|
|
<<< ΛΛΛ >>>
Во второй половине XIXв. и позднее красное знамя было символом революции и социализма. Но 200 лет назад во Франции оно имело совсем другое значение. В случае беспорядков и волнений правительство вывешивало красное знамя — знак военного положения, грозное предупреждение всем бунтовщикам. Видя его, граждане спешили разойтись, не то их могли разогнать выстрелами.
Но 10 августа 1792 г. толпы народа, шедшие штурмовать королевский дворец в Париже, решили придать красному знамени новое значение. Год назад сторонников республики расстреливали гвардейцы, держа в руках красное полотнище как знак военного положения. Теперь над народной толпой там и здесь развевались красные знамёна с надписью «Военное положение народа против мятежного правительства». Люди были убеждены, что король и его правительство изменили Франции, вступили в сговор с воюющими против неё державами.
Так красное знамя впервые получило революционное значение. После 10 августа 1792 г. почти на 50 лет оно было забыто, но в середине XIXв. о нём вспомнили, и постепенно оно стало символом рабочего и социалистического движения.
*
остроумно и резко разоблачали отжившие порядки и предрассудки.
Причины, подтолкнувшие революцию, как мы видим, были достаточно глубоки.
Поводом для революции стал дефицит государственного бюджета. Говоря проще, королевская казна не сводила концы с концами.
Расточительность двора и беспечность министров довели к 1788 г. задолженность государственного бюджета Франции до 140 млн. ливров (на эту сумму в те времена можно было купить с десяток королевских дворцов). Но все-таки положение не было безвыходным — достаточно было обложить налогами привилегированные сословия — дворянство и духовенство, чтобы укрепить расшатавшееся здание монархии. Однако два высших сословия упорно не желали поступаться частью своих доходов.
В этих условиях королевская власть пошла на созыв Генеральных штатов — старинного сословного органа власти, не собиравшегося с 1614 г. Мнения советников короля Людовика XVI по этому вопросу разошлись, их голоса разделились поровну. Дело решил голос самого короля, поданный за созыв Генеральных штатов — перевесив чашу весов, он стал тем «камешком», который сдвинул лавину.
Решение о выборах депутатов Генеральных штатов всколыхнуло всю страну и в особенности третье сословие. Когда Генеральные штаты созывались прежде, все вопросы решали представители духовенства и дворянства. Только если они не могли договориться между собой, в спор вступало третье сословие. Теперь же окрепшее третье сословие могло воспользоваться предлогом (дефицитом бюджета), чтобы с помощью Генеральных штатов перевернуть весь старый порядок.
Задачу, стоящую перед третьим сословием, депутат аббат Сиейес в популярной брошюре «Что такое третье сословие?» формулировал так: «Что такое третье сословие? Всё. Чем оно было до сих пор в политическом строе? Ничем. Чем оно хочет быть? Стать чем-то».
5 мая 1789 г. в 18 км от Парижа, в Версальском дворце, в так называемом «Зале Малых забав» король открыл заседание Генеральных штатов. Вдоль стен обширного зала в нарядных костюмах и сутанах размещались 300 депутатов от дворянства и 300 от духовенства; 600 избранников третьего сословия, скромно одетые в черное, находились в центре. В своей речи король предостерегал против «чрезмерного стремления к нововведениям» и осуждал «всеобщее брожение» и «возбуждение умов».
Уже на второй день заседаний между тремя сословиями в Генеральных штатах разгорелся спор по вопросу, который может сегодня показаться неважным. Как должны голосовать депутаты — поголовно или же каждое сословие отдельно? На самом деле это имело огромное значение. Отдельное голосование позволило бы дворянам и духовенству блокировать любое радикальное предложение третьего сословия. Депутаты же третьего сословия настаивали на поголовной подаче голосов. Споры об этом дли-
516
лись полтора месяца, и постепенно среди депутатов от духовенства, в числе которых было много простых приходских священников, наметился раскол: низшее духовенство стало переходить на позиции третьего сословия.
20 июня 1789 г. депутаты от третьего сословия, подойдя к главному входу в зал заседаний, встретили вооружённую охрану. Начальник охраны объявил им, что зал закрыт, и в качестве предлога сослался на ремонт.
