<<<     ΛΛΛ     >>>   

Проникнуты ли мы чувствами сострадания и желания помощи ближнему - и у нас как раз заведется чуть-чуть не целое министерство благотворительности, со всеми бюрократическими порядками! Честным человеком когда-то было высказано негодование на то, что ради доброго дела употребляется нередко соблазнительный способ собирания денег посредством лотерей и маскарадов, более или менее вредных для общественной нравственности, - тотчас же многие пожелали и добились-таки запрещения этих увеселений, впоследствии отмененных! Путем разных умозаключений доходим мы, например, до сознания необходимости живой миссионерской проповеди между раскольниками или иноверцами, - но не обретая внимательного слуха в сонном обществе, - делать нечего, пишем проект, который и представляем по порядку службы. Живая мысль, которой бы следовало тотчас же, свободно, перейти в живое дело, - проходит, зашнурованная, занумерованная, чрез всевозможные канцелярские мытарства и, утратив все живое и животворящее, становится бумагой, требующей очистки, и наконец преобразуется в какой-нибудь штат апостолов или миссионеров. И, скажем откровенно, было бы недобросовестно и несправедливо обвинять правительство в неуспехе такого миссионерства. Государство, какое бы оно ни было, самодержавное, конституционное или республиканское, не может, по самому существу своему, действовать и совершать свои отправления иначе как посредством разных бюрократических форм и порядков, захватывая область внешней правды, внешнего действования и внешних отношений, и никакой указ императорский, конституционного короля, парламента или законодательного собрания республики не в силах создать апостола или проповедника! Мы сильно хлопочем в настоящее время о народном и общественном образовании, придумываем тот или другой способ устройства народных школ и высших учебных учреждений, - и не находим других причин осуществить наше предположение, как чрез принудительное распоряжение правительства, тогда как сами убеждены, что принудительное распоряжение не дает жизни и легко порождает официальную ложь!.. Но как иначе достигнуть нашей цели, мы не знаем, не умеем, не видим ни путей, ни способов, ни средств! Мы так вжились в официальные привычки и приемы, что почти всякое наше предположение и рассуждение ложится в форму проекта законодательной меры, просит параграфов и пунктов, удобоутверждаемых, и редко походит на живое слово убеждения, обращенное к живым силам самого общества.

Какое печальное, и по-видимому безвыходное положение! С одной стороны, жизнь дает смутно чувствовать потребности каких-то улучшений и преобразований, непрерывно встают вопросы, вызываемые или действительною надобностью, или отвлеченными соображениями, - но сама жизнь упорно, безответно молчит, не дает разрешения, не облегчает труда положительным указанием! С другой - постоянное, искусственное разрешение, налагаемое извне, - искажение, часто невольное, государственным началом свободных отправлений этой безмолвной общественной жизни, постоянные противоречия, разлад с жизнью и болезненное чувство всеобщей неудовлетворенности! С одной стороны, бездействие или испорченность, инерция организма, с другой - невозможность его исправления и оживления - мерами принудительными, силою официальною, единою, действующею неослабно и на просторе! С одной стороны, бессилие, умеющее только раздражаться, отрицательно, пассивно противодействовать или же проявлять свое противодействие в бесплодности, непроизводительности и безобразии жизни; с другой, - сила, сила положительная, но не способная по существу своему творить и созидать в области духа, осужденная на производительность чисто внешнюю и на невольное искажение внутреннего и живого!

Мы полагаем, что в более ясном истолковании слова наши не нуждаются, и что читатели сами могут дополнить картину нашего современного положения...

Нам недостает внутренней, общественной жизни, недостает глубоких убеждений, недостает самодеятельности, недостает силы, силы общественной, той силы, которая есть единственная могучая, нравственная, человеческая сила, достойная человеческого общества, животворящая, всепобеждающая, ведущая народы к совершению предназначенного им подвига в истории человечества! Проснуться, ее, эту силу, вызвать, ею поработать, ее созидать - вот к чему мы должны стремиться, все, всем обществом, от мала до велика, вот в чем наше спасение и охрана, вот единственное условие нашего развития и преуспеяния!..

