<<<       >>>   

- Если ты действительно хочешь рассказать Каролю эту глупость, - заявила она, - я отказываюсь идти с тобой.

Вот почему Свежавский, рассудительный человек, посвятивший свою жизнь изучению истории разума, отправился к другу один, чтобы высказать то, что никак нельзя было считать результатом стройного логического построения.

Дело происходило в апреле 1974 г. В то время Свежавские и Войтыла находились в аббатстве Фоссануова, старейшем цистерцианском учреждении Италии, расположенном к юго-востоку от Рима. Основанное в 1133 г. монахами знаменитого французского аббатства Сито, Фоссануова принимало гостей международного конгресса, посвященного 700-й годовщине со дня смерти Фомы Аквинского, который умер здесь в 1274 г. Доклад кардинала Войтылы под названием «Личный аспект свободного волеизъявления» произвел большое впечатление на его ученых коллег. Очаровал их и характер самого докладчика. В течение обеденного перерыва Войтыла непринужденно расхаживал по ресторану, порой присаживаясь на ручку кресла или похлопывая друзей по спине. Он сыпал шутками, задавал вопросы, и все это на родном языке того, к кому в данный момент обращался. Во время проведения конгресса одна из месс состоялась под крестовыми сводами аббатской церкви, построенной в бургундском стиле и освященной в 1208 г. Служил ее Кароль Войтыла.

Месса пришлась на Пасху, и кардинал посвятил ее двум людям, носившим одно и то же имя. Первый - апостол Фома, «Фома неверующий», который отказался поверить своим товарищам, когда те сказали ему, что в пасхальную ночь «видели Господа». Когда же Иисус явился апостолам во второй раз, Фома пал на колени, воскликнув: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20.24-29). Второй - тот, в память кого собрался конгресс, - Фома Аквинский, мыслитель, в чьем внушительном творческом наследии отражена жизнь, прожитая на стыке веры и разума. В конце жизни Фоме явился Христос, и все, что было им написано до тех пор, стало казаться ничтожным по сравнению с этим грандиозным событием. Вспышка мистического озарения, по мнению оратора, положила начало блаженному видению святого Фомы, была первым случаем его встречи с Господом «лицом к лицу», и в ее ослепительном свете померкло все остальное.

Слушая, как кардинал Войтыла вдохновенно, без бумажки проповедует на итальянском, расстилая перед собравшимися богатую ткань, вытканную собственным воображением, его старый друг Стефан Свежавский подумал... Точнее, мысль пришла к нему сама. Свежавский познакомился с кардиналом четверть века назад, когда молодой священник из костела Святого Флориана стал наставником и духовником его дочерей. Прочтя вступительную работу Войтылы, Свежавский уговорил молодого философа преподавать в Люблинском университете. Во время Второго Ватиканского Собора они работали вместе. И сейчас Стефан чувствовал себя «просто обязанным» высказать другу то, что неожиданно пришло ему в голову, когда он слушал проповедь Войтылы.

Профессор Свежавский нашел кардинала прохаживающимся среди небольших колонн романской аркады Фоссануовы, неподалеку от ризницы, где он переодевался после мессы. Больше на галерее никого не было. Подойдя к другу, профессор сказал:

- Ты станешь Папой.

Кароль Войтыла даже не поинтересовался, что заставило Свежавского высказать столь поразительную догадку. На мгновение их глаза встретились, и он, ни слова не говоря, пошел дальше, погруженный в молитву.

Четыре с половиной года спустя на адрес варшавской квартиры Свежавских пришел конверт с ватиканской маркой. Внутри находилось письмо, написанное от руки на простой не гербовой бумаге и датированное 21 октября 1978 г. В нем, в частности, говорилось:

...Твое письмо, дорогой Стефан, напомнило мне слова, произнесенные в Фоссануове во время конгресса памяти святого Фомы. Deus mirabilis! Благодарю за твою постоянную помощь, сопровождавшую меня долгие годы, начиная с поступления в университет. Я рассчитываю на нее и в будущем. Уверен, что очень скоро мне предстоят новые испытания - своего рода экзамены! Вручая себя в руки Господа, я надеюсь, что ты не забудешь меня в своих молитвах. Totus tuus! Сердечный привет жене, дочерям и внукам.

Внизу знакомым почерком было выведено имя, которое вскоре предстояло узнать всему миру, - имя человека, чью судьбу предсказал профессор Свежавский: Иоанн Павел II.

РАСТУЩЕЕ БРЕМЯ ВОЗРАСТА

В послании папы Павла VI от 1970 г. под названием «Ingravescentem Aetatem» содержались предложения по изменению Коллегии кардиналов и правил избрания Папы. Число выборщиков не должно было превышать 120, причем кардиналы, разменявшие девятый десяток, лишались права голоса. Название документа - «Растущее бремя возраста» - как нельзя лучше подходило для обозначения последнего периода 15-летнего первосвященства самого Павла VI.

Избранный в 1963 г., он взялся довести до конца Второй Ватиканский Собор, причем сделать это, не допустив раскола, - задача весьма амбициозная, если учесть дух непримиримости, сопутствовавший подобным мероприятиям и их результатам. Достижения Папы были поистине эпохальными. Ему не только удалось довести Собор до успешного завершения, но и осуществить то, что католики всего мира восприняли как главный его итог, - самый кардинальный пересмотр католического богослужения со времен Реформации. Латынь заменили живые языки; были введены новые благодарственные молитвы (например, «Канон», центральная молитва мессы); таинство причастия в измененном виде предусматривало, что обряд, веками известный как соборование, может происходить не только в последние часы жизни; таинство покаяния, которое отныне стали именовать таинством примирения, также подверглось пересмотру, и теперь католикам предоставлялось право самим выбирать форму исповеди; обряд посвящения взрослых в христианскую веру, в течение веков пребывавший в забвении, был возрожден и получил соответствующее литургическое оформление.