Но ни преградившие им путь солдаты, ни непогода (шел проливной дождь) не смутили депутатов: если надо, собрание состоится и на улице. Неподалёку оказался свободным «Зал для игры в мяч», зайдя в который, депутаты торжественно поклялись не расходиться, пока не будет принята конституция — основной закон государства, ограничивающий власть короля и отменяющий феодальные порядки.
К концу июня 1789 г. сопротивление верхушки духовенства и большинства дворянства было сломлено и депутаты от всех трёх сословий окончательно объединились в Национальное собрание. Оно провозгласило себя Учредительным — т. е. учреждающим новую государственность Франции.
Многие газеты с восхищением писали в те дни, что Французская революция, не пролив ни капли крови, приближается к благополучному завершению. Но с конца июня королевский двор начал передвижение войск, расположенных вокруг столицы, стягивая их к Парижу и Версалю. Одновременно король отправил в отставку всех министров, сочувствовавших Национальному собранию. Среди парижского населения нарастало волнение: любая искра воспламеняла людей. В один из этих дней молодой журналист Камиль Демулен, вскочив на улице на стол перед толпой, воскликнул «К оружию!» Сотни голосов отвечали ему «К оружию!» Крикнув: «Нам нужен опознавательный знак!», в порыве вдохновения Демулен сорвал с дерева зелёный — «цвета надежды» — лист и прикрепил его к своей шляпе. Тотчас головные уборы множества революционно настроенных граждан украсились кусками ткани зелёного цвета.
Энергия народа искала выход. По городу прошёл слух, что местом сосредоточения войск в Париже станет мрачная крепость-тюрьма Бастилия, что её орудия направлены на город. Захватив оружейный склад, парижский народ начал готовиться к штурму цитадели. Объект для атаки был выбран точно: все сословия одинаково ненавидели зловещий символ произвола.
14 июля 1789 г. вооружённая толпа окружила тюрьму. Вначале осаждающие попытались добиться капитуляции крепости мирным путем и выслали парламентеров для переговоров. Однако они были встречены ружейными выстрелами. Это вызвало ярость толпы, цепи подъёмных мостов были обрублены, и осаждающие ворвались в крепость. При этом погибло около ста штурмующих. Освобождено было семь узников; в основном это были женщины лёгкого поведения и душевнобольные, которых
срочно переправили в другой дом заключения. Народ растерзал коменданта Бастилии Делонэ.
Ночью с 14 на 15 июля герцог Ларошфуко-Лианкур разбудил Людовика XVI и сообщил ему о взятии Бастилии. На вопрос короля «Что же, это бунт?», герцог ответил: «Государь, это революция». После размышления король принял решение уступить революционному потоку «с тем, чтобы не пролилась ни одна капля народной крови». Посетив Париж, он украсил свою шляпу революционной кокардой и выразил своё одобрение случившемуся. Ему был оказан торжественный приём. День взятия Бастилии 14 июля является национальным праздником Франции. Само здание тюрьмы было разрушено вскоре после штурма крепости. Над площадкой, где стояла тюрьма, появилась надпись «Здесь танцуют».
6 августа 1789 г. Учредительное собрание приняло декрет, отменявший феодальные права дворянства, хотя и оставлявший в неприкосновенности огромные земельные владения дворян. Феодальные повинности отменялись не безвозмездно, а за большой выкуп. На деле, однако, крестьяне так никогда и не выплатили установленный выкуп. Прочтя первую строчку декрета «Учредительное собрание полностью отменяет феодальный порядок», большинство из них пришло к твердому убеждению, что с этого дня они ничего не должны своим сеньорам.
Учредительным собранием была принята Декларация прав человека и гражданина, начинавшаяся знаменитыми словами: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах». В качестве неотъемлемых прав человека она закрепила права на «свободу, собственность, безопасность и сопротивление угнетению».
В собрании депутаты разделились по своим взглядам. Выделились «правые», т. е. сидевшие справа, — сторонники осторожности, умеренности и порядка — и «левые», сидевшие слева — революционеры и сторонники перемен. С тех пор термины «правый» и «левый» употребляются в этих значениях.
В октябре 1789 г. революционно настроенные парижанки организовали «поход на Версаль», требуя переезда короля в Париж. Любовь к королю была ещё сильна в народе, но жители столицы хотели ограничить интриги королевского окружения. Король подчинился требованиям народа. Тем самым он отдавал себя в руки граждан столицы, т. е. в руки революции. Вместе с Людовиком XVI в Париж переехало и Учредительное собрание.
