Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
>
Интеллигенция - Власть - Народ. АнтологияПотресов А. О кружковом марксизме и об интеллигентской социал-демократии(...) С тех самых пор, как интеллигенция себя помнит, а русская история ее знает, ей неизменно был присущ дуализм двоеначалие особого рода. Сама отгороженная в жизни стеной кружковой отчужденности от всех прочих элементов ее окружающего общественного строя, она и в сознании своем, и во всей своей социально-политической работе неизменно ощущала и запечатлевала ту же самую раздвоенность. По сю сторону - она сама, интеллигенция, по другую - та часть "внешнего", "зарубежного" мира, во имя которой и ведется борьба, которой надо еще только завладеть и которая есть в то же время необходимая предпосылка ее конечной победы - народная масса. Это - две, одна с другой не сливающиеся, но непременные половины единого интеллигентского мировоззрения, половины, взаимоотношение которых и меняющаяся относительная роль и определяли собою в конечном счете ту гамму настроений, тонов, направлений, через которую проходила - за десятилетия своего бытия - российская кружковая интеллигенция. И в соответствии этому дуализму, две постоянно чередующиеся ноты, два основных лейтмотива: я назвал бы эти мотивы народническим и народовольческим - в память и честь их наиболее классического выражения; народническим и народовольческим1, смотря по тому, которая из двух половин двуединого целого заключается в центре внимания, которая из них поставлена на очередь дня развертывающимся ходом событий. Теперь, когда у нас за плечами весь бесконечно длинный мартиролог интеллигентской истории, мы располагаем уже 242 достаточными данными, чтобы установить чтото вроде закономерности этих смен; теперь мы уже вправе и можем сказать, что каждый новый период революционно-интеллигентской активности начинался с культа масс и заканчивался культом ее собственного коллективного "я". Масса - в своей потенциальной революционности - была рычагом и одновременно той исходной точкою, от которой отправлялся каждый раз кристаллизационный процесс интеллигенции. Только тогда, когда сознание интеллигенции фиксировалось на массе и масса становилась героиней интеллигенции, интеллигенция находила себя самое, и рассеянные, атомизированные части интеллигентского отщепенства стягивались друг к другу, мертвенный до того скелет облекался плотью, и дух революционного протеста водворялся там, где прежде царила лишь тягота жизни. Идея массы формировала интеллигенцию, формирующаяся интеллигенция устремлялась в народную массу. Но хождение в массу, в народ - раз осуществленное - означало кардинальный перелом в интеллигентском Sturm und Drang'e*. Оно значило конец его подготовительному, можно бы сказать, просветительному фазису, когда распространение и образование идей являлось еще главным моментом и типичным выражением интеллигентской группировки, и наступление того нового, когда интеллигенции надлежало уже прежде всего реализовать свои идеологические ресурсы в огне повседневных столкновений и на этом оселке проверять свою общественную сущность. Две силы, два склада, качественно и количественно различных, вступили в соприкосновение друг с другом, если не на практике повседневной борьбы, в тесном ______ *Штурм и натиск (нем.). - Ред. 243 смысле этого слова, то во всяком случае на практике взаимного политического общения. Разумеется, странное это было общение - в условиях полицейского государства, в рамках подполья. Слишком кратковременное и дробное - по общему правилу, чтобы смести перегородки кружковой отчужденности и дать возможность интеллигентскому слою действительно "расплыться, утонуть" в массе народной, став ее органической и лишь более сознательной частью; но в то же время и достаточное, чтобы в корне подорвать первоначальный, оптимистически абстрактный идеализм кружка и заложить основание перерождению его идеологии. Перерождению по двум направлениям: с одной стороны, в сторону приноровления идеологии к наличному сознанию массы, приноровления вульгарного, при котором связь между отдельными действиями и основным исходным регулятором все больше порывалась и идейное объединяющее целое все больше утрачивало реальность, становясь "рассыпанной храминой", и с другой - в сторону гипертрофии служебных элементов движения и фетишизирования отдельных ли приемов борьбы (напр., террора) или партийно-группового аппарата вообще (напр., вавилонской башни нашего организационного строительства). Эти две, на первый взгляд диаметрально противоположные эволюции, одна - чреватая оппортунизмом в форме умеренной постепеновщины, другая - блистающая всеми красками революционизма, обязаны, однако, своим происхождением одному и тому же источнику, той отличительной черте кружковой интеллигенции, к которой мы уже раньше подходили, отмечая, что для политической инициативы этого общественного слоя, для его групповой концентрации требовалось всякий раз одно предварительное условие: чтобы в его коллективное сознание проникла - под 244 давлением тех или других исторических причин - идея освободительницы массы. Другими словами: индивидуально-пассивное отщепенство разрозненных представителей этого слоя становилось коллективным и действенным не в результате самостоятельного самоопределения этого слоя, не как конечное звено в процессе борьбы и отстаивания им своей общественной личности, а как своего рода рефлекс-рикошет изменений, протекавших за пределами его демаркационной линии, в среде и во взаимных отношениях прочих элементов общественности. Вот с этой-то чертой отраженности интеллигентского слоя, давно известной и отмеченной под видом его импрессионистской неустойчивости, и стоит в непосредственной связи основное и отличительное свойство его отщепенства, имеющее для нас центральное значение. Я говорю о неспособности этого отщепенства служить достаточно прочной основой для социализма интеллигенции; об отсутствии в нем тех "имманентных" внутренних сил, которые в процессе своего дальнейшего развития также порождали бы соответственные, отвергающие современный порядок вещей построения, как классовая борьба пролетариата неизменно создавала и создает "коммунистические" учения. Если пролетарское отщепенство (т.е. пролетарское отрицание основ современности) слито с основной антиномией современного общества, - с борьбой труда с капиталом, то отщепенство революционной интеллигенции - при всей своей видимой универсальности - живет и питается преимущественно за счет процесса раскрепощения России; здесь, в этой области, у него есть свой постоянный механизм воспроизводства расходуемого настроения, здесь у него есть и та плоскость повседневного касания, которой у него нет в так называемом социальном вопросе. Вторичным, производным характером своего социализма отщепенская разновидность Дальнейшее развитие основ |
|
|
|
|