Но каким образом? И почему недостает нашему обществу этой силы? И что такое общество? И какое его значение у нас, в России, между землею и государством?.. На все эти вопросы мы попытаемся дать ответ в следующей статье.

II

В последний раз, заканчивая статью, мы поставили вопрос: что такое общество, и какое его значение у нас в России, между землею и государством? Не знаем, насколько ответ наш покажется удовлетворительным, но во всяком случае предлагаем его читателям. Чтобы яснее выразить нашу мысль, нам придется повести речь издалека, обратиться к свидетельству истории и к отвлеченным, теоретическим построениям.

Было ли у нас общество до Петра? Не было, отвечаем мы, точно так же, как не было и литературы, без которой в позднейшие времена немыслимо никакое общество, - а почему так - вот наши доводы.

Говоря: общество, мы разумеем здесь не то юридическое определение, которое прилагается ко всякому соединению людей: случайному ли, для какой-либо цели, как например торговля компании; по образу ли жизни или занятиям, как например цехи, гильдии; или в самом широком смысле, в смысле народа, противополагаемого государству. В последнем случае нередко вместо общества употребляется слово народ, и вместо народа - общество. Впрочем, все эти определения читатели найдут в замечательных статьях г. Пешкова, помещенных в нашей газете. Г. Лешков первый сделал у нас опыт создать науку "общественного права", до сих пор отвергаемую юристами, - но не об этом обществе и не об этом праве хотим мы говорить. То общество, или, вернее, то, что мы разумеем под словом общество, ускользает от всякого юридического определения, не укладывается ни в какую юридическую рамку, ненаделимо и неограничимо или, другими словами, не способно быть наделяемо или ограничиваемо никакими юридическими "правами, преимуществами и обязанностями". А между тем, оно имеет жизнь, и жизнь действительную; оно не фикция, не мечта, а реальность, явление положительное; оно наделено страшною силою, существующею вне всякого формального закона, - силою общественного мнения. Но эта сила есть сила нравственная, это положительное явление есть явление нравственного мира.

В этом смысле слово общество часто употребляется и в нашем разговорном языке, но большею частью безотчетно, и, по недостатку строгого определения, беспрестанно смешивается с другими, часто противоречащими понятиями. Французское слово societe и английское society, хотя и соответствуют нашему обществу, но в смысле более узком, или, по крайней мере, не столь широком. Замечательно, что у немцев нет слова для идеи общества: Gesellschaft значит собственно товарищество, - и для выражения понятий об обществе в широком смысле вы должны прибегнуть не к немецкому слову, например общественный вопрос, une question sociale, eine sociale Frage и проч. Любопытно видеть, как выражается идея общественного мнения на трех главных языках Европы: I'opinion pub-lique, public opinion, offentliche Meinung. Нельзя не сказать, что русское слово всего вернее и точнее соответствует этому явлению общественной жизни и передает идею общественности, - и это недаром, точно так же, как и неслучайно отсутствие у немцев слова: общество. Мы поговорим о том подробнее в своем месте.

Ознакомив некоторым образом читателей с самою областью вопроса, попытаемся теперь определить и самое понятие: общество. Общество, по нашему мнению, есть та среда, в которой совершается сознательная, умственная деятельность известного народа; которая создается всеми духовными силами народными, разрабатывающими народное самосознание. Другими словами: общество есть народ во втором моменте, на второй ступени своего развития, народ самосознающий. Постараемся разъяснить читателям это определение.

Что же такое народ?

