<<<     ΛΛΛ     >>>   

Однако, если бы мы не увидели в событиях этого периода ничего, кроме борьбы с большевиками, упорно отстаивавшими свою власть, мы упустили бы из виду всю сложность трудного перехода к нэпу. Ведь нэп был первым мирным, невоенным политическим курсом, который революция оказалась в состоянии осуществить. Победивший строй принял меры по установлению собственной юридической регламентации, по созданию собственной законности. Необходимо было покончить с «морем беззакония», в которое оказалась ввергнута страна. Утверждение революционного «правопорядка» в особенности поощрялось Лениным; он видел в этом эквивалент той «культурности», которой еще не хватало стране42. Речь шла о гарантии, в первую очередь ее следовало дать крестьянству. 1922 г. — год интенсивной законодательной деятельности. Размах ее не может не впечатлять, если вспомнить, в каких условиях она протекала. На протяжении года были подготовлены и приняты уголовный и гражданский кодексы, новый земельный и новый трудовой кодексы. Их принятие сопровождалось реформой судов, которые были объединены в стройную трехзвенную систему: народный суд — губернский суд — Верховный суд Республики. Упразднены были ревтрибуналы и административное судопроизводство, то есть практически единственные судебные органы, действовавшие на протяжении гражданской войны . Была учреждена государственная прокуратура; на нее возлагалась задача осуществлять надзор за исполнением законов и в то же время поддерживать государственное обвинение. Наконец, получила признание и была регламентирована система адвокатуры.
Несмотря на эту колоссальную работу, утверждение революционной законности наталкивалось на серьезные трудности. Главное препятствие — все та же острота политической борьбы, как внутренней, так и международной. Сам Ленин, выступая в процессе разработки новых кодексов, потребовал «расширить применение расстрела (с заменой высылкой за границу)», распространив это на лиц, участвующих в деятельности других партий. Он заявил также, что было бы «обманом» обещать ликвидацию «террора», и выразил пожелание, чтобы соответствующие политические преступления были юридически сформулированы «как можно шире», предоставляя «революционному праросознанию» решать вопрос, в каких пределах применять установленные меры44. Так возникла дилемма между правопорядком и правосознанием, в тисках которой долго будет биться советская юридическая мысль45.
Такая постановка вопроса находила свое отражение и в превращении чрезвычайных революционных органов в постоянные институты. В феврале 1922 г. ВЧК была преобразована в Государственное политическое управление (ГПУ) при Наркомате внутренних дел. И в данном случае ставилась цель перейти от чрезвычайных методов
167

к нормальной системе законности. На деле же ЧК сохранила все свои полномочия и весьма активно использовала их как в борьбе с бандами, так и против возможного возрождения других партий. И это действительно, по-видимому, было одно из немногих успешно функционирующих учреждений, судя по тому, что к ЧК пришлось обратиться и по такому поводу, как выселение жильцов, незаконно занявших здание, предназначавшееся Коминтерну46. Ведомство, задуманное вначале как временное и чрезвычайное, сделалось таким образом постоянным и институционально закрепленным. То же самое произошло с цензурой. В июне 1922 г. было образовано Главное управление по делам издательств и публикаций (Главлит) с задачей надзора за всеми публикациями, особенно частных издательств, вновь нарождавшихся при нэпе47.
Мучительный переход к нэпу отразился, наконец, и на самой коммунистической партии. Ее отождествление с государством продвинулось еще дальше. В эти месяцы многократно утверждалось — об этом говорил, в частности, и Ленин, — что функции партии и государства не должны смешиваться; практически же для того, чтобы разграничить их, начиная с самого верха, было сделано очень мало. Наиболее значительные решения принимались в высших руководящих органах партии, причем не столько в Центральном Комитете (который вырос тем временем до 27 членов и 19 кандидатов и собирался на пленарные заседания лишь раз в два месяца), сколько в его более узких органах. Подлинным руководящим центром страны сделалось Политбюро: здесь разбирались все крупные политические вопросы и принимались главные решения. Нечто сходное происходило в масштабах губерний.
