<<<       >>>   

Сразу после выхода в свет энциклика «Laborem Exercens» стала расцениваться наблюдателями как философская защита Папой движения «Солидарность». Однако она представляла собой нечто большее, чем просто защита. Ее бесспорная ценность заключается прежде всего в подробном и богато иллюстрированном анализе того достоинства, которое труд придает человеку, и в этом смысле она заметно обогащает всеохватывающий проект Иоанна Павла по возрождению гуманизма в двадцать первом веке.

ТАЙНА АГДЖИ

Мехмет Али Агджа был арестован на площади Святого Петра в день покушения 13 мая 1981 г. и сразу же препровожден в римскую тюрьму Ребиббия, где подвергся тщательному допросу. Суд над ним открылся 20 июля того же года во Дворце правосудия, где он предстал перед судьей Северино Сантьяпиччи и шестью присяжными. Суд начался с сообщения о результатах расследования. По словам самого Агджи, он был международным террористом, связанным с другими террористами подобного рода, и не делал никакого различия между терроризмом «левым» и «правым». При этом он уточнил, что, принимая решение о покушении на Папу единолично, он не желал понтифику смерти. Если бы он стремился к этому, то разрядил бы в него всю обойму, а не ограничился двумя выстрелами из пистолета, приобретенного им, по его собственным словам, в Болгарии. Показания Агджи изобиловали противоречиями и темными пятнами, которые так и не были проанализированы в обвинительном заключении. Суд был озабочен главным вопросом: покушался Агджа на Папу или нет.

С самого начала адвокат террориста, назначенный в установленном порядке, попытался оспорить юрисдикцию итальянского суда на том основании, что его подопечный был арестован за преступление, совершенное на территории государства Ватикан, а не в Италии. Суд отверг этот протест и сослался на весьма туманные положения Латеранского соглашения от 1929 г. между Святым Престолом и Италией. Во время этого спора Агджа встал и заявил об отводе своего адвоката, а потом выступил с краткой речью, в которой «абсолютно» отверг юрисдикцию итальянского суда и еще раз напомнил, что был арестован на территории «Ватикана... после того, как я дважды выстрелил в главу государства». Вслед за этим Агджа заявил, что подвергался пыткам во время допроса, призвал Ватикан действовать, как и положено независимому суверенному государству, и постоянно кричал, что не будет отвечать на вопросы суда и сотрудничать с ним в ходе разбирательства. Когда судья Сантьяпиччи спросил его, будет ли он отвечать на вопросы суда, он ответил:

- Я не буду этого делать. Я не признаю правомочность этого суда. Этот суд закончен, спасибо.

Почему Агджа выбрал именно такую линию поведения, до сих пор не ясно. Возможно, просто пытался выиграть время. Не исключено также, что он был крайне раздосадован тем обстоятельством, что ему не удалось скрыться с площади Святого Петра, или надеялся, что его освободят из римской тюрьмы. Можно даже предположить, что все это было проявлением самого обыкновенного упрямства, не более того. Как бы там ни было и что бы он ни предполагал, Агджа наотрез отказался сотрудничать с судом и тем самым косвенно признал свою вину, что намного облегчило задачу суда присяжных. В итоге Римский суд признал его виновным и 22 июля приговорил к пожизненному заключению. А на следующий день в тюрьме Агджа заявил своему адвокату, что отказывается подавать прошение о помиловании, что стало еще одной загадкой этого таинственного судебного дела.

Официальный вердикт Римского суда, в котором содержалось обвинительное заключение по этому тяжкому преступлению, был вручен осужденному судьей Сантьяпиччи 25 сентября 1981 г. На основании собранных к тому времени доказательств судья пришел к выводу, что Агджа действовал не один. «Зловещая фигура Мехмета Али Агджи, - говорилось в вердикте, - появилась в толпе паломников, чтобы исполнить почти с бюрократическим хладнокровием ту задачу, которую поставили перед ним другие люди, охваченные ненавистью и составившие основу заговора». И тем не менее судья не мог не признать, что «доказательства... не позволяют нам выявить состав участников или мотивы этого заговора...» Пока Агджа находится в тюрьме Ребиббия и в силу этого обстоятельства вне пределов досягаемости тех сил, которые могли бы заставить его замолчать навсегда, заметил он, расследование может продолжаться.

