<<<     ΛΛΛ     >>>   

руководителей. Все это в сочетании с внезапным прекращением выполнения прежних функций не способствовало анализу указанных проблем ни тогда, ни теперь (из-за пробелов в статистических обсле дованиях, отсутствия данных и т. д.) . Как бы то ни было, не подле жит сомнению, что трудоустройство перестало быть с этого времени социальной проблемой.

Выкачивание соков из деревни

Если радикальными были перемены в характере рабочего класса и вообще городского населения, то еще более обширными и травмирующими были изменения, совершавшиеся в среде крестьянства. Уходившие из деревни люди руководствовались разными мотивами. Одни шли в поисках лучшей жизни, работы, в которой можно было бы с пользой применить собственную энергию, стремились вырваться из плена сельской нищеты. Другие особенно со второй половины

1929 г. бежали от коллективизации. Отходничество, или сезонная работа на строительстве или промышленных предприятиях, служило традиционным подспорьем для многих русских крестьян. Особенно распространено оно было в Центральном, Центральночерноземном районах, на Урале, в западных областях. В начале пятилетки оно стало разрастаться, но и на него, в свою очередь, оказала влияние борь ба, связанная с коллективизацией.

Так, зимой 1929/30 г., когда деревня повсеместно была вовлечена в жесточайшую борьбу, вызванную первой волной коллективизации, отходничество резко сократилось и чуть ли не прекратилось совсем. В эти драматически напряженные месяцы против отходничества пытались выступать причем даже с угрозами и применением силы преимущественно непосредственные руководители колхоз ного движения. Они опасались, что уход большого числа крестьян сведет на нет их усилия; кое-где дело доходило до того, что вербов щикам Наркомтруда или промышленных ведомств под угрозой ареста запрещалось появляться в деревнях. В некоторых случаях уехавшие крестьяне бросали работу на заводах и возвращались по призыву жен, писавших, что иначе отнимут корову или участок 7 . Интересы промышленности прямо противоречили такому ходу дел. В марте

1930 г., в момент отступления коллективизации, правительственное постановление обязало колхозы не чинить препятствий тем, кто решил искать работу в другом месте. Второе и более обширное пос тановление было принято годом позже. Отходничество возобнови лось, но изменило свой характер. Если прежде крестьянин после более или менее длительного периода работы вдали от села стремил ся вернуться к земле, с которой по-прежнему был связан, то теперь, напротив, он предпочитал уехать навсегда. Объяснялось это и тем, что на крупных стройках работа все больше утрачивала сезонный характер и становилась постоянной, и тем, что исчезала заинтересо ванность в дальнейшем ведении сельского хозяйства 8 .

369

Тем не менее большая часть крестьянства оставалась в деревне. К концу 1932 г ., как было сказано, 61 % крестьян вступили в колхозы. Разумеется, это далеко не означало, как признавал сам Сталин, что все они превратились в убежденных колхозников. Было бы преждевременно пытаться описать, как выглядели и функционирова ли в этот момент новые коллективные хозяйства, ибо лишь несколько лет спустя они приобретут такой облик и уклад, которые станут характерными для них на протяжении довольно длительного времени. Таким образом, у нас будет еще повод вернуться к этой теме. К кон цу 1932 г . полностью обнаружилось необратимое разрушение преж него крестьянского уклада. Волны коллективизации сокрушили ста рую сельскую общину, смели прочь «мир» с его патриархальными пережитками, внесли перемены в разделение труда внутри семьи земледельца, потому что теперь и женщины вовлекались в колхозную работу. Вместе со всем этим волны коллективизации смыли и те разнообразные формы кооперации, которые развились на протяже нии 20-х гг. Остались только колхозы. Правда, они переживали еще период неустойчивости и неоформленности: по сравнению с прежней раздробленностью русской деревни это были довольно крупные хозяйства; по своим же абсолютным размерам они были пока доволь но скромными: в среднем на один колхоз приходилось около 70 дворов и 434 га пашни, что соответствовало примерно одной деревне 9 .

