<<<     ΛΛΛ     >>>   

Вы можете заключить, что плохо играли,
На том основании, что зрители кашляют,
Когда вы кашляете.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вы представляете крестьянина, погружаясь
В такое состояние ущербной умственной деятельности,
Что вам самому начинает казаться,
Будто вы в самом деле крестьянин, и вот
Зрителям в эту минуту тоже кажется,
Будто они в самом деле крестьяне,
Но актерам и зрителям
Может казаться, будто они крестьяне, тогда лишь,
Когда все то, что они ощущают, совсем не
То, что ощущает крестьянин.
Чем истиннее представлен крестьянин,
Тем меньше зрителю может казаться,
Будто бы сам он крестьянин, поскольку
Тем будет отличнее этот крестьянин
От него самого, который совсем
Никакой не крестьянин.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Не отнимайте того у крестьянина, что
У него от крестьянина, или того у хозяина,
Что у него от хозяина, чтобы они
Стали просто людьми, как ты или я,
И чувства их отделялись от тебя и меня.
Ведь и мы с тобой не одинаковы
И не просто люди, поскольку и мы
Хозяева или крестьяне,
И кто сказал, что чувства должны отделяться от нас?
Пусть крестьянин крестьянином будет, актер,
А ты оставайся актером! И пусть он
Будет отличен от прочих крестьян.
А хозяин пусть тоже отличен от всех
Прочих хозяев, - ибо как ни различны они,
Но крестьянам своим, которые тоже различны,
Они уготовят похожий удел, или им
Крестьяне когда-нибудь в надлежащее время
Уготовят похожий удел,
Так что крестьянин крестьянином снова, хозяин
хозяином будет.

Фрагмент

УПРАЖНЕНИЕ В РЕЧИ ДЛЯ АКТЕРОВ

Я возникаю,
Спрашивая и отвечая, из вопроса и ответа.
Они творят меня, они изменяют меня,
Покуда я их творю и изменяю.
(Новое слово вгоняет в новую краску
Побледневшее лицо, ах, в ответ на мои речи -
Такое молчание, что мои щеки
Вваливаются, как пядь земли,
Под которой некогда был колодец,
А теперь туда ступила нога.)
Когда я вышел на сцену, для зрителей я был ничто,
Когда я заговорил, меня оценили,
Когда я ушел, то опять превратился в ничто.

Но ведь я же добросовестно
Произносил те слова, которые велели,
Делал соответствующие движения и
Стоял
Именно там, где мне приказали.
Я говорил то, что было условлено,
И как следует поработал над своею смертью.
Я сделал мгновенную паузу
Между третьей и четвертой строкой
И, таким образом, не преминул подчеркнуть свою
лживость.
Мое стенание также было не слишком истошным,
И с первого раза
Я нашел светлое и заметное место для падения.
(В третью речь у стены я внес изменения,
Но только после тщательного обдумывания, да и то -
на пробу.)

Лучшие силы я отдал раскрытию смысла.
Всегда думал, прежде чем сказать,
Всегда выставлял на удивление свою игру,
Оставлял в тени свою личность.
Играя великих, не давал себе потешаться
Над малыми и подмешивал в свое величие
Немного их ничтожества. Точно так же,
Играя малых, не забывал о собственном достоинстве
И не был лишен величия.
Великое и ничтожное я заменял величайшим и ничтожнейшим.
Никогда
Ни мои реплики, ни мое сердцебиение
Не выдали зрителю, что я чувствую.

Отходя от роли для самопроверки,
Я никогда не изменял роли.

_Я играю так:_
Сваленный врагом,
Падаю, как бревно.
Лежу и кричу,
Молю о пощаде изо всей мочи.
Но тут же поднимаюсь.
Без всякого промедления
Легко вскакиваю. Пружиня шаги,
Подхожу к поверженному
И, не обращая внимания на его крики,
Поднимаю ногу, чтобы растоптать его,
И растоптал бы, если бы немедля
Не сразили меня самого
И мне не пришлось продолжать умирать, -
Безмолвным, раздавленным - именно так, как
положено.
Все же равнодушным я не был и если
Мог выбирать, что говорить, - всегда говорил, как
получше.
Получив задачу на завтрашний день,
Я действовал исходя из завтрашних условий.
Однако
Ничего не навязывал зрителю.
Он и я - каждый сам по себе.
Я не стыдился и я не был унижен.
Великое представлял великим, малое - малым.
Из ничего не делал кое-что, кое-что не превращал в
ничто.
Уходя, не стремился остаться.
Не уходил, пока не высказал все.
Итак, я ничего не упускал и ничего не прибавлял.
Хорошее орудие, аккуратно смазанное, многократно
проверенное
_Постоянной практикой_.