14 июля 1790 г., в первую годовщину взятия Бастилии, на Марсовом поле в Париже состоялся один из первых красочных революционных праздников. Над подготовкой праздника вместе трудились депутаты и простые рабочие; даже сам король пришёл ненадолго поработать лопатой на поле. Казалось, во Франции прочно установилась атмосфера братства и доверия. Но это впечатление было обманчивым, и вскоре от идиллии не осталось и следа.
Заканчивая свою деятельность, перевернувшую
517
Неизвестный художник. "Жан Поль Марат".
СУД НАД МАРАТОМ
Одним из вождей крайних революционеров — якобинцев — был Жан Поль Марат. Журналист, редактор газеты «Друг народа», он постоянно публиковал в ней призывы к самосудам, народной расправе и т. д. Когда он первый раз выступал в Конвенте, его встретили шиканьем. Он воскликнул: «Видимо, у меня тут много врагов?», на что из зала закричали: «Все! Все!»
В период борьбы между жирондистами и якобинцами жирондисты решили в первую очередь предать суду Марата за его призывы к самосудам. В ходе круглосуточного непрерывного заседания поимённым голосованием жирондисты приняли решение о предании Марата суду. Он стал первым отданным под суд народным представителем.
Марат решил подчиниться декрету и явился в Революционный трибунал. Он подвергал свою жизнь опасности, т. к. в случае осуждения его ждала бы смерть. Но после недельного разбирательства и упорной защиты суд оправдал его.
Восторженный народ поднял его на плечи, надел ему на голову дубовый венок и так, на руках, отнёс в Конвент. Это был триумф Марата, высший момент его жизни.
После такого поражения власть жирондистов стала стремительно таять, и через полтора месяца верх одержали якобинцы.
*
весь старый порядок Франции, Учредительное собрание решило, что ни один из его депутатов не должен быть избран в новое Законодательное собрание. Депутат крайней левой группы (состоявшей из десятка человек) Максимильен Робеспьер так выразил общее чувство: «Мы — победившие, но уставшие атлеты».
Человеком, против своей воли толкнувшим революцию дальше и сломавшим установившееся было равновесие, стал Людовик XVI. После долгих колебаний он принял решение тайно покинуть вместе со своей семьёй Париж и при поддержке иностранных держав начать открытую борьбу против революции, за восстановление абсолютной монархии и старого порядка.
Радикальный журналист Жан Поль Марат открыто предупреждал о тайных замыслах короля в своей газете «Друг Народа» 6 июня 1791 г.: «Граждане, нам никогда не грозили столь страшные опасности: удвойте свое усердие, стерегите дворец Тюильри, чтобы помешать бегству королевской семьи».
Ночью 20 июня король вместе с семьёй покинул королевский дворец Тюильри и направился к границе. Воспитательница королевских детей изображала русскую баронессу Корф, королева превратилась в её гувернантку, а король, надевший парик, — в лакея. Однако попытка бегства не увенчалась успехом: 22 июня король, неосторожно выглядывавший из окна кареты, был узнан и задержан в городе Варенн. Учредительное собрание, объявившее до этого, что король «похищен», выслало трёх своих депутатов для возвращения беглого монарха в столицу. Король заявил им, что не имел намерения покидать Францию. Услышав эти слова, один из депутатов, Барнав, напыщенно произнёс: «Вот слова, которые спасут Францию!»
Вернувшись в Париж, Барнав произнес в Учредительном собрании страстную речь в защиту короля, отражавшую и мнение большинства депутатов: «Ныне всякие перемены пагубны, всякое продолжение революции губительно. Собираемся ли мы кончать революцию? Или начнем её сначала? Ещё один шаг по пути свободы означал бы низвержение королевской власти, ещё один шаг по пути равенства означал бы уничтожение собственности». Депутаты встретили речь Варнава аплодисментами, и ни один из них, включая крайних левых, не решился произнести слова «республика».
17 июля на Марсовом поле национальные гвардейцы открыли огонь по манифестантам, собиравшим подписи под петицией с требованием суда над королём. Несколько десятков человек были убиты и ранены. Но опять-таки вся ответственность за происшедшее была возложена на манифестантов, и никто из членов Учредительного собрания не осмелился выступить в их защиту. Франция не была готова к свержению королевской власти.