Старое исчезало, но новое с трудом пробивало себе дорогу. Пло хие урожаи 1931 и 1932 гг. и низкие заготовительные цены не стимулировали работу в коллективном хозяйстве. В 1931 г . в качестве вознаграждения за свой труд колхозники получили не более 1 1,5 кг хлеба на трудодень (из расчета в среднем 116 трудодней за год), включая сюда и питание из общественных фондов во время наиболее напряженных периодов полевых работ 10 . На деле, иначе говоря, колхозники получали мало или ничего. Обследования, проведенные в те годы, но увидевшие свет лишь недавно, свидетельствуют о том, что тогдашние доходы колхозников были заведомо ниже доходов уцелевших единоличников, которые между тем в ожидании коллек тивизации стремились, насколько возможно, сократить масштабы своего индивидуального производства. К тому же лишь от 5 до 25 % указанных доходов колхозники получали от работы в коллективном хозяйстве; остальное поступало либо из несельскохозяйственных источников, либо от продажи на рынке того немногого, что могли дать остававшиеся в личном пользовании огород, корова или куры". В мае 1932 г . по всей стране была разрешена продажа по вольным ценам колхозами, колхозниками и даже единоличниками излишков своей продукции на рынках 12 . Следует иметь в виду, однако, что и прежде, когда еще не было этого формального разрешения, многие крестьяне продолжали доставлять небогатую продукцию своего при усадебного хозяйства в города, на железнодорожные станции, реч ные пристани и сбывать ее здесь, пользуясь острой нехваткой, по завышенным, чтобы не сказать астрономически высоким, ценам.

370

Но обескровливание деревни происходило не только в форме переезда миллионов из села в город или ближе к стройке. Другим каналом перекачки людских ресурсов из села были массовые депор тации. Насколько массовые? Дать точный ответ невозможно. Цифро вые данные из официальных источников, которые приводятся в исторических работах, носят противоречивый характер*. Они говорят о примерно 250 тыс. кулацких семей (т. е. приблизительно миллион человек), которые были высланы 11 . Но одних только кулаков, официально признанных таковыми, было гораздо больше: около миллиона семей. Другие советские источники признают, что, хотя на первых порах большую их часть пришлось только изгнать за пределы родных деревень, в дальнейшем все они были также высланы 4 . А ведь име лись еще так называемые подкулачники, то есть не кулаки, противив шиеся коллективизации. Делегат из Башкирии отмечал на XVI съез де партии, что в его области почти все попы и муллы были арестова ны и отправлены на лесозаготовки 15 . Затем, в 1932 г . и в особенности в связи со страшной заготовительной кампанией 1933 г ., начались депортации уже не только единоличников, но и колхозников. В известном теперь всему миру секретном циркуляре за подписью Стали на и Молотова говорилось о трехлетней практике «массовых высылок» (правда, цель самого документа состояла в том, чтобы объявить о необходимости положить им конец) и добавлялось, что только в тюрьмах к середине 1933 г . содержалось около 800 тыс. арестован ных 16 . Но большинство находилось уже в трудовых лагерях Севера, Дальнего Востока и многих других районов и трудилось большей частью на лесозаготовках. Впрочем, использовались они и на других работах, от рудничных до строительных, многие тысячи их прини мали участие в строительстве Кузнецкого и Магнитогорского ком бинатов, не говоря уже о Беломорканале, который был целиком построен руками заключенных, правда, не только крестьянского происхождения, а также в специальных сельскохозяйственных артелях 17. Совокупный итог, следовательно, не может не превы шать и намного 1 млн. человек; противники и критики коллекти визации упоминали о нескольких миллионах, хотя и не смогли назвать более точной цифры.

Еще большая неясность сохраняется в отношении той подлинной катастрофы, какой явился для большей части сельских районов СССР чудовищный голод зимой 1932/33 г. Об этом советские источ ники сообщают еще более уклончиво, чем о депортациях. Был ли виной всему лишь недород? Споры об этом велись уже тогда 18 . Неблагоприятные климатические условия были лишь одним из несколь ких, но не решающим фактором возникновения критической ситуа-

* Учебник истории партии в трех своих изданиях (1959, 1962 и 1969 гг.) сообщает о 240 757 семьях, высланных «с начала 1930 г . по осень 1932 г .». Многократно цитируемая в примечаниях в этому тому «История КПСС» называет цифру «свыше 265 тысяч семей» лишь за период с весны по осень 1931 г .

371

ции. В ту пору сталинские руководители, скрывая полностью раз меры бедствия, возложили вину на крестьян, которые отказывались работать в колхозах либо, вступив в колхоз, не желали сдавать хлеб государству. Крестьян скопом обвиняли в проведении своего рода «всеобщей забастовки». В более близкие к нам времена советские историки, напротив, назвали главной причиной голода жестокость и необдуманный характер хлебозаготовительных реквизиций 19 . При всей видимой противоречивости эти два объяснения приводят нас к двум сторонам одного и того же явления. Недород и голод ознаменовали кульминационный и самый трагический момент форсированной коллективизации и были в этом смысле обусловлены скорее политическими, нежели природными факторами. Голод свирепствовал в особенности на Украине, но его тяжкое бремя почувствовали на себе также Северный Кавказ, особенно степные районы Дона и Кубани, Нижнее Поволжье, то есть большая часть тех зерновых зон, где коллективные хозяйства были крупнее и более распространены. Последствия были трагическими. Голод ударил по деревне гораздо сильнее, чем по городам, где хлебозаготовки по крайней мере обеспечили населению хоть какое-то снабжение. Но в деревнях на широких просторах Центральной и Южной России люди зимой 1932/ 33 г . буквально умирали от голода, а в некоторых районах продолжали умирать и в следующем году. Бедствие приобрело размеры катастрофы. Повторялись эпизоды, напоминавшие 1921 г .

