<<<     ΛΛΛ     >>>   

Кантакузин прямо связывает константинопольскую смуту с вопросом о Галицкой митрополии, но не называет конкретных причин, которые заставили византийские власти между 1341 и 1346 годом встать на сторону епископа Феодора против митрополита Феогноста. Однако эти причины, хотя бы гипотетически, можно восстановить, если принять во внимание развитие событий в Сарае и отношения татар с соседями.

Мы видели, что в восточном Средиземноморье и на Черном море нераздельно господствовали Генуя и Венеция. Их благополучие основывалось на экономическом подчинении Константинополя и процветании итальянских колоний на северных берегах Черного моря, для чего был необходим союз с Золотой Ордой. Правительство Анны Савойской, столкнувшееся с Кантакузином (неизменным врагом генуэзцев, поддерживаемым турками), больше, чем любое другое византийское правительство, зависело от итальянцев.

Это политическое и экономическое равновесие основательно пошатнулось в результате изменений татарской политики. За год до смерти (1341 г.) хан Узбек грозил войной Византии (или, по крайней мере, владениям византийцев и итальянцев в Крыму). В Сарай отправилось византийское посольство, чтобы смягчить гнев хана.419 Дмитрий Кидонис, отец которого возглавлял посольство, превозносил последнего за успех миссии и заключение нового договора с татарами.420 Договор, однако, оказался недолговечным. Сын Узбека Джанибек окончательно разрушил политическую и экономическую систему, господствовавшую на Черном море: в 1343 году он захватил венецианскую Тану, а в 1346 начал длительную и кровавую осаду Кафы.421 Перед надвинувшейся угрозой венецианцам и генуэзцам пришлось забыть на время о соперничестве и заключить оборонительный договор. Папа Климент VI призывал к крестовому походу для освобождения Кафы.422 В этих условиях византийцы, интересы которых были неотделимы от интересов итальянцев в Причерноморье, могли согласиться на небольшую уступку единому фронту латинской дипломатии и учредить в Галицко-Волынском княжестве новую митрополию, что отвечало интересам польского короля Казимира, выступившего против татар. В этих условиях протесты Москвы не могли иметь большого значения.

Начиная в 1340-1341 годах экспансию на восток, король Казимир столкнулся с тремя главными препятствиями: о) номинально Галич и Волынь (????? ?????, ?. е. "Малая Русь", как она именовалась в византийских документах того времени) зависели от Орды; б) местное православное население, во главе с боярином Детко, сопротивлялось натиску римского католицизма и готово было, как и Москва, в борьбе с поляками воспользоваться помощью татар; в) на эти земли претендовала также и Литва.423 В 1343 году Казимир получил от папы Климента VI финансовую и духовную поддержку в священной войне "против татар, русских и литовцев".424 Однако первоначально ему удалось захватить только область Санока в Западной Галиции, так как основная часть "Малой Руси" после смерти Детко (1314 г.) оказалась в руках Любарта, сына Гедимина и брата Ольгерда, нового князя Литовского. Любарт был крещен в православную веру под именем Дмитрия. Казимир (временно) принял создавшееся положение, следя одновременно за тем, чтобы пресеклась связь Галича с северо-восточной Русью.425 Поэтому вполне понятно назначение епископа Феодора митрополитом Галицким, совпавшее с договором между Казимиром и Любартом, заключенным в 1345-1346 годах.426 Такое назначение служило планам Казимира и удовлетворяло Любарта. Сам Гедимин и все его дети были готовы отказаться от язычества предков и принять христианство в обмен на политические уступки. В случае с Любартом-Дмитрием эти уступки заключались в приобретении древнего русского княжества, престиж которого повышался созданием отдельной митрополии.

