Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Вначале Папа напоминал, что все супружеские пары обязаны стремиться к «ответственному родительству», но это не означает, что они должны «избегать рождения». Семью следует строить, исходя из принципов благоразумия. Решить, сколько в семье будет детей, должны сами супруги «перед Господом» и перед своей совестью. Что касается «регулирования рождаемости» - на взгляд понтифика, это более удачное словосочетание, нежели «контроль над рождаемостью», - то и здесь решение остается за супругами. Не может быть «моральных оснований» для ограничения рождаемости, а если учесть катастрофическое ее снижение в некоторых странах, то, напротив, есть все основания, в том числе и моральные, стремиться к большой семье. Если планирование семьи является важной моральной ответственностью каждого вступившего в брак, то возникает следующий вопрос: как регулировать рождаемость и выполнять родительские обязанности, сохраняя человеческое достоинство супругов и уважая иконографию брачной жизни в качестве взаимной самоотдачи? Иоанн Павел убежден, что негуманно переносить механические и химические методы, характеризующие власть человека над природой, на плотскую любовь. Периодическое воздержание от сексуальной активности, когда в качестве средства регулирования рождаемости используются естественные ритмы человеческого тела, представляется наиболее гуманным способом добиться чистоты супружеской любви и ответственного исполнения родительских обязанностей. Воздержание также соответствует сакраментальному характеру брака, поскольку телесно воплощает тот факт, что супружеские пары являются «исполнителями Божьего замысла» относительно воспроизведения рода. Добиваясь чистоты в супружестве, муж и жена облагораживают факт рождения потомства, становясь, с христианской точки зрения, сосудом благодати. Иоанн Павел полагал, что только «естественное» наилучшим образом соотносится с человеческим достоинством, с природой человека как разумного существа, стремящегося к зрелости через самообладание. При перенесении дискуссии о сексуальной морали в более широкие рамки подлинного гуманизма извечный моральный вопрос: «Что мне запрещено?» приобретает иное звучание: «Как мне вести половую жизнь, чтобы не утратить своего человеческого достоинства?» Даже в таком контексте некоторые вещи остаются за гранью допустимого, но это происходит потому, что в противном случае принижается наша человеческая сущность и подрывается единение людей, которое призвана укрепить плотская любовь. Достичь зрелости путем самообладания непросто. Блюсти чистоту в супружестве означает смотреть на брак как на служение, к чему должна стремиться каждая пара, наслаждаясь любовью, «пролитой в [их] сердца даром Святого Духа». Взросление супружеской пары как союза двух людей предполагает сексуальное выражение и сексуальное воздержание, восторг и аскетизм. Убрать этот накал из супружеской жизни - значит лишить ее внутреннего драматизма и человечности. Истина и любовь неотделимы от загадочного, восторженного, аскетичного «языка тела». ТЕОЛОГИЧЕСКАЯ БОМБА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ? Пройдет немало лет, прежде чем католические богословы полностью осознают значение 130 всеобщих обращений Иоанна Павла II. Если отнестись к «Теологии тела» с той серьезностью, какой она заслуживает, то придется признать, что этот фундаментальный труд сыграл решающую роль в изгнании демона манихейства с его пренебрежением к человеческой сексуальности из католических богословских учений о морали. Мало кто из теологов воспринимал наше телесное воплощение в качестве мужчин и женщин так серьезно, как Иоанн Павел II. Мало кто решался трактовать основополагающие аспекты католических таинств - невидимое, выражаемое в видимом, необычное, находящееся по другую сторону от обыденного, - так смело, как это делал Иоанн Павел, говоря, что самоотверженная плотская любовь является символом внутренней жизни Бога. Мало кто осмеливался возвестить на весь мир: «Человеческая сексуальность гораздо величественнее, чем вы себе представляете». Мало кому удавалось столь убедительно продемонстрировать, как возрождение драматической структуры праведной жизни придает новый импульс этике