Ныне и в СССР появилось несколько впечатляющих литератур ных свидетельств о том периоде 20 . Однако и в этом случае мы не в состоянии подсчитать число жертв. В работах, вышедших за пределами СССР, содержатся разные оценки, но эти подсчеты «на глазок», варьирующиеся в пределах от одного до десяти миллионов 21 , в дан ном случае, как и применительно к другим трагическим периодам советской истории, слишком приблизительны. Единственная цифра, которой мы обладаем, выглядит все же достаточно красноречиво. К началу 1937 г . население СССР, вместо того чтобы вырасти, как это было раньше, оказалось примерно на 2 млн. меньше, чем в 1932 г . (всего 163,8 млн. человек), причем сокращение произошло за счет сельского населения, ибо городское население выросло за этот пери од, как и предусматривалось 22 . Хотя недород и не был единственной причиной этого сокращения, он все же явился одной из наиболее важных причин.

Голод оказал мощное влияние на отток населения из деревни в город. Если сначала он происходил самотеком и беспорядочно, то начиная с 1931 г . правительство пыталось придать ему характер организованного набора рабочей силы для промышленности путем заключения, по предложению самого Сталина, прямых договоров хозяйственных организаций с колхозами*. На деле процент завербо-

* Это предложение представляло собой первое из так называемых «шести условий» успеха индустриализации, изложенных Сталиным в речи перед хозяйственниками 23 июня 1931 г . Остальные пять условий состояли в ликвидации уравниловки в зарплате,

372

ванных таким образом рабочих был незначительным и затронул скорее уцелевших единоличников, чем колхозников 23 . Неурожай по гнал в город новую массу голодных крестьян, но произошло это в такой момент, когда сама промышленность переживала трудный период из-за навязанных ей чересчур форсированных темпов разви тия, а также влияния сельскохозяйственного кризиса. К концу 1932 г . число занятых в промышленности снизилось по сравнению с предыдущим годом 24 . Именно тогда (27 декабря) законом были установлены жесткие ограничения для внутренних перемещений и возрождены старые царские правила внутреннего распорядка. В качестве документа, удостоверяющего личность, был введен паспорт и одновременно обязательная регистрация в милиции любых, в том числе и временных, перемен места жительства прописка. Без прописки нельзя было жить в городе. Но крестьянам в выдаче этого паспорта было отказано: для выезда из деревни требовалось соответствующее разрешение правления колхоза. Одновременно с этим были аннулированы прежние условия, облегчавшие отходничество 25 .

Наряду с рабочими и крестьянами имелся еще один слой разумеется, не такой крупный, но в то же время и не столь уж мало численный, который отчасти был ликвидирован, отчасти полностью изменил свой облик. Речь идет о ремесленниках-кустарях. Лишь самую верхнюю их прослойку можно было принять за нэпманов, сметенных первыми же волнами ускоренной индустриализации. Собственно ремесленников, без учета крестьян, обычно занимавших ся другими работами в свободное от полевых трудов время, было 4,1 млн. Более 3 млн. жили в деревне и были, в свою очередь, связа ны с землей. В некоторых областях, где их искусство опиралось на древние традиции, ремесленники трудились крупными группами. Они также пережили своего рода коллективизацию в том смысле, что их простейшие кооперативы были сокрушены попыткой объединить их в производственные артели методами, которые не слишком отличались от методов создания колхозов. В порядке опыта вводились и более осторожные формы перехода к обобществленному хозяйству в виде промколхозов, особенно там, где собственно промысловая деятель ность ремесленников более тесно переплеталась с земледельческой. Но прочными промколхозы так и не стали и просуществовали не долго. В 1932 г . свыше 1,5 млн. ремесленников было объединено в артели 26 . Остальные в большинстве своем сменили род занятий, за частую также пополнив армию новых промышленных рабочих.

Установлении личной ответственности работника за порученное дело, формировании собственной производственно-технической интеллигенции, корректном отношении к специалистам старой школы и более широком использовании хозрасчета при управлении предприятиями. Ниже мы поговорим о каждом из них и проследим, насколько каж дое соблюдалось на практике.

373

Тяготы индустриализации

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Врангелевские части перешли в наступление на южной украине в надежде на соединение с бело
Реальная власть ускользнула от советов
13 имеются в виду многократно цитированные нами документы внешней поли­тики ссср
Современный характер монополистического капитализма
9 история ссср