<<<     ΛΛΛ     >>>   

57
всех своих земель власти сеньора, а короли и другие крупные сеньоры уступают своим вассалам земельные владения в полную собственность. Социальный статус "воинов" также различался в зависимости от региона. Наименьшим престижем он пользовался там, где была сильна центральная власть (Нормандия). Во Фландрии и в Лотарингии среди "воинов" было немало должностных лицминистериалов, имевших несвободный или полусвободный личный статус. Особенно широко использовались министериалы в частных вооруженных отрядах церковных сеньоров Лотарингии: например, епископ Льежа роздал в конце X в. треть своих владений министериалам.
Развитие феодализма в Германии носило замедленный характер, к началу XI в. вассальная иерархия не сформировалась, в некоторых областях отмечалось наличие большого числа свободных аллодистов, множества вассалов, не наделенных земельными держаниями и проживавших в доме сеньора в качестве его свиты. Только при Генрихе Птицелове (919-936 гг.) под воздействием угрозы со стороны венгров на авансцену выходят так называемые сельские рыцари, имевшие в своем распоряжении тяжелое вооружение и несшие охрану основанных королем укрепленных замков. Таким образом, с одной стороны, в Саксонии долгое время сохраняется пехота, состоявшая из свободных аллодистов, а с другой - рост кавалерии осуществляется за счет воинов несвободного происхождения - министериалов. Между тем в 1037 г. Конрад II утвердил в Ломбардии так называемую Павийскую конституцию, или "Книгу феодов", которая была принята в качестве законов, санкционирующих систему феодальных держаний, также и в Германии (см. стр. 72-75).
О соперничестве крупных сеньоров (прежде всего представителей высшего клира), стремившихся получить должность графа, который обладал правом высшей юрисдикции, красочно повествует известный летописец Адам Бременский (1040-1075 гг.) в своих "Деяниях епископов Гамбургской церкви":
"Наша церковь могла быть столь богатой, что нашему архиепископу нечего было завидовать архиепископам Майнц
58
скому и Кельнскому. Только епископ Вюрцбургский превышает его своим положением, потому что вместе с графскими обязанностями по округу в его руках было и самое герцогство. Нашему архиепископу сильно хотелось сравняться с ним, и он всячески старался приобрести для церкви все графские места в своей епархии, с которыми связывалось право суда. Так он добился у императора самой важной графской должности во Фрисландии, в Фивельгоэ, бывшей прежде за герцогом Готфридом, а теперь принадлежащей Экиберту. За нее платили 1000 марок серебра, из которых 200 вносил Экиберт, признававший вместе с тем себя вассалом церкви. Архиепископ удерживал это графство 10 лет, до времени своего изгнания. Вторая его графская должность была в графстве, принадлежавшем Утону и рассеянном по разным местам Бременской епархии, преимущественно же около Эльбы. За нее архиепископ платил Утону церковными имуществами столько, что плата эта равняется годичному доходу в 1000 фунтов серебра, между тем как на такие церковные деньги можно было принести большую пользу. А нам все мало для мирской славы, и мы лучше желаем быть бедными, лишь бы иметь много подданных. Третье графство, по названию Эмизгоэ, находится во Фрисландии, неподалеку от нашей епархии... За это графство наш архиепископ обязался платить королю 1000 фунтов серебра. Не имея такой суммы денег, он взял из церкви - о горе! - кресты, алтари, венцы и другие церковные украшения, продал их и вырученными деньгами заплатил условленную сумму" (Хрестоматия по истории средних веков. Т. 1. С. 524-525).
Несмотря на то что германские короли выбирались из числа самых могущественных герцогов сначала Саксонской, а затем Франконской династий, Германия все же оставалась союзом, почти независимых герцогств и княжеств-сеньорий (см. стр. 75-86).
Процесс феодализации в Северной и Средней Италии, получив ускорение в результате франкского завоевания, достиг в IX в. заметных успехов. После окончательного распада Каролингской империи в 888 г. политическая история Италии была фактически историей ожесточенной
59
борьбы за гегемонию между группой территориальных князей, историей варварских вторжений и, позднее - завоевательных походов германских королей. Административное деление на графства, введенное при Каролингах, было для Италии искусственным, и поэтому вскоре потеряло всякое значение, а каролингская знать была полностью замещена новой аристократией, "импортированной" из Бургундии и Прованса. Разрыв с относительно недавним "каролингским прошлым" естественно обернулся возрождением более древних местных традиций. Упадок графств был уравновешен ростом могущественного епископата, издавна занимавшего опорные позиции и имевшего высокий авторитет в городах.
Более того, в борьбе за корону многочисленные претенденты пытались обеспечить себе поддержку влиятельных епископов раздачей привилегий. Большая часть епископских привилегий в Италии относится к периоду между 904 и 922 гг., и в своей совокупности они практически производят кардинальные изменения в системе управления. Наряду с правом строительства укреплений, епископы получают другие вольности и привилегии, например право собирать рыночные пошлины и налоги, и, наконец, изъятие из юрисдикции графства.
Короче, шаг за шагом, вмешательство графа в городские дела было исключено, а власть епископа над горожанами существенно укрепилась и все полномочия по организации обороны от вражеских нашествий, включая административно-судебные, сконцентрировались в руках епископа. Для преимущественно городской Италии приобретенная независимость от графств имела колоссальные долгосрочные последствия, которые в полной мере проявились несколько позднее, с бурным экономическим подъемом XI в. и привели в конечном счете к тому, что Италия стала страной городов-государств. Но уже в IX и особенно в X в. главной отличительной чертой развития Северной Италии был быстрый рост городов, многие из которых, вступая в борьбу со своими сеньорами, со временем становились не только экономическими и административными, но и политическими центрами.

