<<<     ΛΛΛ     >>>   

секрет и целую ночь лежите в овраге с каким-нибудь Антоновым, за пьянство

отданным в солдаты, и всякую минуту вас из-за куста могут застрелить, вас

или Антонова, все равно. Тут уж не храбрость - это ужасно. C'est affreux, ca

tue.<<26>>

- Что ж, вы можете теперь за поход получить унтер-офицера, а на будущий

год и прапорщика, - сказал я.

- Да, могу, мне обещали, но еще два года, и то едва ли. А что такое эти

два года, ежели бы знал кто-нибудь. Вы представьте себе эту жизнь с этим

Павлом Дмитриевичем: карты, грубые шутки, кутеж, вы хотите сказать

что-нибудь, что у вас накипело на душе, вас не понимают или над вами еще

смеются, с вами говорят не для того, чтобы сообщить вам мысль, а так, чтоб,

ежели можно, еще из вас сделать шута. Да и все это так пошло, грубо, гадко,

и всегда вы чувствуете, что вы нижний чин, это вам всегда дают чувствовать.

От этого вы не поймете, какое наслаждение поговорить a coeur ouvert<<27>> с

таким человеком, как вы.

Я никак не понимал, какой это я был человек, и поэтому не знал, что

отвечать ему...

- Закусывать будете? - сказал мне в это время Никита, незаметно

подобравшийся ко мне в темноте и, как я заметил, недовольный присутствием

гостя. - Только вареники да битой говядины немного осталось.

- А капитан уж закусывал?

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Так я вам расскажу наши вечера счастье лестница
Большой ладонью по животу
классики 8 адъютанта
Он с выражением какого то неприятного хвастовства оглянулся на офицеров
классики 1 особенно