<<<     ΛΛΛ     >>>   

Приблизительно до 1362 года поддерживая продолжавшуюся с 1352 года литовскую экспансию, Орда позволила великому князю Литовскому Ольгерду подчинить не только Киевское, но даже и Новгородское княжество. Родственнику Ольгерда, князю Суздальско-нижегородскому Дмитрию, было отдано великое княжество Владимирское. В тот же период кандидату в митрополиты Роману, которого поддерживал Ольгерд, были предоставлены полномочия не только взять в свои руки церковную власть во владениях Ольгерда, но и оспаривать права Алексия в качестве митрополита "всея Руси". Впрочем, около 1362 года, после смерти Романа, Ольгерд столкнулся с враждебностью татар: московский князь Дмитрий получил великокняжеский ярлык, а Новгород снова попал в сферу московского влияния.

Все возрастающая мощь Москвы и жестокое соперничество между Ольгердом и Дмитрием за контроль над Тверью привели к новому сдвигу татарских симпатий. Правда, Москва была теперь уже готова к схватке не только с Литвой, но и самой Ордой. Тверской князь Михаил, вызванный митрополитом в Москву, попал в заточение (1368 г.) и был освобожден лишь под прямым нажимом татар. Воодушевленный татарским благоволением, Ольгерд решился на окончательный поход против Москвы: его многочисленная рать дошла до стен города и расположилась под ними с трехдневной осадой, подвергая грабежам окрестные слободы и деревни. Однако сильный и богатый московский князь сумел отразить это нападение и уже в 1369 году возобновил наступление на Тверь, несмотря на то, что тверской князь Михаил вновь получил в Орде подтверждение своего великокняжеского титула.

После еще одной неудачной попытки литовских войск захватить Москву, Ольгерд и Дмитрий пришли к заключению, что мирное сосуществование будет во взаимных интересах обоих княжеств. Летом 1371 года был даже заключен брак между дочерью Ольгерда и двоюродным братом Дмитрия Владимиром Андреевичем.505 Урегулирование разногласий в высшей степени приветствовалось патриархом Филофеем. Орда же усмотрела в этом союзе чрезвычайную опасность для татарского господства на Руси: чтобы вызвать зависть Ольгерда, московский князь Дмитрий был приглашен к Мамаю, где получил ханский ярлык на великое княжение. Военные действия снова вспыхнули было между Литвой и Тверью, однако в 1373 году, возможно, благодаря посредничеству патриаршего посланника Киприана, дело кончилось заключением мира. Между тем, татары продолжали терять контроль над политической ситуацией. В 1374 году в Нижнем Новгороде, стольном граде связанного с Москвой Суздальского княжества, посол Мамая Сары-ака был схвачен, а его свита — конная тысяча — изрублена, что не вызвало мгновенных ответных репрессий.506 В 1375 году московский князь и его союзники встретились в Переяславле и сговорились о захвате Твери. Операция увенчалась успехом, и князь Михаил и его приверженцы официально капитулировали. В 1375-1378 годах Мамай, явно встревоженный усилением Москвы, несколько раз ходил на Русь походом, но для Москвы это никаких последствий не имело. Ольгерд же, вплоть до своей смерти в 1377 году, ограничивался незначительными набегами, подобными нападению на Смоленск в 1376 году. Враги Московского княжества, очевидно, уступили, по крайней мере временно, предприимчивости и все возрастающей силе Дмитрия, не будучи в состоянии препятствовать ему. Такое развитие событий наложило отпечаток на дипломатическую и государственную деятельность Византии на Руси. И здесь задача патриарха Филофея, который, как мы видели выше, свободно распоряжался церковными делами в годы правления слабого и непоследовательного императора Иоанна V, была не из простых. Промосковская позиция, с начала века занимаемая византийцами и проводившаяся затем Кантакузином и его советниками, вырабатывалась с оглядкой на неколебимое и всеохватывающее господство над Русью татар, как это и было при ханах Тохте и Узбеке. Сколь бы тираническим и непопулярным ни было это господство, оно все же обеспечивало известную стабильность, которая с выгодой использовалась московскими князьями и церковной иерархией. С другой стороны, господство татар способствовало экономическому процветанию итальянских колоний на Черном море, от которых всецело зависела собственная экономика Византии. Наметившаяся с 1357 года полоса династических раздоров в Орде ресширила возможности как Москвы, так и Литвы в осуществлении их собственных интересов и привела к прямым и практически беспрерывным столкновениям между ними. Административное единство митрополии уже не могло быть сохранено путем простого урегулирования противоречий в Сарае через посредничество местного епископа. Pax mongolica больше не удовлетворяла ни одну из сторон. Бывшие вассалы ханов стали в значительной степени независимыми. Требовалось изыскать новые средства для сохранения "православного содружества" под водительством Византии. Кроме того, как Кантакузин, так и Филофей испытывали глубокую неприязнь к генуэзцам и не были потому расположены каким бы то ни было образом способствовать интересам этих союзников Золотой Орды.