60
Социально-политическая жизнь англосаксонских королевств, образовавшихся на территории Римской Британии, отличалась большим своеобразием. Хотя здесь, так же как и на континенте, короли выступают одновременно в качестве главы государства и в качестве частного владельца и производят многочисленные земельные пожалования (в том числе самим себе), растет землевладельческая аристократия, развивается и сеньория, и иммунитет, и вассальные отношения (под другими названиями), но все же процесс феодализации в англосаксонской Англии до середины XI в. не достиг того уровня, на котором окончательно формируется феодальная иерархия. Процесс феодализации был завершен позднее, после Нормандского завоевания, которое не только его ускорило, но и придало ему новые характерные черты (см. стр. 86-89).

Сельская сеньория существовала длительное время и была очень широко распространена. Она появилась раньше феодализма и пережила его. Но именно она служила ему материальной базой, без которой он бы не мог возникнуть и развиваться. Таким образом, феодализм имел две основы: военную - в соответствии с главной функцией вассалов, и аграрную - таково было происхождение их средств существования, извлекаемых из земельного богатства посредством крестьянского труда. Социальная и политическая организация общества строилась на сложной сети связей
61
господства и подчинения, неотъемлемым элементом которой были вассально-фьефные отношения.
Оба института - и сеньориальная власть, и вассальные связи явились следствием слияния отдельных элементов римской и германской общественных систем в условиях сокращения обмена и денежного обращения, упадка городского строя и государственной власти, что привело к всеобъемлющей аграризации и подъему землевладельческой аристократии, к коренной перестройке в распределении людских ресурсов, в формах собственности и методах эксплуатации, в политической организации общества, в социальной психологии и образе жизни людей.
Несмотря на то что на протяжении раннего Средневековья продолжали существовать мелкие собственники, далеко не всем из них удалось сохранить свою независимость. Стремление мелких собственников к установлению связей личного покровительства путем передачи своего права собственности крупным землевладельцам и превращения в их держателей, а также королевские земельные пожалования служилой знати, церкви и монастырям были главными факторами формирования сеньориального строя.
Организация поместья каролингской эпохи отражала его длительную эволюцию и региональные особенности экономических структур. В переломный период - IX-XI вв. над прежней сеньорией, имеющей в своей основе господство ее собственника над землей, надстроились территориальные владения графов, иммунистов, шатэленов, которые включали в себя уже не только собственных держателей, но и лиц, находившихся в поземельной зависимости от других господ, а также мелких сеньоров. Происходит расщепление поместья как экономической организации и сеньории как комплекса прав (частного и публичного характера), возвышение сеньории над поместьем за счет концентрации в руках сеньора судебно-административной власти.
Если первоначально собственность на землю была источником власти в пределах поместья, то распространение иммунитетных привилегий, расширение юридических и административных прерогатив сеньора внесло в природу
62
его власти наряду с поземельным и политический компонент.
В целом феодальный строй формировался путем сближения и соединения институтов коммендации и бенефиция с конца VII до конца X в. Германские дружинные связи придали римской практике коммендации новый смысл, дав толчок развитию вассальных отношений. Личная свобода и пожизненный характер взаимных обязательств сторон были несомненно привлекательными для военно-дружинного контингента, представителей средней и низшей аристократии, что выводило формирующуюся вассальную зависимость за рамки сельской сеньории. В каролингскую эпоху земельные пожалования соединяются с вассальной службой и последняя превращается в юридически оформленный институт, с соответствующим закреплением личных отношений за счет регламентации условий расторжения взаимных обязательств. Связи верности и покровительства постепенно подменили собой государственно-территориальную власть. С распадом Каролингской империи и ростом раздробленности многочисленные королевские замки превратились в опорные пункты местной аристократии и обладателей иммунитетных привилегий. Бывшие королевские вассалы приносили теперь оммаж крупным территориальным сеньорам.
Период с IX до середины XI в. был решающим в истории раннего феодализма, поскольку именно в это время на территории между Луарой и Рейном из прежде разрозненных элементов сложилась система феодальных институтов. Важнейшим моментом в ее становлении стало утверждение наследственности вассального держания как юридической нормы и сращение личной и вещной (поземельной) связи между сеньором и вассалом, зафиксированное в понятии "фьеф". Взаимосвязь между службой и фьефом к середине XI в. становится характерной для вассальных отношений, распространив их за пределы одной человеческой жизни, а впоследствии и на других партнеров. Многосторонность вассальных связей (речь идет о том, что вассалы получили возможность держать несколько фьефов от разных сеньоров, давая каждому из них клятву
63
верности) существенно расширила их материальную, экономическую основу и, таким образом, придала им больший динамизм и новую перспективу развития.
Boutruche R. Seigneurie et feodalite. T. 1. Le premier age des liens d'homme a l'homme. P., 1968.

