<<<     ΛΛΛ     >>>   

Разумеется, такого рода характеристики крайне при­страстны и не могут быть восприняты без критики. Справедливо, однако, что на рубеже XII—XIII вв. на Западе получило широкое распространение представле­ние о ромеях как о народе слабом, неспособном постоять за себя. В какой-то мере это представление соответство­вало действительно быстрому закату могущества империи. Обессиленный непомерным гнетом, обнищавший и отчаявшийся житель Византии испытывал все меньше желания защищать государство василевса, которое ока­залось его злейшим врагом. Легенду об исключительных достоинствах ромеев становилось все труднее внушить не только иноземцам, но и самим ромеям.

Праздники в Византии были общенародными и местными, религиозными и политическими, профессиональными и семейными, регулярными и экстраординарными, официально дозволенными и запрещенными.

Один из наиболее стойких феноменов народной культуры, праздник воспринимался каждым новым поколением как неотъемлемый элемент устоявшегося жизненного распорядка, унаследованного от предков. Наиболее древними, восходящими к античной и эллинистической эпохам, являлись языческие празднества, которые продолжали бытовать в христианском византийском обществе, медленно и трудно сходили со сцены, исчезали и возрождались, маскировались под христианские праздники или под местные обычаи, справлялись тем смелее, чем дальше от крупных центров, высших церковных и светских властей находилась та или иная местность.

Эти враждебные православию рудименты язычества в среде иноплеменного населения империи имели и древнеэллинское и свое, так сказать, отечественное происхождение. Они явственнее ощущались в тех провинциях, которые позже вошли в состав империи (например, некоторые армянские и грузинские земли, северо-западные районы Балкан) и где более замкнутый образ жизни вело население (например, влахи, албанцы). В основном, однако, в IX—XII вв. оригинальные языческие обычаи и обряды иноплеменных ромеев успели тесно переплестись и слиться с чисто эллинскими, подверглись переосмысле­нию и даже некой ритуальной «христианизации».

Знаменательно, что число языческих торжеств и весе­лий даже увеличивалось с распространением христианства: языческие праздники приютились самозванцами в лоне самой ортодоксальной веры и вместе с нею наследовались неофитами. Поэтому церковь вынуждена была идти не по пути полного искоренения языческих, обычаев, а по пути их адаптации, «обезвреживания» несовместимых с христианством идейных норм и истолкования древних игрищ в качестве обрядов, связанных, например, с циклами крестьянской трудовой деятельности.

Общенародными языческими праздниками в Византии IX—XII вв. были календы, брумалии и русалии. Календы по-латыни — вообще первое число каждого месяца, но как праздник они отмечались в начале января и стали справляться на востоке Средиземноморья со времени установления римского господства (в конце Х—ХI сто­летии под именем «коляд» этот праздник вместе с христианством проник и на Русь).

Сначала календы праздновали с 1 по 5 января, а с утверждением христианства в качестве господствую­щей официальной религии начало празднования календ было приурочено к важному церковному празднику — рождеству (25 декабря), и календы стали 12-дневными. В конце VII в., на Шестом вселенском соборе, календы предали анафеме, но запрет не возымел действия: их про­должали справлять в народе, а вскоре снова стали отме­чать в самом императорском дворце. Правда, василевсы старались все-таки отделить языческое веселье от церков­ных торжеств и основные развлечения устраивали не в ночь на 26 декабря, как и не в ночь на 1 января (день св. Василия), а только в ночь на 2 января. Да и ряженых, исполнявших строго определенные ритуальные функции, во дворце были единицы.

Народ праздновал календы, как и римляне, со времен Юлия Цезаря, в ночь на 1 января, хотя новый год в Византии IX—XII вв. начинался не с января, а с 1 сен­тября. Каждый наряжался как мог, чаще всего мужчины переодевались женщинами, а женщины — мужчинами. Надевали маски. Ряженые бродили от дома к дому с пес­нями и плясками, стучались в двери, участвовали в пир­шестве у незнакомых людей, выпрашивали дары. Немало народу толклось в трактирах и кабаках и заполняло ноч­ные улицы.

Во дворце в ночь на 2 января устраивались так на­зываемые готские игры, во время которых приглашенные на праздник вельможи, а также члены цирковых партий «голубых» и «зеленых», певцы и музыканты, прослав­ляли василевса и его наследников. Петь подобающие для случая песни были обязаны и сановники. Пение переме­жалось плясками ряженых и нескольких «готов», воору­женных мечами и щитами. «Готы» пели особые песни, имевшие когда-то ритуальный характер, но затвержен­ные теперь на столь неузнаваемо испорченной латыни, что смысла их уже никто не понимал.

