<<<     ΛΛΛ     >>>   

Наука располагает многочисленными достоверными фактами, доказывающими, что дети, с самого раннего детства изолированные от общества, остаются на уровне развития животных. У них не только не формируются речь и мышление, но даже их движения ничем не напоминают собой человеческие; они даже не приобретают свойственной людям вертикальной походки. Известны и другие, по существу, обратные примеры, когда дети, принадлежавшие по своему рождению к народностям, пребывающим на первобытном, т. е. дородовом уровне развития, с пеленок попадали в условия высокоразвитого общества, и у них формировались все способности, необходимые для полноценной интеллектуальной жизни в этом обществе [11, 415].

Все эти научно зарегистрированные факты свидетельствуют о том, что человеческие способности не передаются людям в порядке биологической наследственности, а формируются у них прижизненно в особой, существующей только в человеческом обществе форме — в форме внешних явлений, в форме явлений материальной и духовной культуры . Каждый человек учится быть человеком. Чтобы жить в обществе, мало иметь то, что дает природа. Нужно овладеть еще и тем, что было достигнуто в процессе исторического развития человеческого общества [11, 414].

Процесс усвоения человеком культуры, в том числе языка, мышления, трудовых навыков, правил человеческого общежития и многого другого, что входит в культуру, совпадает с процессом формирования психики человека, которая суть явление социальное, а не биологическое. Поэтому здесь было бы точнее вести речь не о культуре, а о психике людей. Однако последнее невозможно. Психика людей эволюционировала во времени, а поэтому она, как и культура, является категорией исторической. Изучать психику ушедших из жизни людей невозможно, хотя современная этнология отчасти восполняет этот пробел, а культура прошлых эпох оставила материальные (книги, строения, орудия производства и т.п.) и духовные (предания, обряды, традиции и т. д.) следы, по которым можно составить научно-обоснованную систему взглядов на развитие человеческого общества. Но все же, ведя речь о культуре, нельзя упускать из виду тот факт, что за ней кроется психика людей — продукт общественного развития и мощнейшее средство воздействия на природу, в том числе и на само человеческое общество.

Главный итог усвоения культуры состоит в том, что у человека формируются новые способности, новые психические функции. В результате обучения у человека развиваются физиологические органы мозга, которые функционируют так же, как и обычные морфологически постоянные органы, но являются новообразованиями, отражающими процесс индивидуального развития. «Они-то представляют собой материальный субстрат тех специфических способностей и функций, которые формируются в ходе овладения человеком миром созданных человечеством предметов и явлений — творениями культуры» [11, 421]. Продукты исторического развития человеческих способностей не просто даны человеку в воплощающих их объективных явлениях материальной и духовной культуры в виде, готовом для усвоения, а лишь заданы в них в виде кодов, например, звуками в речи или буквами в письменности. Чтобы овладеть этими достижениями и сделать их своими возможностями, инструментами, ребенку нужен наставник, учитель. В процессе общения с ними ребенок обучается. Таким образом, процессы усвоения культуры и формирования психики — суть воспитания. С прогрессом человечества воспитание усложняется, становится продолжительнее. «Эта связь между общественным прогрессом и прогрессом воспитания людей является до такой степени тесной, что по общему уровню исторического развития общества мы безошибочно можем судить об уровне воспитания и, наоборот, по уровню развития воспитания — об общем уровне экономического и культурного развития общества». Связь между воспитанием, культурой и психикой настолько прочная и важная, что к ней неизбежно придется еще вернуться, сделав здесь самые общие замечания [11, 423].

2.2. Культурно-историческая психология

В современной психологии существует несколько концептуальных подходов к решению существующих в этой науке проблем. Один из них — культурно-историческая психология, основателем которой является знаменитый российский психолог Л.С. Выготский [12]. Согласно его замыслу, психология должна изучать не сформировавшуюся и представшую перед исследователем психику испытуемого человека, как это делалось во многих других экспериментальных направлениях психологии, например, бихевиоризме, а психику, находящуюся в постоянной трансформации, формировании, так как наиболее продуктивно и единственно правильно для психолога рассматривать развивающегося, эволюционирующего человека. Поэтому познание психики наиболее рационально в ходе реальной практической работы психолога, например, на поприще педагогики или лечебной практики, или психологической поддержки работником особо ответственных профессий, связанных с риском для жизни больших масс людей и т. д.

Основой культурно-исторической теории Л.С. Выготского является учение о знаковой организации психики человека. Например, память не фиксирует происходящее подобно фотоаппарату и магнитофону, а имеет опосредованную структуру, элементами которой являются различные мнемотехнические приемы и средства, т. е. особые коды (знаки), выработанные в ходе эволюции человечества и усваиваемые каждым человеком в ходе его психического развития. Эти знаки вырабатываются в истории народа и фиксируются в его культуре. Они передаются от поколения к поколению благодаря системе воспитания, культурации индивида. Знаки всегда опосредуют отношения людей (например, речь, мимика, жесты и т. д.) и даже человека к самому себе. Когда человек пытается овладеть своим поведением, а значит, овладеть своей психикой, то он в это время «изготавливает» особый знак, который затем выступает в качестве средства организации действия по овладению человеком своей психикой.