2. ИЗ КНИГИ ЖАНА ИБЕЛИНА

Гл. CXCV. Когда кто - мужчина или женщина - вступает в вассальную зависимость от верховного сеньора королевства, он должен стать перед ним на колени, соединить свои руки и, вложивши их в руки сеньора, сказать ему: "Сир, вот я становлюсь вашим ближним вассалом за такой-то феод - и назвать феод, за который признает свою вассальную зависимость, - и вот я обещаю вам защищать и оберегать вас против всех людей, какие [только] будут жить и умрут". А сеньор в ответ ему должен сказать: "Принимаю вас в вассальную зависимость с соблюдением верности богу и мне, при условии ненарушения прав моих". И должен облобызать его в уста в ознаменование верности. Но если тот, кто делается вассалом верховного сеньора, как это изложено выше, раньше признал свою вассальную зависимость от другого [сеньора] - мужчины или женщины, - вассала или невассала верховного сеньора, он должен при вступлении в [новую] вассальную зависимость оговорить свою верность ему, ибо никто, вступивши уже раз в вассальную зависимость, не может потом стать вассалом другого, не оговоривши верности своему первому сеньору и не испросивши на то у него разрешения; иначе он нарушит верность тому, вассалом которого он сделался ранее. И каждый вассал, будь то мужчина или женщина, должен... защищать и оберегать своего сеньора против всех... Посему вменяется ему, как мне кажется, в обязанность не поднимать и не заставлять
64
поднимать руку на особу сеньора, а также не терпеть и по мере сил не допускать, чтобы кто-либо другой делал это. Нельзя также брать, ни заставлять брать и удерживать что-либо из имущества сеньора без его разрешения и вопреки его воле, если только это не делается по приговору и с ведома курии сеньора... И не должны ни мужчина ни женщина действовать против своего сеньора советом.., а также поднимать оружие против сеньора, кроме как совместно с другим своим сеньором, которому обязаны они верностью так же, как и тому. И нельзя умышленно наносить ущерб чести и причинять материальный вред своему сеньору, ни терпеть.., чтобы другой делал это... И надлежит честно подавать своему сеньору совет по своему разумению всякий раз, как сеньор будет обращаться с просьбою о совете.
Гл. CXCVI. Сеньор не должен ни лично, ни через других налагать руку на особу и на феод своего вассала иначе, как по разбирательству и с ведома курии. И обязан он, как мне кажется, соблюдать по отношению к своему вассалу, в силу верности между ними, все то вышеизложенное, что вассал обязан соблюдать по отношению к сеньору; ибо между сеньором и вассалом нет ничего, кроме верности, и эту верность должны они тщательно и обоюдно блюсти при всех вышеизложенных обстоятельствах... Обязанность вассала - отдавать себя в заложники за своего сеньора для вызволения его из темницы, если сеньор будет просить о том лично либо через какого-либо вестника. И всякий, кто признал себя вассалом другого, в случае, если сеньор его окажется во время битвы пешим среди врагов или иначе подверженным опасности смерти, либо лишению свободы, обязан в силу своей верности по чести приложить все силы к тому, чтобы снова посадить его на коня и спасти от этой опасности. И если он не сможет сделать этого по другому, обязан уступить ему по его просьбе собственного коня или другое животное, на котором пошел в поход, помочь ему сесть верхом и всеми силами оказать содействие спасению его особы. Если же кто не выполнит по отношению к своему сеньору вышеназванных обязательств, он нарушит по отношению
