<<<     ΛΛΛ     >>>   

цировался от революционной традиции. Он отбросил

«зловещие легенды», инкрустировавшие память о Ре-

волюции в течение девятнадцатого столетия, и старал-

ся заменить их подтвержденными документально фак-

тами.44 Сравнивая Мишле и Оляра, можно увидеть

расстояние, пройденное от истории, основанной на

живой памяти, до истории, рассматривающей память

как препятствие на пути к аутентичному пониманию

прошлого. Оба прославляют одних и тех же революци-

онных вождей, и оба были очарованы той ролью, ка-

кую играли праздники в революционном обществе.

Революционные лидеры уМишле воплощали доброде-

тели и пороки и, следовательно, олицетворяли собой

самые общие черты человеческого характера. Те же

самые лидеры в описаниях Оляра оказываются уни-

кальными личностями; они скорее практичны, чем

добродетельны, и, следовательно, их мемориальные

образы менее внушительны.45 Кроме того, призывы

Оляра к коллективному действию зависели от полити-

ческих идеологем, а не от коллективной ментальности.

Глобальный образ народного духа уМишле был сведен

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Устанавливает правила в отно шении притязания риториче
78 об этой тенденции в историографии революции см революции историографии
Хаттон П.Х. История как искусство памяти историографии 7 открытия
Хаттон П.Х. История как искусство памяти историографии 10 революции
В своей теории ложных воспоминаний фрейд утверждает конструктивную силу бессознатель ного