<<<     ΛΛΛ     >>>   

Политический кризис поразил и коммунистическую партию. Потрясены были самые основы ее власти. Вождь социалистической революции, партия оказалась во главе страны, изолированной от остального мира, в которой, как указывал Ленин, «экономических основ для действительного социалистического общества еще нет», а «культурный уровень крестьян и рабочей массы не соответствовал задаче» перехода к такому обществу. Перед «огромным большинством крестьянства» было «не только меньшинство, но и значительное меньшинство пролетариата», который к тому же подвергся и продолжал подвергаться «такому сверхчеловеческому напряжению», «таким бедствиям, лишениям, голоду, ухудшению своего экономического положения, как никогда ни один класс в истории»16. Сила, призванная быть гегемоном, сама раскалывалась.
В этих условиях в партийных организациях на самых различных уровнях происходили столкновения по самым различным вопросам, как чисто внутренним, так и связанным с проблемой подчиненности в партии. Шла полемика между верхами и низами, то есть руководителями и руководимыми. Наконец, кризис охватил и саму партийную верхушку. В испытаниях гражданской войны ее центральное ядро
* Речь идет об обширном собрании документов смоленской организации Коммунистической партии Советского Союза. Немцы завладели архивом во время летнего наступления 1941 г. в России. Затем он попал к американцам и в качестве военного трофея был увезен в США, где в настоящее время хранится в библиотеке Гарвардского университета.
156

оставалось, по существу, сплоченным, причем даже более сплоченным, чем в первые месяцы революции, омраченные последствиями споров в Октябре и затем брестскими разногласиями. Под давлением обстоятельств в нем вновь вспыхнула внутренняя борьба.
Начало конфликту положила резкая реакция партии на политику милитаризации, избранную IX съездом. Эта линия, как мы видели, встретила оппозицию (пусть даже и не в открытой форме) не только со стороны «децистов» — они и до того критиковали тенденцию к преобладанию военных, «бюрократических», недемократических методов, — но также со стороны руководителей профсоюзов. В ноябре 1920 г. на пленуме ВЦСПС разногласия вылились в столкновение (Между двумя членами большевистского ЦК: председателем ВЦСПС Томским и Троцким. Троцкий, которому было поручено руководство всем транспортом, стал повсеместно, в том числе и в профсоюзных и партийных организациях транспортников, насаждать формы и методы, принятые в армии. Встречая в своем стремлении последовательно проводить в жизнь курс на милитаризацию труда растущее сопротивление на местах, Троцкий пригрозил распространить аналогичные приемы на все профсоюзы в целом. Возник конфликт. Но при обсуждении его в высшем партийном органе Троцкий не только не нашел поддержки, но и встретил сильную оппозицию, к которой принадлежал на этот раз и Ленин. Разногласия усугубились до такой степени, что приняли форму общепартийной дискуссии. Инициатива исходила от Троцкого. К нему присоединились другие видные руководители. После безуспешной примирительской попытки его поддержал Бухарин. Подготовка к X съезду партии велась на основе раздельных платформ.
Борьба шла между тремя основными тенденциями. Принятая в 1919 г. партийная программа устанавливала, что «профессиональные союзы должны прийти к фактическому сосредоточению в своих руках всего управления всем народным хозяйством»17. В ходе гражданской войны профсоюзы уже взяли на себя выполнение некоторых функций организации экономики, тем не менее их положение в обществе со многих точек зрения оставалось двусмысленным и неопределенным. Троцкий утверждал, что им следует усиливать скорее их «производственный», чем профессиональный аспект и развиваться в сторону «планомерного превращения... в аппараты рабочего государства, то есть к постепенному сращению профсоюзных и советских органов». Это был тезис «огосударствления» профсоюзов. Он был расценен как наиболее авторитарный, хотя Бухарин, напротив, отстаивал его как возможный вариант «производственной демократии».
На противоположном полюсе образовалась новая группа — «рабочая оппозиция», — состоящая в большинстве своем из профсоюзных работников. Наиболее видным ее руководителем был председатель профсоюза металлистов Шляпников. Оппозиционеры требовали, чтобы профсоюзы осуществляли управление хозяйством на всех уровнях, начиная с отдельных предприятий, где на профсоюзных собра-
157

