<<<     ΛΛΛ     >>>   

Анализ экономической динамики последних лет в России,
других независимых государствах, сформировавшихся на базе
союзных республик и восточноевропейских стран, приводит к
парадоксальным результатам, которые, на первый взгляд, трудно
объяснить. Производство упало резко и повсеместно. В то же
время потребительский рынок, полностью разрушенный к нача-

лу реформ, наполнился. По данным бюджетных обследований,
потребление многих товаров, обеспеченность ими домашних
хозяйств выросли. Это видно и не вооруженным статистическим
инструментарием взглядом по тому, как люди одеты, как увеличилось
число легковых машин (отнюдь не только «мерседесов»: так,
например, в Москве в 1992–1994 годах число автомобилей увеличилось
более чем в 2 раза), как недоступные ранее товары стали
предметом массового потребления. Динамика производства как
бы теряет связь с каждодневной жизнью людей.

В Белоруссии, проводившей политику медленного, «регулируемого
» вхождения в рынок, падение промышленного производства
меньше, чем в других странах, зато средняя зарплата здесь
на лето 1994 года была 20 долларов в месяц. В Эстонии и Латвии,
проводивших классическую «шоковую терапию», падение производства
больше, а средняя зарплата соответственно 110 и 125
долларов.

В течение января 1992 – августа 1994 года в России, по официальной
статистике, происходило крутое падение промышленного
производства и на его фоне – медленный рост розничного
товарооборота, реальных доходов населения, затем сбережений,
позитивное сальдо торгового баланса, рост валютных резервов.
В нормальных рыночных экономиках такого просто не может
быть. Конечно, рассчитывать, что такая ситуация продлится долго,
невозможно. Но во всяком случае поучительно разобраться в причинах
парадоксальной ситуации 1992–1994 годов.

Крайнее, запредельное уродство социалистической экономики –
вот что в какой-то мере облегчило процесс ее реформирования.
Если уровень жизни древнеегипетского крестьянина и был как-то
связан с успехами власти в строительстве пирамид, то лишь обратной
зависимостью. Социализм довел масштабы бессмысленной с
точки зрения благосостояния общества экономической деятельности
до уровня, о котором не могли и мечтать архаичные восточные
деспотии, поднял строительство промышленных «пирамид» на уровень
технологий XX века.

Производство вооружений было техническим, экономическим
и социальным стержнем социалистической промышленности, в

то время как гражданский сектор был низведен до функции подсобного
хозяйства ВПК. Именно оборонный сектор был крупнейшим
потребителем высококачественных сталей, цветных
металлов, химических продуктов, электронного оборудования.
К концу 1980-х годов абсурдность происходящего уже бросалась
в глаза: страна влезала в долги, правительство проматывало золотой
и валютный запасы, потребительский рынок разваливался
на глазах, снабжение продуктами питания все в большей мере зависело
от импорта продовольствия и кредитов, которые коммунистические
правительства униженно выпрашивали у Запада, а
военно-промышленный комплекс продолжал готовиться к войне
против всего мира.

Резкое сокращение производства вооружений не только
позво лило разорвать этот порочный круг и создать предпосылки
экономического оздоровления, но и запустило механизм индустриального
кризиса сверхмилитаризованной экономики, сделав
неизбежным болезненный процесс структурной перестройки изготовлявших
вооружение отраслей производства.

Гипертрофированный военный сектор – самый яркий, но отнюдь
не единственный пример крупномасштабной, бессмысленной
с точки зрения благосостояния людей экономической деятельности.
СССР всегда заметно отставал от Соединенных Штатов по
производству сельскохозяйственной продукции. Глубокий аграрный
кризис, обусловленный фатальной неспособностью колхозов
и совхозов обеспечить эффективное сельскохозяйственное
производство, пытались компенсировать, направляя в эту сферу
всевозрастающий поток ресурсов. В общем, к 1985 году, который
можно считать «пиком» стабильного социализма, мы уже обогнали
США по производству удобрений в 1,5 раза, тракторов – в 5,
зерноуборочных комбайнов – в 16 раз, а зависимость от импорта
американского зерна продолжала возрастать. Нетрудно оценить
качество выпускаемых тракторов и комбайнов, эффективность их
использования, понять, что в таком количестве их в принципе невозможно
продать за деньги. В горы крашеного металлолома превращена
продукция металлургов, шахтеров, химиков, энергетиков,
транспортников,

Широко известный пример масштабной малопродуктивной
деятельности, перекликающийся с циклопическими проектами
восточных деспотий, – мелиоративное строительство позднего
социализма. В 1970–1985 годах в РСФСР площадь орошаемых
земель возросла втрое, в 1985 году на мелиоративные проекты направлялось
вдвое больше средств, чем на производство промышленных
потребительских товаров (группа Б). Никто так и не смог
продемонстрировать позитивных результатов этой циклопической
деятельности, выраженных в росте эффективности сельскохозяйственного
производства. С поворотом к рынку резкое
сокращение мелиоративных работ стало неизбежным, а за ним –
спад спроса на цемент, железобетон, строительную и железнодорожную
технику, на металл для ее производства, топливо.

Постсоциалистическая экономика с трудом освобождается от
огромного бремени бессмысленной хозяйственной деятельности,
встает с головы на ноги. Успешность этого процесса – абсолютно
необходимая предпосылка экономической стабилизации, прекращения
инфляции.

Вместе с тем само по себе насыщение рынка товарами отнюдь
не является самоцелью. Если дефицит ликвидируется по принципу
«за нефть – сникерсы», то это внутренне деструктурированная
тупиковая система по своей сути самоедской экономики, которая
бездумно паразитирует на природных ресурсах (как паразитировала
на них в свое время «экономика пирамид» при социализме),
является нестабильной, как в финансовом, так и в социальном
плане. И невозможно предугадать, когда вулкан этой нестабильности
возобновит свою активность.

В этом смысле крики наших оппонентов о «колониальной
экономике», разрушении высоких технологий и т. д., разумеется,
имеют под собой определенные основания. Но, как всегда, констатируя
проблему, которую, прямо скажем, трудно не заметить,
они дают неверные рецепты ее решения.

В принципе проблема ясна: необходимо постепенное восстановление
переструктурированного производства. Только это даст
надежную основу благосостояния, только это является стратегическим
приоритетом для России. Именно такое восстановление

предоставляет нашей стране исторический шанс закрепиться в
числе стран «первого мира».

До этого момента царит общее согласие. Спор начинается на
следующем шаге: как добиться благосостояния?

5

В данной книге я не считаю возможным входить в экономические
подробности. Для ответа на поставленный выше вопрос
достаточно иметь в виду следующее.

Существуют в принципе два разных источника финансирования
экономики: государственные и частные накопления. Ясно,
что в современных условиях будет использовано и то и другое.
Вопрос в пропорциях.

Примат государственного финансирования в современной
России является тупиковым по трем причинам: такое финансирование
в обозримой перспективе непосильно для страны;
оно экономически неэффективно; оно закрепляет уродливую
социально-экономическую структуру.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Независимая газета вынесла это на первую полосу под заголовком ельцин обсуждал с военными
Идеологическую привлекательность
20 миллиардов
Оценка населением социально-экономической ситуации в стране
Качественно изменив в ней функции государства