<<<     ΛΛΛ     >>>   

Можно сказать, что в действии вполне проявляется воля. Впрочем, это ничего не добавляет к нашим знаниям, ибо термин "воля" означает способность человека выбирать между различными способами устройства вещей: предпочитать одно и отвергать другое, вести себя в соответствии с избранным статусом и считать несуществующим другой.

Удовлетворенность человека собственным статусом не конкретизируется и не может конкретизироваться каким-то одним действием. Активного человека характеризует желание заменить один статус другим, более удовлетворительным. Мысленно он рисует себе более подходящие условия, а его разум способствует реализации желаемого состояния. То, что заставляет действовать человека -- неуспокоенность.. Совершенно удовлетворенный человек не станет ничего менять. Без воли и желаний он был бы абсолютно счастлив: без суеты жил бы, не зная забот и печали.

Однако неудовлетворенность и образ более подходящего статуса -- не единственные причины деятельного поведения. Третьим условием является запрос -- ожидание, что интенциональное поведение оживит или хотя бы сделает ощутимым и внятным неудовлетворенность. В отсутствие такого условия действие неосуществимо, остается лишь подчиниться судьбе.

Таковы общие условия человеческого действия. Человек -- не только homo sapiens, но и сначала homo agens. Существ, неспособных к действию в силу врожденных дефектов (в узком смысле термина, не только юридически), трудно назвать человеческими. Хотя с правовой и биологической точки зрения они считаются людьми, у них отсутствует самая важная характеристика человека. Так и новорожденного нельзя считать действующим существом, пока он не проделал путь полного развития своих человеческих способностей. Только в конце эволюции он становится действующим существом. [...]

Мы объясняем поведение животного так, что в нем превалирует импульс, наиболее сильный на данный момент. Животное питается, сосуществует с другими и нападает на соперников. Наблюдая, мы говорим об инстинктах голода, репродукции, агрессии. Предположим, что врожденные инстинкты животного безотлагательны и требуют удовлетворения.

Для человека все обстоит иначе. Существо, не способное противостоять импульсу, требующему немедленного удовлетворения, -- не есть человек. Будучи способным управлять своими инстинктами, эмоциями и импульсами, человек может рационально регулировать собственное поведение. Он отказывается удовлетворить наиболее беспокойное из желаний, чтобы удовлетворить какое-либо другое. Не позволяет себе быть буратино собственных аппетитов, не кидается на всякую из женщин, которая щекочет его нервы, не глотает все подряд, не нападает в ярости на того, кого ему хочется убить. Он распределяет свои желания и намерения в некой последовательности, короче, действуя, выбирает. Человека отличает от животного то, что он согласует и упорядочивает свое поведение. У человека должны быть тормоза, он может и должен управлять своими импульсами, уметь подавлять желания и инстинкты.

Может случиться, что нас захватил импульс ураганной силы, ничто, кажется, не может помешать желанию его удовлетворить. Но и тогда есть выбор. Человек решает уступить сомнительному желанию. [...]

Верно, если сопоставить дела человеческие с мощным влиянием космических сил, то они покажутся незначительными. С точки зрения вечной Вселенной, человек -- пыль, малозаметная точка. Но для самого человека превращения судьбы -- вполне реальная вещь. Действие есть сущность человеческой натуры и существования, средство сохранения жизни, подъема над уровнем вегетативной и животной жизни. Сколь бы бренными ни считались человеческие усилия, для самого человека и для науки лишь они имеют значение. [...]

У человека есть два принципа для осмысления реальности -- телеологический и казуальный. То, что не может быть сведено к одной или другой из этих категорий, абсолютно непознаваемо. Перемены можно толковать либо на основе каузальной механики, либо с точки зрения финализма. Человеческий ум не знает третьего пути. Верно, и мы уже упоминали об этом, что телеологию можно рассматривать как разнообразие каузальных связей. Однако этот факт не отменяет существенных отличий между двумя категориями. [...]

Если не выходить за пределы разума и опыта, нельзя не признать, что люди и нам подобные действуют. Нам не позволено пренебрегать этим фактом ради любви помодничать или в угоду произвольным вымыслам. Повседневный опыт доказывает, что единственный метод изучения внечеловеческого мира основан на категории каузальности, разве это не доказывает, что подобные нам существа действуют, как мы сами?

Чтобы понять действие, достаточно схемы интерпретации и анализа, т. е. метода, заимствованного нами из познания и анализа нашего собственного финалистского поведения.

1.2. Деятельность, по своему определению, всегда рациональна

[L. von Mises. Epistemologic Problems of Economics, p. 31--35]

Большая часть выдвигаемых против каталлактики (науки о поведении) возражений основана на непонимании различий между средствами и целями. В узком смысле слова, цель всегда связана с желанием устранить неудовлетворенность. Мы можем без особых колебаний назвать целью достижение такого состояния внешнего мира, которое прямо или непрямо обусловливает нашу удовлетворенность, либо которое позволяет без лишних осложнений действовать в направлении к достижению состояния удовлетворенности. Если преследуемая цель -- избежать ощущения голода, то обилие еды и процесс ее приготовления вполне можно считать целями. Если нас пугает чувство холода, можно назвать целью обретение системы отопления дома. Если есть много промежуточных целей, то достижение любой из особых фаз на пути к финальным условиям можно считать целью. В этом смысле для рыночной экономики накопление денег и разделение труда являются целями деятельности. Цель удовлетворения конечных нужд предполагает наличие ближайших и промежуточных целей и их достижение.