ниях должны избираться люди, осуществляющие техническое руководство производством, вплоть до самого верха, где «всероссийский съезд производителей» должен выбирать центральный орган, управляющий всем народным хозяйством. Третья позиция, избранная другими профсоюзными деятелями и затем поддержанная Лениным и большинством Политбюро, предусматривала более осторожный подход к производственным задачам профсоюзов. Профсоюзы рассматривались представителями этой платформы — в соответствии со знаменитой формулой — скорее как «школа» управления, «школа коммунизма», чем как органы, способные взять на себя управление экономикой. Но именно в силу этого они призваны были функционировать более нормальным, демократическим образом, чем это предусматривалось методами военного коммунизма и курсом на милитаризацию18.
Когда сквозь призму времени рассматриваешь эту дискуссию, некоторые ее аспекты могут показаться чуть ли не оторванными от действительности. На самом же деле в ней были поставлены важнейшие для социалистического общества вопросы. Не случайно конфликт этот по сей день остается предметом споров и размышлений. Но ведь страна тогда стояла перед куда более примитивными проблемами: главной задачей было выжить. В дискуссии как бы нащупывалась необходимость политического поворота, но впечатление было такое, что еще не определились пока его отправные точки, которые, кстати говоря, не могли ограничиваться лишь промышленностью и рабочим классом. Вместе с тем дискуссия не была просто спором: то была открытая политическая борьба с неизбежными в такой борьбе резкостями. Пример — обвинения в адрес Троцкого, выдвинутые петроградской партийной организацией, которой руководил Зиновьев. Троцкий, говорилось в них, жесткостью своих тезисов грозит вызвать раскол между партией и профсоюзами19. В провинции столкновения носили еще более острый характер: кое-кто призывал голосовать «за Ленина» или «против Ленина»20.
Каждая позиция, как часто бывает в таких случаях, выходила за рамки конкретных платформ. Троцкий, отталкиваясь от военного опыта, стремился достичь высшей эффективности в производстве военными же средствами. «Рабочая оппозиция», довольно сильная в некоторых промышленных центрах, отражала недовольство городского пролетариата, причем в ней чувствовался стачечно-экономический, «увриеристский» акцент, носивший не только антибюрократическую, но, пожалуй, и антиинтеллигентскую окраску. Эта оппозиция была единственной, которая предлагала немедленные меры по повышению жизненного уровня рабочих, но в тех условиях предложения эти носили утопический, если не просто демагогический характер. Она была ближе к революционным чаяниям и программе партии, но ближе в тех пунктах, которые в тот момент были совершенно неосуществимы. Позиция Ленина, чрезвычайно недовольного этим публичным столкновением, была направлена на поиски равновесия. Тактиче-
158

ски его удары вначале были направлены против Троцкого, а затем против «рабочей оппозиции», в которой Ленин подозревал зерно анархизма. Платформа, поддержанная его авторитетом, завоевала внушительное большинство, но, как и две другие (это предвидел Троцкий21), почти сразу же оказалась оттесненной в прошлое развитием событий.