Значительные перемены произошли и в церковном руководстве. Впервые в истории католичества был учрежден Синод епископов. Павел VI упразднил папский суд, распустил дворцовую гвардию и папских жандармов, лишив папство большинства пышных атрибутов, сопутствовавших ему с эпохи Возрождения. Он реформировал Римскую Курию, сделав Государственный секретариат средоточием деловой жизни папства, заменил Святую палату Конгрегацией доктрины веры и создал новые отделы: по работе с мирянами, по утверждению справедливости и мира, по ведению диалога с иудаизмом и другими мировыми религиями, а также по ведению диалога с неверующими. Назначив кардинала Жана Вийо, француза по происхождению, первым министром и министром иностранных дел (высший пост в новой администрации), а на другие ключевые посты - еще нескольких неитальянцев, Павел VI привнес в Курию оттенок интернационализма.

Были созданы десятки новых приходов, в основном в странах «третьего мира», во главе которых стали епископы - уроженцы Африки и Азии. Сам Папа активно путешествовал по свету. В 1964 г. он посетил Святую землю и Индию, в 1965 - Нью-Йорк и штаб-квартиру Организации Объединенных Наций, в 1967 - Португалию, святыню Фатимы, а в 1968 - Колумбию. В 1969 г. он участвовал в работе Всемирного совета церквей в Женеве и Уганде, а в 1970-м побывал в Гонконге, Австралии и на Филиппинах. Трижды Папа встречался с Афинагором, Вселенским православным Патриархом, подчеркивая тем самым свою приверженность экуменическому движению. Эту же цель преследовало паломничество в Уганду. Помолившись у могил 22 африканских мучеников-католиков, канонизированных в 1964 г., Папа отдал дань памяти 23 протестантам, тогда же пострадавшим от преследований. Во время его первосвященства был достигнут значительный прогресс в диалоге между католиками и последователями англиканской Церкви, а также между католиками и лютеранами. Общественные взгляды Папы были изложены в его энциклике 1967 г. «Populorum Progressio» [«Развитие народов»] и в послании 1971 г. «Octogesima Adveniens», посвященном 80-й годовщине знаменитой энциклики Папы Льва XIII «Rerum Novarum». В основном они касались проблем «третьего мира», в том числе экономического развития и революционного насилия.

Что и говорить, список дел весьма внушительный. И все же с середины 1970-х годов нельзя было отделаться от впечатления, что Святой Престол, утратив присущие ему динамизм и новаторство, дрейфует по воле волн, натыкаясь на все более серьезные проблемы. Теологические расхождения, ставшие очевидными на Втором Ватиканском Соборе, за 15 лет пребывания у власти Павла VI только углубились. Архиепископ Марсель Лефевр и его сторонники, раздосадованные тем, что на Соборе была принята «Декларация о религиозной свободе», и убежденные, что реформа богослужения приближает католичество к протестантизму, поставили под сомнение авторитет Павла VI, руководствуясь собственным понятием о папской власти. Дошло до того, что в 1976 г. Папа отстранил архиепископа Лефевра от исполнения епископских обязанностей за то, что тот самовольно присваивал духовный сан лицам, обучавшимся в основанной им в Швейцарии семинарии. Находившаяся на другом конце теологического спектра «прогрессивная» партия, почувствовав свою силу еще на Соборе, продолжала настаивать на как можно более точном воплощении в жизнь его «духа», особенно в ответ на сексуальную революцию и политику 1960-х. Уничтожающим нападкам были подвергнуты «Humanae Vitae» за критику противозачаточных средств, папская энциклика 1967 г. «Sacerdotalis Coelibatus», защищавшая безбрачие священников, и заявление Конгрегации доктрины веры «Inter Intersigniores», в котором подтверждалось, что только Церковь имеет право присваивать священнический сан. Второй Ватиканский Собор призывал Церковь всемерно расширять свое влияние и служить миру, фракции же, образовавшиеся после закрытия Собора, продолжали бороться за верховенство.

Тем временем кризис в католической элите, вызванный волнениями 1960-х годов, сводил на нет решения Второго Ватиканского Собора. Все больше священников слагали с себя духовный сан, в развитых странах пустели мужские и женские монастыри, а также семинарии. Католические университеты делались похожими на светские. Церковь Голландии раздирали внутренние противоречия, не менее серьезные страсти бушевали во Франции и в США. Церковь в Латинской Америке разделилась по политическим мотивам. Одной части, солидаризировавшейся с официальной властью, бросала вызов другая, чья политика строилась на убеждении, что Карл Маркс мог бы сыграть для католической теологии XX в. ту же роль, какую Аристотель сыграл для Фомы Аквинского в XIII в.

 <<<       >>>   

Святой престол устоял
Могут уверенно отстаивать преимущества единства человеческой расы
Она знаменовала собой рубеж определенного периода католической истории
5 февраля
Второй урок мефодия священникам Чехословакии состоит в необходимости сохранять религиозный характер чехословакии церковь