Кто же такой этот таинственный Мехмет Али Агджа? Первоначальные предположения западной прессы свидетельствуют о том, что Агджа был всего-навсего религиозным фанатиком, который попытался убить Папу Римского по причине сектантского фанатизма. Еще одна версия того времени описывает Агджу как ветерана ультранационалистической террористической организации «Серые волки» - турецкой банды фашистского толка, которая, по словам известного публициста Георгия Анне Гейера, «испытывает ненависть к Западу в целом, к христианству в частности и использует любую возможность для нападения на них».

Правда, нашлись такие, кто считал Агджу просто сумасшедшим. Однако ни одна из этих версий так и не получила должного рассмотрения. Если Агджа действительно был религиозным фанатиком, то почему в его биографии нет абсолютно никаких следов религиозного пиетета или даже сколько-нибудь серьезной исламской религиозной практики? Если же он был фанатично преданным своему делу фашистом или просто правым радикалом, то почему оставил в гостинице записку, явно рассчитанную на всеобщее внимание, в которой говорилось, что он застрелил Папу Римского, чтобы ускорить процесс освобождения Афганистана и Сальвадора? Связь Агджи с группами террористов, которых можно было бы причислить к «фашистам» или «правым экстремистам», несомненно, могла служить своеобразным прикрытием для совершенно других идеологических заказчиков. Если же он был просто сумасшедшим, то как ему удалось открыто путешествовать практически по всему миру и почему он оказался способен действовать вполне разумно и обоснованно в тех случаях, когда ему это было нужно?

Было ясно, что проблема установления личности Агджи так или иначе связана с проблемой мотивации. Почему он стрелял в Папу Римского?

В сущности, каждый симпатизирующий Папе поляк и даже те, кто таких симпатий не испытывал, были уверены в том, что Агджа действовал от имени и по поручению Советского Союза, либо напрямую, либо через каких-нибудь посредников. Причастность Советского Союза давала наиболее достоверный ответ на вопрос: кому это выгодно? Было совершенно ясно, что позиция Папы по многим вопросам представляла собой угрозу не только Варшавскому пакту, но и внутреннему порядку в самом Советском Союзе. Советские средства массовой информации - весьма показательный барометр настроений в Кремле - набросились с нападками на Иоанна Павла еще в начале 1981 г. Так, например, в марте один белорусский журнал назвал Папу «коварным и опасным идеологическим врагом», который еще в годы Второй мировой войны был неотъемлемой частью нацистско-ватиканского сговора с целью полного уничтожения польского народа. Кроме того, ему был навешен ярлык «злобного, презренного, услужливого и льстивого прислужника американского милитаризма», поющего под дудку своего «нового босса в Белом доме». Этот в высшей степени язвительный сарказм был самым непосредственным образом связан с Украинским Синодом 1980 г. Тогда же главный журнал Центрального Комитета Коммунистической партии Украины обозвал греко-католических епископов «сборищем политических трупов... сотрудничавших с немецко-фашистскими оккупантами». Связь Агджи с проживавшими в Риме и в других городах болгарами, по мнению поляков, также косвенным образом подтверждала причастность Советского Союза к этому покушению. Никто из людей, имевших продолжительный опыт проживания в стране - участнице Варшавского Договора, ни секунды не сомневался в том, что какой-то болгарин не может предпринимать какие-либо действия без согласования с Москвой.

