Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Некогда смеху приписывалась способность не только повышать жизненные силы, но и пробуждать их в буквальном смысле слова. Это касалось как жизни человека, так и жизни растительной природы. Земля в античности воспринималась как женский организм, а урожай - как разрешение от бремени. Фаллические процессии античности возбуждали всеобщий смех и веселье, и этот смех и все, что было с ним связано, и чем он был вызван, должно было воздействовать на урожай. Некоторые теоретики и историки литературы к таким процессиям возводят происхождение комедии. Концепции о живительной силе смеха прослеживаются не только в античности, но и в других ранних представлениях, относящихся к родовому строю. Древние якуты, например, поклонялись богине родов Ийесхит. Эта богиня навещает рожениц и помогает им тем, что во время родов сильно смеется. Также смех у некоторых народов был когда-то обязательным во время обряда посвящения при наступлении половой зрелости, сопровождая момент нового символического рождения посвящаемого. Смех способствовал воскрешению из мертвых, как в прямом, так и в переносном смысле. Так, в якутских обрядах после поимки животного на охоте смеялись ради возрождения убитого зверя к новой жизни и вторичной его поимке, или можно вспомнить обычай населения Сардинии убивать стариков, при этом громко смеясь. В отличие от привычного представления о "сардоническом смехе", как о жестоком и злорадном, в свете другого подхода его можно трактовать как сопровождающий переход из смерти в жизнь, то есть смех при убивании превращает смерть в новое рождение, уничтожая убийство (9). В период бурного роста хлебов и трав молодежь устраивала игрища с громким смехом, обрядовой эротикой, песнями о любви и молодости. В основе обрядов лежат представления об умирающей и воскресающей богине плодородия, с возвращением которой на землю начинается плодоношение земли, распускаются цветы. Эти мотивы и традиции прослеживаются в русских обрядах сожжения Масленицы, проводах Русалки, сожжении Костромы и Купалы, похоронах чучела кукушки, которые тоже сопровождались веселыми празднествами, смехом, притворным плачем и гуляньями. Чучелам устраивали торжественную встречу, а затем убивали, уничтожали, сжигали в поле, за околицей или у реки. Разыгрывались настоящие похороны, которые обставлялись, однако, не трагически, а комически и завершались нередко бурным весельем. В основе и этих действ лежит "философия зерна": чучело убивали, чтобы заставить божество воскреснуть или передать свою силу земле и возродиться из нее в виде нового урожая. Чрезвычайно важно, что подобные убийства, растерзания, сжигание всегда сопровождались притворным плачем и непритворным смехом. Смех здесь оказывал живительное действие, потому что смех есть признак жизни; более того, по народным воззрениям, смех способен вызывать и возрождать жизнь (10). Многие праздники сопровождались и посещением кладбищ, поминовением родственников. В день проводов Масленицы было прощеное воскресенье, древним был обычай посещения могил на Троицу. С обычаем этим боролись еще во времена Стоглавого собора 1551 года, на котором отмечалось: "В троицкую субботу по селам и по погостам сходятся мужи и жены на жальниках и плачутся по гробом с великим причитанием. И егда начнут играти скоморохи, и гудцы и перегудники, они же от плача пререставше, начнут скакати и плясати и в долони бити и песни сатанинские пети..." (11). А вот отголоски того же обычая более позднего времени - анекдот из книги Ивана Манжуры (1851-1893) "Сказки, пословицы и т.п., записанные в Екатеринославской и Харьковской губерниях". (Харьков, 1890): "Умер муж, жена ну голосить: - Муженек мой, родименький, ты ж, бывало, вспашешь поле и посеешь огурцов, арбузов и дынь...Дынь, дынь, дынь!. И как дошло дело до этих "дынь", всплеснула руками и давай по хате танцевать" (12). Заключение Сказка стала гармоничным продолжением земледельческих традиций. В ней проявилось все многообразие культурных народных форм. Сказка выполняла как воспитательную функцию с самого детства ребенка, помогала войти человеку в круг норм и общественных порядков, гармонично развиваться в окружающей среде. Огромную роль в выполнении этих задач играл смех, смеховая культура и обряды. На основании рассмотренных примеров можно сделать вывод о существовании нескольких форм смеховых традиций в фольклоре, в частности, в сказке. Во-первых, это древняя обрядовая форма отношения к смеху, как к рождающему началу, живительной силе земли, которая проявлялась в сказках. Во-вторых, это неправильное понимание архаичных обрядов и персонажей, что вело к их изображению в сказках в комическом виде, будь то самостоятельный процесс или под воздействием внешних факторов. В-третьих, это специальная воспитательная и адаптирующая роль смеха в поучительных сказках, психологическая функция смеха. В-пятых, социальная, высмеивающая функция смеха в сказках. Ее объектом становились социальные пороки, недостатки государственных институтов, социального устройства. В-шестых, "патриотическая" роль смеха в былинах, высмеиванием уничтожавшая врагов и доброй насмешкой побуждающая добрых героев, богатырей к действию и к победе. Можно сделать вывод о необходимости дальнейшего, более глубокого исследования смеховых традиций на основе современных подходов к изучению общественного сознания и при детальном анализе мифологических и традиционных установок народа. Используемая литература 1. Азадовский М.К. История русской фольклористики. Т. 1-2. М., 1958-1963. |
|
|
|
|
