<<<     ΛΛΛ     >>>   

И проклятие, которое является Божиим гневом [обращенным] против мира, вступает в [такое же] противоречие с благословением, то есть с вечной благодатью и милостью Божией во Христе. Поэтому проклятие, схлестываясь с благословением, стремится погасить его, однако не может. Благословение божественно и вечно, и проклятие должно уступить ему. Ибо, если бы благословение во Христе могло быть побеждено, Бог Сам был бы побежден. Но это невозможно. Потому Христос, Который есть божественная Сила, Праведность, Благословение, Благодать и Жизнь, побеждает и разрушает этих чудовищ — грех, смерть и проклятие — без оружия и не в сражении, а в Своем собственном теле, Собою, как радостно провозглашает Павел в Кол.(2:15): “Отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою”. Посему они больше не могут вредить верующим.

Это обстоятельство — “в Себе” — делает поединок еще более удивительным и выдающимся, так как показывает, что только в Личности Христа должны были свершиться великие дела — уничтожение проклятия, греха, смерти, а также замена их благодатью, праведностью и жизнью, и что через Него все творение должно было обновиться. Поэтому, взглянув на Него, вы увидите грех, смерть, гнев Божий, ад, дьявола и все зло побежденными и осужденными на смерть. Когда Христос в сердцах верных правит Своею благодатью, не будет ни греха, ни смерти, ни проклятия. Но если во Христа не веруют, все это остается. Итак, неверующие не имеют этого благословения и славы. “Сия есть победа, победившая мир, вера наша”, — говорит Иоанн в 1Ин. 5:4.

Это — основное учение христианской веры. Софисты полностью вычеркнули его, и сегодня фанатики вновь его затемняют. Отсюда вы видите, сколь необходимо веровать и исповедовать учение о божественности Христа. Когда Арий отрекся от этого, ему пришлось также отречься и от учения об искуплении. Потому что победить грех мира, смерть, проклятие и гнев Божий в Себе — деяние не для твари, а для божественной силы. Необходимо, чтобы сражающийся со злом был истинным Богом по сути. Ибо противопоставить силам смерти, греха и проклятия, правящим в мире, можно только высшую силу, не существующую помимо божественной силы. Поэтому победить грех, смерть и проклятие в Себе, даровать праведность, явить жизнь (1 Тим. 1:9-15), принести благословение в Себе, т. е. уничтожить первое и создать второе может только божественная сила. Поскольку Писание приписывает ее Христу, Он Сам есть Жизнь, Праведность и Благословение, т. е. Бог по природе и сущности. Значит, люди, отрицающие божественность Христа, теряют все христианство, становясь язычниками и турками до мозга костей.

Как я часто отмечал, учение об оправдании необходимо старательно исследовать. Потому что в нем содержатся все остальные учения нашей веры. Если с ним все в порядке, с остальными тоже все в порядке. Поэтому, когда мы учим, что все оправдываются через Христа и что Христос — Победитель греха, смерти и вечного проклятия, мы этим свидетельствуем, что Он Бог по сути.

Отсюда совершенно очевидно, сколь слепы паписты, утверждающие, что грех, смерть и проклятие, свирепые и могущественные тираны, поглотившие все человечество, должны быть побеждены не праведностью божественного Закона (который, будучи справедливым, благим и святым, все же не может делать ничего, кроме как проклинать), а праведностью человеческих дел — таких, как посты, паломничества, розарии, обеты и пр. Но я спрашиваю вас, существовал ли когда-либо человек, который таким оружием победил грех, смерть и пр.? В Еф. 6:13 и далее Павел совсем не так описывает оружие, которое следует применять против дикого зверя. Ставя нас нагих, без Божьего оружия против непобедимых и всемогущих тиранов, эти слепые вожди слепых (Мф. 15:14) не только предают нас на съедение, но и делают нас в десять раз более грешными, чем убийцы или шлюхи. Потому что только божественная сила может разрушить грех и упразднить смерть, создать праведность и даровать жизнь. Эту божественную силу они приписали нашим делам, говоря: “Если сделаешь то или это, победишь грех, смерть и гнев Божий”. Они приписали нам истинную божественность по сути! Здесь паписты, называющиеся христианами, показали себя в семь раз большими идолопоклонниками, чем язычники. С ними происходит то же, что и со свиньей, которая “вымытая... идет валяться в грязи” (2Пет. 2:22). И, как говорит Христос в Лк. 11:24-26, когда человек отпадает от веры, злой дух возвращается в дом свой, из которого был изгнан, приводя с собою семь злейших духов, и человеку бывает еще хуже, чем в первый раз.

