Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Паре приводит примеры такого «искусства злых нищих», выступая здесь как незаурядный бытописатель. Так, он рассказывает о случае, происшедшем в 1525 г. в Анжере. (гл. 20). Там мошенник отрезал руку у повешенного, приделал ее, как свою, а свою спрятал под плащом за спину и просил милостыню на паперти. В страстную пятницу все ему подавали, видя его гнилую руку, но как-то он упал на землю, вся эта конструкция рассыпалась, и все увидели, что у него две здоровые руки. Его посадили в тюрьму, наказали кнутом, повесив ему на шею эту руку, и прогнали из города. Брат Паре Жан, хирург из Витре, видел толстую бездельницу, которая просила подаяния на паперти. У нее была страшная язва на груди. Хирург посмотрел на ее лицо, сиявшее здоровым румянцем, на кожу вокруг язвы - белую, хорошего цвета, и предположил, что женщина вполне здорова, а язва поддельная. Магистрат разрешил привести ее в дом и осмотреть. Язва оказалась нарисованной. Ее разоблачили и посадили в тюрьму (гл. 20). Особенно яркий пример такого "уродства" Паре приводит также со слов брата. (гл. 22). Мошенник, который притворялся прокаженным, подошел к храму в балахоне, с колокольчиком. Его лицо было покрыто язвами, и вид он имел устрашающий. На вопрос, давно ли он болен, нищий ответил, что с рождения, родители его умерли от проказы, их члены распались на куски… Горло этого нищего было замотано, чтобы кровь приливала к лицу и вид был еще страшнее. Но он не мог оставаться в таком положении долго, удавку надо было периодически разматывать, чтобы восстановить дыхание. Жан Паре заметил это и, заподозрив неладное, поделился своими сомнениями в магистрате. Нищему сняли веревку с шеи, вымыли лицо горячей водой, и все язвы исчезли. Его раздели догола, и на теле не обнаружилось никаких следов проказы. Его допросили, он сказал, что не знает иного ремесла, как только притворяться больным. По приговору его должны были бить кнутом три субботы. Люди кричали палачу: "Бей его, бей сильнее, он ничего не чувствует, он прокаженный". Его посекли так, что через некоторое время умер. "Одни заматывают голову тряпкой, ложатся там, где все ходят, просят подаяния тихим голосом, дрожат, словно у них начинается лихорадка, все их жалеют. Есть особый жаргон, по которому они узнают и понимают друг друга, чтобы лучше надувать нас. Женщины притворяются беременными, просят пеленки и прочие вещи для младенцев. Иные притворяются истеричками, те желтушными – раскрашиваются. Но это легко разоблачить, посмотрев на белки их глаз, ведь они остаются белыми". (гл. 22). Кроме тех, кто уродует свое тело, есть такие, кто уродуют детей, ломают им руки и ноги, выкалывают глаза, отрезают язык. Иные ходят с детьми и кричат, что дом у них сгорел. Те говорят, что идут из Иерусалима и продают какую-то чепуху как реликвии. Здесь же Паре повествует о женщине, носившей в чреве змею (Глава 23) В 1561 женщина в возрасте около 30 лет ходила по домам и просила подаяние, уверяя, что у нее в животе змея: заползла, пока она спала. Она давала положить руку на живот, чтобы почувствовать змею. Все ей сострадали и давали милостыню. Паре с двумя другими докторами был приглашен, чтобы понять, есть ли средство изгнать дракона из тела бедной женщины. Ей прописали лекарство (по-видимому, для изгнания плода) По свидетельству Паре, он ввел ей зеркало в шейку матки, но зверя не нашел, так как это были просто намеренные движения мускулов живота. Чтобы окончательно доказать мошенничество, ей предложили более сильное лекарство, но она побоялась его принимать и сказала, что змеи больше нет. Отметим, что сама по себе идея змеи в женщине вполне правдоподобна для него: в определении чудесного он приводит именно этот пример: "Чудеса – это вещи противоестественные, например, женщина, родившая змею или собаку, или что-нибудь подобное" (гл.1). Его возмущает это именно как притворство: старый врач, всю жизнь излечивавший тяжелые страдания, не может без возмущения говорить об их симуляции. Разумеется, перед нами гораздо больше, нежели просто трактат о врожденных аномалиях. Здесь мы видим многие современные науки в зачаточном состоянии. переводит загадку появления врожденных аномалий из контекста пророческого в контекст медицинский. Сам факт классификации монстров по причинам их появления представляется чрезвычайно важным. Паре относит на задний план вопрос о том, зачем появляются в природе монстры, заменяя его на вопрос о том, почему они появляются. Он выводит монстров из устоявшегося, прочного мира символов и смысловых аналогий: через весь текст отчетливо проходит мысль о том, что если монстры порой и знаменуют несчастье, то не все и не всегда. Конечно, бывают ситуации, когда они предположительно являются символом (предзнаменованием или последствием) какого-либо события. "В тот день, когда венецианцы и генуэзцы вступили в союз ( reconcilier ), в Италии (ссылка) родился монстр: с четырьмя руками, четырьмя ногами и одной головой, был крещен и некоторое время жил..". В средневековой традиции рождение сиамских близнецов часто символизировало объединение, о чем несколько позже сообщал Монтень; он же более последовательно и решительно, чем Паре, выразил сомнение в подобной символике: "Это двойное тело, имевшее отдельные члены и заканчивавшееся одной головой, могло служить для нашего короля благоприятным предзнаменованием того, что под эгидой его законов могут объединяться различные части нашей страны; но дабы не впасть в ошибку, пусть лучше вещи идут своим путем, ибо предпочтительно гадать о том, что уже произошло" Чувство Паре по отношению к монстрам - не брезгливость, не опасение, не отторжение, а скорее любопытство. Монстры стали предметом медицинского анализа, и именно этот анализ - неотъемлемая ступень на пути от ужаса и неприятия их к переосмыслению человеческой природы, а значит, и мира в целом. Позже Монтень: «…Те, кого мы называем уродами, вовсе не уроды для Господа Бога, который в сотворенной им вселенной взирает на неисчислимое множество созданных им форм; можно поэтому полагать, что удивляющая нас форма относится к какой-то другой породе существ, неизвестных человеку. Премудрость Божия порождает только благое, натуральное и правильное, но нам не дано видеть соотношения всех вещей» . Незаурядность мышления А.Паре, быть может, наиболее явственно видна при его анализе именно этой проблемы. Обычный спор историков: кем был Паре по вероисповеданию - возможно, разрешается именно в контексте его профессии. Паре не делил мир на католиков и гугенотов и не питал открытой враждебности к людям иной конфессии. Но он болезненно ненавидел ложь - и магов-шарлатанов, и нищих с поддельными язвами. Он воспринимал мир прежде всего с медицинской точки зрения, и поэтому помещал монстров не в сферу зла, а в сферу анализа.
|
|
|
|
|
