<<<     ΛΛΛ   

Но говорят: "Почему в самом устройстве не дано нам безгрешности, так что нельзя было бы согрешить, хотя бы и хотели?" Потому же, почему и ты не тогда признаешь служителей исправными, когда держишь их связанными, но когда видишь, что добровольно выполняют перед тобою свои обязанности. Поэтому и Богу угодно не вынужденное, но совершаемое добродетельно. Добродетель же происходит от произволения, а не от необходимости; а произволение зависит от того, что в нас; и что в нас, то свободно. Посему, кто порицает Творца, что не устроил нас по естеству безгрешными, тот не иное что делает, как предпочитает природе разумной неразумную, природе, одаренной произволением и самодеятельностию, — неподвижную и не имеющую никаких стремлений.

Сие сказано в виде отступления, однако ж по необходимости, чтоб ты, впав в глубину помыслов при утрате вожделеваемаго тобою, не утратил вместе и Бога. Посему перестанем поправлять Премудрого. Перестанем доискиваться того, что было бы лучше Им сотворенного. Хотя сокрыты от нас причины частных Его распоряжений; однако же утвердим в душах своих следующее положение: от Благого не бывает никакого зла.

К сему вопросу, по связи понятий, привходит другой и о диаволе. " Откуда диавол, если зло не от Бога"? Что скажем на сие? То, что и на сей вопрос достаточно нам того же рассуждения, какое представлено о лукавстве в человеке. Ибо почему лукав человек? По собственному своему произволению. Почему зол диавол? По той же причине; потому что и он имел свободную жизнь, и ему дана была власть, или пребывать с Богом, или удалиться от Благого. Гавриилъ— Ангел и всегда предстоит Богу. Сатана—Ангел и совершенно ниспал из собственного своего чина. И первого соблюло в горних произволение, и последнего низринула свобода воли. И первый мог стать отступником, и последний мог не отпасть. Но одного спасла ненасытимая любовь к Богу, а другого сделало отверженным удаление от Бога. И это, отчуждение от Бога, есть зло. Небольшое обращение глаза производит, что мы или на стороне солнца, или на стороне тени своего тела. И там просвещение готово тому, кто взирает прямо; необходимо же омрачение тому, кто отвращаете взор к тени. Так диавол лукав, имея лукавство от произволения, а не природа его противоположна добру.

Поэтому "Отчего у него брань с нами?" От того, что, став вместилищем всякого порока, принял в себя и болезнь зависти, и позавидовал нашей чести. Для него несносна была наша беспечальная жизнь в раю. Коварством же и хитростями обманув человека, и употребив средством к обману то самое вожделение, какое имел человек уподобляться Богу, показал он древо, и обещал что чрез вкушение сего плода человек станет подобен Богу. Ибо сказал: аще снесте, будете яко бози, ведяще доброе и лукавое (Быт. 3, 5.). Поэтому не создан он быть нашим врагом, но завистию приведен с нами во вражду. Ибо, видя, что сам низринут из Ангелов, не мог равнодушно смотреть, как земнородный чрез преуспеяние возвышается до ангельского достоинства.

А поелику стал он врагом; Бог соблюл в нас противление ему, когда, относя угрозу к нему самому, сказал зверю, который служил ему орудием: вражду положу между тобою и между семенем тоя (Быт. 3, 15.). Ибо действительно вредны сближения с пороком; потому что у сближающихся такой закон дружбы составляется обыкновенно в следствие их сходства. Поэтому справедливо сказанное: тлят обычаи благи беседы злы (1 Кор. 15, 33.). Как в странах нездоровых понемногу вдыхаемый воздух неприметно зарождает в жителях болезнь; так знакомство с людьми негодными вносить в душу великое зло, хотя вред в настоящее время и неприметен для ощущения. Посему-то непримирима вражда со змием Если же орудие достойно такой ненависти; то не тем ли паче должны мы враждовать на действовавшего орудием ?

Но говорят: " Для чего было в раю дерево, с помощию которого диавол мог успеть в злоумышлении против нас? Ибо если бы не было у него обманчивой приманки, то как бы ввел нас в смерть чрез преслушание ?" Оно было для того, что нужна была заповедь для испытания нашего послушания. Для того было растение, приносившее красивые плоды, чтоб мы, в уклонении от приятного показав превосходство воздержания, по праву удостоились венцов за терпение. За вкушением же последовало не только преслушание заповеди, но и познание наготы. Ибо сказано:

ядоста, и отверзошася очи. их и разумеша, яко нази быша (Быт. 3, 6. 7.). А наготы знать не надлежало, чтоб ум человека, придумывая себе одежды и защиту от наготы, не развлекался заботою о восполнении недостающего, и чтоб вообще попечением о плоти не был он отвлекаем от внимательного устремления к Богу.