Посему давайте с благодарностью и уверенностью примем это учение, столь прекрасное и исполненное утешения, гласящее, что Христос сделался клятвою вместо нас, грешником, заслуживающим гнева Божия, что Он облачился в нас, возложил наши грехи на Свои плечи и сказал: “Я совершил грехи, которые совершили все люди”. За это он был проклят по Закону — но не за Себя, а, как говорит Павел, **** ****. Ведь, хотя Он и взял на Себя мои грехи, ваши грехи и грехи всего мира, Закон не имеет власти над ним, потому что проклинает только грешников. Он не мог стать клятвою или умереть, так как причина проклятия и смерти — грех, в котором Он был неповинен. Но, взяв на Себя наши грехи — не по принуждению, а по Своей воле,— Он должен был понести наказание и гнев Божий не за Себя, праведного и непобедимого, то есть невиновного, а за нас.

Этим чудесным обменом он взял на Себя нашу греховность и даровал нам Свою невиновность и победу. Облаченные в них, мы освобождаемся от клятвы Закона, потому что Сам Христос добровольно становится клятвою за нас, говоря: “Моя человеческая и божественная сущность благословенна, я не нуждаюсь ни в чем. Но я уничижу Себя (Фил. 2:7), приму ваш облик, буду ходить в нем и приму смерть, чтобы освободить вас от смерти”. Поэтому, когда Он в нашем облике понес грех всего мира, был пленен и пострадал, был распят и умер — Он сделался клятвою за нас. Но поскольку Он был божественною и вечною личностью, смерть не могла удержать Его. И потому Он воскрес в третий день и теперь живет вечно — ни греха, ни смерти, ни нашей сущности в Нем больше нет, а есть только праведность, жизнь и вечное блаженство.

Нам следует смотреть на Него, уповая в твердой вере. Кто так поступает, имеет невиновность и победу Христа, сколь бы он ни был грешен. Однако это нельзя осознать с помощью воли или любви — это можно постичь только верою просвещенным разумом. Мы оправдываемся одною верою, потому что только вера постигает победу Христову. Во что вы веруете, то получаете. Если вы веруете, что грех, смерть и проклятие были уничтожены— они уничтожены, потому что Христос победил их в Себе. Он хочет, чтобы мы веровали, что в нас, как и в Нем, больше нет ни образа грешника, ни следа смерти, потому что Он сделал все для нас. Если грех заставляет вас страдать, если смерть ужасает вас, думайте, что это всего лишь призрак, дьявольская иллюзия, ведь так оно и есть. Ибо в действительности нет больше ни греха, ни проклятия, ни смерти, ни дьявола, так как Христос победил и уничтожил всех их. Потому победа Христа несомненна, проблемы же [заключаются] не в самом факте, а в нашем неверии. Разуму очень трудно уверовать в столь неизмеримую благодать. К тому же дьявол и сектанты — первый с горящими стрелами (Еф. 6:18), а вторые со своим превратным и вредным учением — стремятся к одному: затмить и отнять у нас наше учение. Для учения, на котором мы так крепко стоим, самое главное — снести ненависть и преследования сатаны и всего мира. Потому что сатана чувствует силу и плоды этого учения.

Теперь, когда правит Христос, не существует больше греха, смерти и проклятия— это мы исповедуем каждый день в Апостольском Символе веры, говоря: “Верую... в [единую] святую [христианскую] Церковь”. То есть: “Верую, что в Церкви нет греха, нет смерти. Потому что верующие во Христа — не грешники и приговоренные к смерти, но все святые и праведные, господа над грехом и смертью, живущие вечно”. Но только вера видит это, потому мы и говорим: “Верую... в святую [христианскую] Церковь”.