Партия оставалась хранителем великой социалистической перспективы, открытой революцией, но вместе с тем она представляла собой единственную силу, которая была в состоянии не просто руководить, но и административно управлять несоциалистической страной, обнищавшей и голодной. Она должна была брать на себя задачи, к которым совершенно не имела навыка. Ей пришлось поставить своих активистов на наиболее ответственные посты в самых различных областях общественной жизни. Многие из них обладали военным опытом: в армии, сокращенной до 1,6 млн. человек, оставалось 80 тыс. коммунистов, меньше трети того, что было раньше48. Для защиты от карьеристов партия прошлась по своим рядам гребнем чистки. Решение о ней было принято весной 1921 г. Цель состояла в удалении социально чуждых элементов, то есть примазавшихся к власти, развращенных ею, преследующих собственную выгоду. Около четверти партийного состава (24,1 %) было исключено; в рядах РКП (б) оставалось не более полумиллиона человек49. При вступлении в партию были введены гораздо более строгие правила: требовалось больше рекомендаций от других коммунистов, длительный кандидатский стаж, утверждение вышестоящим партийным комитетом50. Нормы были менее суровыми для рабочих, более
168
строгими для крестьян и еще более жесткими для всех прочих. И все же Ленин хотел, чтобы они были еще более строгими.
На внутрипартийной жизни в свою очередь сказались решения X съезда, причем его антифракционистская резолюция даже в большей степени, чем резолюция о «рабочей оппозиции». Главная опасность состояла в возможности раскола пролетарского авангарда: внутри партии начинали отражаться противоречия и всего общества в целом. Среди групп, столкнувшихся на X съезде, «рабочая оппозиция» отличалась наибольшим упорством: 22 входивших в нее деятеля апеллировали к Коминтерну, который, однако, не принял их жалобы. Ленин дважды требовал исключения Шляпникова из партии, но оба раза его требования были отвергнуты. Зато был исключен известный партийный деятель из Перми, Мясников. Он отделился от «рабочей оппозиции» и еще более ожесточенно критиковал нэп, представлявший, на его взгляд, возврат к капитализму. В то же время он добивался свободы печати для всех, «от монархиста до анархиста»51. Увриеристские, синдикалистские тенденции, выражавшиеся Мясниковым и подпольной группой, которую он попытался сколотить в начале 1923 г., также представляли собой отражение противоречий и разочарований, вызванных новой политикой.
В те месяцы важнее были не дискуссии, а конкретные требования момента, оперативность решений, быстрое и правильное их выполнение, правильный подбор людей. Преобладание организационного момента над другими придало особое значение партийному органу, прежде игравшему довольно второстепенную роль, — секретариату. Сразу после XI съезда только что учрежденную должность генерального секретаря предложили Иосифу Сталину. Похоже, впрочем, никто, кроме него самого, не осознал, какое значение мог приобрести новый партийный орган: нет никаких данных, что это решение сопровождалось какой-либо дискуссией.
Каждая из таких перемен была чревата опасностями в будущем. Главная опасность, а она уже тогда прослеживалась в тенденции взаимопроникновения партии и государства, состояла в засилье бюрократизма. Уже со времени гражданской войны оппозиционные группы сигнализировали о такой опасности; она же в свою очередь была связана с другой: постепенным вырождением демократии во внутрипартийной жизни. И если эти группы даже в тот период не добились большего влияния, то объяснялось это не только строгими правилами, установленными X съездом, но и другими причинами. Первая состояла в отчаянно трудном положении страны. Вторая - в том, что демократическая жизнь в партии продолжалась даже в этих новых условиях. Обсуждение политических вопросов в печати не прекратилось. Несмотря на сохранявшуюся напряженность, XI съезд все еще являл картину свободной дискуссии. До принятия дисциплинарных мер против Мясникова Ленин вел с ним откровенный спор, будучи убежден: следует воспринимать все здоровое, что содержит в себе каждое оппозиционное выступление52. Даже на
169

X съезде он хотел, чтобы и при «радикальных разногласиях» была сохранена возможность противоборства разных платформ на самой съездовской тоибуне.