добродетели и выводит нас далеко за узкие рамки зашоренной морали, склонной делить всех на «прогрессистов» и «консерваторов». «Теология тела» заставляет нас осознать сущность человека через его сексуальную жизнь, а затем перейти к размышлениям о Божественном. Содержащееся в труде Иоанна Павла напоминание о том, что «с самого начала» мы были телесно воплощены в мужчин и женщин, позволяет проникнуть в суть действий и целей Творца. Анджело Скола, ректор Папского латеранского университета в Риме, считает, что практически любое понятие: Господь, Христос, Троица, Благодать, Церковь, Таинства - может предстать в новом свете, если богословы в полной мере осознают глубину внимания к человеку, предложенную Иоанном Павлом II в его теологии тела. Мало кто из современных теологов откликнулся на этот призыв. Еще меньше священников касаются данных тем в своих проповедях. И уж совсем ничтожное число - буквально микроскопический процент - живущих в мире католиков вообще догадывается о существовании теологии тела. Почему так? Немалую роль здесь играет насыщенность материала. Необходим «перевод» мыслей Иоанна Павла на более доступный массам язык. «Каноническое» представление средствами массовой информации церковных разногласий, касающихся контроля над рождаемостью, абортов, развода, женщин-священников, также мешает правильному восприятию рассуждении Иоанна Павла. «Теология тела» явно не вписывается в наш век, стремящийся - не без помощи масс-медиа - повесить на любую идею ярлык «либеральной» или «консервативной». Возможно, теология тела будет оценена по достоинству, лишь когда ее создатель сойдет с исторической сцены. 130 катехизических обращений в совокупности представляют собой своего рода теологическую бомбу замедленного действия, которая сработает в третьем тысячелетии существования Церкви, что будет иметь грандиозные последствия. Это может случиться уже в XXI в., и тогда, вероятно, «Теология тела» предстанет как эпохальное событие не только в католическом богословии, но и в истории современной мысли вообще. В течение 350 лет западная философия настаивала на первичности человека - думающего субъекта. Кароль Войтыла воспринял этот «поворот к субъекту» со всей серьезностью, как философ; Иоанн Павел II не менее серьезно отнесся к этому повороту как богослов, утверждая, что телесное воплощение человека является исключительно важным для его самосознания и отношений с миром. Блестяще продемонстрировав, как достоинство человека может быть «выведено» из его телесного воплощения, Иоанн Павел обогатил современное понимание свободы и плотской любви, соотнеся их между собой. ЗАЩИТНИК ПРАВ ЧЕЛОВЕКА 2 октября 1979 г., четыре недели спустя после начала катехизических обращений, посвященных теологии тела, Иоанн Павел II произнес самую пламенную речь за все время своего первосвященства. Произошло это на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций в штаб-квартире ООН, расположенной в Нью-Йорке. Точка зрения понтифика относительно прав человека разительно отличалась от того, как многие государства - члены ООН смотрели на международную политику и проблемы достижения мира. В СТРАНЕ СВЯТОГО ПАТРИКА По пути в Нью-Йорк Иоанн Павел на два с половиной дня остановился в Ирландии. В этой некогда строго католической стране, в последнее время явно отходившей от исторических корней христианства, уже на протяжении многих лет велась яростная гражданская война якобы во имя идеалов католицизма или протестантизма. Формальным поводом для визита стало желание понтифика посетить графство Мейо, где в 1879 г. верующим явилась Дева Мария. Иоанн Павел хотел напомнить ирландцам, что их история и культура, подобно истории и культуре поляков, немыслимы вне церковного контекста, а также высказать свои соображения по поводу насилия, чинимого во имя христианства. Папа прибыл в Дублин 29 сентября. День выдался необычно солнечным. Во время официальной церемонии приветствия в аэропорту Иоанн Павел выразил свою радость от пребывания на Изумрудном острове молитвой под названием «Нагрудник святого Патрика». Обращаясь к ирландцам, он сказал: - Я счастлив, что нахожусь среди вас, следуя по стопам святого Патрика и по пути Евангелия, которое он оставил вам как великое наследие. Я