Все, в каждой стране, граждански живущей, существует из народа, народом, ради народа, - и вне народа, вне его участия, прямого или косвенного, положительного или отрицательного, не могло бы и существовать то, что существует. В обширном смысле, народом называется все население известной страны, представляющее цельность нравственную и физическую, единство происхождения и предания, единый общий тип физический и духовный. Такое определение объемлет все сословия, все ступени общественные, от царя до последнего крестьянина: все равно как говоря: дерево, мы разумеем и корень, и семя, и ствол, и ветви, и листья. Но в тесном смысле и более строгом, народом называется простой народ, то народное множество, которое живет жизнью непосредственной и, как зерно, сосредоточивает в себе всю органическую силу, все развитие организма. В самом деле: как семя хранит в себе всю будущность дерева, с красотой, шумом и зеленью листьев, - и дерева именно этого, а не какого-либо другого, так что семя дуба родит дуб, а не березу, - так и народ, в тесном смысле, хранит в себе всю будущность предстоящего ему подвига, развития своей духовной особенности, своего типа. Но этот тип, эта особенность являются в нем на степени и с характером силы стихийной, - разумеется, не в физическом, а в духовном смысле, силы духовной, но еще не покоренной личному сознанию, не ставшей предметом сознания. Народ состоит из отдельных единиц, носящих каждая свою личную разумную жизнь, деятельность и свободу; каждая из них, отдельно взятая, не есть народ, - но все вместе составляют то цельное явление, то новое лицо, которое называется народом и в котором исчезают все отдельные личности. Поэтому народ не есть агрегация или совокупность лиц с их совокупною деятельностью, а живой, цельный, духовный организм, живущий и действующий самостоятельно и независимо от лиц, составляющих народное множество. Процесс мысли, сознания, творчества в этом организме, его физиологические и психические законы составляют такую же тайну, как и самая тайна жизни. Возьмите, например, язык в народе, хоть наш русский. По свидетельству филологов, он поражает мудростью, стройностью, логичною последовательностью своих законов; он являет как бы работу мысли, раскрытие которой и составляет задачу филологии, почти неисчерпаемую. Между тем ни одна отдельная личность в народе не мыслила, не работала над языком. Предположить, что вот люди подумали-подумали, да и решились принять тот или другой закон в языке, сочинили такой-то суффикс, условились в какой-то флексии, разумеется, невозможно. Каким же образом, когда ни одно отдельное

лицо не обдумывало системы языка и все вместе не условливались в ее строении, создается однако язык, весь как бы проникнутый сознанием? Очевидно, что те же самые лица, как народ, составляют особый цельный организм, в котором духовные отправления и процесс сознания совершаются иным путем и иным порядком, нежели в отдельном человеке.

Собственно говоря, это и не есть сознание в обыкновенном смысле: здесь совершается бессознательное творчество народного разума и воли. Народные единицы не замечают здесь участия своей личной мысли, участия однако несомненного; здесь нет посредствующего действия мысли между отдельною личностью в народе и народом. Как самое народное творчество принадлежит всему народу, а не отдельным лицам, так всему же народу принадлежит пока и сознание этого творчества. Отдельные лица уже особым, новым действием пересознания постигают мысль, вырабатываемую народным творчеством. Это постижение народной мысли личным сознанием есть уже новая ступень в жизни народной - народное самосознание. Это самосознание совершается в обществе.

Итак, народ не есть сосуд, как думали некоторые, ибо сосуд безучастен к своему содержанию; не есть масса, как выражаются другие, ибо масса бессознательна и не имеет в себе ничего органического; не есть и материал, потому что этому материалу нельзя давать произвольного назначения извне и подчинять его своей личной воле, а напротив, он подчиняет себе чужую волю, развиваясь изнутри себя, по своим внутренним органическим законам.

Народное самосознание есть новое движение в бытии народном, новая ступень народной жизни; но не следует думать, чтобы чрез это непосредственная народная жизнь или тот особенный процесс народной мысли, о котором мы выше говорили, становились излишними. Как семени для исполнения своего назначения необходимо проявить свою жизнь в корнях, стебле, стволе, ветвях и листьях, так и народ не может оставаться при одном непосредственном творчестве в жизни духовной, при первоначальном виде внешнего бытия в жизни вещественной. Но как внутренняя жизнь корней не прекращается оттого, что выросло, цветет и зеленеет дерево, так и акт непосредственного творчества не может быть однажды завершен и покончен оттого, что он сознается. Напротив, точно так, как сохнет дерево вместе с прекращением деятельности корней, как скоро исчезла деятельность непосредственной силы - гибнут и исчезают народы.