Утвердив конституцию, Учредительное собрание разошлось. 1 октября 1791 г. начало свою работу новое, Законодательное собрание. В нём господствовала группа депутатов, занимавших более ради-
518
Давид.
"Смерть Марата".
кальные позиции, чем лидеры предшествующего этапа революции — Барнав, Мирабо и др. По имени департамента Жиронды, от которого были избраны многие из них, они получили позднее название «жирондисты».
Рассчитывая укрепить своё влияние военными успехами и заставить переменчивую королевскую власть безоговорочно встать на сторону революции, жирондисты стали требовать объявления Францией войны сопредельным державам. В качестве повода они указывали на деятельность на их территории французских эмигрантов — монархически настроенного дворянства и братьев короля.
Лозунг «Война!» был подхвачен большинством депутатов. Против этого решились выступить только немногочисленные крайние «левые»: Марат, Робеспьер и др. Одна из немногих выступивших против войны газет так отвечала на слова жирондиста Бриссо о том, что «честь французов оскорблена»: «Свободные люди никогда не знали, что такое честь.
Честь — это достояние рабов. Пусть будет народ добродетелен, пусть он будет силён, но честь... Какое дело французской нации до мнения кучки тиранов, бежавших на заре свободы?»
На слова жирондиста Верньо о том, что «французов ожидает слава», газета восклицала: «Мы не хотим славы, мы хотим только счастья».
20 апреля 1792 г. король и Законодательное собрание объявили войну Австрии. Этой войне суждено было продлиться (с вовлечением в неё большинства европейских держав) и унести жизни миллионов людей.
Война началась с неудач для французских войск. Среди парижского населения росло недовольство колеблющейся позицией королевской власти. 20 июня 1792 г. толпы народа ворвались во дворец Тюильри. Король, стоя у окна, надел на голову красный фригийский колпак — символ освобождения и равенства. В Древнем Риме такой колпак надевали на голову освобождённого раба. Будущий военный диктатор Франции Наполеон Бона-
 
Революционная символика.
СМЕРТЬ МАРАТА
Двадцатипятилетняя жирондистка Шарлотта Корде считала депутата-якобинца Марата чудовищем, кровожадным тираном. Она приехала из провинции в Париж в июле 1793 г. Купив большой нож, она отправилась к Марату домой и передала ему записку с просьбой о встрече. В ней она писала, что хочет сообщить ему важные для Франции сведения.
Марат страдал болезнью, причинявшей ему постоянный мучительный зуд во всем теле, унять который он мог, только сидя в тёплой ванне. Так он и принял пришедшую к нему Шарлотту Корде. «Садитесь, моё дитя», — сказал он ей.
Шарлотта стала перечислять ему фамилии депутатов-мятежников из числа жирондистов. Марат стал записывать их на бумаге. Корде вытащила нож и вонзила его в сердце депутата. Он успел только крикнуть своей подруге-прачке, бывшей в соседней комнате: «Ко мне, милая!» Но было уже поздно.
Шарлотта Корде была арестована. На суде на вопрос о том, что её побудило к убийству, Шарлотта ответила: «Его преступления. Я убила одного человека, чтобы спасти сотни тысяч других, убила негодяя, свирепое дикое животное, чтобы спасти невинных и дать отдых моей родине».
Шарлотту приговорили к смерти как убийцу. Перед казнью палач ударил её по щеке, и, когда отрубленную голову показывали народу, её щёки были ещё красны от стыда. Один молодой человек так полюбил Шарлотту перед казнью, что открыто восхищался ею и призывал поставить ей памятник. Позднее он был казнён за эту странную любовь и принял смерть с облегчением.
Убитый Марат был похоронен с величайшими почестями, а потом его прах был перенесён в Пантеон — усыпальницу великих людей Франции. Но пробыл он там недолго. При очередном политическом перевороте антиякобински настроенная толпа вынесла его из Пантеона и сбросила прах в водосток Парижа.
Несколько десятилетий спустя при обследовании парижских водосточных труб на стене одной из них был замечен всё ещё висевший там полуистлевший саван Марата.
