|
|
<<< ΛΛΛ >>>
XI. (1) В то время как все это происходило в Риме, Максим, или Пуппиен, в
Равенне готовился - с огромным снаряжением - к войне, испытывая сильнейший
страх перед Максимином, по поводу которого он очень часто говорил, что
ведет войну не с человеком, а с циклопом. (2) Но под Аквилеей32 Максимин
потерпел сильную неудачу и был убит своими же33, головы его и его сына были
принесены в Равенну, а оттуда отосланы Максимом в Рим. (3) В этом месте не
следует умолчать о преданности аквилейцев римлянам: говорят, они даже
использовали волосы женщин в качестве тетив для пускания стрел. (4) Как
только была принесена голова Максимина, Бальбин, который испытывал еще
больший страх, обрадовался настолько, что немедленно заклал гекатомбу34.
(5) Гекатомбой называется такое жертвоприношение: устраивают в одном месте
сто дерновых алтарей и перед ними происходит заклание ста свиней и ста
овец. (6) Если это жертвоприношение совершает император, то убивают сто
львов, сто орлов и других подобного рода животных по сто штук. (7) Говорят,
что это делали и греки, когда они страдали от моровой язвы; известно, что
такое жертвоприношение совершали многие императоры.
XII. (1) Закончив все это, Бальбин с величайшей радостью стал ждать
Максима, возвращавшегося из Равеннской области с невредимым войском и
силами - (2) ввиду того, что Максимин был побежден жителями Аквилеи и
небольшим количеством бывших там воинов под начальством посланных сенатом
консуляров Криспина35 и Менофила36. (3) Сам Максим подошел к Аквилее для
того, чтобы оставить в безопасности и неприкосновенности все эти места
вплоть до Альп37 и обезвредить всякие остатки варварских отрядов, которые
стояли на стороне Максимина. (4) Наконец, к Максиму было отправлено в
качестве послов двадцать сенаторов38 - их имена названы у Корда (в их числе
было четверо консуляров, восемь бывших преторов и восемь бывших квесторов)
- с венками и постановлением сената, в котором ему назначались конные
золоченые статуи. (5) Этим постановлением был несколько недоволен Бальбин,
который говорил, что Максим потрудился меньше, чем он: ведь сам он
прекратил дома столь крупные распри, а Максим сидел в бездействии в
Равенне. (6) Но такова сила желания, что Максиму уже за одно то, что он
отправился против Максимина, была приписана и самая победа, хотя в то
время, как она была одержана, он ничего еще не знал о ней. (7) Итак, взяв с
собой войско Максимина, Максим прибыл в Рим с необыкновенной пышностью и
огромным количеством людей, причем воины печалились о том, что они потеряли
того императора, которого сами выбрали, а имеют тех, которых избрал сенат.
(8) И этой печали нельзя было скрыть: она ясно была написана на лицах
отдельных людей; да и в речах их уже не было сдержанности, хотя Максим
часто говорил перед воинами, что следует забыть все прошлое, роздал большое
жалование и отослал вспомогательные войска в те места, какие они сами
выбрали. (9) Но нет возможности держать в узде воинов, если их души полны
ненависти. Услыхав возмутившие их возгласы сената, воины еще больше
озлобились против Максима и Бальбина и стали ежедневно обдумывать между
собой, кого бы им объявить императором.
XIII. (1) Вот какой вид имело постановление сената, вызвавшее негодование
воинов. Когда - при вступлении Максима в Рим - навстречу ему вышли Бальбин,
Гордиан, римский сенат и народ, сначала раздавались общие возгласы, которые
не затрагивали воинов. (2) Затем пошли в сенат, где после того, что обычно
бывает во время празднеств, - было сказано: "Так действуют разумно
избранные государи, а государи, избранные неразумными, так погибают"; - а
ведь было известно, что Максимина сделали императором воины, Бальбина же и
Максима - сенаторы. (3) Услышав об этом, воины стали негодовать еще
сильнее, преимущественно против сената, который, казалось, справил свой
триумф над воинами. (4) Бальбин с Максимом на радость римскому сенату и
народу очень разумно управляли городом39: сенату оказывалось очень большое
уважение; они издавали превосходные законы, терпеливо выслушивали тяжбы,
внесли отменный порядок во все то, что относится к военному делу. (5) Все
уже было готово для того, чтобы Максим отправился против парфян40, Бальбин
- против германцев, а юный Гордиан оставался в Риме41, воины же, искавшие
удобного случая убить государей, не находя его на первых порах, так как
германцы сопровождали Максима и Бальбина, - все больше приходили в ярость.
