|
|
<<< ΛΛΛ >>>
лее существенный аспект практического анализа,-- его "качество", его,
так сказать, "доброкачественность" или "недоброкачественность",
благоприятность или неблагоприятность для субъекта. Вспомним фундаментальный
принцип данного метода; прогностическое качество вещего сна (благоприятно
или нет предсказанное событие) обусловлено значимостью предсказания ("хорош"
или "дурен" представленный в сновидении акт). Таким образом, следуя за ходом
анализа и опираясь на приведенные примеры, мы видим, что [номенклатура]
половых актов, наделенных у Артемидора "позитивной значимостью", не всегда и
не в точности соответствует [номенклатуре] актов, сообразных "естеству,
закону и обычаю". Несомненно, в главном они совпадают: совокупляться во сне
с женой или любовницей -- к добру; но есть расхождения, и весьма
существенные: положительное значение сна, представляющего инцестуальную
связь с матерью,-- самое поразительное из них. Напрашивается вопрос: каким
же образом, в таком случае, устанавливается качество полового акта, каковы
критерии, которые позволяют определить как "хорошее" (для сна и сновидца)
соитие, в реальности достойное осуждения? Очевидно, что происходящему во сне
половому акту "значимость" придает соотношение, складывающееся между двумя
ролями сновидца:
сексуальной и социальной. Иначе говоря, Артемидор находит
"благоприятным" и содержащим доброе предзнаменование тот сон, в котором
схема направленной на партнера сексуальной активности сновидца соответствует
схеме его отношений (действительных или надлежащих) с этим же партнером, но
в общественной, а не половой жизни. "Сообразованность" с имеющими место
"наяву" социальными отношениями как раз и выступает определителем качества
онейрических сексуальных отношений.
"Хороший" половой акт, протекающий во сне, должен подчиняться общему
принципу "изоморфизма". Продолжая "схематическую" манеру изложения, добавим,
что принцип этот выступает в двух формах: как принцип "аналогии позы" и как
принцип "экономической адекватности". Согласно первому, половой акт хорош
постольку, поскольку субъект сна занимает в сексуальном взаимодействии с
партнером положение, соответствующее его положению относительно этого же или
подобно-
39
го ему партнера в реальной жизни: так, "обладать" своим рабом
(независимо от пола) -- хорошо, то же касательно гетеры или бедного юноши;
пассивная же роль "хороша" для связи с теми, кто старше и богаче, и т. д.
Именно по принципу изоморфизма сновидческий инцест с матерью наделен столь
позитивным значением: субъект занимает активную позицию относительно
родившей и выкормившей его матери, которую ему, в свою очередь, подобает,
окружив заботой и почитанием, содержать и обогащать, то есть служить ей, как
служат земле, родине, полису. Но для того, чтобы половой акт в сновидении
получил позитивную значимость, он обязан соответствовать еще и принципу
"экономической адекватности"; "расход" и "приход" этой деятельности должны
быть надлежащим образом отрегулированы: по количеству (большие затраты ради
малого наслаждения -- это плохо) и по назначению (нельзя допускать пустые
траты, вступая в связь с теми, кто, независимо от пола, не сумеет их
возместить или принести пользу впоследствии). Именно согласно этому принципу
сходиться во сне с рабами считается хорошим знаком: в данном случае
"обладают" своим добром,-- приобретенное для работы, приносит еще и
удовольствие. Здесь же коренится причина многозначности снов о совокуплении
с дочерью: в зависимости от того, замужем ли она, вдов ли отец, богаче зять
своего тестя или беднее, сон предвещает либо расходы на приданое, либо
помощь от дочери, либо развод и последующие заботы.
Подводя итог, можно сказать, что интерпретируя сексуальные сны с точки
зрения прогностической значимости, Артемидор, прежде всего, членит
сновидение на элементы социального характера (персонажи и акты), затем
проводит его элементарный анализ, а также определенным образом квалифицирует
половые акты, устанавливая их качество в зависимости от способа, с помощью
которого субъект сновидческого акта, тождественный субъекту сна,
поддерживает соответствующее ему положение социального субъекта. Для того,
чтобы сон был квалифицирован как хороший, сексуальный актер (а это всегда
сам сновидец, и почти всегда -- взрослый мужчина) Должен сохранить на
онейрической сцене свою роль актера социального, даже если реальный половой
акт [подобного типа] считается предосудительным. Не будем забывать, что Ар-
40
темидор всегда относит анализируемые им сексуальные видения к категории
событийных вещих снов -- oneiros,-- которые "ведут к осуществлению
предсказания будущего", а в данном случае "будущим" и, соответственно, его
сновидческим "предсказанием", оказывается положение сновидца как субъекта
деятельности: активное или пассивное, главенствующее или подчиненное,
выигрышное или проигрышное, положение победителя, одержавшего "верх", или
побежденного, поверженного "вниз", положение обладающего или отдающегося,
получающего доход или несущего расходы,-- в конечном счете, положение
выгодное или невыгодное. Прибегая к малой драматургии "обладания" и
"подчинения", наслаждения и расточения, сексуальный сон "пророчествует" о
способе бытия, уготованном субъекту его судьбой.