Есть также некоторые свидетельства неудавшегося покушения Агджи на Леха Валенсу во время визита лидера «Солидарности» в Рим для встречи с Папой в январе 1981 г. Несмотря на то что Лех Валенса был весьма удобной и вполне доступной мишенью для террористической акции, он все же был человеком несколько другого масштаба, к тому же возглавляющим мощную и хорошо организованную структуру с большим количеством ярких лидеров, которые могли легко и безболезненно заменить его в любую минуту. А Иоанн Павел II был личностью более крупной и обладающей необыкновенной притягательной силой. Когда известие о безнадежной болезни кардинала Вышыньского достигло Москвы, что могло произойти уже к концу марта 1981 г., возникла идея нанести по Польше двойной удар. Если Иоанн Павел будет убит, а вскоре после этого умрет своей смертью кардинал Вышыньский, то вызванный этими событиями шок может до основания разрушить внезапно укрепившийся дух сопротивления поляков, который сам по себе представлял серьезную угрозу для Организации Варшавского Договора и всей советской империи.

Пока все эти предположения усиленно циркулировали среди поляков, ватиканских чиновников и многих других людей, Леонид Брежнев прислал быстро выздоравливающему Иоанну Павлу II прочувствованное послание, в котором говорилось: «Я глубоко возмущен покушением на Вашу жизнь. Желаю Вам скорейшего и полного выздоровления». А советская пресса стала в один голос возлагать всю ответственность за случившееся на Соединенные Штаты Америки. Папа Иоанн Павел II, утверждали советские средства массовой информации, стал непреодолимым препятствием для американской политики на Ближнем Востоке и в Сальвадоре.

Как бы то ни было, многие обстоятельства драматического покушения Агджи на жизнь Папы Римского 13 мая 1981 г., а также вопрос об истинных заказчиках этого преступления, вероятно, никогда не станут известны нам до конца. Предположение, что Агджа действовал самостоятельно и исключительно в силу религиозного фанатизма, не выдерживает сколько-нибудь серьезной критики, в особенности учитывая его финансовые возможности, маршруты передвижения, многочисленные контакты, использованное оружие и всю его предыдущую биографию. Соответствующие советские архивы все еще остаются недоступны, но даже если они будут в конце концов открыты, вряд ли исследователи найдут там что-то такое, что могло бы пролить свет на это таинственное покушение. Все главные участники советского заговора, если таковой действительно существовал, уже давно отошли в мир иной. Именно поэтому расследование всех обстоятельств покушения Мехмета Али Агджи на Папу Римского будет продолжено, если появятся новые документальные источники информации. Самый простой и наиболее интригующий ответ на вопрос «кому выгодно?» всегда будет подпитывать различного рода предположения о том, что Советский Союз вряд ли можно считать совершенно непричастным к этому делу.

Что же касается самого объекта покушения, то он не обнаруживает никакого интереса к поискам документально доказанного ответа. За день до тех трагических выстрелов Папа Иоанн Павел II прочитал небольшой отрывок из Нового Завета, представляющий собой часть вечерней молитвы: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить» (1 Петр. 5. 8). В этом кратком тексте Иоанн Павел нашел ответ на вопрос, почему в него стреляли. В мире есть зло, и имя ему легион, и проявляет оно себя через людей. Нет никакой необходимости в поиске более точного определения мотивов этого преступления, и, в сущности, ни одно из них не может быть более ясным и более интересным.

ВМЕШАТЕЛЬСТВО В ДЕЛА ИЕЗУИТОВ

Вскоре после возвращения в Ватикан из своего осеннего послеоперационного пребывания в резиденции Кастель-Гандольфо Иоанн Павел II решительно вмешался в дела внутреннего управления Общества Иисуса - самой престижной мужской организации католической Церкви, известной под названием ордена иезуитов. 5 октября 1981 г. он назначил своим «персональным делегатом» для управления орденом отца Паоло Деззу, а в качестве его заместителя - отца Джузеппе Пито. Этот беспрецедентный акт был кульминацией многолетней напряженности в отношениях между Ватиканом и Обществом Иисуса, вызванной требованием Святого Престола обновить деятельность иезуитов и наполнить ее новым, более современным содержанием.