XIV. (1) Были несогласия42 между Максимом и Бальбином, но скрытые, о
которых можно было скорее догадываться, чем видеть их. Дело в том, что
Бальбин презирал Максима как человека незнатного, а Максим третировал
Бальбина как человека слабого. (2) Благодаря этому воинам представился
удобный случай: они понимали, что можно легко убить несогласных между собой
императоров. Наконец, во время театральных представлений, когда много
воинов и придворных было занято, и в Палатинском дворце остались одни
государи с германцами, воины произвели на них нападение43. (3) В то время
как воины производили такое смятение и Максиму дано было знать, что от их
буйной толпы едва ли можно спастись, если не вызвать германцев, а германцы
случайно были с Бальбином в другой части Палатинского дворца, Максим
посылает к Бальбину людей с просьбой прислать ему охрану. (4) Тот, однако,
подозревая, что Максим просит их с целью направить их против него,
Бальбина, так как он думал, что Максим стремится к единовластию, сначала
заставил его ждать, затем дело дошло до столкновения между ними. (5) Пока
они - во время этого мятежа - препирались друг с другом, появились воины,
сорвали с них царские одежды, вывели их с оскорблениями из Палатинского
дворца и хотели потащить их, почти совсем растерзанных, по городу в лагерь.
(6) Узнав о том, что подходят германцы с целью защитить императоров, воины
убили их обоих и бросили на полпути. (7) Между тем Цезарь Гордиан, поднятый
на руки воинами, был провозглашен ими императором, то есть Августом, так
как никого другого в данное время у них не было; при этом воины издевались
над сенатом и народом и немедленно удалились в свой лагерь. (8) Германцы
же, чтобы не сражаться без всякого повода, так как их императоры были
убиты, ушли за город, где находились их товарищи.
XV. (1) Таков был конец хороших императоров44, недостойный как их жизни,
так и нравов: ведь не было никого более храброго, чем Максим, или Пуппиен,
ни более ласкового, чем Бальбин, что можно было понять из хода самого дела:
ведь сенат, имея возможность выбирать, не выбрал бы плохих. (2) К этому
присоединяется еще и то, что они прошли испытание, занимая много
должностей, соединенных с почетом и властью: один из них был два раза
консулом и префектом Рима, другой - два раза консулом45 и префектом,
императорами они стали, имея много лет от роду, были любезны сенату, а
также народу, которые, однако, слегка уже побаивались Максима. (3) Такие
сведения мы собрали относительно Максима, главным образом - из произведений
греческого писателя Геродиана. (4) Многие, однако, говорят, что у Аквилеи
Максимин был побежден не Максимом, а императором Пуппиеном и что последний
был убит вместе с Бальбином, так что они опускают имя Максима. (5) И таково
невежество или недобросовестность этих спорящих между собой историков, что
многим хочется, чтобы Максимом назывался тот же, который назывался и
Пуппиеном, хотя Геродиан, описавший современные ему события, называет его
Максимом, а не Пуппиеном, да и греческий писатель Дексипп говорит, что
после двоих Гордианов императорами были избраны и противопоставлены
Максимину Максим и Бальбин и что Максимин был побежден Максимом, а не
Пуппиеном. (6) К тому же писатели проявляют невежество, говоря о том, что
мальчик Гордиан был префектом претория46: многие не знают, что Гордиана
часто носили на шее, чтобы показать воинам. (7) Максим и Бальбин были
императорами один год47, тогда как Максимин с сыном были императорами, по
словам некоторых, три года, а по словам других - два года48.
XVI. (1) Еще и теперь показывают в Риме дом Бальбина на Каринах49, огромный
и внушительный, который и до сих пор является собственностью его семьи. (2)
Максим, которого большинство считает Пуппиеном, был человеком совсем
неимущим, но в высшей степени доблестным. (3) При них карпы сражались
против мезийцев, началась война со скифами50, произошел в это время и
разгром Истрии, или, как говорит Дексипп, Истрийской общины. (4) Дексипп
очень хвалит Бальбина и говорит, что он смело вышел навстречу воинам и был
убит, доказав, что он не боялся смерти; он говорит о нем, что он был обучен
всяким наукам. О Максиме же он говорит, что это был совсем не такой
человек, каким его описало большинство греческих писателей. (5) Кроме того,
он добавляет, что ненависть аквилейцев к Максимину была столь велика, что
они сделали тетивы для своих луков из волос своих женщин и так пускали
стрелы. (6) Дексипп и Геродиан, которые изложили эту историю государей,
говорят, что Максим и Бальбин были государями, избранными сенатом и
противопоставленными Максимину после гибели в Африке двоих Гордианов и что
вместе с ними был выбран мальчик Гордиан. (7) Но у большинства римских
писателей я не нахожу имени Максима, а вместе с Бальбином встречаю
императора Пуппиена; говорят даже, будто этот же Пуппиен сражался с
Максимином у Аквилеи, причем упомянутые историки утверждают, что Максим и
не сражался с Максимином, а сидел в Равенне и там услышал об одержанной
победе; как мне кажется, Пуппиен - тот же, кого называют Максимом.