*
519
парт, в тот момент никому не известный молодой лейтенант, стоя в толпе, воскликнул: «Какой трус! Как можно было впустить этих каналий! Надо было смести пушками 500—600 человек, остальные разбежались бы!»
Собрание провозгласило в связи с тяжёлым положением на фронте, что «отечество в опасности». Весной 1792 г., через несколько дней после начала войны, молодой сапёрный капитан Клод Жозеф Руже де Лиль в порыве вдохновения за одну ночь написал текст знаменитой «Марсельезы», ставшей впоследствии французским национальным гимном. Её слова в одном из русских переводов звучат так:
Вперёд, сыны Отчизны милой,
Мгновенье славы настаёт.
К нам тирания чёрной силой
С кровавым знаменем идёт.
Вы слышите, уже в долинах
Солдаты злобные ревут.
Они и к нам, и к нам придут,
Чтоб задушить детей невинных.
К оружью, граждане!
Равняй военный строй!
Вперёд, вперёд, чтоб вражья кровь
Была в земле сырой.
Вперёд, плечом к плечу шагая,
Священна к родине любовь.
Вперёд, свобода дорогая,
Одушевляй нас вновь и вновь.
«Песня марсельцев» (парижане впервые услышали её от отрядов марсельцев) вызывала такой патриотический подъём в войсках, что иногда командиры просили прислать «или подкрепление, или тысячу листовок с «Марсельезой».
10 августа 1792 г. толпы парижан начали готовиться к штурму дворца Тюильри. Восстанием руководила созданная в ночь с 9 на 10 августа Парижская Коммуна — революционная городская власть. Король решил вместе с семьёй покинуть дворец, не дожидаясь штурма, и пришёл в Законодательное собрание.
Войдя, он в соответствии с протоколом занял место рядом с председателем и сказал: «Я пришёл сюда во избежание тяжкого преступления, и я всегда буду считать себя и свою семью в безопасности среди представителей нации».
Председатель Верньо ответил ему: «Собрание знает свои обязанности. Оно поклялось охранять права народа и установленные власти».
Вскоре стало известно, что дворец Тюильри взят вооружённым народом. Законодательное собрание приняло решение об отрешении короля от власти и созыве нового верховного органа власти — Национального конвента. Людовик XVI был препровожден в один из королевских дворцов, а через несколько дней — арестован и помещён в тюрьму Тампль.
11 августа во Франции была фактически ликвидирована монархия. А всего за месяц до этого, 7 июля, епископ Ламурет призвал противоборствующие партии — жирондистов и умеренных — обняться и братски примириться в знак того, что они одинаково ненавидят республику, что и было сделано! Позднее соратник Робеспьера Сен-Жюст заметил: «Мы не знали, куда влечёт нас таинственная сила вещей». Это замечание было верно, конечно, для всего периода революции.
К началу сентября 1792 г. положение Франции на фронтах стало критическим. Собрание обсуждало вопрос о том, покидать ли ему Париж, которому угрожали иностранные армии, и единодушно решило остаться. Народный трибун Жорж Жак Дантон, назначенный министром юстиции, восклицал с трибуны Законодательного собрания: «Что нам нужно, чтобы отбросить врагов назад? Смелость, смелость, ещё раз смелость, и Франция будет спасена».
По Парижу прокатился слух, что в тюрьмах города арестованные враги революции готовят восстание. 2 сентября народные толпы стали производить скорый самосуд над заключёнными: всего было убито около полутора тысяч человек. Происходили душераздирающие сцены: одного из арестованных спасла его дочь, закричавшая толпе, что её отец не аристократ, что они ненавидят аристократов. Для доказательства этого девушка была вынуждена выпить чашку «аристократической» крови. Это убедило толпу в невиновности её отца. Люди с восторгом обнимали «оправданного» и под крики «Да здравствует нация!» проводили его и дочь домой.
Из видных деятелей Революции в тот момент только Марат одобрил «сентябрьские убийства», остальные осудили их или отмежевались от них.
20 сентября произошло два важнейших события. Французские войска, ещё не вполне организованные, но воодушевлённые революционной идеей, нанесли первое поражение войскам противника под командованием герцога Брауншвейгского в битве при Вальми. В этот же день в Париже собралось новое, революционное Собрание - Конвент. 21 сентября во Франции была провозглашена Республика. По решению Конвента этот день стал «первым днём новой эры»— началом первого года Республики.