Пожалуй, самый типичный пример этих противоречий — эволюция профсоюзов, организаций, которые более других страдали от двойственности своей природы: выразителей интересов государства и в то же время защитников интересов самых широких масс трудящихся. После X съезда, в мае 1921 г., возник серьезный конфликт между Центральным Комитетом партии и некоторыми его членами — деятелями профсоюзов. Коммунистическая фракция IV съезда профсоюзов по предложению члена ЦК Рязанова приняла резолюцию, в которой в довольно осторожных выражениях высказывалось пожелание большей независимости профсоюзов от партии. ЦК принял энергичные меры для изменения резолюции. Рязанову запретили заниматься профсоюзной деятельностью, а Томского сместили с поста председателя ВЦПС за недостаточно решительное выступление против инициативы Рязанова53. Но меньше чем через год после X съезда его постановления по профсоюзным вопросам уже полностью обнаружили свою недолговечность в связи с переходом к нэпу.
В самом деле, XI съезд принял документ, заметно отличавшийся от прежнего. Появление частных предприятий поставило перед профсоюзами новые задачи, аналогичные традиционно стоявшим перед этими организациями при капитализме. Они должны были заниматься «защитой интересов трудящихся масс», причем защитой как от отдельных предпринимателей, так и от «бюрократических извращений» нового государства. Участие профсоюзов в управлении экономикой по-прежнему поощрялось, когда речь шла об обсуждении планов и выдвижении кандидатур на различные административные посты, но исключалось в форме прямого вмешательства в управление производством. Зато устанавливались области специфически профсоюзной компетенции: вопросы тарификации, коллективные договоры, охрана труда. Не исключались и забастовки, но лишь как крайнее проявление кризисной ситуации: в обязанность профсоюзам вменялось «содействовать наиболее быстрому и безболезненному улаживанию конфликтов»54. Томский вновь возглавил ВЦСПС. Вместе с тем больше коммунистов, чем раньше, было направлено на руководящую работу в отдельные отраслевые профсоюзы55.
Противоречивыми в некоторых отношениях были ленинские определения нэпа, высказанные в разные моменты и по разным поводам. Он говорил о нэпе как об «отступлении» и на XI съезде сказал, что его нужно остановить. Отсюда его уподобление партии отступающей армии, в которой главной опасностью является паника — ее угроза вынуждает даже расстреливать тех, кто бросается бежать (этими сравнениями он оправдывал необходимость строгой дисциплины). Но нэп был, с его точки зрения, также ареной борьбы, в которой суждено решиться, кто кого одолеет: социализм или
170

капитализм? Борьба эта уже не носила характера борьбы просто военно-политической, но представляла собой экономическое соревнование на почве удовлетворения через рынок многомиллионного крестьянства56. Новые задачи, вставшие перед партией, носили, стало быть, экономический характер, ибо нэп был и оставался, в особенности для Ленина, обновленным союзом рабочего класса и крестьянства, союзом, реализованным через смычку (слово, которое будет часто употребляться в спорах последующих лет) рождающейся — или готовящейся родиться — социалистической экономики с крестьянским хозяйством. От этого, говорил он, зависит «судьба нэпа и судьба коммунистической власти в России». Эти высказывания могут быть осмыслены во всем своем значении лишь с учетом других аспектов того пересмотра, которому Ленин подвергал тогда свою концепцию. Этим мы займемся в дальнейших главах.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 История СССР, т. 8, с. 23.
2 Герберт Уэллс. Россия во мгле. М., 1958, с. 10.
3 История СССР, т. 8, с. 23—26; Народное хозяйство СССР в 1961 г. Статисти¬
ческий ежегодник. М., 1962, с. 7.
4 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, с. 282; Десятый съезд РКП (б). Стеногра¬
фический отчет. М., 1963, с. 346 [далее: Десятый съезд РКП (б)].
5 Четыре года продовольственной работы. Статьи и отчетные материалы. М
1922, с. 18.
6 Исторический архив, 1962, № 2, с. 66—67.
7 И. П. Донков. Организация разгрома антоновщины. — «Вопросы истории
КПСС», 1966, № 6; И. Трифонов. Из истории разгрома антоновщины в 1920—1921 го¬
дах. — «Военно-исторический журнал», 1968, № 9, с. 27—35.
8 А. И. Микоян. В Нижнем Новгороде. — «Новый мир», 1972, № 9, с. 189—196;
Merle Fainsod. Smolensk under Soviet Rule. New York, 1963; p. 40—41 (далее: Smo¬
lensk...).
9 Э. Б. Генкина. Государственная деятельность В. И. Ленина (1921 —1923 гг.).
М., 1969, с. 81.
10 Там же, с. 69—70.