XVII. (1) Ради этого я присоединил сюда еще благодарственное письмо51,
написанное консулом того времени о Пуппиене и Бальбине, в котором он
выражает радость по поводу того, что они - после бесчестных разбойников -
восстановили государственный строй: (2) "Пуппиену и Бальбину Августам
Клавдий Юлиан. Как только я узнал, что по решению Юпитера всеблагого и
величайшего, бессмертных богов и сената и с согласия всего рода
человеческого вы приняли власть над государством для спасения его от
преступления безбожного разбойника и для управления им согласно римским
законам, безупречнейшие владыки и непобедимые Августы, то, хотя я узнал об
этом не из божественных писем, а из сенатского постановления, которое
переслал мне мой сотоварищ светлейший Цельз Элиан, я поздравил город Рим,
на благо которого вы избраны, поздравил сенат, былое достоинство которого
вы восстановили в награду за высказанное им относительно вас осуждение,
поздравил Италию, которую вы мощно защитили от опустошения врагами,
поздравил провинции, которые были растерзаны ненасытной жадностью тиранов и
которым вы вернули надежду на спасение, поздравил, наконец, самые легионы и
вспомогательные войска, которые повсеместно на земле почитают ваши образы
за то, что они избавились от прежнего позора и теперь в вашем лице обрели
достойный облик римских государей. (3) Ввиду этого никогда не было голоса
столь могучего, речи столь удачной, дарования столь плодотворного, чтобы
быть в состоянии выразить достойным образом общее счастье. (4) Сколь велико
оно и каково оно - мы могли понять по первым шагам вашего правления: ведь
вы вернули нам римские законы, упраздненную справедливость и милосердие,
которое было совершенно уничтожено, жизнь, нравы, свободу и надежду на
преемственность и наследников. (5) Все это и перечислить трудно, не говоря
уже о том, чтобы изложить - шаг за шагом в выражениях соответствующего
достоинства. (6) Ведь то, что вы возвратили нам жизнь, на которую посягал
этот преступный разбойник, распустив по всем провинциям своих палачей,
открыто заявляя о своем гневе против блистательного сословия, - как могу я
это выразить или подробно изложить? (7) Тем более что - ввиду своей
посредственности - я не могу не только выразить чувство общего счастья, но
даже и собственную радость моей души, когда я вижу перед собой тех Августов
и государей рода человеческого, от которых, как от моих старинных цензоров,
я до сих пор желал получить выражаемое постоянным уважением одобрение моим
нравам и скромности; хотя то и другое, надеюсь, удостоверено в
свидетельствах прежних государей, однако вашими суждениями я гордился бы
как имеющими большое значение. (8) Боги пусть доставят и в будущем будут
доставлять такое счастье римскому миру. Ведь глядя на вас, я могу желать
только того, о чем молил богов победитель Карфагена52, именно - чтобы они
сохранили государство в том состоянии, в каком оно было тогда, так как
другого, лучшего, нельзя было найти. (9) Так и я молю, чтобы они сохранили
вам государство в том состоянии, в какое вы привели его, когда положение
его было еще шатким".
XVIII. (1) Это письмо доказывает, что Пуппиен и есть тот, кого большинство
называет Максимом. (2) В рассказах об этих временах у греков нелегко найти
имя Пуппиена, а у римлян - имя Максима, и то, что было совершенно против
Максимина, считается то делом Пуппиена, то делом Максима.
Юлий Капитолин. Максим и Бальбин. Примечания.
Текст приведен по изданию: Властелины Рима, М., Наука, 1992 (Перевод С.П.
Кондратьева под редакцией А.И. Доватура, комментарий - А.И. Любжина)
ПРИМЕЧАНИЯ
1. 7 июня 238 г. Однако эта дата не совпадает с Аполлоновыми играми,
которые проводились с 6 по 13 июля. Возможно, имеются в виду июльские иды;
тогда речь идет о 9 июля.
2. По Геродиану (7.10.2), заседание сената состоялось в храме Юпитера
Всеблагого Величайшего на Капитолии.
3. См. прим. 61 к Максимин. XXIV.5.
4. Cм. прим. 156 к Алекс. XLIX.3.
5. Cм. прим. 71 к Максимин. XXXIII.3; Брокс читает: Herodianus.
6. Построены Титом непосредственно к северу от Колизея, на юго-западном
склоне Оппиевой горы.
7. Имеется в виду амфитеатр Флавиев, т.е. Колизей.
8. Максим родился около 164 г., Бальбин - в 178г.
9. Идентификация затруднительна; возможно, упомянутый ниже (IV.4) и у
Геродиана (7.7.4) префект города 238 г.
10. Предбоевое построение, при котором путем несложного маневра можно
развернуться фронтом в любую сторону, вероятно, напоминающее каре (agmine
quadrato).
11. Весь протокол вымышлен.
<<< ΛΛΛ >>>
Марк валерий мессала корвин
Приправленное душистой смолой вино было известно плоскости крышками
Префекты претория
Естественная история
Гадание по жребию
|
|