Брумалии праздновались незадолго до календ (слово «брума» по-латыни означает «самые короткие дни в году», т. е. время зимнего солнцестояния). Они были преданы анафеме на том же Шестом вселенском соборе, но также безрезультатно. Народ праздновал брумалии и календы почти одинаково. Во дворце же для брумалий был разработан особый ритуал. Сановники плясали в хо­роводе и пели с горящими свечами в руках. Император одаривал их золотом, а представителей рядового населе­ния столицы — серебром. Вечером устраивалось много­людное пиршество (как и во время календ), на котором присутствовал василевс, сидевший с семьей за отдельным столом. Роман I Лакапин не допускал празднования брумалий во дворце, но их стали отмечать здесь снова уже при соправителе и преемнике Романа I — Кон­стантине VII: этот василевс постановил, что во время брумалий следует раздавать из казны не более 50 литр (3600 золотых).

Русалии — весенний праздник цветов — устраивались после пасхи, накануне троицы. О том, как этот праздник отмечали в сельской местности, можно составить неко­торое представление по судебному решению охридского архиепископа Димитрия Хоматиана (первая треть XIII столетия), вынужденного разбирать дело об убийстве во время русалий. Сельская молодежь устроила танцы, игры, пантомимы и «скакания» — все это полагалось делать, чтобы получить дары зрителей. Пастух в овечьем загоне, у которого молодые люди потребовали сыра, отказался его дать, вспыхнула ссора, пастух был убит. Назначая эпи­тимьи виновникам случившегося, архиепископ замечает, что русалии, как и брумалии, — воистину «бесовские игрища», соблюдаемые как обычай «в этой стороне» (Ма­кедонии).

Однако особенно торжественно все слои византийского общества без исключения отмечали религиозные празд­ники, официально установленные церковью. К концу Х—началу XI в. твердо определился круг так называемых престольных церковных праздников (рождество, крещение, пасха, троица и т. д.). Широко праздновались по всей империи дни таких почитаемых святых, как св. Георгий (23 апреля) и св. Димитрий (26 октября). Близ Чурула во Фракии, в Куперии, ежегодно справ­лялся грандиозный праздник в честь св. Георгия. Здесь устраивалась и ярмарка. Василевс с семьей в этот день отправлялся морем в Манганы (монастырь в северо-вос­точной части столицы) на поклонение мученику. Кроме того, отмечались праздники в честь местных святых, па­мятные события, связанные с данной местностью, горо­дом, церковью, монастырем и т. п.

Религиозный праздник требовал от прихожан присут­ствия на церковной службе в храме, а нередко и участия в торжественной процессии. В престольные и другие праздники (дни св. Димитрия, св. Ильи) совершался вы­ход императора. В соответствии с церемониалом процес­сия проходила из дворца по украшенным улицам и пло­щадям в св. Софию, где василевс с семьей присутствовал на праздничном богослужении, совершаемом самим пат­риархом. Иногда процессия направлялась в иной храм, порою — на конях, порою — на судне. После официаль­ных торжеств начинались игры, а за ними шли пирше­ства. К праздничной трапезе готовились задолго до на­ступления праздника, запасали продукты, экономили. Простолюдины нередко ограничивали себя перед празд­ником в течение многих недель. Накануне пасхи такое воздержание было предписано христианам самой цер­ковью: пасха праздновалась после великого поста. Этот праздник в Константинополе отмечался по традиции особенно пышно.

Помимо церковных праздников, византийцы справляли государственные праздники, ежегодные (например, 11 мая — день основания Константинополя, день рожде­ния императора) и экстраординарные, нерегулярные (коронация василевса, его свадьба, рождение наслед­ника). В такие дни вновь славословили государя, несли дары ему или его детям. Василевс повелевал выдавать народу медные деньги, выставлять на площадях, на спе­циальных длинных столах, даровое угощение, устраивать на ипподроме массовые зрелища. Народ водил на улицах хороводы, пел обрядовые песни и гимны в честь винов­ника торжества. Во дворце пировала высшая знать.

Государственным праздником, по крайней мере для жителей столицы и ее окрестностей, становился и день вступления в столицу победившего узурпатора. В город он въезжал на белом коне, в сопровождении пышной свиты, отряда телохранителей, отборного войска. В соот­ветствии с определенным ритуалом, с песнопениями и славословиями его встречали сановники, высшее духо­венство, руководители корпораций, толпы народа.