В Конвент было избрано 750 депутатов. Правую сторону составляли жирондисты (около 200 человек). Левую — «монтаньяры» — «обитатели Горы» (100 человек). «Горой» в Конвенте прозвали верхние скамьи, где сидели наиболее революционно настроенные депутаты. Монтаньяров называли также якобинцами, т. к. большинство из них состояло в Якобинском клубе. Этот клуб располагался в бывшем помещении монахов-доминиканцев (во Франции они назывались якобинцами). Основателями Якобинского клуба были Мирабо, Барнав, Сиейес и др. Лидерами монтаньяров, или якобинцев, в Конвенте стали очень разные люди: Робеспьер, Марат, Дантон, а также брат арестованного короля Филипп Орлеанский, принявший имя Филипп Эгалите (французское «равенство»). Это соседство давало
520
Людовик XVI.
жирондистам повод постоянно упрекать якобинцев в намерении восстановить монархию.
Между «Горой» и «Жирондой» заседала основная часть депутатов, прозванная «Равниной», или, иронически, «Болотом». Самих же депутатов презрительно именовали «болотными квакушами». Сохраняя молчание в большинстве острых споров, эти депутаты голосовали за тех, у кого была сила — сначала за «Жиронду», потом за «Гору». Одним из лидеров «Болота» стал Сиейес. Когда через несколько лет у него спросили, что он делал, заседая в Конвенте, он ответил коротко: «Я оставался жив».
Вопросом, волновавшим тогда всех, была судьба арестованного короля Людовика XVI. Конвент решил судить его. 11 декабря его доставили в Конвент и допросили. Его обвиняли в измене, переписке с иностранными державами, воевавшими против Франции. Людовику было задано 57 вопросов.
15 января 1793 г., выслушав все доводы за и против осуждения короля, депутаты приступили к решающему голосованию.
«Виновен ли Людовик в заговоре против свободы?» Здесь колебаний почти не было. Из всего Конвента только 28 человек воздержались от голосования. Конвент единодушно вынес свой вердикт: «Виновен».
Гораздо больше разногласий вызывал другой вопрос: какого наказания заслуживает Людовик? Якобинцы требовали смертной казни, многие жирондисты выступали за изгнание или тюремное заключение. Каждый из депутатов должен был подняться на трибуну и объявить свой приговор с краткой мотивировкой. Это заседание длилось 37 часов подряд. Некоторые депутаты засыпали и просыпались лишь для того, чтобы выпалить: «Смерть!»
Чаша весов колебалась: перевес был то на одной, то на другой стороне. Тяжело больной депутат Дюшатель велел принести себя в Конвент и проголосовал за сохранение жизни короля. Многие сопровождали свой вердикт целыми речами, другие были кратки. Сиейес бросил почти на ходу: «Смерть без разговоров!»
За смерть короля проголосовал Филипп Эгалите. Депутаты Максимильен Робеспьер и Лепелетье де Сен-Фаржо два года назад добивались отмены смертной казни, но сейчас это не мешало им голосовать за смерть короля. Переломный момент наступил, когда на трибуну поднялся жирондист Верньо. Вопреки ожиданиям он произнёс: «Смерть».
И он же, как председатель, объявил результат: «Наказание, к которому присуждён Людовик, — смерть.» Приговор вынесен большинством в 53 голоса, но, если отнять 26 голосов, связавших приговор с требованием помилования, большинство — всего в 1 голос!
На следующий день, когда депутат Лепелетье де Сен-Фаржо обедал в одном из ресторанов, к нему подошёл незнакомый человек.
— Вы Лепелетье?
—Да.
— Вы голосовали по делу короля?
— Да, за смерть.
— Ну так вот тебе, разбойник! — воскликнул мужчина, и нанёс депутату смертельный удар саблей, после чего скрылся.
Людовик должен был умереть 21 января. За день до этого он простился со своей семьёй. В десять часов утра следующего дня, под барабанный бой, площадь заполнили вооруженные люди. Посреди площади была сооружена гильотина, орудие казни, изобретённое революцией. За несколько лет до этого её предложил в этом качестве врач Гильотен, считавший, что тяжёлый нож, падая с высоты, обезглавливает совершенно безболезненно. Сначала король противился палачам, желающим его связать, но священник напомнил ему, что Иисус Христос тоже дал себя связать. Тогда Людовик подчинился. Перед смертью он сказал: «Французы, я умираю безвинно. Говорю вам это с эшафота, готовясь предстать перед Богом. Я прощаю своих врагов. Желаю, чтобы Франция...»