В этих условиях действия митрополита "всея Руси" оказывались необычайно важными, и Византия продолжала очень тщательно планировать и направлять их.

Кризис в митрополии, последовавший за двойным посвящением в сан митрополита как Алексия (1354 г.), так и Романа (1355 г.), пошатнул престиж Византии на Руси. Все решилось, впрочем, само собой после кончины Романа (1362 г.), у которого не было преемника. Единство было вновь восстановлено под началом Алексия. Личность и деятельность митрополита Алексия (1354-1378 гг.) оказали влияние на решение тех проблем, с которыми столкнулся Константинопольский патриархат на Руси во время второго патриаршества Филофея (1364-1376 гг.).

Алексий стал митрополитом в 56 лет, после пятнадцати лет работы в церковной администрации митрополита Феогноста.507 Его незаурядность и опыт позволили ему существенно воздействовать на политическую жизнь Московского княжества на протяжении всех двадцати четырех лет пребывания митрополитом Московским. В 1359 году великий князь Владимирский и Московский Иван II Иванович Красный скончался, оставив наследником девятилетнего князя Дмитрия и назначив регентом при нем митрополита. Греческие синодальные документы задаются вопросом о законности возложения на Алексия функций государственного правления в Москве. "Иван, великий князь Московский, перед смертью доверил [Алексию] образование и воспитание его сына Дмитрия, после чего митрополит незамедлительно и всецело посвятил себя заботам о князе".508 В действительности, принимая на себя эту обязанность, Алексий следовал давней византийской традиции, согласно которой глава церкви почти автоматически становился ответственным за судьбу государства в тех случаях, когда государственная власть не могла более отправляться обычным порядком. Примеры, когда византийские патриархи становились регентами, многочисленны (патриарх Сергий при Гераклии, патриарх Николай Мистик в X веке и патриарх Иоанн Калека в XIV веке). В случае Алексия проблема, однако, заключалась в том, что Дмитрий не был царем "всея Руси", в то время как церковная власть Алексия распространялась на польские, тверские и литовские земли, правители которых были вовлечены в борьбу, с их точки зрения, вполне законную, против первенства Москвы.

В начале своего патриаршества, во время правления Ивана I Калиты и хана Джанибека (1342-1357 гг.), когда мощь Орды казалась еще совершенно незыблемой, Алексий, как и его предшественники, жил в мире с татарами. Он не видел другого пути урезонить своего соперника — митрополита Романа. Дважды Алексий ездил в Орду, равно как и в Константинополь (1354-1356 гг.), привозя грамоты, получаемые через епископа Сарайского.509 Помолившись на могиле святого митрополита Петра в Москве, он еще раз отправился к ханскому двору в 1357 году ради исцеления влиятельной Хатуни Тайдулы, вдовы Узбека.510 Во время пребывания в Сарае митрополит оказался свидетелем убийства Джанибека и начала династических раздоров в Орде. Дипломатические контакты с татарами привели его к получению ярлыков на привилегии для православной церкви как от Тайдулы, так и от хана Бердибека.511