Поводом к объявлению всенародного праздника могло стать также возвращение василевса в столицу после по­бедоносного похода. Справлялся триумф. С величайшей пышностью, например, обставил свое возвращение после победы над Святославом и присоединения северо-восточ­ной Болгарии Иоанн I Цимисхий. Императорская колес­ница, влекомая четверкой белоснежных коней, была украшена цветами; собственными руками василевс воз­ложил венок и на своего верхового коня. Но сам государь от Золотых ворот следовал пешком за своей колесницей, в которой лежали одеяния болгарского царя, а на них стояла икона богоматери Влахернской — заступничеству ее император смиренно приписывал свои победы. На Фо­руме Константина василевс снял с идущего во главе знатных пленников болгарского царя Бориса царский венец и отдал, войдя в св. Софию, в руки патриарха 1. Примерно так же была организована встреча Василия II после окончательного завоевания всей Болгарии.

Поводом для импровизированного празднества служил также въезд в столицу иноземной принцессы — невесты императора или его наследника. Берту-Ирину, жену Ма­нуила I Комнина, встречали с ликованием на всем про­тяжении ее пути от берегов Адриатики, где она сошла с корабля, до самого Константинополя. Праздничные встречи на пути и в столице устраивали также мощам известного или новоявленного святого, доставляемым из провинции, из отвоеванных районов, или дарованным василевсу иноземным государем. Так, например, при Константине VII торжественно и празднично встречали раку с рукой Иоанна Предтечи.

Помимо праздников общих для населения империи или для жителей города, справлялись праздники профес­сиональные, корпоративные, квартальные. Константино­польские врачи праздновали 27 июня день св. Самп­сона — покровителя медиков: они совершали поклонение его останкам в храме св. Мокия, а затем собирались за общим пиршественным столом. Церковный приход со­вместно отмечал обычно день памяти святого своей церкви, сослуживцы канцелярии — повышение по службе чиновника, корпорация — избрание нового члена. Напри­мер, процессия тавулляриев в таком случае, выйдя из церкви, где новый коллега получал благословение, про­вожала его до кафедры, на которую он избирался, а за­тем шла пировать к нему на дом. 25 октября, в день па­мяти святых нотариев, подвыпившие адвокаты всей группой, в масках, ходили по городу.

На семейные торжества, которые также очень часто начинались в церкви (крестины, обручение, свадьба), приглашали тем больше народу, чем богаче была семья. Знатный хозяин стремился поразить своих гостей рос­кошью обстановки жилища, богатством одеяний и укра­шений членов семейства, разнообразием блюд. Гости также принаряжались, прибывали на лучших из своих коней и мулов, в дорогих седлах или в богато отделанных колясках. На таких семейных праздниках, даже в глу­хой деревне, общество услаждал специально приглашен­ный певец или музыкант. Свадьбу Дигениса Акрита играли сначала в его доме, затем — в доме родителей невесты. Гостей пригласили множество, их дары молодо­женам трудно счесть. Пиры длились много дней подряд. В городах в подобном случае состоятельный хозяин на­снимал целую труппу бродячих музыкантов, фокусников, мимов и акробатов, представителей нередко весьма низ­копробного искусства.

Как уже говорилось, во время крупных общенародных или столичных празднеств для горожан устраивались раз­ного рода зрелища и увеселения. Разумеется, своеобраз­ными зрелищами для обывателя являлись уже празднич­ные процессии, крестные ходы, встречи, даже похороны знатных лиц. С полным правом к разряду зрелищ сле­дует отнести торжественное богослужение, церковную литургию, в которой прихожанин становился участником пышно театрализованного магического действа.

Однако особенно популярными у столичного населе­ния были специальные игрища, устраиваемые по тради­ции, начиная с античных времен, на ипподроме (эллип­совидном огромном сооружении, подобном современному стадиону), расположенном по соседству с Большим императорским дворцом и св. Софией. Основным видом зре­лищ на ипподроме были конские ристания — соревнования в искусстве управления лошадьми. Каждой из легких колесниц, мчащихся по боковым дорожкам ипподрома и запряженных несколькими лошадьми, правил один воз­ница. Содержание коней и ипподрома, устройство самих ристаний являлось обязанностью цирковых партий, среди которых выделялись четыре: «голубые», «зеленые», «красные» и «белые». В Х в. практически сохранились лишь две первые партий. Ведал ими эпарх столицы.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Литаврин Г. Г. Как жили византийцы 4 пламени
Не ремесленники платили только налоги
Ее идейной основой являлась все та же теория об исключительности прав империи в цивилизованном мире
В их распоряжении была цепь крепостей с запасами продовольствия
 из 35 императоров ixxii вв