Бой барабанов заглушил последние слова короля. Нож упал, палач показал голову короля толпе.
521
После казни короля в Конвенте продолжала нарастать борьба между жирондистами и якобинцами. Первые выступали за расширение прав местного самоуправления и ограничение центральной власти. Вторые, напротив, стояли за «единую и неделимую Республику» и сильную исполнительную власть. Кроме того, жирондисты обвиняли якобинцев в подогревании беспорядков и провоцировании самосудов наподобие «сентябрьских убийств». Жирондисты возмущались также тем, что якобинцы настраивают против них Париж, значительно более революционный, нежели провинция. Поддержку городского простонародья якобинцы завоевали требованием «максимума», т. е. предельного ограничения цен и заработной платы. Ограничивая спекуляцию, эта мера отвечала интересам бедной части населения. В разгар полемики один из жирондистов воскликнул, что если население столицы пойдет против воли Конвента, то народ Франции снесёт Париж и скоро люди будут спрашивать, на котором берегу реки Сены он стоял.
"Поверженный кумир". Гравюра 1793 г.
Жирондисты предали суду депутата Марата за призывы к самосудам, но Революционный трибунал оправдал его. Они арестовали другого крайнего якобинца — журналиста Эбера. Эбер был редактором популярной в народе газеты «Папаша Дюшен». Этот «папаша», от имени которого печаталась газета, изображался в ней в виде здорового детины с трубкой и парой пистолетов за поясом. В своих статьях Эбер обличал жирондистов и прославлял очистительную «народную бритву», т. е. гильотину. Однако вскоре под напором протестов Эбера пришлось освободить.
2 июня 1793 г. Конвент окружили десятки тысяч вооружённых парижан. Они требовали исключения из числа депутатов двадцати жирондистских вожаков. Депутаты Конвента попытались выйти из здания, окружающий народ приветствовал их криками «Да здравствует Республика!», но не пропускал. Удрученные, депутаты «Болота» и «Жиронды» вернулись обратно в зал заседаний, на который были направлены 163 пушки восставших. Якобинец Кутон заметил с трибуны: «Разве Конвент не видит, что он свободен, что он окружён друзьями?»
Сначала двадцати жирондистам предложили добровольно подать в отставку «для спасения отечества». Некоторые согласились, другие продолжали протестовать. Жирондист Ланжюине протестовал особенно активно. Один из депутатов «Горы», работавший ранее мясником, закричал ему: «Слезай с трибуны, или я тебя пришибу!» «Примите сначала декрет, объявляющий меня быком!» — отвечал тот. Его стащили с трибуны.
Под напором пушек Конвент принял предложение якобинцев об исключении тридцати жирондистов. Они были помещены под домашний арест. Власть во Франции перешла к якобинцам и их вождям — Робеспьеру, Марату, Дантону.
13 июля жирондистка Шарлотта Корде убила Марата. Через несколько дней она была гильотинирована как убийца.
В октябре 1793 г. Конвент по предложению депутата Ромма принял решение о введении нового, революционного календаря. В году отныне было 12 месяцев ровно по 30 дней каждый. Они назывались: вандемьер, брюмер, фример, нивоз, плювиоз, вантоз, жерминаль, флореаль, прериаль, мессидор, термидор, фрюктидор, что в переводе означает: виноградный, туманный, морозный (осень), снежный, дождливый, ветреный (зима), прорастающий, цветущий, луговой (весна), жатвенный, жаркий, плодовый (лето). Кро-
522
<<< ΛΛΛ >>>
Тяжёлая рука наполеона
Разговаривал ни один человек
Так как по дороге крестоносцы нещадно грабили болгар
Скотоводы великой евразийской степи приносят к пределам китайской равнины великое ближневосточное
человека
-
-
-
| http://www.p-gp.ru |
| Создание сайта сегодня. Эффективная раскрутка. Гарантия. Акция! Цена |
| p-gp.ru |
|
|
