<<<     ΛΛΛ     >>>   

энергией, сообщаемой ему его временным потенциалом - то есть всем лежащим

впереди временем. И потенциал этот определяется не столько количественным

составом нации, на нем говорящей, хотя и этим тоже, сколько качеством

стихотворения, на нем сочиняемого. Достаточно вспомнить авторов греческой или

римской античности, достаточно вспомнить Данте. Создаваемое сегодня по-русски

или по-английски, например, гарантирует существование этих языков в течение

следующего тысячелетия. Поэт, повторяю, есть средство существования языка. Или,

как сказал великий Оден, он - тот, кем язык жив. Не станет меня, эти строки

пишущего, не станет вас, их читающих, но язык, на котором они написаны и на

котором вы их читаете, останется не только потому, что язык долговечнее

человека, но и потому, что он лучше приспособлен к мутации.

Пишущий стихотворение, однако, пишет его не потому, что он рассчитывает на

посмертную славу, хотя он часто и надеется, что стихотворение его переживет,

пусть не надолго. Пишущий стихотворение пишет его потому, что язык ему

подсказывает или просто диктует следующую строчку. Начиная стихотворения, поэт,

как правило, не знает, чем оно кончится, и порой оказывается очень удивлен тем,

что получилось, ибо часто получается лучше, чем он предполагал, часто мысль его

заходит дальше, чем он рассчитывал. Это и есть тот момент, когда будущее языка

вмешивается в его настоящее. Существуют, как мы знаем, три метода познания:

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Накануне октябрьского переворота 1917 года в россии существовало уж никак
Предприятия - ощущение вступления в прямой контакт с языком

бы добавил перед мировой культурой