Вот как оценил культурно-историческую психологию американский психолог Майкл Коул в своей книге «Культурно-историческая психология. Наука будущего»: «Направление, разрабатывавшееся Львом Выготским, Александром Лурия и Алексеем Леонтьевым, не собиралось стать ни отдельной ветвью, ни особым подходом. Оно было задумано как разрешение "кризиса в психологии", как общая психологическая рамка, внутри которой различные традиционные подобласти психологии представали как сферы разделения труда, а не конкурирующие подходы к одному и тому же объекту исследования. Их формулировка культурно-исторической теории и связанная с ней методология никоим образом не были независимым изобретением, выношенным в полной изоляции. Л.С. Выготский и его коллеги были широко начитаны в современной им психологии, переводили и писали предисловия к трудам Д. Дьюи, У. Джеймса, П. Жане, Ж. Пиаже, З. Фрейда, Л. Леви-Брюля, Э. Дюркгейма, гештальт-психологов и многих других. Одновременно они сделали (по крайней мере, в то время) то, чего не сделали другие: узаконили культурную психологию, которая могла вобрать в себя обе стороны психологии В. Вундта. Принятая ими методология позволяла теоретически осмыслить различные области социальной практики и снискать социальную поддержку» [13, 50].

Сам М. Коул разработал направление в психологии, которое было им названо культурно-исторической теорией деятельности [13, 128], т. е. выбрал тот аспект, которым особо плодотворно до него занимался профессор Московского университета А.Н. Леонтьев. «Центральный тезис русской культурно-исторической школы состоит в том, — пишет М. Коул, — что структура и развитие психических процессов человека порождаются культурно опосредованной исторически развивающейся практической деятельностью» [13, 131]. Последние два слова в этой фразе являются ключевыми.

Как писал А.Н. Леонтьев, «анализ деятельности составляет и решающий пункт, и главный метод научного познания психического отражения, сознания. В изучении форм общественного сознания — это анализ бытия общества, свойственных ему способов производства и системы общественных отношений. В изучении индивидуальной психики — это анализ деятельности индивидов в данных общественных условиях и конкретных обстоятельствах, которые выпадают на долю каждого из них» [14, 23].

Деятельность — не аддитивная единица жизни телесного, материального субъекта. В более узком смысле, т. е. на психологическом уровне, это единица жизни, опосредованной психическим отражением, реальная функция которого состоит в том, что оно ориентирует субъекта в предметном мире. Иными словами, деятельность — это не реакция и не совокупность реакций.

В каких бы, однако, условиях и формах ни протекала деятельность человека, какую бы структуру она ни приобретала, ее нельзя рассматривать как изъятую из общественных отношений, из жизни общества. При всем своем своеобразии деятельность человеческого индивида представляет собой систему, включенную в систему отношений общества. Вне этих отношений человеческая деятельность вообще не существует.

Само собой разумеется, что деятельность каждого отдельного человека зависит при этом от его места в обществе, от условий, выпадающих на его долю, от того, как она складывается в неповторимых индивидуальных обстоятельствах. Основной характеристикой деятельности является ее предметность [14, 81—84].

Мышление формируется вследствие особого психического процесса — интериоризации. Интериоризацией называют переход, в результате которого внешние по своей форме процессы с вещественными предметами преобразуются в процессы, протекающие в умственном плане, в плане сознания; при этом они подвергаются специфической трансформации — обобщаются, вербализуются (делаются словесными), сокращаются и, главное, становятся способными к дальнейшему развитию, которое переходит границы возможностей внешней деятельности.

Возникает сознание — отражение субъектом действительности, своей деятельности, самого себя. Сознание есть со-знание , т. е. индивидуальное сознание может существовать только при наличии общественного сознания и языка, являющегося его реальной основой. В процессе материального производства люди производят также язык, который служит не только средством общения, но и носителем фиксированных в нем общественно-выработанных значений . Сознание — не биологическая функция мозга, сознание порождается обществом, оно производится [14, 95—98].

Мышление — это внутренняя деятельность. Внутренняя деятельность, происходя из внешней практической деятельности, не отделяется от нее и не становится над ней, а сохраняет двустороннюю связь с ней. Переходы внешней деятельности во внутреннюю и наоборот возможны благодаря общности строения двух видов деятельности.

Понятие деятельности неразрывно связано с понятием мотива .

Основными «составляющими» отдельных человеческих деятельностей являются осуществляющие их действия . Действием называется процесс, подчиненный представлению о том результате, который должен быть достигнут, т. е. подчиненный сознательной цели . Подобно тому, как понятие мотива соотносится с понятием деятельности, понятие цели соотносится с понятием действия.

Действие имеет особое качество, особую его «образующую», а именно, способы, какими оно осуществляется. Способы осуществления действия А.Н. Леонтьев назвал операциями . Действия соотносимы с целями, операции — с условиями [14, 101—107].

Деятельность индивида всегда предметна. Предметная деятельность порождает чувственные образы — эту всеобщую форму психического отражения. Чувственные образы качественно преобразуются в значения, являющиеся важнейшими «образующими» человеческого сознания. Хотя носителем значения является язык, но не он творец значений. В значениях представлена интериоризованная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений, раскрытых совокупной общественной практикой.

На ранних этапах общественного развития, когда еще сохраняется общность мотивов деятельности участников коллективного труда (скорее, борьбы за выживание), значения, как явления индивидуального сознания, находятся в отношениях прямой адекватности, что показано современной этнологией. Это отношение, однако, не сохраняется. Оно разлагается вместе с разложением первоначальных отношений людей к материальным условиям и средствам производства, возникновением общественного разделения труда и частной собственности. В результате общественно выработанные значения начинают жить в сознании людей как бы своей жизнью. Это обстоятельство ставит психологию перед необходимостью различать сознаваемое объективное значение и его значение для субъекта. В последнем случае А.Н. Леонтьев вводит представления о личностном смысле — еще одной «образующей» сознания, которая определяет пристрастность человеческого индивидуального сознания [14, 140—145].

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Будучи носителем ее культуры
Ни во время правления самого себастьяна в португалии ничто португалия инквизиция
Но увеличение прибыли выше определенного уровня ничего
Объем промышленного производства падал быстрее
Португалия экспортировала в страны ес лишь на 310 млн эскудо больше