X съезд

Проходивший в декабре 1920 г. VIII съезд Советов еще был всецело пронизан установками политики военного коммунизма. Посев и правильная обработка полей еще рассматривались на нем как «государственная обязанность»22. Между тем побуждаемый тревожными сигналами, поступавшими из разных районов страны, и ощущением, что с весной может прийти катастрофа, Ленин искал выход из кризиса. Плоды его размышлений выкристаллизовались в конечном счете в предложение о замене реквизиций зерна (продразверстки) продовольственным налогом. Этот налог, не только менее обременительный, но и заранее доведенный до сведения крестьянина, давал ему возможность свободно распоряжаться тем количеством зерна и других продуктов, которое оставалось у него сверх точно и заблаговременно установленного предела.
Сама по себе идея была не нова: ее уже выдвигали меньшевики, а среди большевиков — годом раньше — Троцкий. Ленин, однако, рассматривал ее в более широком контексте, что придало ей более глубокий смысл, значение радикального поворота. Вопрос этот был для него прежде всего политическим, ибо, по существу, речь шла об отношениях между рабочими и крестьянами, то есть между двумя главными классами. Отношения эти следовало «подвергнуть новому или.., пожалуй, более осторожному и правильному дополнительному рассмотрению и известному пересмотру». Судьбы революции зависели от того, будет ли между этими двумя социальными силами борьба или соглашение: «Только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах»23. Ленин говорил теперь о крестьянстве вообще, не делая больше различия между бедняками и богатыми, признавая факт общего усреднения их жизненных условий. Таково было огромное новшество, предложенное X съезду; оно прошло, почти не встретив противодействия.
X съезд партии заседал в марте 1921 г., после дискуссии о профсоюзах и в момент мятежа в Кронштадте; многие делегаты выехали из Москвы, чтобы участвовать в его подавлении. Это был один из самых напряженных и драматических съездов в истории партии большевиков, хотя драм в ее истории всегда было предостаточно. Замена разверстки продналогом — не единственный политический поворот, совершенный съездом. Форум партии, оказавшейся под Угрозой поражения на следующий день после труднейшей победы,
159
выработал своего рода чрезвычайный курс. Правда, пока он походил больше на инстинктивные акты самозащиты, чем на обдуманный комплекс политических мер. Эти акты выглядели противоречиво, но все же уже позволяли проследить новую ориентацию. Если полемика с Троцким и Бухариным заключала в себе прежде всего опасность раскола верхов, то споры с «рабочей оппозицией» обнаружили риск разрыва и с партийной массой. Критика на съезде обрушилась в особенности на Шляпникова и его сторонников. Два других течения по этому пункту выступили заодно. В выступлениях против оппозиции была вновь подтверждена старая большевистская идея: партия — «авангард» пролетариата, единственная сила, способная «объединить, воспитать, организовать» рабочий класс и массы трудящихся, «противостоять» их «колебаниям» и «предрассудкам». Эта роль должна выполняться партией и после установления «диктатуры пролетариата»; более того, одно «немыслимо» без другого24. Политика партии была приравнена к «непоколебимой железной линии», от которой нельзя было отойти без того, чтобы не сыграть на руку ее врагам25. Г Именно из-за недооценки этого теоретического положения группа Шляпникова была обвинена в «уклоне» к анархо-синдикализму*. За формулировками последовали организационные меры. Самая далеко идущая была выдвинута и отстаивалась Лениным как крайняя мера, продиктованная сознанием опасности. Речь шла о шаге, далеко не соответствующем правилам большевистского демократического централизма, да и самой военной дисциплине времен гражданской войны. Резолюцией «О единстве партии» были запрещены организованные фракции, причем последним, не подлежащим разглашению пунктом этой резолюции высшие партийные инстанции — Центральный Комитет и Центральная контрольная комиссия — были уполномочены исключать избранных съездом руководителей в случае нарушения ими этого запрета. Решение об исключении должно было приниматься большинством в две трети голосов на совместном заседании ЦК и ЦКК. Нововведение могло стать источником опасных последствий, и все же в напряженной атмосфере того момента за него проголосовали и те, кого, подобно Радеку, обуревали наихудшие опасения26.
Центральная контрольная комиссия была органом, учрежденным в сентябре 1920 г. IX партконференцией, в тот именно момент, когда кризис партии обнаружился во всей своей остроте. Официально ее
* Слову «уклон» суждено было позже приобрести широкую известность и войти в международный политический лексикон. Это произошло в тот период, когда при руководстве Сталина ему был придан резко отрицательный, пожалуй, даже преступный смысл и оно стало всюду переводиться как «deviazione» («отклонение», «впадение во грех» — итал.). Нам представляется необходимым подчеркнуть, что наш перевод — «propensione» («склонность», «наклонность к чему-либо» — итал.) — более соответствует тому смыслу, в каком употребил его Ленин на X съезде. Он специально уточнял, что выбрал это слово, чтобы не придавать своей критике слишком ожесточенного характера, и что готов заменить его на более мягкое, если оно будет кем-нибудь подсказано (см. Десятый съезд РКП (б). Стенографический отчет. М., 1963, с. 537).
160