убежден, что Христос находится именно здесь: «Христос предо мною, Христос позади меня... Христос в сердце каждого, кто думает обо мне, Христос на устах каждого, кто говорит со мной». Первая в истории Ирландии месса, проведенная главой католической Церкви, состоялась в тот же день в Феникс-парке, в месте, называемом «Пятнадцать акров». Общественный транспорт не работал, однако более 1,2 миллиона человек сумели добраться до парка, где перед шеренгой из 60 флагштоков, на которых развевались красно-белые папские знамена, был установлен гигантский 120-футовый крест. В своей проповеди Иоанн Павел призвал ирландцев, давших миру сотни тысяч миссионеров, вновь обратиться к вере. Проехав по улицам Дублина, Папа на вертолете отправился в Дроэду, расположенную примерно в 30 милях от границы, отделяющей Ирландскую Республику от Северной Ирландии, входящей в Соединенное Королевство. Первоначально предполагалось, что понтифик по приглашению англиканского архиепископа Джорджа Симса посетит древнюю епархию Примаса в Арме (Северная Ирландия). Однако, опасаясь беспорядков, устроители визита изменили планы, и остановка была сделана в Дрозде, не менее достославном историческом месте. Именно здесь в 1649 г. Оливер Кромвель учинил самое кровавое побоище за всю ирландскую историю. В Дрозде также находятся мощи святого Оливера Планкетта, архиепископа Армского, повешенного и четвертованного в 1681 г. на лондонском Тайбернском холме. Около 300 тысяч человек, в основном жители Северной Ирландии, собрались, чтобы увидеть и послушать Папу, который обратился к присутствующим со страстным призывом положить конец религиозной ненависти и насилию. Святой Оливер Планкетт, сказал понтифик, не является символом мести, поскольку он словом и делом проповедовал «любовь Христа ко всем людям... Будучи защитником угнетенных и поборником справедливости, он тем не менее никогда бы не одобрил насилие... Умирая, он простил всех своих врагов». Иоанн Павел публично поблагодарил англиканского Примаса за приглашение, к которому «присоединились... лидеры и рядовые члены других церквей, в том числе североирландских». Эти приглашения доказывают, что вопреки расхожему мнению, усиленно насаждаемому средствами массовой информации, «беспорядки» на севере страны не являются «религиозной войной, битвой между католиками и протестантами». По мнению Иоанна Павла II, это скорее борьба между ненавистниками, а Церковь осуждает ненависть. Несправедливость должна быть устранена, но христианство решительно выступает против того, чтобы искать «выход из проблемных ситуаций через ненависть, убийство беззащитных людей, терроризм... Заповедь «Не убий» должна свято соблюдаться всеми, если мы не хотим повторить трагическую судьбу Каина». К «каинам», которые, возможно, сейчас его слушают, Папа обратился с самой страстной мольбой: «На коленях умоляю вас свернуть с тропы насилия и вернуться на путь мира... насилие уничтожает справедливость... Если насилие в Ирландии продолжится, это будет означать крушение страны, которую вы любите, и ценностей, которые для вас святы...» Развитие событий показало, что многие, к кому обращался в тот день понтифик, остались глухи к его призывам. Но в обнадеживающих знаках мира, появившихся десятилетия спустя, чувствовалось несомненное влияние той памятной речи. Как и во многих других случаях, ценность произнесенных Иоанном Павлом слов невозможно измерить их непосредственным воздействием, однако рано или поздно они находят дорогу к сердцам тех, кому были адресованы, ибо в этих словах содержится истина. Тридцатого сентября Иоанну Павлу предстояло встретиться с молодыми ирландцами, но по пути в Голуэй понтифик сделал краткую остановку в Клуайнмокку, величайшем центре учености в мрачные времена средневековья, откуда сотни тысяч миссионеров отправлялись в Европу. Стоя в одиночестве на величественных руинах монастырского города, Папа помолился у гробницы одного из местных святых, после чего вылетел в Баллибрит, где его ожидали 300 тысяч молодых людей. Он сказал им то же, что некогда говорил молодым жителям Кракова, когда был архиепископом этого города: Конгрегация доктрины веры довольно продолжительное время работала над разъяснением своего отношения теологии церковь |
|
|
|
|