Укрепив в Орде свои позиции, Алексий отправился на территории, контролируемые Ольгердом, — факт, указывающий на то, что власть Романа не являлась неоспоримой в этих местностях. В январе 1358 года Алексий выехал из Москвы в Киев и пробыл во владениях Ольгерда до 1360 года.512 То обстоятельство, что он не возвратился в Москву тотчас же после кончины великого князя Московского Ивана II (13 ноября 1359 года), как будто свидетельствует о том, что он понимал двусмысленность сложившейся ситуации и не спешил принять на себя регентство в Москве, завещанное ему больным князем, а предпочитал продолжать выполнение своих пастырских обязанностей за пределами московских земель. Показательно, что сразу после возвращения Алексия во Владимир в 1360 году митрополит Роман явился в Киев и даже — по стопам отрядов Ольгерда — распространил свою власть на Брянск.513 Эти агрессивные акции, вызванные, вероятно, тем, что Алексий приступил к выполнению новых политических обязанностей в Москве, заставили, очевидно, Алексия еще прочнее соединить интересы церкви с интересами московского князя.

Так, в последующие годы, будучи регентом, он много сделал для расширения независимости Москвы от татар и решительно противопоставил ее другим княжествам, особенно Твери и Литве. Участие митрополита Алексия в завлечении князя Тверского Михаила в Москву (1368 г.) с целью пленить его — один из примеров двусмысленности его политической роли.514 Когда Михаил бежал ко двору Ольгерда и подтолкнул его к первому крупному вторжению в московские земли, митрополит Алексий, по примеру своего предшественника Феогноста, официально отлучил от церкви православных князей, вступивших в союз с Ольгердом, в частности, Михаила Александровича Тверского и Святослава Ивановича Смоленского.515

Не вызывает сомнений, что общая политика Алексия проводилась в том же направлении, что и политика его предшественников, ставивших Москву выше соперничавших с ней княжеств, и точно так же отчетливо ориентировалась на позицию Константинопольского патриархата. Однако позднее Алексий начал понимать двойственность своего положения. Он был тесно связан с монашеством — греческим, южно-славянским и русским — и особенно с преп. Сергием. В то время как митрополиты Петр и Феогност были озабочены главным образом строительством каменных церквей, повышением престижа Москвы как столицы, Алексий основал четыре монастыря, в том числе Спасо-Андрониевский, воздвигнутый в честь его чудесного спасения во время бури на Черном море (1355 год), когда он во второй раз ездил в Константинополь (его первым настоятелем был Андроник, ученик преп. Сергия), и Симоновский монастырь, игуменом которого стал Феодор, племянник преп. Сергия и неутомимый поборник византийско-русских связей. Преп. Сергий был близок к великокняжескому двору (в 1375 году он крестил сына Дмитрия)516 и к митрополиту Алексию, предполагавшему назначить его своим преемником. Эти факты указывают на то, что Алексий в своих промосковских настроениях не мог не принимать во внимание грамот, которые получал после 1370 года от патриарха Филофея, чей посланник Киприан, будущий митрополит, также присутствовал при крещении в Переяславле.517 Эти грамоты, как мы увидим ниже, вполне критически оценивали безоговорочную поддержку Алексием московской позиции в 1368 году и рекомендовали митрополиту учесть законные жалобы православного населения юго-западной Руси.