Однако в 1347 году Кантакузин победил в гражданской войне, а Венеция и Генуя заключили мир с Джанибеком. Теперь новый византийский император мог восстановить нормальные дипломатические отношения в Восточной Европе и, одновременно пытаясь ослабить давление генуэзцев на византийскую экономику, с помощью нового патриарха-исихаста содействовать восстановлению престижа империи на Руси. Вскоре он получил послание от Симеона Московского — написанное, конечно, по совету митрополита Феогноста, — в котором "империя ромеев и святейшая церковь Божия" были названы "источником всякого благочестия, учителями законности и освящения", а также было сделано предложение о восстановлении единства митрополии.427 Симеон послал также значительное денежное пожертвование на ремонт храма св. Софии; впрочем, согласно Никифору Григоре, эти деньги пошли на уплату долгов Кантакузина турецкому эмиру Орхану.428 Идеологическая преданность Симеона и его щедрость возымели немедленное действие: в посланиях, адресованных своему "племяннику" (???????) Симеону Московскому, "великому князю всея Руси" (????? ??? ????? '??????), и Дмитрию-Любарту, "князю Владимира [Волынского]" (??? ???????????), Кантакузин объявил об упразднении Галицкой митрополии. Отношение к двум князьям отличалось не только титулованием в посланиях, но и тем, что Симеон получил императорский "энкол-пион" с частицей Животворящего Креста и мощами мучеников",429 а Любарт — наставление. "Ты знаешь, — писал Кантакузин волынскому князю, — что с тех пор, как русский народ получил богопознание и был просвещен святым крещением, стало самоочевидным обычаем и законом, что во всей России — Великой и Малой — существует только одна митрополия Киевская; один митрополит рукополагает епископов на святейшие кафедры, и каждый раз, когда кто-либо попытается изменить это положение ... будет вновь восстановляем старинный обычай и порядок, что тебе хорошо известно".430 Победа Феогноста была полной: он не только остался единственным русским митрополитом, но и сумел получить от Джанибека новые гарантии относительно невмешательства княжеской власти в церковный суд.431

В течение последующих двух лет объединенные усилия Кантакузина и Москвы дали впечатляющие результаты. Не только митрополит Феогност смог в 1348 году посетить Волынь и заявить там свои права,432 но Симеон Московский, при содействии митрополита и хана, сумел породниться с литовской и тверской династиями.433 Великий князь Московский все более становился правителем "всея Руси".

3. Ольгерд и Москва

Однако в последние годы жизни Феогноста (1349-1353 гг.) намеченный в 1347 году Кантакузином политический курс натолкнулся на значительные препятствия. Усилия императора ослабить генуэзский контроль закончились неудачей (1349 год), а попытка прибегнуть к помощи Венеции привела к войне между Генуей и Венецией, которая шла преимущественно у берегов Византии. После знаменитого сражения на Босфоре (1352 год) генуэзцы сохранили контроль над Перой и Галатой, распространив свое влияние в Черном море.434 Такой поворот событий на первых порах не ущемлял интересов Москвы, потому что господство генуэзцев в этом районе целиком зависело от союза с Золотой Ордой, которого последние сумели добиться, а власти Москвы тоже зависели от доброй воли хана. Однако как татарская власть на Руси придерживалась правила не допускать перевеса какого-нибудь из княжеств, так и генуэзское влияние в Константинополе и Сарае, основанное на голом коммерческом интересе, толкало русских князей на раздор и соперничество, что противоречило идеалу "византийского содружества", который утверждали Кантакузин и его друг патр. Филофей.

В 1349 году генуэзцы разгромили силы Кантакузина в Константинополе, а Казимир Польский захватил Галич и Волынь. Любарт удержал только Луцк, и Казимир стал называться dominas terrae Russiae.435 Характерное освещение этих событий дает Новгородская летопись: "Прииде король краковськыи (т. е. польский) со многою силою, и взяша лестью землю Волыньскую и много зло крестианом створиша, а церкви святыя претвориша на латыньское богумерзское служение".436 Последнее подтверждают и польские источники: на завоеванных землях были устроены латинские церкви и учреждена католическая иерархия. Перед лицом литовской угрозы Казимир просил и получил у Рима моральную и материальную помощь для нового крестового похода против "язычников" и "схизматиков".437 В 1349-1364 гг. шло упорное состязание между Польшей и Литвой за обладание Галичем и Волынью. Литва, возглавлявшаяся тремя сыновьями Гедимина — Ольгердом, Кейстутом и Любартом, — оказалась оплотом борьбы с Тевтонским орденом и Польшей и защитницей православного христианства; действительно, Любарт уже был православным, а Ольгерд выражал готовность последовать его примеру, если он, а не великий князь Московский, будет признан главой Руси "византийским содружеством". В борьбе с Казимиром он пользовался иногда помощью татар, а через дипломатию усердно (иногда успешно) старался вбить клин между Сараем и Москвой.