АКТРИСА В ИЗГНАНИИ

Посвящается Елене Вайгель

Теперь она гримируется. В каморке с белыми
стенами
Сидит, сгорбившись, на плохонькой низкой скамейке
И легкими движениями
Наносит перед зеркалом грим.
Заботливо устраняет она со своего лица
Черты своеобразия: малейшее его ощущение
Может все изменить. Все ниже и ниже
Опускает она свои худые, прекрасные плечи,
Все больше сутулясь, как те,
Кто привык тяжко работать. На ней уже грубая блуза
С заплатами на рукавах. Башмаки
Стоят еще на гримировальном столике.
Как только она готова,
Она взволнованно спрашивает, били ли барабаны
(Их дробь изображает гром орудийных залпов)
И висит ли большая сеть.
Тогда она встает, маленькая фигурка,
Великая героиня,
Чтобы обуть башмаки и представить
Борьбу андалузских женщин
Против генералов.

ОПИСАНИЕ ИГРЫ Е. В.

Хотя она показывала все,
Что было нужно для пониманья рыбачки,
Все же не превратилась совсем, без остатка
В эту рыбачку, но так играла, как будто,
Кроме того, еще занята размышленьем,
Так, как если бы спрашивала постоянно:
- Как же все это было?
И хотя не всегда было можно
Угадать ее мысль о рыбачке, но все же она
Показывала, что думает эти мысли;
Так она приглашала других
Думать такие же мысли.

ПЕСНЬ АВТОРА

Я - драматург. Показываю то,
Что видел. На людских базарах
Я видел, как торгуют людьми.
Это
Я показываю, - я драматург.
Как они в комнаты входят друг к другу с планами,
Или с резиновой дубинкой, или с деньгами,
Как они стоят на улицах и ждут,
Как они готовят западни друг для друга,
Исполнены надежды,
Как они заключают договоры,
Как они вешают друг друга,
Как они любят,
Как они защищают добычу,
Как они едят -
Показываю.

О словах, которыми они обращаются друг к другу,
я повествую.
О том, чт_о_ мать говорит сыну,
Чт_о_ подчиняющий приказывает подчиненному,
Чт_о_ жена отвечает мужу,
Обо всех просительных словах и о грозных,
Об умоляющих и о невнятных,
О лживых и о простодушных,
О прекрасных и об оскорбительных,
Обо всех повествую.

Я вижу, как обрушиваются лавины,
Я вижу, как начинается землетрясенье,
Я вижу, как на пути поднимаются горы,
И как реки выступают из берегов, - я вижу.
Но на лавинах красуются шляпы,
У землетрясений в нагрудном кармане бумажник,
Горы вылезают из экипажей,
А бурные реки повелевают полицейским отрядом.
И я все это разоблачаю.

Чтоб уметь показать, что я вижу,
Я читаю сочинения других эпох и других народов.
Несколько пьес написал в подражанье, стремясь
Испытать все приемы письма и усвоить
Те, которые мне подходят.
Изучил англичан, рисовавших больших феодалов,
Богачей, для которых весь мир только средство
раздуться.
Изучил моралистов-испанцев,
Индийцев, мастеров изысканных чувств,
Китайцев, рисующих семьи,
И пестрые судьбы людей в городах.

В мое время так быстро менялся облик
Городов и домов, что отъезд на два года
И возвращение было путешествием в другой город,
И гигантские массы людей за несколько лет
Меняли свой облик. Я видел, как толпы рабочих
Входили в ворота завода, и высокими были ворота,
Когда же они выходили, приходилось им нагибаться.
Тогда я сказал себе:
Все меняется, все существует
В свое только время.

И каждое место действия снабдил я приметой,
И выжег на каждом заводе и комнате год, -
Так цифру пастух выжигает на спине у коровы,
чтобы не спутать ее.