В подтверждение рассмотрим фрагмент Сонника, наглядно демонстрирующий
связь составляющих индивидуума как активного субъекта сексуальных отношений,
с тем, что помещает его в поле социальной активности. Одна из глав посвящена
значению различных частей тела в сновидении. Мужской половой орган,
именуемый anagkaion,-- "нужный" элемент, требованиям которого мы подчинены и
силой которого подчиняем других,-- выступает в качестве означающего всей
совокупности отношений и практик, определяющих статус индивидуума в городе и
мире: семьи, богатства, речевой деятельности, общественного положения,
политической жизни, свободы и, наконец, самого имени индивидуума:
"Половой член, во-первых подобен родителям, ибо в нем основа семени;
во-вторых, детям, ибо он причина их рождения;
далее -- жене или любовнице, потому что он нужен в любви;
<...> братьям и всем прочим кровным родственникам, так как им
складываются все родственные связи. Еще он означает силу и телесное
мужество, потому что он сам -- причина этих качеств, и оттого некоторые
называют его "мужской силой", а также -- речь и воспитание, так как он
плодотворен, как плодотворна речь.
<...> Еще он означает достаток и собственность, потому что он то
напрягается, то расслабляется и может производить и испускать выделения;
<...> означает нужду, и рабство, и узилище, потому что называется
"нужным местом" [anagkaion] и
41
служит знаком принудительности [anagke]; означает достоинство сана,
потому что достоинство называется aidos, а член -- aidion.
Стало быть, член, находящийся на своем месте, предсказывает, что все,
что ему подобно, сохранится в прежнем состоянии; разросшийся -- что
увеличится, исчезнувший -- что утратится, удвоенный -- что удвоится (если
это не жена и не любовница: их сновидец потеряет, потому что нельзя
использовать два члена сразу). Я знал одного раба, которому приснилось, что
у него даже три члена,-- и он был отпущен на свободу, получив вместо одного
имени три (в дополнение к своему -- два, имени отпустившего). Но это --
единственный случай; основываться же надо не на том, что редко, но на том,
что обычно"1.
Мы видим, что мужской член оказывается на пересечении всех этих игр
владения и господства: владения собой -- поскольку стоит только уступить
ему, и он поработит нас; превосходства над сексуальным партнером --
поскольку именно он "проникает", осуществляя обладание; привилегий и
положения,-- поскольку он означает всю сферу родства и социальной
деятельности.
*
Картина, открывающаяся при чтении посвященных сексуальным снам глав
Артемидорова трактата, весьма типична для античности и представляет собой
легко узнаваемый ландшафт нравов и обычаев, многократно
засвидетельствованных другими источниками, как более древними, так и
современными. Мы оказываемся в мире, характерной чертой которого является
центральное положение персонажа-мужчины и безусловная важность его роли в
сексуальных отношениях. Мы оказываемся в мире, где брак ценится достаточно
высоко, чтобы быть признанным в качестве лучшего обрамления плотских утех. В
мире, где женатый мужчина может содержать любовницу, располагать слугами
(юношами и девушками) и посещать проституток. Наконец, в мире, где связь
между мужчинами воспринимается как нечто само собой разумеющееся, впрочем,
____________
1 Там же, I, 45.
42
с оговорками, касающимися разницы в возрасте и общественном положении.
Можно отметить и наличие элементов определенного кодекса. Вместе с тем,
следует признать, что они немногочисленны и весьма расплывчаты: речь идет о
некоторых суровых запретах, проявляющихся в форме резкого неприятия
орального секса, например, связи между женщинами, особенно, в случае
узурпации одной из них мужской роли; сюда же относятся и весьма суженная
трактовка инцеста, понимаемого, прежде всего, как связь между детьми и
родителями, и предпочтение, отдаваемое канонической и естественной форме
полового акта. Но в тексте Артемидора нет и намека на устойчивую и
исчерпывающую сетку классификации актов по признаку
"дозволенности/запретности", нет ничего, что четко и окончательно
разграничивало б естественное и "противное естеству". А главное, кажется,
вовсе не эти элементы кодификации играют ведущую и определяющую роль в
установлении "качества" полового акта,-- по крайней мере, сновидческого и
вещего.