Но почему не устроено ему одежд тотчас по сотворении? Потому что не были приличны ни естественные, ни искусственные одежды. Одежды естественные свойственны бессловесным; таковы: перья, волосы, и грубая кожа, способная защищать от холода и переносить зной. И в этом одно животное ни мало не преимуществует пред другим, потому что во всех природа одинакового достоинства. А человеку прилично было, по мере любви к Богу, получать отличные дарования благ Упражнения же в искусствах произвели бы недосуг, чего наипаче надлежало избегать, как вредного для человека. Посему и Господь, снова призывая нас к райской жизни, истребляет в душах наших заботу, говоря:

Не пецытеся душею вашею, что ясте, ни телом вашим, во что облечетеся ( Мате. 6, 25.). Поэтому не прилично было человеку иметь как естественные, так и искусственные покровы. Напротив того, если бы показал свою доблесть, для него приуготовлены были иные покровы, которые бы, по Божией благодати, процвели на человека, и стали осиявать его какими-то светлыми оболочками, подобными ангельским, превосходящими пестроту цветов, светлость и лучезарность звезд. По сей-то причине человеку не вдруг даны одежды, потому что они назначались ему в награду добродетели; но злость диавола не дозволила человеку получить их.

Итак диавол стал нашим противоборником вследствие падения, до которого доведены мы древле его злостию. И по Господню домостроительству у нас с ним борьба, чтоб преобороли его послушанием и восторжествовали над противником О если бы он не сделался диаволом, но пребыл в том чине, в каком в начале поставил его Чиноначальник! Но поелику стал он отступником, врагом Бога, и врагом человеков, сотворенных по образу Божию (по той же причине он человеконенавистник, по какой и богоборец; он ненавидит нас как тварей Владыки, ненавидит и как Божия подобия); то мудрый и благопромыслительный Домостроитель дел человеческих воспользовался его лукавством к обучению душ наших, как и врач употребляет яд ехидны в составе спасительнаго врачевства.

"Кто был диавол? Какой его чин? Какое достоинство? И кратко сказать: почему называется он сатаною?" Он—сатана, потому что противоборствует добру. Ибо таково значение еврейского слова, как знаем из книги Царств. Ибо сказано: воздвиже Господь на Соломона противника (satan), Адера, царя сирскаго (3 Цар. 11, 14.). Диаволом же назван по тому, что бывает нашим и содейственником и обвинителем в грехе; радуется нашей погибели, и позорит нас нашими делами. А природа его бесплотна, по словам Апостола, сказавшего: несть наша брань к крови и плоти, но к духовом злобы. И достоинство его начальственное. Ибо сказано: к началам, и ко властем, и к миродержителем тмы сея (Еф. 6, 12.). Место же начальствования в воздухе, как говорит тот же Апостол: по князю власти воздушныя, духа, иже ныне действуете в сынах* противления (Еф. 2, 2.). Поэтому называется и князем Мира, потому что начальство его в странах надземных Так и Господь говорить: ныне суд есть миру сему: ныне князь Мира сего изгнан будет вон" (Иоан. 12, 31.). И еще: грядет князь Мира сего, и во Мне не обретет ничесоже (Иоан. 14, 30.). Когда же говорится о воинстве диавола, что это духи злобы в поднебесных (Еф. 6, 12.), то надобно знать, что Писанию обычно называть небом воздух; например: птицы небесные (Матф. 6, 26.); и: восходят до небес (Псал. 106, 26.), то есть, высоко поднимаются в воздух Поэтому и Господь видел сатану, яко молнию, с небесе спадша (Лук. 10, 18), то есть, свергнутого с собственного своего начальства, поверженнаго долу, чтоб попирали его возложившие упование на Христа. Ибо Он дал ученикам Своим власть наступати на змию и на скорпию, и на всю силу вражию (19.).

Поелику же лукавое его мучительство свергнуто, и надземные места очищены спасительным страданием Умиротворившего яже на земли, и яже на небеси (Кол. 1, 16.); то нам проповедуется уже Царствие Божие. Так Иоанн говорит: приближися царствие небесное (Матф. 3, 2.); и Господь повсюду проповедует Евангелие царствия" (Матф. 4, 23.); и еще прежде возглашают Ангелы: слава в вышних" Богу, и на земли мир (Лук. 2, 14.); и веселящиеся о вшествии Господа нашего во Иерусалим восклицают: мир на небеси и слава в вышних (Лук. 19, 38.). И вообще тысячи есть победных гласов свидетельствующих о конечном низложении врага; почему нам не остается никакой борьбы и никакого подвига в горних, никто не противится и не отклоняет нас от блаженной жизни, но беспечально можем простираться вперед чтоб навсегда наслаждаться древом жизни, которого приобщиться воспрепятствовало нам в начали коварство змия; потому что пристави Бог пламенное оружие хранити путь древа жизни (Быт. 3, 24.), И сей-то путь совершив невозбранно, да внидем в наслаждение красотами, о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки!

 <<<     ΛΛΛ   

Веселящиеся о вшествии господа нашего во иерусалим восклицают