<<<       >>>   

- Не Данциг является главной причиной разногласий. Главной целью являются получение новых территорий для Германии на востоке и контроль над новыми источниками продовольствия и их охрана. Вопрос о существовании Польши больше не должен возникать вообще.

Не прошло и месяца с того дня, когда Гитлер принял свое решение, как командование вермахта предоставило фюреру оперативный план операции «Вайс» - план вторжения в Польшу с целью ее захвата. 15 августа, когда поляки праздновали Вознесение благословенной Девы Марии, отправляясь в паломничество в Кальварью Зебжидовску, в Ченстохову и другие святые места страны, немецкие железные дороги уже перешли на работу по мобилизационным планам.

Неделей позже министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп прибыл в Москву, чтобы заключить пакт о ненападении. Когда договаривающиеся стороны разделили карту Польши на две части, судьба Второй Польской республики была решена. Два вековых противника, став тоталитарными странами, обрели единство. Глубоко католическая страна должна была быть поглощена двумя самыми безбожными государствами. Давний германский девиз «Drang nach Osten» [«Натиск на Восток»] встретился с желанием Сталина иметь защитный барьер от мнимого, как он прекрасно понимал, германского «союзника». Тем временем западные союзники Польши не спешили с ее защитой. Британский премьер-министр Невилл Чемберлен заявил германскому правительству, что политика умиротворения, которую он проводил в Мюнхене за год до этого, оказалась неэффективной. Но эта скрытая угроза уже запоздала.

Не без греха оказался и польский план военных действий, план «Зет». Предполагая, что немецкие войска будут двигаться со стороны Силезии и Словакии, и отлично понимая, что в одиночку польским войскам вермахт не разгромить, поляки создали вдоль своих западных и южных границ полукруг из семи армейских групп. Предполагалось, что эти группы примут на себя первый удар, чтобы впоследствии медленно отходить во внутренние районы Польши, используя реки в качестве защитных барьеров против интервентов. План исходил из того, что Британия и Франция вторгнутся в Германию, в связи с чем немцам придется перебрасывать свои части на запад, где они и будут перемолоты. Затем наступит зима с ее холодами; тяжелая немецкая техника станет выходить из строя, благодаря чему польская армия сможет перейти в наступление, чтобы вместе со своими западными союзниками взять немцев в клещи.

Однако вскоре стало ясно, что польская армия совершенно не готова сдержать наступление. Убийственная комбинация германской бронетанковой техники, моторизованной пехоты и господства в воздушном пространстве самолетов «Люфтваффе» сделала постепенный медленный отход невозможным. Польский план войны, рассчитанный на мужество солдат, был перечеркнут новыми способами ведения боевых действий. Мало того, сама география страны с ее протяженной, лишенной гор равниной предоставила немецким генералам идеальный полигон для опробования ими тактики блицкрига. К тому же поляки никак не ожидали, что им придется бороться на два фронта, на западе и на востоке, а такую возможность допускал пакт Молотова - Риббентропа.

В любом случае отказ союзников Польши, Англии и Франции выполнить свои обязательства сделал бы любые военные планы польского генерального штаба бессмысленными. По соглашению с британцами и французами поляки должны были любой ценой удерживать фронт на протяжении двух недель, давая Франции возможность «бросить 90 дивизий, 2500 танков и 1400 самолетов через совершенно незащищенный Рейн». Поляки продержались в два раза дольше, но, за исключением отвлекающих атак в тянущемся вдоль франко-германской границы Варндтском лесу, французская армия не сделала ничего, что имело бы хоть какое-то стратегическое значение, «в то время как военно-воздушные силы Великобритании занимались разбрасыванием над немецкими городами листовок» (48) . Предоставив Польшу своей судьбе, Великобритания и Франция лишили себя великолепного шанса покончить с гитлеровской агрессией без мировой войны.