Напротив, в самой ткани толкования скрыты иные точки зрения на половые
акты, иные принципы их рассмотрения и оценки: исходным пунктом здесь
выступает не акт более или менее правильной формы, но актер, его способ
бытия, его внутренняя ситуация, его отношения с другими и то положение,
которое он занимает относительно них. Похоже, основной вопрос заключается не
столько в сообразности актов с некоей их естественной структурой или
позитивной регламентацией, сколько в том, что можно бы назвать "стилем
деятельности" субъекта, а также в отношениях, которые он устанавливает между
сексуальной деятельностью и прочими аспектами своего существования:
семейными, социальными, экономическими. Анализ и процедура соозначения
направлены не от акта к некоей сфере (например, пространству сексуальности,
или плоти), чьи допустимые пределы очерчены божественными, гражданскими или
природными законами; они движутся от субъекта как сексуального актера к
другим сферам жизни, в которых проявляется его активность. Именно в
соотношении этих различных форм деятельности коренятся, пусть не всегда, но
все же по преимуществу, принципы оценки сексуального поведения.
43
Здесь мы легко обнаружим характерные черты морального опыта aphrodisia,
присутствующие в текстах классической эпохи. И книга Артемидора,-- именно в
той мере, в какой он, не провозглашая никаких этических формул, применяет к
толкованию снов метод, позволяющий воспринимать сексуальные удовольствия
своего времени и выносить о них суждения,-- подтверждает длительность и
прочность такой формы опыта.
Но обратившись к текстам, посвященным собственно сексуальным практикам
и предлагающим некоторые рецепты поведения в этой области жизни, мы сможем
отметить ряд модификаций ригористических [моральных] доктрин,
сформулированных философами IV столетия. Разрывы, коренные изменения,
появление новой формы опыта наслаждений?-- Разумеется, нет. Однако перемены
ощутимы: обостряется интерес к сексуальному поведению, растет озабоченность
[этими вопросами], повышается значение брака и его требований, снижается
ценность любви к мальчикам,-- в целом, стиль становится строже. Идет
медленная эволюция. Но рассматривая темы, которые в это время
разворачиваются, крепнут и обретают большую определенность, можно уловить
модификацию иного типа: речь идет о способе, при помощи которого этическая
мысль определяет отношение субъекта к его сексуальной деятельности. Презрение к удовольствиям, озабоченность физическими и духовными
последствиями невоздержанности, "валоризация" брака и высокая оценка
супружеской верности, отказ от спиритуализации мужской любви: философская и
медицинская мысль первых веков исполнена суровости, свидетельством чему
стали тексты Сорана и Руфа Эфесского, Мусония и Сенеки, Плутарха, Эпиктета,
Марка Аврелия. Впрочем, как известно, и у христианских авторов находят
множество следов явного или скрытого влияния этой морали, и сейчас
большинство историков признают наличие, жизненность и безусловный рост
интереса к теме сексуальной строгости в обществе, которое современники
описывали (обычно, в порицание) как безнравственное и распущенное. Едва ли
здесь имеет смысл выяснять, насколько справедливы подобные упреки: если
попытаться определить место, отводившееся этому вопросу, опираясь на
посвященные ему тексты, то окажется, что более всего внимания уделяли
"проблеме удовольствий", точнее говоря, беспокойству по поводу сексуальных
наслаждений, возможного к ним отношения и надлежащего применения.
Специфические формы и мотивы такой интенсивной проблематизации aphrodisia мы
намерены установить.
Объяснить это смещение акцентов можно множеством причин. Например,
более или менее авторитарными морализирующими усилиями власти, особенно
яркими и настойчивыми в годы принципата Августа. Правда, тогда
законодательным мерам в защиту брака, поощрявшим семью, регламентировавшим
конкубинат и осуждавшим адюльтер, сопутствовало идейное Движение,--
возможно, не столь уж искусственное,-- противопоставившее распущенности
своего века требование возвра-
48
<<< ΛΛΛ >>>
Фуко М. История сексуальностиIII Забота о себе истории культуры 1 девственность
Жена обязана слушаться супруга
Фуко М. История сексуальностиIII Забота о себе истории культуры 1 поведения
Именно здесь интерпретация оказывается полезной
|
|