11 Десятый съезд РКП (б), с. 253.
12 С. Н. Семанов. Ликвидация антисоветского кронштадтского мятежа 1921 года.—
«Вопросы истории», 1971, № 3; И. Трифонов, О. Сувениров. Разгром кронштадского
контрреволюционного мятежа 1921 года. — «Военно-исторический журнал», 1971, № 3;
Paul Avrich. Kronstadt 1921. Princeton, 1970.
13 A. И. Микоян. Указ, соч., с. 191; М. Fainsod. Smolensk.., p. 40.
14 Paul Avrich. The anarchists in the Russian Revolution, p. 158; Daniel Guerin. Ne d o, ne padrone. Antologia del pensiero anarchico. Milano, 1971, v. 2, p. 255.
15 B. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 43, с. 240—241.
16 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 42, с. 32; т. 43, с. 26—27, 132.
17 Восьмой съезд РКП (б), с. 403.
18 Все три платформы см. в: Десятый съезд РКП (б), с. 663—691; ср. с основными
документами предсъездовской дискуссии, там же, с. 813—838.
19 Там же, с. 832—833.
20 А. И. Микоян. Указ, соч., с. 202.
21 Десятый съезд РКП (б), с. 390.
22 Съезды Советов СССР, т. I, с. 136. О переходе от военного коммунизма к нэпу советские историки опубликовали в последние годы немало интересных работ, вызвавших оживленные дискуссии. См., помимо Э. Б. Генкиной. Указ, соч., также: Ю. А. Поляков. Переход к нэпу и советское крестьянство. М., 1967. Широкая дискуссия велась на страницах журнала «Вопросы истории КПСС», 1966, № 10, 11, 12; 1967, № 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, и 1968, № 1, 2, 8, 12.
23 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 43, с. 57, 59.
24 Десятый съезд РКП (б), с. 575.
25 Там же, с. 572.
26 Там же, с. 533—534 и 536, 571—573.
27 Там же, с. 559—571; Девятая конференция РКП(б), с. 281.
28 В. А. Цыбульский. Товарообмен между городом и деревней в первые месяцы нэпа. — «История СССР», 1968, № 4.
29 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 44, с. 221—223.
30 История СССР, т. 8. с. 57—58; А. И. Микоян. Указ. соч. — «Новый мир», № 10, с. 172; А. И. Чуеунов. Органы социалистического контроля (1923—1934 гг.). М., 1972, с. 430 (подсчеты автора. — Прим. ред.).
31 Исторический архив, 1962, № 2, с. 68; П. А. Агриков, А. С. Башкиров,
И. А. Лычев. Война с голодом в Поволжье в 1921 —1922 гг.—«История СССР», 1963, № 1.
32 Andre Morizet. Chez Lenine et Trotsky. Paris, 1922, p. 16.
33 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 43, с. 266—291.
34 Н. И. Бухарин. Путь к социализму в России. Избранные произведения. Нью-Йорк, 1967, с. 177.
35 И. А. Черемисский. Из истории классовой борьбы в 1921 г. — «Исторические записки», № 77, с. 190—209.
36 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1953, ч. I, с. 670 (далее: КПСС в резолюциях...).
37 Leonard Schapiro. Storia del Partito communista sovietico. Milano, 1962, p. 287—288.
38 Одиннадцатый съезд РКП (б). Стенографический отчет. М., 1962 с. 635 [далее: Одиннадцатый съезд РКП (6)].
39 И. П. Донков. Указ, соч., с. 68.
40 Одиннадцатый съезд РКП (б), с. 545.
41 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, с. 189.
42 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, с. 199, 201.
43 В. М. Курицын. Проблемы демократии и законности в первые годы нэпа. —
«Вопросы истории», 1972, № 4, с. 56.
44 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, с. 189—190.
45 Umberto Cerroni. II pensiero giuridico sovietico. Roma, 1969.
46 Memoires de Jules Humbert-Droz, v. 2, p. 18.
47 В. М. Курицын. Указ, соч., с. 55.
48 Одиннадцатый съезд РКП(б), с. 286—287.
49 Там же, с. 743—747.
50 КПСС в резолюциях, ч. I, с. 654—664.
51 Одиннадцатый съезд РКП(б), с. 748—756; Roberto Sinigaglia. Mjasnikov e la rivoluzione russa. Milano, s. d.