3-484 65 к нему свою верность, и если сеньор сможет доказать это жалобой в курии, он может поступить с ним как с человеком, уличенным в нарушении верности. А кто выполнит по отношению к сеньору названные обязательства, сеньор должен по своей верности приложить все силы к освобождению того или тех из вассалов своих, кои дали ему возможность снова сесть на коня, или того или тех из вассалов своих, кои отдали себя в заложники, дабы освободить его... И каждый, кто держит от другого феод и потому состоит вассалом его, обязан по ассизе отвечать за долги сеньора своего и быть поручителем за него до такой суммы, какую можно было бы получить при продаже по справедливой цене феода, который он от него держит и за который он состоит в его вассальной зависимости. А кто не выполнит этих обязательств по отношению к своему сеньору, теряет, как полагаю, на всю свою жизнь феод, который от него держит.
Гл. CCXI. Если кто состоит в вассальной зависимости от многих сеньоров, можно ему, не нарушая верности, при всяких обстоятельствах и всякими способами помогать первому своему сеньору против всех этих других, ибо стал он вассалом других с сохранением верности первому. Точно таким же образом может он помогать и каждому из прочих сеньоров, не затрагивая, однако, первого и не затрагивая тех, чьим вассалом он стал раньше того, кому желает оказывать помощь.
Гл. CCXVII. Вот службы.., которыми обязаны вассалы перед своим сеньором, коему должны они лично служить за данные им феоды, когда посылает он им оповещение лично или через других, как то полагается. Должны они идти служить, по его вызову, конно и оружно во всех местах королевства, куда он позовет их... И тот, кто обязан служить лично с рыцарем или слугою, должен нести службу по всему королевству.., если оповещение ему было сделано правильно. И если вассал призван в курию, он должен идти подавать совет тому или той, кого сеньор укажет, если это только не будет его противник или если тяжба не касается его лично, ибо никто не обязан показывать против себя самого, хотя бы было на
66
то приказание сеньора или кого другого. Должен также участвовать [вассал] в разбирательствах, дознаниях и исках курии, если сеньор то приказывает; должен идти свидетельствовать убийства, если сеньор прикажет ему идти от имени курии; должен присутствовать по приказанию сеньора при освидетельствовании побоев, в которых обвиняют сеньора, с намерением принести на него жалобу перед курией..: и должен нести всякую другую службу, какую обязаны нести члены курии как таковые, когда сеньор им прикажет... Женщина же, которая держит феод, обязанный личною службою, служит сеньору в том смысле, что должна идти замуж по указанию сеньора, если он ей укажет, что она должна выйти замуж. Когда же она вступит в брак, муж ее обязан нести сеньору все вышеперечисленные службы...
Социальная история средневековья. Т. 1. М., Л., 1927. С. 236-240.