Полагаясь на [свои] глаза и разум, вы будете судить иначе. В верующих людях вы увидите многое, что оскорбит вас,— вы увидите, как они вновь и вновь падают, грешат, теряют веру, страдают от плохого настроения, зависти и других недобрых чувств. “Значит, Церковь не свята”. Я отвергаю сделанный вами вывод. Если я буду смотреть только на себя или на ближнего, Церковь никогда не будет святой. Но взгляните на Христа, Умилостивление и Очищение Церкви, и вы увидите ее святою, потому что Он понес грехи всего мира.

Там, где грехи замечены и осознаны, их в действительности нет. Ибо, согласно богословию Павла, в мире нет больше греха, смерти и проклятия — все они во Христе, Агнце Божием, взявшем грех мира и ставшем клятвою ради нашего освобождения от клятвы. С другой стороны, в соответствии с философией и разумом, грех, смерть и пр. не присутствуют нигде, кроме мира, плоти и грешников. Потому что богословие софистов способно рассматривать грех только в метафизическом смысле: “Качество привязано к субстанции или субъекту. Значит, как цвет привязан к стене, так и грех привязан к миру, плоти или совести. Он должен быть смыт противоположным побуждением, а именно — любовью”. Но истинное богословие учит, что греха больше нет в мире, потому что Христос, на Которого Отец возложил грехи целого мира (Ис. 53:6), победил, разрушил и убил его в собственном Теле. Однажды умерев для греха, Он воистину воскрес из мертвых и больше не умрет (Рим. 6:9). Отсюда где есть вера во Христа, там грех действительно уничтожен, убит и погребен. Но где веры во Христа нет, грех остается. И хотя все еще есть остатки греха в святых, так как их вера несовершенна, эти остатки мертвы, ибо благодаря вере во Христа они не засчитываются.

Вот важный и мощный аргумент, который Павел выдвигает здесь против праведности от дел: “Ни Закон, ни дела не освобождают от проклятия, но только Христос”. Поэтому я и призываю вас ради Бога делать различие между Христом и Законом, уделяя особое внимание тому, как говорит Павел, и что Он говорит. “Все, не выполняющие Закон,— утверждает он,— обязательно будут прокляты”. Но Закон не соблюдается никем. Значит истинно первое положение — что все люди прокляты. Он добавляет второе положение: “Христос искупил нас от клятвы Закона, став клятвою за нас”. Значит, Закон и дела не спасают от проклятия. Напротив, они тянут нас вниз и предают проклятию. Так любовь, которая, по словам софистов, “формирует” веру, не только не освобождает от проклятия, но и ввергает в него еще больше.

Как Христос отличается от Закона и от дел Закона, так и искупление Христово абсолютно отличается от моих заслуг, основанных на делах Закона, ибо только Сам Христос мог искупить нас от клятвы Закона. Поэтому всякий, кто не прибегает ко Христу, остается под клятвою. Даже софисты не настолько глупы, чтобы утверждать, будто Христос есть наше дело или наша любовь, потому что Христос и совершаемые нами дела — абсолютно разные вещи. Ни один папист, даже самый безумный, не имеет смелости утверждать, что милостыня нуждающемуся или монашеское послушание — это Христос. Ибо Христос — Бог и Человек, “зачатый от Духа Святого, рожденный от Девы Марии и т.д”. И о Нем Павел говорит, что Он стал клятвою за нас, чтобы искупить нас от клятвы Закона. Значит Закон, дела, любовь, обеты и пр. не оправдывают; они лишь облачают человека в проклятие и отягощают его еще больше. Поэтому чем более дел мы совершаем, тем менее мы способны уверовать и постичь Христа.