Новое неизбежное столкновение великого княжества Литовского с великим княжеством Московским ставило традиционную византийскую политику по отношению к Руси перед большим испытанием. Следует помнить, что обе стороны считали себя представительницами "русского" государства, а кроме того — признавали символическое главенство Византийской империи. Тяготение Ольгерда к восточно-христианской ойкумене усиливалось двойной угрозой со стороны Польши и тевтонских рыцарей, а приверженность московских князей выражал сам по себе тот факт, что они приняли к себе митрополита Киевского. И Византия должна была выступать в качестве третейского судьи между ними.

К 1350 году государство Ольгерда состояло в основном из земель русских и традиционно православных (за исключением Жемайтии, сравнительно небольшой территории, населенной язычниками-литовцами): так называемой "Черной Руси" (Гродно, Слоним, Новогрудок), Полоцкого и Витебского княжеств (впоследствии "Белая Русь", Белоруссия) и южной, большей части Волыни и Галича. Официальным государственным языком был русский. В 1352 году великий князь Литовский получил решающую помощь от хана Джанибека, что позволило ему заключить временное, но выгодное перемирие с Казимиром.438 Характерно, что такой благоприятный для Ольгерда поворот татарской политики означал немедленное ослабление Москвы. Соперники Москвы подняли головы: новгородцы оспаривали в Орде право Москвы на великое княжение, а архиепископ Моисей жаловался Константинополю на "непотребные вещи", совершаемые митрополитом Феогностом.439 Антимосковское брожение шло в Твери и Нижнем Новгороде.440 Усилившийся Ольгерд решил восстановить отдельную Литовскую митрополию, которая оставалась вакантной после смерти митрополита Феофила (ок. 1330 г.).441 Ольгерд хорошо понимал, что пока резиденция митрополита "всея Руси" находится в Москве, Литва не получит авторитета общерусского центра в глазах других княжеств. Поэтому у Ольгерда было только два выхода: либо добиться возвращения митрополичьей кафедры на юго-запад, либо разделить митрополию.

В 1352 году Ольгерд послал в Константинополь своего кандидата Феодорита, чтобы поставить его "русским митрополитом" (???????????? '??????).442 Естественно, такое поставление не могло совершиться при жизни правящего митрополита, но с 1350 года Феогност был болен и дни его были сочтены;443 Ольгерд хотел, чтобы его кандидат был наготове и, вероятно, поощрял его добиваться хотя бы титула "митрополита Литовского". Но в Константинополе все еще правил Кантакузин, который воспротивился давлению, несмотря на то, что Ольгерда поддерживали татары (и их союзники генуэзцы). Во всяком случае, кандидатура Феодорита была отвергнута.

Однако в 1352 году на Балканах восторжествовала коалиция, враждебная Кантакузину. Иоанн V Палеолог, выступивший против тестя, заручился поддержкой сербов и болгар, в то время как Кантакузин, которому помогали турки, с трудом удерживал в своих руках Константинополь.444 Конфликт между Кантакузином и двумя славянскими царствами на Балканах имел последствия и в церковном плане. Еще в 1346 году сербский царь Стефан Душан установил в Скопле сербский патриархат. Это было сделано с одобрения болгарского патриарха Тырновского и автокефального архиепископа Охридского, вопреки Византии, которую тогда раздирала гражданская и религиозная смута. Вселенский патриарх отреагировал на это только в 1352 году отлучением сербской церкви. Можно предположить, что атмосферу, в которой патриарх Каллист и его синод приняли эту каноническую санкцию (сербы ее, очевидно, игнорировали), создали враждебные отношения Душана и Кантакузина.445 Сведений об официальном каноническом разрыве между Константинополем и Тырново в 1352 году не сохранилось, но тремя годами позже, в 1355 г., Каллист жаловался на независимый дух болгарской церкви и на то, что болгарский патриарх прекратил поминать за литургией своего константинопольского собрата.446 Этот дух, несомненно, царил уже в 1352 году и был отражением еще одного аспекта враждебности болгар к Кантакузину. Пример тому — история Феодорита, кандидата Ольгерда на Киевскую митрополию: отвергнутый Византией, он был посвящен в русские митрополиты болгарским патриархом Тырновским.447