3.РОЖДЕНИЕ СРЕДНЕВЕКОВОГО РЫЦАРЯ

На позднелатинском языке термин miles (воин), кроме специфического обозначения профессии - "солдат", означает еще и подчиненное положение человека в обществе... После каролингских военных реформ этот термин относится уже не только ко всем, кто вообще носит оружие, но и используется применительно к двум основным категориям вооруженных людей. С одной стороны, это воины частных армий, члены комитата, а позднее, в феодальную эпоху, участники вооруженных групп и банд. С другой - лица, входящие в элиту, имеющие достаточно средств, чтобы приобрести дорогостоящую экипировку и вооружиться в соответствии с требованиями капитуляриев, причем было неважно, являются ли они свободными собственниками, вассалами или, как, например, на территории Восточной Франции, несвободными сервами, получившими средства, необходимые для приобретения тяжелого оружия и лошади...

67
Представление о miles (воине) по крайней мере с IX в. неразрывно связывается с тяжелым вооружением и прежде всего с верховой ездой... Вряд ли, однако, возможна какая-либо однозначная трактовка истории европейского рыцарства как в том, что касается его происхождения, так и в том, что относится к его дальнейшему развитию. Вероятно, возможна только общая схема такой истории: сначала потребность в тяжелом и дорогостоящем вооружении привела к тому, что на всем Западе развились в VII-IX вв. и стабилизировались в X в. культура и самосознание слоя профессионалов ратного дела, состоявшего, как правило, из свободных (правда, не повсеместно, если вспомнить, например, Фландрию, Лотарингию, Германию). Эти люди располагали материальными средствами, бенефициями или аллодами, которые позволяли им приобретать экипировку, или же входили в состав свиты какого-либо сеньора, который и снабжал их необходимым - оружием, лошадьми - и вознаграждал за службу.
Следует, однако, отказаться от чрезмерно жестких и носящих общий характер определений рыцаря... Различным был их личный статус, социальный и экономический, общим же для всех рыцарей был, пожалуй, "образ жизни". Именно он отличал их от всех прочих, как свободных, так и от несвободных, но безоружных граждан. Во время войны рыцари вставали под начало своего сеньора. Однако он не был для них dominus, то есть "господин и судья", как для rustic! (сельских жителей); он был senior - "старший". В этом слове сочетались страх и солдатское доверие к своему командиру. Оно свидетельствовало о братских, товарищеских отношениях, ставших возможными благодаря той общности жизненного опыта, которая отводит в сторону и затушевывает все прочие различия.
В конце X - первой половине XI в. практически во всей Франции утвердилось деление светских лиц на две крупные категории: milites, термин, ставший обычным даже применительно к представителям самых высших слоев феодального общества, и rustici. Высший статус milites определялся тремя параметрами: техническим (функциональное преимущество конного воина перед пешим во
68
время боевых операций), социальным (взаимосвязь между наличием боевого коня и более высоким уровнем жизни) и юридическим (сужение круга лиц, допускавшихся к элитарной военной службе). Слово miles стало применяться в качестве личного титула, вытеснив другой термин - nobilis. Преимущество первого - в его большей ясности. Оно прилагалось к свободным людям высшего общественного класса, действовавшим не по принуждению, а во исполнение своих вассальных обязанностей...
...Благодаря французским авторам постепенно прокладывало себе путь такое трехчленное деление общества, которому суждено было затем стать "классическим". Первая яркая попытка в этом направлении была предпринята в "Чудесах св. Бертина", где общество было разделено на "молящихся", "воинов" и "безоружный народ" в соответствии с классификацией, разработанной Адальбертом Лаонским, у которого трем разрядам "клирики", "воины" и "трудящиеся" соответствовали три основных рода человеческой деятельности: "молиться", "воевать" и "трудиться". Между тем, скорее всего, не случайно в наиболее ранних текстах заметна тенденция избегать термина "воин" (miles), заменяя его другими, которые имели не только более четко выраженное значение, но самое главное - не содержали указания на подчиненное положение субъекта.
Благодаря трехчленному делению в одном "разряде" очутились все светские носители политической власти, экономического и военного могущества, независимо от все еще сохранявшихся различий в их социальном статусе. В этом смысле развитие трехчленного деления общества на разряды по функциональному признаку уже само по себе является прекрасным доказательством постепенного социального и этического восхождения "воинов"...