Христос же постигается не Законом или делами, а верою просвещенным разумом. И это постижение Христа верою — истинная “умозрительная жизнь”, о которой софисты болтают так много, не понимая, о чем говорят. Умозрение, коим постигается Христос — это не глупое мечтание софистов и монахов о высшем прекрасном. Это богословски верное и божественное представление змея, висящего на столбе, то есть Христа, висящего на кресте за мои грехи, ваши грехи и за грехи целого мира (Ин. 3:14-15). Отсюда очевидно, что только вера оправдывает. Оправдавшись верою, мы вступаем в активную жизнь. Софисты и сами могли бы установить правильное различие между умозрительной и активной жизнью, если бы называли первую Евангелием, а последнюю — Законом, т. е. если бы они учили, что умозрительная жизнь должна управляться Словом Божиим и что в ней нельзя смотреть ни на что другое, кроме Слова Евангелия. В активной же жизни следует исходить из Закона, который не постигает Христа, но исполняется в делах любви к ближнему.

Из этого текста ясно, что все люди, даже Апостолы, пророки или патриархи остались бы под клятвою, если бы Христос не противопоставил Себя греху, смерти, проклятию Закона, гневу и суду Божьему и если бы Он не победил их в Своем Теле, ибо эти свирепые чудовища не могли быть побеждены никакою человеческою силою. Христос — не Закон и не дело Закона, Он не что-то “завоеванное”, Он — божественная и человеческая Личность, взявшая на Себя грех, проклятие Закона и смерть вместо нас. Поэтому весь акцент приходится на слова **** ****.

Поэтому мы не должны воображать себе Христа невинным Человеком, святым и праведным только для Себя, как делали софисты и почти все отцы. То, что Христос — чистейший из людей, конечно, правильно, но на этом останавливаться нельзя, поскольку знать, что Он Бог и человек, еще не значит иметь Христа. Вы будете воистину иметь Его только тогда, когда уверуете, что эта совершенно чистая и невинная личность даруется вам Отцом в качестве Первосвященника, Искупителя и Раба. Да, Раба! Сняв с Себя Свою невиновность и святость и одев в нее вашу греховную личность, Он понес ваш грех, смерть и проклятие. Он стал жертвою и клятвою за вас, чтобы этим спасти вас от клятвы Закона.

Вы видите, с каким апостольским духом Павел подходит к вопросу о благословении и проклятии. Он не просто подвергает Христа проклятию, но даже говорит, что Он стал клятвою. Поэтому он называет Его “грехом” во 2Кор. 5:21: “Ибо не знавшего греха Он сделал грехом вместо нас” . Эти положения можно правильно развить, сказав, что Христос стал “клятвою”, т. е. жертвою за проклятие, или “грехом”, т. е. жертвою за грех; тем не менее ради усиления [акцента] лучше сохранить точное значение терминов. Ибо где грешник действительно познает себя, он чувствует себя грешником не только конкретно и адъективно (т. е. так, что греховность как бы прилагается к нему — Прим. перев.), но также абстрактно и субстантивно. Это означает, что самому себе грешник кажется не просто несчастным, но самим несчастьем, не просто грешным и проклятым, но самим грехом. Так, в латинском языке, когда нужно подчеркнуть, что кто-то — преступник, его называют “преступлением”. Это ужасно — нести грех, гнев Божий, проклятие и смерть. Поэтому человек, чувствующий это, действительно становится грехом, смертью и проклятием.

Павел относится к этому вопросу истинно по-апостольски: ни один софист, законник, иудей или фанатик не говорит так, как он. Кто осмелится процитировать отрывок из Моисея: “Проклят всяк, висящий на древе”, применительно к Самому Христу? По тому же принципу, что Павел, применивший ко Христу высказывание: “Проклят всяк, висящий на древе”, мы можем относить ко Христу не только Втор. 27, но и все проклятия Закона Моисеева. Ибо Христос по Своей сути невиновен в нарушении как основного Закона, так и остальных. И как вместо нас Он нарушил основной Закон и был повешен на древе в качестве преступника, богохульника, отцеубийцы и предателя, так Он нарушил и все остальные законы. Все проклятия Закона собрались на Нем, и поэтому Он понес их в Своем Теле вместо нас. Следовательно, Он был не только проклят, но и стал за нас проклятием.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Его евангелие
В человеке очень хорошо
Лютер М. Лекции по Посланию к Галатам истории церкви 10 христос
От своей милости
Коль скоро они защищают свободную волю определение писания