52 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, с. 130.
53 Одиннадцатый съезд РКП (б), с. 262—264.
54 Там же, с. 528—537.
55 Там же, с. 246—252 и 537—д38.
56 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, с. 86—89.
57 Там же, с. 78.

В 1921 —1922 гг. постепенно были потушены почти все очаги гражданской войны, остававшиеся на окраинах страны. Борьба на нерусских территориях бывшей империи имела и общие, и специфические черты. Мы уже видели некоторые из таких характерных черт на примере западных районов, где вследствие превратностей войны внутри самого советского лагеря возникли два национальных государства: Украинская и Белорусская Советские Социалистические Республики. Обе они обрели свои внешние границы в результате договора с Польшей.
Остается рассмотреть ход событий на огромных просторах восточных регионов России, на территориях, где жили народы, во многом отличающиеся от народов западных окраин, менее развитые как в экономическом, так и в культурном отношении и, следовательно, принадлежащие к Азии и колониальному миру - а не к Европе — не только в силу своего географического положения. Регионы эти отличались этнической неоднородностью, поскольку исконные жители вели кочевой образ жизни и в результате тысячелетних миграций по равнинам и степям смешивались с другими национальными группами1.
Гражданская война в этих регионах также характеризовалась переплетением классовых и национальных мотивов; но их соотношение и формы менялись от одного района к другому. Главные проблемы, возникавшие здесь, лишь отчасти могли быть сведены — подобно тому как это сделал большевистский деятель Раковский на XII съезде партии — к общему вопросу об отношениях с крестьянскими массами2. Вставала и собственно национальная проблема, хотя лишь у некоторых из этих народов — а они, как правило, находились на докапиталистической стадии общественной организации, если не на уровне кочевых или полукочевых племен, — начинало пробуждаться национальное самосознание. Мировая война, а затем революция способствовали его подъему. Большевикам, таким образом, повсюду пришлось иметь дело с националистическими тенденциями, либо только что наметившимися, либо более развитыми, но которым повсюду следовало противопоставить правильную партийную политику3. Чтобы лучше понять, как развивалась эта политика, рассмотрим отдельно три главных региона: Кавказ, Среднюю Азию и обширные пространства Заволжья. Начнем с последнего, послужившего также театром военных действий, на котором развернулись некоторые решающие фазы гражданской войны.
Заволжье было населено преимущественно тюркскими народами
172

мусульманского вероисповедания: татарами, башкирами, казахами (тогда ошибочно именовавшимися киргизами), которые жили вперемешку с русскими. Все вместе они оказались на линии одного из главных фронтов войны — борьбы с Колчаком. Большевики сталкивались здесь с двумя проблемами. Одна, политическая, коренилась в сильном влиянии ислама и местного мусульманского духовенства: сам нарождающийся национализм выражался здесь через пантюркистские или панисламистские тенденции. Вторая проблема носила социальный характер: это был конфликт между местным населением и русскими крестьянами-колонистами, выступавшими в глазах местных жителей узурпаторами земель и пастбищ. Свою политическую и организационную работу среди этих народов коммунистическая партия развернула с помощью двух органов: правительственного — Наркомата по делам национальностей под руководством Сталина, и партийного — специальной секции, подчинявшейся практически ему же.
В 1918 г. в период «демократической контрреволюции» националистические группы, вообще говоря, не пользовавшиеся большим влиянием в массах, как правило, примкнули к антисоветским коалициям. Участь, постигшая их здесь, была еще более тяжелой, чем участь промежуточных партий: в рядах белогвардейцев царил махровый великорусский шовинизм. Поэтому часть националистов перешла к большевикам (например, башкирская группа Валидова), в то время как другая часть, например казахская организация "Алаш-орда", стала дробиться и распадаться; остатки ее групп были смяты и рассеяны во время разгрома белых.
Не просто обстояло дело и с представителями национальных меньшинств, выступившими на стороне большевиков. На протяжении нескольких месяцев в 1918 г. существовала Российская мусульманская коммунистическая партия (большевиков), вскоре преобразованная в мусульманские организации РКП (б) во главе со своим Центральным бюро4. Наилучшие результаты были достигнуты среди татар. Куда более сложный и даже трагический оборот приняли события в Башкирии. Здесь конфликты между русскими крестьянами и башкирами, между башкирами и татарами приобрели крайне ожесточенный характер и в 1920 г. даже вылились в кровавые столкновения. Местные Советы в этой борьбе оказались преимущественно на стороне русских и татар, а не башкир: группа Валидова порвала с большевиками и укрылась в Туркестане. Напряженность возникала и в отношениях с казахами, хотя до крупных столкновений дело не доходило.
