демократия" - революционная и умеренная, то не менее давало себя чувствовать действие его для той части кружковой интеллигенции, которая была связана социал-демократическими традициями и спаяна верой в рабочие массы. Революционная интеллигенция - величина политически заметная и даже внушительная, гласило выступление студенчества. Насколько же должно возрасти ее значение и не может ли оно стать всеобъемлющим и провиденциальным, если ее внимание направится на руководство масс и ее энергия будет затрачена на то, чтобы ей - "профессионально-революционной" интеллигенции - в своем качестве такого руководителя, сделаться вождем всероссийского освобождения?

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Подарит их миру266кружковая интеллигенция интеллигенция студентов
Подымается вопрос каким образом могла кружковая интеллигенция хотя бы на одно мгновение совместить интеллигенции революционеров
Пока кружковая интеллигенция находилась на восходящей кривой своего развития