Последствия этого акта, подразумевающего договоренность Литвы, Болгарии и, возможно, Сербии, могли быть очень серьезными, вплоть до отделения русской митрополии от Константинопольского патриархата. Можно предположить, что Ольгерд намеревался установить автокефальную церковь, потому что вряд ли русские или болгары считали возможной постоянную каноническую зависимость русской церкви от Тырновского патриархата. В любом случае, такой удар был бы весьма болезненным для обедневшей и разделенной Византии как в экономическом, так и в политическом отношении.

По возвращении на Русь Феодорит по крайней мере в течение двух лет управлял церковью в землях, подвластных Ольгерду.448 Более того, ему подчинялась важная с исторической точки зрения Киевская епархия,449 и архиепископ Новгородский Моисей заколебался в своей верности престарелому митрополиту Феогносту.450 Источники не конкретизируют епископский титул Феодорита: как посвятили его в Тырново — митрополитом Литовским или "Киевским и всея Руси"? В первом случае действия болгарского патриархата можно считать не вызовом Феогносту, митрополиту Киевскому, а только замещением вакантной кафедры. Однако деятельность Феодорита в Киеве и Новгороде ясно показывает размах его притязаний: по инициативе и при поддержке Ольгерда, он создавал общерусскую, независимую от Константинополя церковь с центром в историческом Киеве. Структуре, которая с X века крепила "византийское содружество" в Восточной Европе, грозила замена полицентричной системой, открытой западному влиянию (как показал сепаратизм балканских славян и галицких князей в прошлом).

Реакцию византийского патриархата легко угадать: Феодорит был низложен и отлучен.451 Впрочем, константинопольские правители были достаточно искушены в дипломатии, чтобы понимать, что одних анафем против Ольгерда и Феодорита мало. Они занялись упрочением объединяющей власти законного митрополита Киевского и всея Руси, живущего в Москве, закрепляя уже существующую связь между митрополичьим престолом, великим княжеством Владимирским и Золотой Ордой. В этом направлении действовал и сам митрополит Феогност, и новый патриарх Филофей Коккин, близкий друг Кантакузина, который в сентябре 1353 года заменил Каллиста на константинопольском престоле.

6 декабря 1352 года митрополит Феогност посвятил в епископы Владимирские Алексия — русского инока и (с 1350 года) митрополичьего наместника в Москве. Поскольку Владимир, стольный город великого княжения, был также резиденцией митрополита, то там с начала XIV века не бывало отдельного епископа; владимирским епископом был сам митрополит; таким образом, назначение Алексия подразумевало, что он является кандидатом на замещение митрополичьей кафедры после Феогноста. И русские, и византийские источники признают эту связь: после посвящения послы великого князя Симеона Московского и митрополита (в их числе грек Михаил Щербатый) отправились в Константинополь, чтобы заранее ходатайствовать о поставлении Алексия.452 Посольство имело успех. Оно вернулось в Москву, когда Феогност уже умер (11 марта 1353 года), так что Алексий немедленно отправился в Константинополь за посвящением.453 В Византии он был вынужден прождать целый год, и наконец, в июле 1354 года, патриарх Филофей и его синод утвердили перемещение Алексия с кафедры епископа Владимирского на кафедру Киевской митрополии.454 Отсрочка, конечно, была вызвана не только необходимостью испытать русского кандидата, как утверждает соборный акт о его поставлении,455 но почти наверное и тем, что Ольгерд через все дипломатические каналы нажимал на греков, сопротивляясь продвижению Алексия. Другие дипломатические прецеденты позволяют предположить, что обедневшая Византия пользовалась подобными оказиями, чтобы получать богатые подношения русских князей. Потому ли, что Москва предложила больше, или — еще более вероятно — потому, что Кантакузин и Филофей считали Москву более надежным церковным центром, чем Вильно, но Москва победила. Алексий не только был посвящен в митрополиты Киевские и всея Руси: Филофей через посредство епископа Сарайского специально заручился согласием Золотой Орды на это поставление.456 Патриарх в официальном послании потребовал от архиепископа Новгородского повиновения Алексию, угрожая отлучением, если тот подчинится Феодориту.457 Более того, Филофей формально утвердил перенесение резиденции митрополита из Киева во Владимир, что в 1354 году уже выглядело, конечно, анахронизмом,458 но во всяком случае обнаруживало прекрасную осведомленность о том, что оба предшественника Алексия — митрополиты Петр и Феогност — давно жили во Владимире (а фактически — в Москве), потому что разоренный Киев не имел ни престижа, ни просто средств, чтобы содержать митрополита. В ближайшем смысле акт этот означал, что пребывание в Киеве ничуть не подтверждает законности прав Феодорита, так как Киев не является больше кафедральным митрополичьим городом. Полное значение постановления 1354 года можно понять только в свете соперничества Ольгерда с Москвой. В свете этого же соперничества следует интерпретировать поставление митрополитом русского Алексия.

