<<<     ΛΛΛ     >>>   

нейдет на сковороду; купчиха осердилась и ударила его сковородником — и в ту ж минуту

одним концом сковородник прильнул к гусю, а другим к купцовой жене, и так плотно

прильнул, что никак оторваться нельзя! „Ах, миленький дружок, — закричала купчиха, —

оторви меня от сковородника, видно, этот проклятый гусь заворожен!“ Полюбовник обхва-

тил купчиху обеими руками, хотел было от сковородника оторвать, да и сам прильнул…

Гусь выбежал на двор, на улицу и потащил их к лавкам. Увидали приказчики, бросились

разнимать; только кто до них ни дотронется — так и прилипнет! Сбежался народ на то диво

смотреть, вышел и купец из лавки, видит — дело-то неладно: что за друзья у жены появи-

лись? „Признавайся, — говорит, — во всем; не то навек так — сольнувшись — останешься!“

Нечего делать, повинилась купчиха; купец взял тогда — рознял их, полюбовнику шею на-

костылял, а жену домой отвел да изрядно поучил, приговаривая: „Вот тебе диво дивное! Вот

тебе чудо чудное!“»42

На наших глазах чудо сменяется фокусом, а фокус — клоунадой. А все это вместе об-

разует некое карнавальное колдовство и дурачество, знаменуя родство и сходство этих раз-

ных аспектов сказки. В установленном ряду (колдун-дурак-вор-шут) нам недостает послед-

него, заключительного звена. Назовем его — Скоморох (артист, художник, поэт). Это если и

не создатель, не автор, то во всяком случае — исполнитель и распространитель сказок. Его

фигура как будто негласно присутствует за всеми этими сказочными персонажами — от кол-

дуна до шута, — давая понять, что искусство это производное магии, только в более ее сни-

женном, «дурацком» выражении.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Сказочный дурак живет исключительно надеждой на чью то чудесную помощь
человеку невозможно
Не бесными силами исполняла богородица образ весьма почитаемый отношении христос
По прошествии сорока дней архиепископ послал тайно архидьякона в опеча 123 танную церковь
Плетение хозяйственное мы никоим