<<<     ΛΛΛ     >>>   

Вышеприведенные соображения подводят нас к вопросу о соотношении социальных революций и развития цивилизаций. Что, однако, значит, осмыслить роль революций в развитии цивилизации? Это означает выяснение места революций и синхронных и диахронных циклов революций в переходе цивилизации со ступени на ступень своей эволюции.

Далее стоит поставить вопрос о соотношении таких разнопорядковых категорий, как эволюция и органическое развитие. Если первая из них содержит лишь представление о постепенном развитии, в котором определяющую роль играет элемент преемственности, то вторая — скорее об изменении различных частей общественной системы, приводящей их к новой специализации, функциональной взаимозависимости и возникновения на этой основе нового единства системы.

В социологии и историографии прочно утвердилось — вслед за Э. Берком и А. Токвилем — противопоставление органического развития и революции как силы, прерывающей такое развитие. Этого разграничения придерживались как ученые, склонные вслед за упомянутыми идеологами консерватизма рассматривать органическое развитие в качестве единственной формы социального прогресса, так и исследователи, которые считали революции главной движущей силой поступательного движения общества. Однако такое разграничение нельзя считать правомерным, если только не отождествлять понятие органического развития с развитием эволюционным. Но подобное отождествление никак нельзя вывести из анализа исторической действительности. Даже когда Токвиль и его бесчисленные последователи вплоть до наших дней приводят данные, свидетельствующие, что после революции страна продолжает предреволюционный путь развития, они демонстрируют не то, что им кажется. Они доказывают не то, что революции были "ненужным" перерывом в цепи органического развития, а что они были важнейшими звеньями в этой цепи. Именно революционные скачки оказывались компонентом, обеспечивающим непрерывность общественного прогресса на путях органического развития. Скачки означали отнюдь не только уничтожение тех или иных общественных институтов и их замену новыми, но и такую трасформацию старых институтов и их взаимоотношений, удельного веса каждой из них, которое приводит к возникновению нового качества всей общественно-политической структуры и системы культуры.

Сказанное позволяет уяснить соотношение органического развития и революции. Данная проблема в той мере, в какой она вообще затрагивалась в нашей историографии, трактовалась в плане абсолютного противопоставления этих категорий. Значительная часть историографии вообще была склонна отрицать категорию органического развития, считая ее частью консервативной идеологии, превратно отражающей реальные процессы общественного развития. Однако все это проистекает, на наш взгляд, из упрощенного представления о роли социальной революции в этом развитии. Речь идет, так сказать, не о прямом исчислении удельного веса революций, а о механизме их воздействия на общественный процесс. Попытка выснения соотношения между революциями и цивилизацией немыслима без преодоления такого неадекватного отражения места и роли социальных революций.

Надо заметить, что признаки, свидетельствующие об упадке общественного строя, совсем необязательно являлись показателем упадка и кризиса данной цивилизации. Предреволюционная Англия середины XVII в. и Франция в конце XVIII в. никак не относятся к странам, цивилизация которых переживала глубокий упадок. Это было, конечно, связано, с тем, что кризис старого формационного уклада сопровождался интенсивным ростом нового. Совпадение кризиса строя и цивилизации совпадали в случаях так нызваемого "тупикового развития", гниения общественного строя, примером которого может служить Османская империя в XIX в.

В формационном плане в дореволюционной фазе переходной эпохи важно развитие нового формационного уклада, которое в конечном счете приводит к революции, в цивилизационном же плане то, что в этой фазе продолжается органическое развитие. Точно так же в послереволюционной фазе для формационного плана важно закрепление преобладание нового уклада, "окрашивание" в его тона всей остальной несистемности, для цивилизационного плана — продолжение функционирования, хотя и в новой системе, прежних укладов, являвшихся носителями органического развития. В дальнейшем происходит сближение обоих планов, иначе говоря, включение нового господствующего уклада в качестве такового в систему органического процесса, позволяющее говорить о новом этапе в развитии цивилизации, получающей новый формационный вид при сохранении ее остальных характеристик.

Место и удельный вес революции в формационном развитии отнюдь не предопределяет ее роли в движении цивилизации. Здесь возможны все варианты — от почти полной тождественности роли в том и другом плане до их совершенного несовпадения. Так, революция, решающая свои задачи путем максимально полной ликвидации старых общественных форм (как старого формационного, так и большиства других укладов), могла не ускорить, а, наоборот, замедлить или даже обратить вспять цивилизапионное развитие и, напротив, революции, оказавшие значительно меньшее воздействие на ход формационного процесса, становились важнейшим фактором органического, поступательного движения цивилизации. Цивилизация противостояла (как некая константа) изменчивости социальных, политических, идеологических факторов, что не исключало их воздействия на цивилизационный стержень общественной эволюции.

Ограниченное воздействие социальных революций на ход цивилизационного развития вовсе не равнозначно их якобы незначительной роли в истории, как склонны считать некоторые историки школы "Анналов". Влияние революции проявляется опосредованно, через воздействие на общее развитие формационных процессов, на эволюцию структур, определяющих общий облик цивилизации.

В формационном ряду все социально-экономические, идеологические, политические и государственные институты имеют классовую основу. Напротив, в цивилизационном ряду, в который формационные процессы входят своими компонентами лишь как часть составляющих более широкого потока развития, проявляются их общечеловеческие потенции. Воздействие формационных компонентов приводило к изменению классовой формы цивилизации, выдвижению на передний план ценностей нового господствующего класса, окрашиванию в его цвета цивилизации, включая ее общечеловеческие начала. Соотношение между сущностью и классовой формой этих начал также оказалось изменчивым в нашу эпоху, когда приоритетное значение приобрели общечеловеские интересы и ориентиры.

ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ РЕВОЛЮЦИИ

В цивилизационном ряду отчетливо выделяются периоды более быстрых и масштабных сдвигов, чем в остальные времена. Эти периоды вполне заслуживают названия "цивилизационные революции". Конечно, при этом необхоимо учитывать, что изменение цивилизационных структур происходит в рамках преобладающего непрерывного развития, что последнее носит несравнимо более плавный и эволюционный характер, чем те политические процессы, которые непосредственно подводили общество к социальным революциям, к смене революционными методами формаций и стадий внутри отдельной формации. Вместе с тем следует принимать во внимание длительность тех социально-экономических процессов, которые подготовили назревание революционного кризиса. Речь идет о самих социальных революциях, значительно менее протяженных во времени, чем цивилизационные революции. Впрочем, и здесь следует сделать оговорку, что отдельные цивилизационные революции (или, по крайней мере, решающие события, являвшиеся их началом) тоже носили нередко кратковременный характер. Некоторые процессы общественного развития совершенно искусственно относимы к социальным революциям, являются как раз типичным примере цивилизацонных революций. Достаточно вспомнить растянувшуюся на тысячелетия "неолитическую революцию".

Одной из причин цивилизационной революции — региональной или континентальной — может быть влияние закона исторической корреляции, выражающееся в "подтягивании" цивилизационной структуры данного общества к другим региональным, континентальным и мировой цивилизациям.

Цивилизационные революции могли включать в себя процессы, составляющие переход от формации к формации, но такое слияние механизмов межформационного перехода и цивилизационных революций было скорее исключением из правила.

Варварские завоевания периода смены формаций в первые века нашей эры были важной движущей силой перехода от античности к средним векам. Однако нередко завоевания, не имея никакого прямого отношения к такому переходу, влекли за собой настолько глубокие изменения в цивилизационном ряду, что вполне можно говорить о "межцивилизационном переходе" — от одной цивилизации к другой или даже о гибели одной и возникновении другой цивилизации. Такие переходы следует признать соответственно внутрицивилизационной революцией (ВЦР) или межцивилизациоиной революцией (МЦР).

Среди ВЦР следует различать происходящие на всемирном уровне (неолитическая революция, научная, промышленная революция, распространившаяся из передового региона на весь мир), на региональном уровне (смена феодальной цивилизации буржуазной в данном регионе). Все МЦР были революциями регионального масштаба (в пределах одного или нескольких регионов). МЦР являются, как правило, результатом внешнего завоевания данного общества или группы обществ, причем завоевания, проходившего в контексте борьбы мировых религий. Здесь опять стоит делать оговорку, что такое завоевание могло быть или не быть одновременно механизмом межформационного перехода. Варварские завоевания и смена христианством язычества в Римской империи были важнейшими слагаемыми межформационного перехода и межцивилизационной революции. Напротив, завоевание арабами в VII в. под знаменем ислама Малой Азии и Северной Африки является ярким примером межцивилизационной революции, не приведшей к изменениям формационного и стадиального уровня и лишь к формированию на ранее достигнутом стадиальном уровне новой (или позднее — нескольких) разновидности феодальной формации. Надо добавить, что распространение новой — для данной цивилизации — религии отнюдь не обязательно влекло за собой внутрицивилизационную или межцивилизационную революцию. Не менее частым было сосуществование нескольких мировых религий (или разных направлений одной религии) в рамках региональной цивилизации (эллинистические государства. Римская империя, буддизм, синтоизм, конфункцнанство в Японии, индуизм и буддизм в Индонезии и т.д.).

Учитывая преобладающую роль религии в духовной жизни общества на протяжении веков и тысячелетий до нового времени, можно, вероятно, считать смену религий, по крайней мере до нового времени, необходимым компонентом межцивилизационных революций. С утерей религии прежнего преобладания в качестве определяющего компонента цивилизации она теряет и роль основы цивилизационные революций. Более того, сам процесс утраты религией своего прежнего преобладания — одно из главных составляющих мировой цивилизационной революции нового времени, другими слагаемыми которой была "научная революция" XVn в.. Просвещение, промышленный переворот. Межцивилизациоиная революция — завоевание Нового Света — являлась вместе с тем сменой местных религий. Напротив, при колониальных завоеваниях европейских держав, являвшихся цивилизационными революциями в завоеванных регионах, полной смены религий не происходило несмотря на все усердие христианских миссионеров и поощрение их деятельности со стороны новых властей.

Очевидно, что причины по крайней мере некоторых социальных революций не являютс непосредственно следствием сколько-нибудь заметных цивилизационных влияний. (Кроме случаев, когда революционная ситуация в данной стране способствует иноземному завоеванию этой страны.) Напротив, цивилизационное развитие, и особенно цивилизационные революции, оказывает глубокое воздействие на следствия социальных революций.

Межцивилизационные революции имеют внутренние (состояние общества, делающее его податливым внешнему завоеванию) и внешние (обстоятельства, приведшие к иноземному нашествию) причины. Напротив, внутрицивилизационная революция имеет на первый взгляд только внутренние причины, но дальнейший анализ показывает их тесное взаимодействие с внешними причинами как материального, так и духовного порядка.

Конечно, теория цивилизационных революций отражает состояние, в каком находится вся теория цивилизации в целом. Предстоит определить — пусть нечеткие, "размытые" — хронологические границы цивилизационных революций. А это, в свою очередь, требует выявления критериев, позволяющих вычленить причины и последствия цивилизационных революций различного вида и в различные эпохи всемирной истории.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Однако эти крестьянские войны объективно вели к совершенствованию феодальных производственных отношений развития формации
Считали революции главной движущей силой поступательного движения общества