впервые избрали на X съезде. Она должна была представлять собой своего рода высшую моральную инстанцию, облеченную полномочиями по разрешению личных конфликтов и разбору многочисленных жалоб. Ее задумали, иначе говоря, для обеспечения здоровых норм партийной жизни, как гарантию от произвола и злоупотреблений. X съезд принял также резолюцию по организационному вопросу, в которой выражалось пожелание, чтобы «внутрипартийная рабочая демократия» утверждалась все шире вместо «милитаризации», возобладавшей в партии в предыдущие годы. Резолюция требовала поэтому регулярного проведения выборов и перевыборов, свободы дискуссии и т. п. Между этими требованиями и драконовскими условиями, введенными резолюцией «О единстве партии», было очевидное противоречие. Его воздействие не замедлила испытать на себе сама ЦКК, внимание которой оказалось сосредоточенным на чисто дисциплинарных вопросах. К чести большевиков, следует сказать, что это противоречие ими сознавалось. «Сама эпоха носит противоречивый характер», — говорили они о своем времени. Они пытались уйти от противоречия, но это было нелегко27.

Голод

Переход к продналогу, решение о котором было принято так, чтобы успеть оповестить об этом крестьян до начала весеннего сева, представлял собой лишь первый шаг в новом направлении политики. Взвесить его последствия у съезда не было времени. Этим последствиям между тем суждено было выявиться на фоне нарастающих трудностей. В первый момент предполагалось, что у крестьян удастся получить также излишки, то есть то, что должно остаться после сдачи налога и удовлетворения личных потребностей. Достичь этого думали путем организованного обмена крестьянской продукции на промышленные товары. Проект, однако, оказался несостоятельным уже в первые месяцы: товаров, подлежащих обмену, оказалось слишком мало, не было и организации, способной взять на себя реализацию такого товарообмена28. Необходимо было разрешить свободную торговлю. Для Ленина, как и для всех большевиков, это влекло за собой глубокий пересмотр собственных идей: свобода торговли — никогда! — утверждал он в предшествующий период. Уже в мае, то есть всего через два месяца после съезда, оказалось необходимым созвать чрезвычайную партконференцию (X) для обсуждения нового курса и тех бесчисленных сомнений, которые он порождал: теперь было ясно, дело идет к новой экономической политике — нэпу. Этот курс, уточнял Ленин, был взят «всерьез и надолго». Публичной критике в этой связи им был подвергнут военный коммунизм как навязанный обстоятельствами. Ленин перекидывал здесь мостик к своим мыслям весны 1918 г., когда он указывал, что государственный капитализм был бы прогрессом в условиях России. Он вновь заговорил о «первых шагах к социализму» и обратил
161
внимание на необходимость прибегнуть к «реформистскому» методу действий в вопросах хозяйственных 29. Не он один занимался пересмотром прежних утверждений. В печати критиковалась только что вышедшая насыщенная идеями военного коммунизма книга Бухарина «Экономика переходного периода». Объективные экономические категории, отмечалось в критическом разборе книги, вновь подтвержают свою действенность и не оставляют места для мифа о всеспасительном «внеэкономическом принуждении», преклонением перед которым была пронизана книга.
Проведение в жизнь новой политики было затруднено катастрофой, обрушившейся на страну в весенне-летний период. После сокращения посевных площадей и падения урожайности в военные годы одной из периодически поражающих русские равнины засух оказалось достаточно, чтобы вызвать губительный недород на обширнейших территориях Поволжья и Приуралья, части Северного Кавказа, Украины и Крыма. Двадцать две губернии с населением 23 млн. человек были обречены на муки голодной смерти. Население, охваченное, бедствием, было еще многочисленней: свыше 33 млн. человек. Микоян утверждает, что погибло около 3 млн. По всей вероятности, эту цифру следовало бы увеличить, но произвести сколько-нибудь достоверный подсчет никому не удавалось. Массы людей пытались спастись бегством из районов недорода: из-за разрухи на транспорте многие погибли в пути. Уже вследствие гражданской войны в стране было множество беспризорников; теперь это явление приобрело устрашающие размеры: в 1922 г. насчитывалось 5,5 млн. оставшихся на произвол судьбы детей30. Самарский делегат на X съезде Советов (декабрь 1922 г.) взывал: «Положение поистине ужасное... Поддержите нас. Мы три года вас поддерживали, три года отдавали все силы Республике, отдавали наш хлеб... У нас дело дошло до того, что люди едят трупы людей». Многочисленные другие свидетельства подтверждают, что действительность была именно такой 31. Крайне тяжелая обстановка сохранялась и в городах, и за пределами районов, пораженных неурожаем. «Более всего впечатляет облик этих человеческих существ, — писал приехавший из Франции коммунист. — На лицах, как и на исхудавших телах, лежит отпечаток физического истощения, длительного недоедания... Зачастую задаешься вопросом, как им удается удерживаться на ногах, не рухнут ли они навзничь с минуты на минуту» . В подобных обстоятельствах продналог не мог дать даже половины тех 240 млн. пудов, на которые надеялись.
Положение оставалось почти безнадежным на протяжении целого года, то есть вплоть до лета 1922 г., когда новый, к счастью, хороший урожай позволил советской власти перевести дыхание. Год нэпа способствовал постепенному примирению с селом, а тем самым и усилиям по подъему всей экономики. Тот факт, что, несмотря ни на что, при самой скромной помощи из-за границы удалось все же ценой крайнего упорства обеспечить соглашение с селом, а
162