...В конце X - начале XI в. рыцарский "класс" наконец сформировался. Облик его до крайности разнообразен и переменчив. Разумеется, речь не идет о действительно общественном классе. Были богатые и бедные рыцари. Одни, хотя и находились в подчинении системы вассалитета, жили все-таки собственным домом, их образ жизни мало чем отличался от образа жизни зажиточного землевла
69
дельца, разве что приходилось браться за оружие всякий раз, как того требовали обстоятельства, вассальные обязательства или сам сеньор. Другие входили в частные отряды сеньора, являвшиеся преемниками германского комитата со всеми его ритуалами и присущим ему духом военного братства. Были среди рыцарей и свободные аллодисты...
...Были рыцари "благородного" происхождения, имевшие особый социальный статус, как, например, испанские инфансоны. Были и обязанные служить на государственной военной службе, подчиняясь приказам начальства, из числа феодалов и кастелянов. Существовали и просто несвободные, бывшие как бы исключением из древнего германского обычая, по которому только свободный человек имеет право носить оружие. Одни были "воинами королевства", другие - товарищами по оружию какого-либо магната. Быть может, наиболее четкая грань проходила именно здесь: с одной стороны, воины, служащие государству, с другой - телохранители частного лица...
...Повторим, речь идет вовсе не о каком-то социальном классе, не о юридической категории. Рыцарство в конце X - начале XI в. - это своего рода некая общность образа жизни. И этот его образ жизни характеризовался прежде всего правилами поведения в группе вооруженных мужчин, применения оружия и, главное, наличием у коллектива как правовых, так и фактических привилегий, наконец, особым менталитетом. Опасности, навстречу которым шли все вместе, невзгоды службы у одного и того же светского или духовного сеньора и пусть редкие, но общие с ним застолья, один и тот же ратный труд, одни и те же жесты, одинаковый для всех уровень знаний, обусловленный общей военной профессией, сознание принадлежности к элите, не имеющей ничего общего с "деревенщиной" и ее унизительным трудом, - все это формировало особый групповой дух, который, вне всякого сомнения, был гораздо сильнее социальных и юридических различий... Подлинное различие существовало между вооруженными и безоружными, между "воинами" и "трудящимися".
В эпоху отсутствия или недостаточной государственной власти подобный менталитет и нахождение в обществе
70
вооруженной группы людей не могли не привести к тому, что сильные неизменно притесняли слабых и безоружных, имущие и их приспешники - неимущих и обездоленных. Таким образом, сословие рыцарей уже в самый момент своего зарождения подчас представало как корпорация насильников, притеснителей, вероломцев, кровожадных хищных животных. Наряду с атавистическим страхом, возникавшим при их приближении (только представьте себе на мгновение огромную массу металла, скачущую верхом на разгоряченном коне, само воплощение древнего сакрального ужаса и нового апокалиптического кошмара), существовал также и обыденный страх, порождаемый опытом повседневной жизни, рыцарской привычкой прибегать к насилию. Известное дело, у вооруженного вырабатывается, как правило, устойчивая привычка действовать методами насилия, тогда как у безоружных - привычка это насилие терпеть... Насилие же, чинимое воинами в X-XI вв., приобретало в глазах "деревенщины" очертания, свойственные как раз архетипу - верховной, божественной, неумолимой и неостановимой силе, то есть, по сути дела, силе, призванной сотворить на земле Страшный суд. Это, быть может, самый трагический пример во всей истории отношений между волком и ягненком.
Мало того. В X в. появились и стали жить припеваючи такие воины, чьи заслуги в борьбе с язычниками обеспечили им сакрализацию всего того, что бы они ни делали в дальнейшем. Но миновала языческая опасность. Необходимо было положить конец и бесчинствам рыцарей. Они защитили Запад, но кто теперь защитит его от этих защитников? Кто, если не кто-нибудь из той же рыцарской среды? Так и случилось благодаря рождению рыцарской этики, в основу которой было положено стремление достичь на земле "мира божия". Этому способствовала и Клюнийская реформа церкви XI в.
Воины, последовавшие своему новому предначертанию, совершили "обращение" - начали с самих себя. Одержав победу над собой, а затем и над своими товарищами, которые отнюдь не были расположены подчиняться новой этике и предпочитали оставаться в роли угнетателей бедняков.

