Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Часто ни разу в жизни не придется больше поставить этот вопрос, и, право, на всю жизнь западет это раздраженно брошенное слово, и кто знает, когда оно выплывет и окажет незримое свое действие в поступках взрослого человека… Взрослый давно забросил эти «почему»: то ли устав спрашивать, то ли отчаявшись получить исчерпывающий ответ. Но ребенок, раз поверив в ум и знания взрослых, не отстает и спрашивает: – А почему глиняный? А взрослый отвечает что попало, в надежде: вырастет – сам поймет, в чем дело, когда поумнеет. А этот маленький, от которого он отмахивается авторитетной глупостью, не глупей его. Его ум еще не засорен и жадней к знанию»59. Но, разумеется, далеко не все родители отвечают что попало. Чувство своей социальной ответственности за правильное воспитание ребенка заставляет многих матерей и отцов усиленно заниматься самообразованием – специально для того, чтобы исподволь подготовиться к неизбежным вопросам четырехлетних мыслителей. «Надо признаться, что у меня часто не хватает знаний, чтобы ответить на ряд вопросов детей, – пишет одна мать в стенгазете детского сада. – Те элементарные сведения, которые я получила в школе в области естествознания, биологии, не всегда достаточны, наполовину забыты, а ведь вопросы ребят бывают очень разнообразны… Отвечать на эти вопросы надо, и надо ответить так, чтобы ребенок понял… И вот приходится ходить в планетарий, брать книжку «Правда о небе», браться за ботанику, зоологию…»60 Наш воспитательский долг – не только отвечать малышам на их бесконечные вопросы, но и активно пробуждать их пытливость, чтобы число этих вопросов росло. Нужно ли говорить, что из года в год, а порою из месяца в месяц эти вопросы становятся все содержательнее? Отсюда, конечно, не следует, что мы должны сразу перегружать детский мозг всей своей тяжеловесной эрудицией. «Толково ответить на вопрос ребенка, – писал Горький, – большое искусство, оно требует осторожности». Наши ответы на вопросы детей должны быть строго дозированы. Ведь дети совсем не требуют от нас, чтобы мы раскрывали перед ними всю истину – всю до конца, во всей ее сложности и глубине. Вот один из многих примеров, которые ежедневно убеждают нас в этом. – Мама, как едет трамвай? – По проводам идет ток. Мотор начинает работать, вертит колесики, трамвай едет. – Нет, не так. – А как же? – А вот как: динь, динь, динь, ж-ж-ж-ж! По наблюдениям советских педагогов, «даже дети дошкольного возраста не всегда своими вопросами стараются добиться настоящей, доподлинной причины того или другого явления, объяснение которого можно дать только в научной форме, недоступной ребенку». Детям понятны главным образом поверхностные, внешние связи
между явлениями природы. Поэтому ребенок удовлетворяется иногда
простой аналогией, ссылкой на пример»61. Этой особенностью детского разума мы и обязаны пользоваться всякий раз, когда ребенок задает нам вопросы, на которые невозможно ответить со всей прямотой. К числу таких вопросов принадлежит раньше всего вопрос о рождении. Наиболее пытливые дети в большинстве случаев уже на четвертом году начинают страстно размышлять о причинах своего появления на свет. Тогда же у них возникают вопросы о том, откуда вообще появляется на земле все живое, и не было, кажется, ребенка, который не создал бы своей собственной гипотезы по этому поводу. Конечно, все такие гипотезы всегда, без единого исключения, ошибочны, но каждая из них громко свидетельствует о неустанном труде его мысли. Раздумья о начале всего существующего – закономерность умственного развития ребенка. И когда ребенок спрашивает: «Кто выродил первую маму?» – здесь сказывается одна из самых ранних попыток его юного мозга доискаться до первопричин материального мира. По словам современных исследователей такие вопросы совершенно естественны. «Ребенок, – говорит один из английских ученых, – видит, что на свете существуют мужчины и женщины, старики и юнцы, маленькие дети и большие, он видит, что в его родной семье то и дело появляются новые младенцы, он слышит, что то же происходит и в других семьях, и конечно, он был бы слепым и глухим и притом слабоумным, если бы у него не возникло вопроса о происхождении детей»62. Сердитый отец говорит четырехлетнему сыну |
|
|
|
|