следовательно, и минимум продовольствия, то есть победу в войне с голодом, был для нового строя доказательством крепости и силы духа. Но одновременно это был для него крайне тягостный переход к новым условиям существования, в некоторых отношениях даже более тяжелый, чем гражданская война, потому что не стало того героического порыва, который был характерен для вооруженной борьбы. Как реальный хозяйственный курс нэп постепенно обрел форму во второй половине 1921 г. Свобода торговли означала — и большевики знали это — определенное оживление капитализма. Таким образом, они вступили в систему смешанной экономики, очертаний которой ясно не видели сами. Впрочем, они вообще мало знали о проблемах управления экономикой. Во всех отраслях хозяйства и во всех действовавших до того установках произошли перемены. Первые замыслы в области планирования привели к рождению плана электрификации России (ГОЭЛРО); он был утвержден в декабре 1920 г. VIII съездом Советов. На базе этого первого опыта родилась плановая комиссия (Госплан), укомплектованная преимущественно учеными и экспертами-некоммунистами. Некоторые большевистские руководители, и в том числе сам Троцкий, выступали за более широкое развитие планирования, но встретили оппозицию Ленина, с недоверием относившегося к чересчур общим и честолюбивым проектам, которые рисковали остаться на бумаге. Он учил партию овладевать самыми простыми формами хозяйствования, требовал, чтобы коммунисты «научились торговать». Он был инициатором правительственного документа — знаменитого «Наказа от СТО (Совета труда и обороны) местным советским учреждениям», — который требовал от них научиться регистрировать, распознавать, истолковывать явления экономики и на этой основе проявлять собственную хозяйственную инициативу33.
Процесс национализации был приостановлен. Было решено, что даже предприятия, уже перешедшие в собственность государства, могут быть отданы в аренду или концессию русским или иностранным капиталистам при соблюдении некоторых гарантий. Учитывая оживление рынка, национализированная промышленность отныне также должна была сообразовываться с законами товарного производства, исходить из соотношения издержек и прибылей (хозрасчет). Производство надлежало сосредоточить на предприятиях, способных работать в таких условиях. Началась, таким образом, структурная перестройка промышленности: главки постепенно были упразднены (за двумя исключениями — для металлургии и электроэнергетики), а рентабельные предприятия стали группироваться в самостоятельные тресты либо по производственному признаку, либо по географическому. Большая часть их перешла под контроль местных совнархозов. Активное возвращение частников произошло главным образом в торговле. Большие надежды возлагались на кооперативы, которым вновь разрешалось проявлять хозяйственную инициативу и производить операции на рынке.