И фразы, которые люди произносили,
Снабдил я тоже приметами, так что они
Стали как изречения минувших времен,
Которые высекают на камне,
Чтобы их не забыли.

Что говорит старуха в рабочей одежде,
Склонясь над листовками, - в наши годы;
И как финансист говорит со своим маклером на
бирже,
Сбив на затылок шляпу, - вчера, -
Все я снабдил приметами бренности -
Точною датой.
Но я все обрекал удивленью,
Даже привычное.
Как мать давала грудь сосунку -
Я рассказывал так об этом, будто мне никто не
поверит.
И как привратник захлопывал дверь перед
мерзнущим -
Как такое, чего еще не видал никто.

Фрагмент

ОТЗВУК

Я произношу мои фразы прежде,
Чем зритель их слышит; то, что услышит он, будет
Канувшим в прошлое. Каждое слово, сорвавшееся
с языка,
Опишет дугу и потом лишь достигнет
Уха слушателя, - я дожидаюсь и слышу,
Как оно падает в цель, и я знаю:
Мы чувствуем с ним разное и
Мы чувствуем в разное время.

РАЗМЫШЛЕНИЕ

Конечно, когда бы мы были царями,
Мы поступали бы, как цари, но, как цари поступая,
Мы поступали б иначе, чем мы.

ГРИМ

Лицо мое покрыто гримом, очищено от
Всех отличительных черт и стало пустым, чтоб на нем
Отражались мысли, и теперь изменчиво, как
Голос и жест {*}.

{* В некоторых пьесах Вайгель перед каждой сценой меняла грим, так что,
если она в какой-нибудь сцене выходила, не изменив грима, это производило
особое действие.}

РАССЛАБЛЕННОЕ ТЕЛО

Тело мое так расслаблено - все мои члены
Легки, независимы, - все предписанные движенья
Будут приятны для них.

ОТСУТСТВУЮЩИЙ ДУХ

Дух мой отсутствует, - все, что мне следует делать,
Делаю я наизусть, мой рассудок
Бодрствует, наводя порядок {*}.

{* Во время спектакля, когда актер свободен от игры, ему полезно
читать. Концентрация должна быть естественной, участие - неравномерно
активное, в зависимости от предмета. Поскольку на зрителя не должно
оказываться давления, то и актер не должен сам оказывать на себя давления.}

РАЗМЫШЛЕНИЯ АКТРИСЫ ВО ВРЕМЯ ГРИМИРОВКИ

Я буду играть забулдыгу,
Продающую своих детей
В Париже, во время Коммуны.
У меня только пять фраз.

Но есть у меня и проход - по улице вверх.
Я буду идти как освобожденный человек,
Человек, которого, кроме спирта,
Никто не стремился освободить, и я буду
Озираться как пьяный, когда он боится,
Что за ним кто-то гонится, буду
Озираться на публику.

Свои пять фраз я так рассмотрела,
Как рассматривают документы, - их смачивают
кислотой, - может быть,
Из-под надписи зримой проступит другая.
Я каждую буду произносить
Как пункт обвинительного заключения
Против меня и всех, кто на меня смотрит.

Когда б я не думала, я бы гримировалась
Просто-напросто старой пропойцей,
Опустившейся или больной.
Но я буду играть
Красивую женщину, которую разрушила жизнь,

С мягкой прежде, теперь пожелтевшей кожей,
Желанная прежде, теперь она ужас внушает,
Чтобы каждый спросил: - Кто
Это сделал?

РЕДКИЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ МАСТЕРОВ-АКТЕРОВ

В театрах предместий, как предложил Диалектик,
Мастера-актеры обычно играли одну только сцену. Они
Создавали ее в этот вечер, достаточно часто
Повидав перед тем исполнителей, что, со своей стороны,
Следовали образцу, созданному мастерами
На репетициях. Так самокритика помогала актерам,
Исполнение не застывало, спектакль был в движенье
Безостановочном, вспыхивая то здесь, то там
Постоянно новый и постоянно
Опровергающий сам себя.

ПОГРЕБЕНИЕ АКТЕРА

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Почему ты считаешь подобное использование эффекта очуждения примитивным философ
Диалогам
Служанка
Философ