Несмотря на это предательство, поляки внесли значительный вклад в победы союзников во время Второй мировой войны. Польские подразделения воевали вместе с британцами в Норвегии, а также с французами и британцами во Франции весной 1940-го. На долю поляков, которые сражались в британском небе, приходится двенадцать процентов побед в «битве за Британию» осенью того же года. 2-й польский корпус выиграл четвертое и заключительное сражения за Монте-Кассино в Италии. 1-й польский танковый полк обеспечил прорыв из Нормандии в августе 1944-го (в сражении за Фалэз-Поке польские солдаты пошли в штыковую против тех же соединений, с которыми боролись в Карпатах в 1939 г.). Польская разведка, сотрудничавшая с союзниками еще до начала войны, сумела добыть немецкую шифровальную машину «Энигма» и, по выражению секретаря Черчилля, с «огромным мужеством» доставила ее в Британию, что позволило англичанам расшифровывать немецкие военные распоряжения. Тех поляков, которые боролись рука об руку с союзниками, называли эмигрантами - особенно часто это слово можно было услышать после войны. Но по своей сути они были именно поляками, насильно оторванными от родины и не имеющими возможности сражаться на своей собственной земле. Папа Иоанн Павел II однажды сказал о них:

- ...они исходили из того принципа, который исповедовали поляки в своей борьбе за независимость: «За вашу и нашу свободу».

Решающей датой стало 17 сентября 1939 г. Пока французы боязливо топтались за «линией Мажино», парализованные воспоминаниями о Первой мировой войне, Советский Союз вторгся в Польшу с востока. Демонстрируя удивительно гибкую мораль, которой всегда отличалась советская дипломатия, заместитель наркома иностранных дел Владимир Потемкин вызвал в Кремль посла Польши Вацлава Гжибовского, чтобы известить его, что «польско-германская война продемонстрировала полное банкротство Польского государства». Исходя из этого, Советский Союз счел себя обязанным перейти границу, чтобы «взять под защиту украинцев и белорусов, проживающих на польской территории». Что Сталин понимал под дружбой народов, стало ясно, когда продвигающиеся вперед советские войска начали расстреливать захваченных в плен старших польских офицеров. Это было мрачное преддверие расправы в катынском лесу в мае 1940-го, в ходе которой солдаты НКВД, предшественника КГБ, расстреляли более чем 10 000 польских офицеров, лишив будущую независимую Польшу военных лидеров (49) .

В ночь с 17 на 18 сентября польское правительство покинуло страну, перебравшись на машинах через реку в Румынию. С правительством покинул страну и архиепископ кардинал Глонд. На следующий день главнокомандующий польской армией, маршал Эдвард Рыдз-Смиглы, последовал их примеру, вознамерившись продолжать военные действия с территории Франции. Результатом этого решения стало то, что польские войска больше не получили ни одного приказа о сдаче - да о ней и речи не было. Варшава держалась до 27 сентября, сдавшись только после того, как «Люфтваффе» и артиллерия вермахта уничтожили водоснабжение города и когда иссякли запасы продовольствия. Однако сразу после взятия города немцы столкнулись с движением Сопротивления - упорным и яростным, тесно связанным с обосновавшимся в Лондоне законным польским правительством. 5 октября Гитлер присутствовал в Варшаве на параде победы германских войск. Под платформой, на которой он стоял, было заблаговременно заложено достаточно взрывчатки, чтобы ликвидировать и фюрера, и его окружение. Но заговор сорвался, поскольку оккупационные власти схватили человека, ответственного за детонаторы.

Произошел четвертый раздел Польши. Она снова исчезла с карты Европы, а ее народ начал отчаянную борьбу за свое существование. Но немцы не хотели оставить польскому народу ни единого шанса.

«ПОЛЬША ДОЛЖНА БЫТЬ СТЕРТА»

Западные историки Второй мировой войны обычно сосредоточивают свое внимание на «битве за Британию», североафриканской и итальянской кампаниях, на высадке союзных войск на берегу Нормандии и на последующем марше к Рей ну, однако на самом деле решающие события войны разыгрывались в Восточной и Центральной Европе. На Восточном фронте немцы потеряли куда больше людей, чем на Западном, а без таких потерь в живой силе война на западе, без сомнения, носила бы совсем другой характер. Война, которую ослепленные бредовой расовой теорией нацисты вели против польского народа, отличалась исключительной жестокостью. Чтобы выполнить знаменитый совет, данный Руссо полякам: «Если вы не можете не дать себя проглотить, постарайтесь хотя бы не дать себя переварить», - народу Польши пришлось пройти через неслыханные испытания.