Принимая выдвинутое в XVI в. Игнатием Лойолой предложение о создании элитной религиозной общины, которая отличалась бы духовной стойкостью, высоким интеллектуальным уровнем, храбростью, самоотверженностью, исключительной дисциплиной и яростной приверженностью папству, католическая Церковь шла на значительный риск. Любая элитарность всегда влечет за собой ревность, зависть, фракционность, всевозможные интриги и в конечном итоге - борьбу за власть. Однако все эти трудности были мало известны в период до Реформации и даже в ходе ожесточенной борьбы с ней. Перед Обществом Иисуса стояли задачи совершенно иного рода: самоуправляемое, самосохраняемое и самообеспечивающееся элитное сообщество клерикалов не впадет в ересь, не перейдет на другую доктринальную и дисциплинарную орбиту, так как постоянно будет находиться под влиянием епископа Рима и сохранит приверженность авторитетной власти католической Церкви. И если это элитное сообщество когда-либо ослабит связь с Церковью или откажется беспрекословно повиноваться ей, то неизбежно выродится в клику изгоев, номинально связанных с материнской Церковью, но убежденных в своем интеллектуальном и духовном превосходстве, что позволит ему продвигаться по своему особому пути.

Каждая великая религиозная харизма в истории католицизма неизбежно несет в себе известное искушение. Такими были искушение францисканцев и соблазн слащавой духовности святого Франциска Ассизского, искушением для доминиканцев стал изощренный интеллектуализм, а главная цель святого Доминика была искажена стяжательством сгруппировавшихся вокруг него высокоинтеллектуальных священников. Бенедиктинцы, неукоснительно следуя заведенному еще в VI в. святым Бенедиктом правилу хранить единство и стабильность общины, стали жертвой обязательства пожизненно оставаться в стенах своего монастыря и таким образом поддались искушению самодовольства и гордыни. Что же до иезуитов, то они с некоторых пор стали испытывать искушение самодостаточности, что неизбежно приводило к гордыне и ощущению большей святости, чем само освященное традицией руководство Церкви. И в этом смысле возникало еще одно искушение: не считаться с мнением церковных авторитетов.

Случилось ли все это с Обществом Иисуса сразу после Второго Ватиканского Собора? Международное руководство Общества настойчиво отрицает этот факт, но некоторые иезуиты, глубоко озабоченные развитием своей общины, недвусмысленно указывают на то, что именно после Собора обнаружились столь драматические изменения в процессе обучения и воспитания молодых членов Общества. Собор, по их мнению, заметно притупил интеллектуальную жизнь общины, ослабил некогда строгую дисциплину и заменил одухотворенный психологизм предсоборной жизни чрезмерно спокойным жизненным стилем, когда трудно отделить чисто религиозные добродетели от мирской суеты и различного рода коррумпированности. Те иезуиты, которых беспокоило постсоборное направление их деятельности, были всецело преданы социальной доктрине Церкви, а некоторые из них относились к числу наиболее способных и последовательных ее исполнителей. Однако они были убеждены в том, что иезуит Фернандо Карденаль, возглавив правительственную программу ликвидации неграмотности в Никарагуа, то есть пойдя в услужение самопровозглашенному марксистско-ленинскому режиму, подверг тем самым свое духовное звание серьезной угрозе. Они также осудили выступающего за разрешение абортов члена Общества Иисуса Роберта Дринана, члена палаты представителей американского конгресса от штата Массачусетс. И они, естественно, интересовались, почему руководство Общества Иисуса не обращает никакого внимания на все эти новые формы политического клерикализма. Некоторые иезуитские теологические факультеты по всему миру, некогда слывшие наиболее ортодоксальными в доктринальном смысле, в последнее время встали на путь совершенно недопустимых теологических спекуляций, вызвав резкую критику даже со стороны своих коллег. А у ведущих иезуитских интеллектуалов за последнее время вошло в привычку публично бросать открытый вызов учению Церкви и даже сомневаться в мудрости ее официальных проповедников.

 <<<       >>>   

С тех пор кардинал обязательно навещал галковских всякий раз
Искупительное страданиеЧерез полгода после встречи с агджой иоанн павел опубликовал трогательное человека наказания
Ни стало снизить накал предстоящей встречи людей с папой правительство солидарности
28 декабря кардинал син февраля епископов
5 архиепископа