На пути к главной цели намечают цели вторичные и затем достигают их. Человек двигается из пункта А в пункт Б. Он мог бы выбрать более короткий путь, если бы не было вторичных целей, требующих удовлетворения. Итинерарий включает некоторое отклонение, что дает возможность проделать часть пути в тени, путник может, если захочет, включить пункт С, так он сможет избежать некоторых опасностей, подстерегающих на более коротком пути. Возможно, путнику просто нравится долгий путь. Если он все же решится на отклонение от прямой, это будет означать, что достижение вторичных целей для него важнее, чем экономия времени и сил. Кроме того, удлиненный путь не является для него отклонением, ведь путник получил еще большее удовлетворение, значит, для него это был единственно верный путь.

Удовлетворенность и неудовлетворенность связаны с субъективной точкой зрения индивида, поэтому нет смысла дискутировать на эту тему. Наука о поступках не устанавливает шкалу ценностей и не выносит ценностных суждений. В узком смысле слова понятие цели для нас не столько эмпирическое, сколько дедуктивное. Конкретным образом цели определяются ожиданиями и желаниями индивида, поэтому лишь с точки зрения действующего индивида можно оценить соответствие выбранных средств целям.

Теперь мы должны рассмотреть возражения тех, кто без устали повторяет, что человек на деле редко действует рационально. Они забывают, что человеческое существо не всегда в состоянии поступать корректно; как в силу незнания каузальных отношений, так и в силу ошибочных оценок определенной ситуации. Реализуя свои цели, индивид действует иначе, чем если бы имел правильную информацию об условиях действия. В 1833 году у врачей был один метод лечения ранений, в 1933 году -- другой, в 2033 году, скорее всего, будет более подходящий. Государственные чиновники, офицеры, биржевики, имей они все необходимые сведения для точной оценки ситуации, действовали бы более грамотно. Только всезнание и присутствие везде и всегда может дать представление обо всех каузальных связях для безошибочного действия. Если мы захотим выделить рациональное действие как отличное от иррационального, нам придется стать судьями ценностных предпочтений наших собратьев, нам также придется объявить собственное сознание единственно правильным и объективным стандартом познания. Таким образом, придется уподобиться наглецам, приравнивающим себя к Всесильному.

Осуждение действия как иррационального всегда имело свои корни в иной, чем наша, системе ценностей, с позиции которой выносили приговор. Тот, кто говорит, что в поступках много иррационального, тот просто хочет сказать, что окружающие ведут себя неверным, как ему кажется, образом. Если все же мы не собираемся осуждать цели и ценности других, уверять всех в нашем всеведении, то декларация "он ведет себя иррационально" лишена какого бы то ни было смысла, поскольку она не совместима с понятием действия. Попытки достижения цели не могут быть элиминированы понятием действия. Тот, кто не добивается поставленной цели и не пытается прийти к цели, похож на безвольный камень, робот, нечто абсолютно пассивное. Конечно, и человек действующий -- как тростник на ветру, все-таки пока есть возможность что-то делать, он действует. Даже небрежение и пассивность можно считать действиями в условиях, когда можно было бы выбрать другой способ поведения. Действие, определяемое как бессознательное во фрейдистском смысле слова, также является поступком в той мере, в какой сознательная активность пренебрегла им вместо того, чтобы рационально использовать, и во внешне бессознательном поведении невротика и психопата всегда есть некий смысл, повод для усилий по достижению цели.

Все нами сказанное о действии не зависит от обусловливающих мотивов и индивидуальных целей. Нет разницы, что лежит в основе -- мотивы эгоистические или альтруистические, благородные или низкие цели, неважно, каковы цели -- материальные или идеальные, скрупулезные рефлексии или проходящие страсти и импульсы. Законы каталлактики, экономически объясненные, значимы для любого обмена, независимо от того, насколько мудрыми были агенты и насколько грамотны экономические мотивы. Причины действия и цели суть данные, нужные для науки о поступке. Выбранный индивидуальный курс действий зависит от конкретной конфигурации, но на природу действия как такового это не влияет.

Эти рассуждения имеют очевидную отсылку к распространенной тенденции апеллировать к иррациональному. Рациональное и иррациональное как понятия неприменимы к целям. Можно восхвалять, осуждать как праведные или дурные, благородные или пошлые те или иные цели. Что касается выражений "рациональное" и "иррациональное", то они применимы только к средствам, выбираемым для достижения целей. Такое употребление имеет смысл только с точки зрения специфической технологии.

Как бы то ни было, использование средств, отличных от рациональных, подобной технологией можно объяснить двояким способом. Либо рациональные методы незнакомы автору, либо он их вовсе не желал использовать, ибо преследовал запредельные цели, возможно, глупые с точки зрения наблюдателя. Ни в одном из этих случаев нельзя говорить об иррациональности действия.

Действие по определению всегда рационально. Мы не можем называть иррациональными цели, на которые с нашей точки зрения не стоит тратить сил. Такие выражения таят в себе грубейшие ошибки и непонимание. Вместо разговоров об иррациональности поведения следует просто сказать: есть люди, стремящиеся к целям иным, чем мои, иные люди выбирают средства не те, которые выбрал бы я в их ситуации.

1.3. Любое рациональное действие экономично

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Женщина
Государство существенным образом есть аппарат исполнения
Именно церковь оказала сопротивление либеральным идеям
Аргументы в пользу представительной демократии