В 1920 г., когда фронт продвинулся дальше на восток, началась работа по формированию государственных структур для народностей Заволжья в рамках РСФСР. Общей характеристики этих народов как тюркских или мусульманских было недостаточно. Башкирская автономная республика сохранилась и после столкновения между разными частями местного населения; она занимала юго-западный
173

район Урала. В районе слияния Волги и Камы была создана Татарская автономная республика. На широких степных просторах между Уралом, Алтаем и Средней Азией, там, где ныне раскинулся Казахстан, образовалась Киргизская автономная республика. Принцип автономии, естественно, распространялся не только на эти районы и эти народности. После изгнания Врангеля автономная республика была создана в Крыму, с его сильным татарским меньшинством и конгломератом других национальностей и народов. В Поволжье первыми (1918) автономию, правда не в форме республики, а в форме коммуны, получили колонии немцев, поселившихся здесь, на широте Саратова, еще со времен Екатерины II. Такая же форма была использована и применительно к карелам на границе с Финляндией. Автономные области были образованы для коми к северу от Волги, а также вниз по течению великой реки для удмуртов, марийцев, чувашей и калмыков. Тем самым народности, по имени которых получали названия эти автономные единицы, возвышались до уровня наций. Коренное население соответствующих территорий составляло неодинаковый процент, во всяком случае, оно далеко не всегда преобладало5. Большая часть этих областей, особенно Башкирия, Казахстан, Калмыкия, пострадали от засухи 1921 г., они еще долго испытывали на себе ее последствия.
В Средней Азии большевики столкнулись с пантюркистскими и панисламистскими тенденциями. Перипетии борьбы в Туркестане составляют особую главу в истории гражданской войны. Власть здесь была взята Советами в 1917 г. благодаря выступлениям русских рабочих, главным образом железнодорожников, и солдат, а затем защищена в непрерывных боях, в частности, с помощью многочисленных военнопленных, примкнувших к революции (половина всех иностранцев, сражавшихся в рядах большевиков, находилось здесь)6. В январе 1918 г. силой оружия было подавлено контрреволюционное сепаратистское выступление местной мусульманской знати, пытавшейся создать «Кокандскую автономию». В апреле состоялось провозглашение Туркестанской автономной республики и признание ее Москвой. Со второй половины 1918 г. и на протяжении почти всего последующего года республика была практически изолирована от центра России. В начале 1919 г. некоторые из ее руководителей попытались осуществить государственный переворот. Оккупировав восточный берег Каспийского моря, англичане, традиционно проводившие здесь антирусскую политику, действовали через своих агентов с целью установления местного правительства под эгидой эсеров7.
Туркестанская республика развернула дипломатическую деятельность, установив контакты с Афганистаном и приграничными провинциями Китая. Но не все соседи отнеслись к ней благожелательно: и потому, что она была слишком русской, и потому, что была революционной, в особенности это относилось к реакционным феодальным правителям Бухары и Хивы, в прошлом под-
174

чинившихся царской власти, но сохранявших формальную независимость. Главная слабость республики была обусловлена ее преимущественно русским характером и неумением ее руководителей установить с местным населением «братские отношения», способные доказать всему Востоку, как говорил Ленин, «искренность нашего желания искоренить все следы империализма великорусского»8. Поэтому, как только сообщение было восстановлено, из Москвы в Ташкент выехала специальная комиссия из влиятельных большевистских деятелей (Турккомиссия) во главе с Фрунзе для исправления первоначальных тенденций, направленных на сохранение превосходства русских.