71
Отказавшись следовать новому курсу, воины из рыцарей превращались в "антирыцарей". Теперь для того, чтобы прослыть рыцарем, уже было мало иметь оружие, боевого коня, физическую силу, профессиональное мастерство, личную храбрость. Необходима была воля и дисциплина в следовании нравственной норме, принятие которой обозначалось соответствующим инициационным обрядом - ритуалом посвящения в рыцари.
Соединение особого образа жизни и профессионализма с этической миссией и социальной программой и превращало воина в средневекового рыцаря. Союз отваги и мудрости, физической силы и культа справедливости.
Разумеется, в действительной жизни все обстояло не так гладко, как на бумаге. В истории рыцарства немало позорных страниц. Тем не менее самосознание рыцаря оказалось прочным, способным преодолеть рубеж средневековья и, следуя неведомыми для нас путями подсознания и извилистыми тропами семантики, войти составной частью в систему ценностей, которой мы стараемся придерживаться и по сей день...
Кардини Франко. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987. С. 338-360.

4.ПАВИЙСКАЯ КОНСТИТУЦИЯ 1037 г.

О тех, которые могут давать феод и которые не могут
Как феод получается и как удерживается

Так как мы собираемся вести речь о феодах, рассмотрим сперва, кто может давать феод. А давать феод могут: архиепископ, епископ, аббат, аббатисса, пробст, если право давать феод было у них исстари. Также могут давать феод: герцог маркграф, граф...
1. Рассмотрев лица, рассмотрим, каково было начало феодов. В отдаленнейшее время зависело от власти господ,
72
когда им будет угодно отобрать вещь, данную ими в феод. После этого пришли к тому, что феод был неотъемлем только год. Затем установилось, что феод держался в течение всей жизни вассала. Но так как феод не переходил к сыновьям по праву наследования, то дальше пришли к тому, что он стал переходить к сыновьям, а именно к тому из них, за которым сеньор хотел укрепить бенефиций. Ныне же установилось так, что он переходит одинаково ко всем.
2. Когда же Конрад отправлялся в Рим (в 1027 г. Конрад II отправился в Рим короноваться императором), вассалы, состоявшие на его службе, просили, чтобы он обнародованием особого закона соизволил передавать феод внукам по сыну и чтобы по смерти брата, умершего без законного наследника, брат наследовал бенефиций, находившийся в руках их отца.
3. Если же один брат получит феод от сеньора, то по смерти его без законного наследника брат не наследует феода, ибо, даже если бы они получили феод вместе, один другому не наследник, если это прямо не оговорено...
4. Вот что надо заметить: хотя дочери по законам наследуют отцам, как мужской пол, однако они устраняются от наследования феода. Равным образом и сыновья их, если не будет особо оговорено, что наследование распространяется и на них...
Каким образом утрачивается феод
Теперь посмотрим, как феод утрачивается. Если сеньор будет сражаться в открытом бою, а вассал покинет его в самом бою не мертвого и не смертельно раненого, то вассал лишается феода.
1. Равно если вассал наставит рога своему сеньору, или замыслит сделать это, или если вступит в связь с его дочерью, либо с внучкой по сыну, либо с его невесткой, либо с сестрой сеньора, то по закону лишается феода. Равным образом, если нападет на сеньора или замок его, зная, что там находится сеньор или жена сеньора. Равно, если убьет его брата или племянника, то есть братнего сына...

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Из них 1500 горожан-нобилей

Столица империи заняла поистине уникальное положение в государстве
Император