Угроза, исходившая от Ольгерда и Феодорита, заставила византийский патриархат пойти на уступку, благодаря которой новый митрополит мог получить больше влияния и авторитета, нежели его соперник.459 Назначение русского кандидата было отвергнуто после смерти Петра, но в 1354 году такое назначение стало необходимостью. Интересно, что Алексий, как и Петр, происходил из южно-русского рода: его отец был черниговским боярином, в 1293-1298 гг. переселившимся в Москву. Аристократическое и южное происхождение нового митрополита, который ко времени поставления обладал к тому же большим опытом правления в гражданских и церковных делах, делало его особенно подходящим кандидатом.460 Кроме того, он, по-видимому, знал греческий язык.461

Посвящение митрополита Алексия и связанные с его поставлением соборные акты патриархата оказались значительным подспорьем в укреплении авторитета Москвы. Став официальной резиденцией митрополита "Киевского и всея Руси" и добившись, в первое время, назначения собственного кандидата на возглавление церкви, великое княжество Владимирское, практически захваченное московскими удельными князьями, более, чем кто-либо другой, могло претендовать на наследие Киевской Руси и воплощать ее единство.

К несчастью для Москвы, успех оказался недолговечным. Четыре месяца спустя, в декабре 1354 года, Кантакузин отрекся от престола, и власть перешла — при активной поддержке генуэзцев — к его зятю и наследнику законной династии Палеологов Иоанну V.462 Патриарх Филофей вернул престол Каллисту (1355-1363 гг.). Выше мы видели, что генуэзцы, как и Золотая Орда, были заинтересованы в сохранении определенного равновесия сил между русскими княжествами. Поэтому новый константинопольский режим, контролировавшийся генуэзцами, примирился с Ольгердом; возможно, что произошло примирение и с Болгарией. Ольгерд не раздумывая бросил Феодорита, дальнейшая судьба которого неизвестна, и взамен получил существенное преимущество: Константинополь официально утвердил митрополитом его кандидата. Известные нам источники не сообщают точной даты и условий этого события, но скорее всего оно последовало немедленно за отречением Кантакузина и было осуществлено новым патриархом Каллистом.463

Новый митрополит Роман был поставлен "митрополитом Литовским" (???????????? ??????).464 Согласно официальному византийскому документу, Ольгерд принимал "меры к тому, чтобы рукоположен был [в митрополита] Роман, о котором усиленно ходатайствует здесь, под тем предлогом, будто его народ не желает иметь митрополитом кир Алексия, а на самом деле — для того, чтобы при помощи Романа... приобрести себе власть и в Великой Руси".465 Новое назначение было связано с улучшением отношений между Константинополем и Болгарией — 17 августа 1355 года Роман, в качестве свидетеля, подписал договор императора Иоанна V и царя Иоанна-Александра Болгарского о браке их детей,466 — что сильно обеспокоило Русь.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Толкованиа тому же в 25 мь правиле речено бысть
Вслед за этим татары признали власть казимира над русскими княжествами
Мейендорф И. Византия и Московская Русь церковные и культурные связи истории России 12 летопись
Управляема одним митрополитом митрополит епископов