Комиссия сыграла очень важную роль. В союзе с местными националистическими группами — младобухарцев и младохивинцев — она сумела, используя недовольство народных масс, вызвать к жизни революционное движение в соседних эмиратах. И Бухара, и Хива, которой возвратили историческое название Хорезм, были провозглашены советскими народными республиками. Коммунисты теперь в значительно большей степени, чем прежде, старались усилить классовую борьбу в среде местного населения, поддерживая беднейших крестьян (дехкан) в их выступлениях не только против местных правящих классов — мусульманского духовенства, баев, владельцев земель и стад, но также против зажиточных русских колонистов — местных кулаков (их поселение на землях, отнятых у кочевников-казахов, стало в 1916 г. причиной народного восстания; после его жестокого подавления многие казахи вынуждены были искать убежища в Китае). И все же отношения с местным населением налаживались с трудом. Этому препятствовали различные факторы: пренебрежительное отношение к местным жителям в начальный период, неуважение их традиций, особенно религиозных, стремление форсировать революционный процесс (т. е. осуществить Октябрь в условиях общества, по существу находившегося на докапиталистической стадии развития), политика военного коммунизма, быстро наступивший разрыв с националистическими партиями Бухары и Хорезма, экспансионистские происки соседних государств, особенно Афганистана, не говоря уже об интригах англичан.
В результате большевики столкнулись с широким движением мятежников — басмачеством. Басмачи9, банды которых еще до революции действовали между границей и Ферганской долиной, выступали под подчеркнуто религиозно-политическими лозунгами. Сфера их действий распространялась на обширную территорию. Внутри их собственного движения сталкивались и враждовали противоположные течения: здесь имелись группы, воодушевленные идеей борьбы мусульман против неверных, были и пантюркистские группы (одним из таких течений руководил бывший турецкий сановник Энвер-паша, сначала придерживавшийся прогерманской ориентации, потом сблизившийся с большевиками и, нако-
175

нец, выступивший против них в роли одного из главарей басмачества; то же можно сказать и о Валидове, порвавшем с большевиками и с Башкирией). Подлинная сила движения заключалась в его крестьянской базе. Переход к нэпу помог местным коммунистам исправить их главные экстремистские ошибки. Наряду с советскими учреждениями признание получили мусульманские школы и суды. Только что начатая аграрная реформа была приостановлена и видоизменена так, чтобы не оказались затронуты земли вакуфов, то есть религиозных общин, управляемых духовенством. Тем самым были подорваны корни движения. Басмачи, которые в 1922 г. были еще сильны, в 1923 г. потерпели тяжелые поражения. Тем не менее вооруженная борьба за ликвидацию очагов их сопротивления затянулась вплоть до 1926 г.
Совсем иначе развивались события на Кавказе. В обширном регионе, носящем это название, следует различать две составные части. Одна, охватывающая горную систему Большого Кавказа с его северными отрогами, вдоль которых протекает Терек, во время гражданской войны представляла собой постоянную угрозу для Деникина и белоказаков. Добровольческой армии так и не удалось подавить сопротивление местного нерусского населения, в среде которого действовали также и большевистские лидеры. После победы коммунистов в 1920 г. родились две автономные республики: Дагестанская (в восточной части) и Горская. Первая оказалась жизнеспособной, чего нельзя сказать о второй. В ней были объединены различные, причем весьма воинственные, народы. Там сразу же возобновилась партизанская война, в том числе и против большевиков. Тянулась она до 1922—1923 гг., то есть до тех пор, пока каждая из основных национальных групп не добилась образования собственной автономной области: сначала кабардинцы и балкарцы, потом карачаевцы и черкесы, затем чеченцы и ингуши и, наконец, осетины . Однако это был длительный и сложный процесс со многими кровавыми эпизодами, ибо участвовавшие в нем народности нередко разделяла многовековая вражда.
Другая часть, Закавказье, представляла собой тот регион российского Востока, который дальше других продвинулся по пути экономического и культурного развития и где больше сказалось влияние капитализма. Это был также единственный регион, где в процессе формирования национальных республик в 1918 г. местные националисты взяли верх над большевиками. В Азербайджане, с его мусульманским населением тюркского происхождения, установилась власть мусаватистского правительства, образованного буржуазной мусульманской партией. В Армении пришло к власти правительство под руководством националистов-дашнаков. В Грузии образовалось меньшевистское правительство, однако местные меньшевики, скорее националисты, нежели социал-демократы, сразу же вошли в столкновение со своими русскими
176

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Выступлении большевиков
Совет брали на себя власть
364борьба против колхозов тем
История великого октября история вопросы
Латышское советские правительства опирались в своем наступлении большевиков красной