Когда 8 октября 1364 года Филофей во второй раз стал патриархом,518 Алексий, которого он поставил митрополитом Киевским и всея Руси, уже единолично управлял митрополией, поскольку Роман в 1362 году умер. Между 1364 и 1370 гг. Филофей без колебаний поддерживал митрополита Алексия, подкрепляя престижем патриархата все его действия, церковные и гражданские. Вероятно, наиболее характерной акцией, выразившей неприязнь и недоверие митрополита к Ольгерду, была торжественная канонизация трех литовских мучеников — Антония, Иоанна и Евстафия, которые были крещены священником Нестором в Вильне и замучены по приказанию Ольгерда в 1347 году.519 По всей видимости, эти новые святые были канонизированы Алексием, чтобы дискредитировать Ольгерда как потенциального лидера православной Руси. В 1347 году частицы мощей были даже доставлены в Константинополь, выставлены, по распоряжению патриарха Филофея, для поклонения в храме Св. Софии и прославлены в официальном греческом панегирике, сочиненном ритором Михаилом Вальсамоном.520 Этот необычный жест Филофея521 не только поддерживал дело Москвы, но одновременно выражал переориентацию политики патриарха, озабоченного судьбой православных верующих в Литве.

Среди документов патриархата за этот период содержится ряд текстов, которые помогают не только удостовериться в полной поддержке, оказывавшейся Филофеем политике Москвы, но также определить точную дату, когда именно произошел явный поворот. Реестр включает шесть документов (все они датированы июнем 1370 года), ответы патриарха на срочные просьбы, переданные Дмитрием из Москвы через его посла Даниила, и митрополитом Алексием, отправившим в Константинополь посланника по имени Аввакум, во время двух попыток Ольгерда и его тверских и смоленских союзников захватить Москву.522

В этот перечень входят:

1) Письмо "великому князю всея Руси" Дмитрию, в котором засвидетельствовано почтение молодому князю, "сыну" патриарха, за его любовь и приверженность к церкви и покорность митрополиту Алексию: "Митрополит, назначенный мною, — пишет Филофей, — является образом Божиим и моим личным представителем, так что всякий, кто покорен ему, платя ему любовью, уважением и повиновением, в действительности покорен Богу и нам смиренным".523

2) Письмо митрополиту Алексию, из которого следует, что митрополит, а не молодой князь правит в Москве. Алексию воздаются похвалы за отправленный в Константинополь письменный отчет и предлагается либо посетить византийскую столицу, либо писать туда почаще. Речь в письме ведется о "делах церкви, общества и империи".524 Далее Алексию адресуются уверения в любви и доверии (??? ?? ????? ???????) патриархата и обещается помощь в любом из его начинаний (ei' ?? ???????, ????? ????? ???? ???????????, ?? ?? ?????). Разговорная интонация письма намекает на личное знакомство Филофея и Алексия, состоявшееся во время посещений последним Константинополя (1354-1356 гг.). Поскольку Алексий сообщал о неповиновении нескольких русских князей, патриарх извещает его о содержании своих писем к ним и подтверждает принцип единства русской митрополии. "[Русский] народ велик и многочисленен; он нуждается в попечении и заботах, кои целиком ложатся на тебя (??? navres ?????????? ??? ??)".

3) Окружное послание русским князьям (????? ????? ' ??????), призывающее их "оказывать подобающее уважение, почтение, послушание и благопокорение преосвященному митрополиту Киевскому и всея Руси, hypertymos, во Святом Духе возлюбленному сослужителю нашей мерности", как если бы он был сам Бог, поскольку он представитель патриарха.525 Адресаты письма не поименованы, но они, разумеется, представляют группу князей, по-прежнему состоящих в союзе с Москвой; они поощряются, в качестве "возлюбленных детей", хранить преданность митрополиту и патриарху.

4) Письмо епископу Алексию Новгородскому, представляющее собой не что иное, как суровую угрозу низложения на двух основаниях: епископ присвоил себе привилегию ношения полиставриона, который был пожалован его предшественнику Василию лишь в качестве личного поощрения, он не повинуется ни митрополиту, ни великому князю Московскому Дмитрию. В этом письме патриарх обращается к Алексию Новгородскому как к епископу, а не архиепископу, намекая, что у того нет преимуществ перед другими викарными епископами Киевской митрополии. Это письмо, должно быть, есть отклик на попытку новгородцев, которые вели ожесточенную борьбу с Ливонским орденом,526 искать союза и помощи у Ольгерда, а не у Москвы, которая сама подвергалась нападениям литовских войск.