163

Сколь ни скудны были продовольственные ресурсы в распоряжении государства, они ускорили отмену карточной системы. Зарплата вновь стала выдаваться преимущественно деньгами, а не натурой. И если процесс этот все же протекал не так быстро, то происходило это потому, что инфляция продолжала развиваться стремительными темпами, вздувая цены до астрономического уровня. Непрерывная девальвация рубля на свой лад способствовала экспроприации буржуазии. Но теперь дело дошло до того, что потребительские цены исчислялись в миллионах. Просто отменить натуральную форму зарплаты было невозможно, ибо это лишило бы рабочего возможности выжить. С возобновлением рыночных отношений вновь вставал вопрос о необходимости твердой денежной единицы. Требовалось, следовательно, восстановить государственные финансы, найти источники пополнения государственной казны, установить новую финансовую дисциплину, рассчитать бюджет и способы постепенного преодоления его дефицита. XI съезд партии в марте 1922 г. был первым съездом, вниманию которого был представлен доклад на эти темы, подготовленный наркомом финансов Сокольниковым. Изложенные им соображения отныне заняли господствующее положение во всей хозяйственной деятельности правительства большевиков.

Переход к новой экономической политике

Начатый в стране, где люди умирали с голоду, нэп представлял собой радикальный поворот в политике, акт колоссальной смелости. Но переход на новые рельсы заставил советский строй на протяжении года с лишним балансировать на краю пропасти, он мог рухнуть в нее в любой момент. После победы в массах, которые во время войны шли за большевиками, исподволь нарастало разочарование. Для партии Ленина нэп был «отступлением», «концом иллюзий»34. В глазах противников — символом признания большевиками собственного банкротства и отказа от своих проектов. Ходили слухи, что заводы будут возвращены прежним владельцам. Капитуляция большевиков еще долго рассматривалась — особенно за границей — как вполне вероятный факт. Летом 1921 г., когда надвинулся голод, в Москве по настоянию Максима Горького был образован комитет помощи голодающим. В него вошли, помимо большевиков, видные деятели культуры и кое-кто из уцелевших руководителей других партий, включая кадетов. Надеялись, что тем самым будет облегчено поступление помощи из-за границы. Но инициатива эта была истолкована как шаг к образованию коалиционного правительства. Получилось так, что часть комитета как бы получила полномочия представлять Россию в отношениях со всеми теми, кто не признавал законности большевистской власти. Поэтому комитет, просуществовав лишь месяц, был ликвидирован, а некоторые его руководители арестованы 35.
164