Обращаясь к истории, мы видим, что, как птица прежде всего свивает себе гнездо, так и первым действием всех народов было: создать себе внешнюю государственную форму, форму, в которой бы они могли свободно совершать свое развитие и таким образом исполнить свое назначение в человечестве. Общества еще нет, а уже возникает государство над народом, продолжающим жить жизнию непосредственной. Но не выражает ли государство народного самосознания? Нет, оно есть только внешнее определение, данное себе народом; деятельность его, то есть государства, и сфера его деятельности чисто внешние. Государство является, как органический покров, или, по сравнению К. С. Аксакова, как кора на дереве, которая должна подаваться, растягиваться, видоизменяться, согласно с внутренним развитием и деятельностью сердцевины. "Беда, - говорит К.С.Аксаков, - если вся сила дерева пойдет в кору: растет и толстеет кора, сжимается и слабеет сердцевина, а чем слабее сердцевина, тем ближе и гибель дерева, которую никакая толщина коры отвратить не может: не в том дело, крепка ли кора, а в том, здорова ли сердцевина". В человеческом организме есть также болезнь: отолщение кожи. Кожа, разумеется, есть часть того же организма, как и государство, по отношению к народу, - но при слабой деятельности организма или при неправильности его отправлений все обращается в кожу, которая, распространяясь насчет прочих органов, становится как бы во враждебное отношение к организму, будучи сама его частью. В этой болезни нет другого лекарства, как противодействовать уродливому развитию, такому мятежническому поведению кожи возбуждением жизни и деятельности в прочих органах.

Эта деятельность в народном организме выражается деятельностью общества, или, лучше сказать: общество есть не что иное, как народный организм в деятельном развитии, не что иное, как сам народ, в его поступательном движении. Здесь уже не бессознательный процесс народного сознания и творчества, которого пример мы видели на народном языке, не непосредственное бытие и пребывание в нем, а деятельность самого народа на второй ступени своего бытия, деятельность самосознания. Личность, поглощаемая в народе, существующая и действующая в нем не сама по себе, а как часть, атом народного организма, получает вновь свое значение в обществе, но с тем, чтобы путем личного подвига и личного сознания утвердить свою связь с народом и воссоздать новую высшую, духовную цельность народного организма.

Если читатели припомнят или перечтут сказанное нами выше определение общества, то оно, вероятно, не покажется им теперь непонятным. Просим извинения у читателей, если утомили их внимание, и продолжаем.

Итак, мы имеем: с одной стороны, народ в его непосредственном бытии; с другой - государство как внешнее определение народа, заимствующее свою силу от народа - и усиливающееся на его счет, при бездействии его внутренней жизни, при долговременном его пребывании в непосредственном бытии; наконец, между государством и народом - общество, то есть тот же народ, но в высшем своем человеческом значении, не пребывающий только в известных началах своей народности, но сознающий их, сознательно развивающий и обособляющий их в явлениях, постоянно действующий и совершающий свой земной исторический подвиг. Государство есть начало внешней деятельности внутренней, нравственной, умеряющей деятельность внешнюю, полагающей ей нравственные пределы. При отсутствии общества, при бездействии его, государственное начало, захватывая все шире и шире круг своей деятельности, внутри государства, может наконец, как кора - сердцевину, сдавить и почти заглушить жизнь народа, находящегося на степени непосредственного бытия; народность, не вооруженная сознанием, не всегда надежный оплот против врагов внутренних и внешних. Только сознание народных начал, только общество, служащее истинным выражением народности, являющее высшую сознательную деятельность народного духа, может спасти народ и остановить растущее внутрь государство.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Аксаков
. Аксаков И.С. Отчего так нелегко живется в России 13 народной
. Аксаков И.С. Отчего так нелегко живется в России 3 петербурге