5) Торжественный акт анафемы против тех князей, которые во главе с тверским князем Михаилом Александровичем, объединились "с нечестивым Ольгердом" (????????????... ?? ?????? ????????). Эти князья призываются раскаяться перед митрополитом, после чего они автоматически будут прощены и патриархом.

6) Особый акт об отлучения смоленского князя Святослава, которого митрополит Алексий уже "справедливо" предал анафеме (????? ??? ??????? ???????).

Безоговорочная поддержка московской политики, содержащаяся в этих письмах, находится в противоречии с другим имеющимся в патриаршем реестре документом, который обнаруживает — в том же 1370 году и, возможно, в том же месяце июне — совершенно неожиданный образ действий Филофея. Речь идет о патриаршем акте, подготовленном канцелярией, — в реестре находится копия, — официально упраздняющем Литовскую митрополию, с последующим переводом литовского "епископа" в подчинение митрополиту Киевскому.527 Однако в последний момент патриарх не подписал этот документ: архивист должен был исключить его из реестра и внести объяснительную запись в положенном месте.528

Неожиданное получение дополнительных сведений в ту минуту, когда письма к Алексию и князьям уже были подписаны и отосланы, кажется, единственно могло бы послужить причиной этой аннуляции, которая свидетельствует, между прочим, о довольно беспристрастной позиции Филофея в конфликте между Москвой и Литвой. Первостепенная задача патриархата состояла в сохранении единства, и тут Филофей обнаружил, что цель эта не может быть достигнута простой и неразборчивой поддержкой Москвы. В Тверском княжестве, в великом княжестве Литовском и королевстве Польском проживало значительное количество православных, которые нуждались в постоянном пастырском надзоре и назначении новых епископов. Митрополит, который, подобно Алексию, занимался делами управления в Москве, не мог больше выполнять эти обязанности. Нам неизвестно, какие конкретные обстоятельства вызвали аннулирование акта, проект которого был составлен в июне 1370 года. Возможно, что письмо Ольгерда, которое мы обсудим ниже, прибыло как раз в этот момент.529 Так или иначе, письменные документы последующих месяцев помогают понять те причины, которые привели к перемене позиции Константинопольского патриархата в 1370 году.

3. Притязания Польши и Литвы

Выше мы видели, что после длительного соперничества с сыновьями• Гедимина за контроль над Галицией и Волынью польский король Казимир в 1366 году добился наконец присоединения всей Малой Руси к Польше.530 В 1370 году, незадолго до смерти (5 ноября 1370 г.), он писал непосредственно патриарху Филофею, требуя рукоположения в митрополиты Галицкие некоего епископа Антония. Письмо Казимира, в котором приводится список четырех предшествовавших митрополитов как иллюстрация его неосновательного утверждения, что особая Галицкая митрополия существовала "от века" (?? ?????? ??????), сохранилось в очень несовершенном переводе на греческий язык, составленном писарем, чей родной язык был явно славянский.531 Казимир, "король Польский и Малой Руси" (?????? ??? ??? ??? ?????? ??? ??? ?????? ??????) именует себя "сыном" патриарха, сообщает ему, что он овладел русскими землями и озабочен тем, что "русский закон" (??? ?? ? ????? ????? ??? '?????), т.е. православное христианство, может "разориться", если в Галицию не будет назначен митрополит. Ибо, если такое назначение не состоится, ему придется "крестить русских в латинскую веру".532

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Единый для всех митрополит будет как бы связью
Вместе с тем давший галицкому кандидату власть над всей русской церковью
Кантакузин прямо связывает константинопольскую смуту с вопросом о галицкой митрополии алексия патриарх