Крестьяне на селе продолжали испытывать недоверие к власти. Партия с трудом изыскивала методы работы, отличные от тех, что применялись во время военного коммунизма. В городах рабочие, условия жизни которых оставались из рук вон плохими, требовали, чтобы эти условия хоть как-то были улучшены. Открыто орудовали спекулянты, обогащавшиеся на перекупке товаров, о которых основная масса населения не смела даже мечтать: это порождало ощущение, что воевали впустую. Привилегии, установленные для специалистов, согласившихся работать на советскую власть, усугубляли горечь. Враждебные партии, хотя они были разбиты и развенчаны, в подобных условиях могли найти благоприятную почву для реванша, в частности возрождения против большевиков революционных лозунгов Октября, верность которым партия Ленина была не в состоянии сохранить. Эти партии, как отмечалось в одном из большевистских документов, получали тем самым возможность изображать себя «как единственные в нынешний момент организации, готовые бороться за реальное проведение требований, выдвинутых массами в годы высочайшего подъема пролетарской революции»36. Зато сближались с большевиками вчерашние враги, теперь хвалившие их за отказ от некоторых утопий, — обстоятельство, усиливавшее разочарование тех, кто боролся во имя совсем других идеалов.
Историки упрекали Ленина в том, что он не попытался в этих условиях создать более широкую коалицию, не добился, пусть даже «ценою отказа от монополии на власть», большей «политической гармонии»37. Но имелись ли реальные предпосылки для подобного решения? Нет никаких указаний на то, что большевики хотя бы раз задумались о такой возможности, не говоря уже об обсуждении ее. Власть, завоеванная ценой гражданской войны, которая к тому же была единственной гарантией того, что, когда бедствия останутся в прошлом, цели революции все равно будут осуществлены, — такую власть не уступают перед трудностями, какими бы трагическими они ни были. Пропасть, вырытую четырьмя годами борьбы, уже нельзя было перейти. Разбитые и дискредитированные остальные политические группы не только не предлагали, но и не могли предложить большевикам никакой настоящей поддержки: они лишь обвиняли, упрекали в выборе «ошибочного пути» и говорили о реванше. Они не могли ссылаться даже на право победителя, которого оправдывает история: на такое право могла претендовать лишь партия Ленина. Альтернативой власти коммунистов был еще больший беспорядок, а следовательно, возобновление гражданской войны. Большевики отстояли свое завоевание. Но больше года их власть в голодной стране висела на волоске — безоговорочной решимости тончайшего слоя революционеров, рассматривавших диктатуру пролетариата и в мирное время как «самую ожесточенную, самую упорную, самую отчаянную войну классов» .
Переход к нэпу пусть медленно, но укреплял их позиции. Одним из первых результатов его было постепенное затухание очагов мяте-
165
жа, вспыхнувших годом раньше. Побуждая крестьян, получивших право свободно распоряжаться частью собственной продукции, вернуться к земле, новая политика выбила социальную опору из-под бандитизма и крестьянской партизанской войны.
В августе 1921 г. Махно укрылся в Румынии, а его подручные рассеялись или сдались к концу года. Летом 1922 г. в стычке был убит Антонов; к этому времени он превратился лишь в затравленного главаря без войск, над которым ежеминутно висела угроза ареста. В течение 1922 г. была в основном ликвидирована и партизанщина на Северном Кавказе, ранее также получившая большой размах. Нэп имел решающее значение для упрочения власти на селе, но он представлял собой лишь одну сторону описываемого явления. Другой — были репрессии, вооруженная борьба, как всегда в таких случаях затяжная и жестокая, с расстрелами, арестами, ссылками и т. д. Проведение этих репрессий зачастую возлагалось на чрезвычайные органы, не предусмотренные никаким законом или регламентом, — на тройки, которым поручалось возглавлять проведение энергичных карательных мер. Впервые появившись в тот момент, они исчезли, когда выполнили свою чрезвычайную миссию39.
Именно в тот период был закреплен факт существования одной-единственной партии в Советской России. Об этом указывалось в документах XI съезда РКП (б), заседавшего в Москве в конце марта — первых числах апреля 1922 г. «Российская коммунистическая партия, — говорилось в одной из его резолюций, — осталась единственной легальной политической партией в стране»40. Многим уцелевшим деятелям других политических организаций было разрешено эмигрировать. Другие были высланы насильственно. С теми же, кто, оставшись, продолжал пропаганду и агитацию, по-прежнему вели борьбу. Сохранилось немало ленинских писем этого периода, в которых он требует усилить репрессии, особенно против меньшевиков41. Летом 1922 г. в Москве состоялся процесс над некоторыми руководителями партии эсеров. Их обвиняли в преступлениях, совершенных во время гражданской войны начиная с летних покушений 1918 г., одной из жертв которых был Ленин. Процесс был открытым и вызвал резонанс за границей. Было вынесено несколько смертных приговоров, однако они не были приведены в исполнение. Мало того, ВЦИК постановил, что они вообще не будут приведены в исполнение, если эсеровская партия прекратит всякую террористическую деятельность. (Позже многие из осужденных были выпущены на свободу и работали в различных советских учреждениях.) В 1922 г. обострился также конфликт с православной церковью, которая уже в ходе гражданской войны находилась по другую сторону баррикад. Решение изъять золотые и серебряные украшения в церквах для оплаты закупленного за границей зерна вызвало во многих местах столкновения (а следовательно, и аресты) не только с духовенством, но и с верующими, чаще всего с крестьянами.
166

Трудные поиски «законности»

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Сталинский культ
Же время организации революционных партий
История махновского движения
Советы 1917 г
3 среди многочисленных советских работ по этой теме рекомендуем в особенно¬сти историю национально революции сотрудничества