Восточные земли Польши отошли Советскому Союзу, тогда как центральная и западная ее части были разделены на две зоны германской оккупации. Одна зона была включена в состав «Третьего рейха», на территории другой было образовано «генерал-губернаторство», главой которого стал Ганс Франк, немедленно обосновавшийся в краковском Вавельском замке. Правление закона - и даже чего-нибудь, отдаленно напоминающего закон, - исчезло; наступило мрачное царство террора.

Франк, откровенный бандит, мнивший себя интеллектуалом, входил в Вавельский замок через портал, на котором было написано: «Si Deus Nobiscum Quis Contra Nos?» [«Если Бог с нами, кто против нас?»]. Из резиденции королей он начал рассылать своим непосредственным подчиненным распоряжения, которые должны были показать полякам, что Бог больше не с ними:

«Поляк не имеет никаких прав. Единственная его обязанность выполнять то, что ему говорят. Ему следует постоянно напоминать, что его обязанностью является повиновение.

Главной целью нашего плана является скорейшее уничтожение неблагонадежных политиков, священников, а также лидеров, находящихся под их влиянием. Я откровенно признаю, что несколько тысяч так называемых важных поляков лишатся своих жизней, но вы не должны даже в отдельных случаях проявлять жалость, поскольку она может помешать вам в выполнении ваших обязанностей, имеющих целью торжество идей национал-социализма и полное подавление сопротивления польской нации.

Все следы польской культуры должны быть ликвидированы. Те поляки, которые обладают нордической внешностью, будут увезены в Германию для работы на наших заводах. Дети с нордической внешностью должны быть отняты у родителей с целью воспитания из них германских рабочих. Остальные? Они будут работать. Они будут мало есть. И в конце концов они умрут. Их никогда больше не будет в Польше».

По словам генерал-губернатора Ганса Франка, наказанием за «преступления» или попытку сопротивления являлась смерть на месте или же отправка в концентрационный лагерь. «Преступлением» же могло стать даже то, что при встрече с патрулем прохожий не сошел с тротуара на мостовую. Люди должны были пытаться выжить на «диете», содержащей 900 калорий. Среднее и высшее образование отменялось. Поляков можно было учить считать лишь до тысячи, а читать - в том объеме, чтобы понимать простые распоряжения. Участие в культурной деятельности становилось тяжелейшим преступлением. Огромный краковский Словацкий театр был переименован в Штаатстеатр, посещать его могли только немцы. Исполнение Шопена и Шимановского было запрещено. Немцы приступили к систематическому уничтожению библиотек и прочих хранилищ исторической памяти поляков. В Кракове был уничтожен стоявший в Старом городе памятник национальному поэту Адаму Мицкевичу, так же как и монумент, посвященный победе польско-литовского войска над тевтонскими рыцарями в 1410 г. Выполненный Витом Ствошем огромный резной алтарь в костеле Девы Марии был разобран и отвезен в Нюрнберг.

Особенное внимание нацистские хозяева уделили католической Церкви, поскольку прекрасно понимали ее роль в национальной культуре, исторических традициях и самосознании поляков. Обезглавливание польского общества не могло быть осуществлено без обезглавливания Церкви. До войны Церковь процветала, владея более чем миллионом акров земли, располагая домами приходских священников, монастырями, больницами, сиротскими приютами, небольшими сельскохозяйственными и ремесленными производствами. Двадцать миллионов католиков относились к 5100 приходам, где служили 11 300 священников и почти 17 000 монахинь. Теперь католической Церкви предстояло показать, что она знает, что такое страдание.

В современном взгляде поляков на Церковь неизгладимый след оставило самоотверженное поведение духовенства во время войны. Помимо бессчетного числа прихожан 3646 польских священников попали в концентрационный лагерь, 2647 из них погибли. Из 1117 монахинь, попавших в заключение, 238 были замучены, 25 умерли в тюрьме от разных причин. Дахау, концентрационный лагерь близ Мюнхена, стал самым большим религиозным собором в мире: в нем было собрано 1474 польских священника и несколько сот духовных лиц из других оккупированных стран. Около 120 польских священников стали объектами преступных медицинских экспериментов. В конце 1939 г. были расстреляны священнослужители главного собора Пеплинской епархии. Епископ Михал Козал из города Влоцлавек погиб в Дахау в 1943 г. Там же в 1945 г. умер от тифа отец Хилари Павел Янушевский, бывший приор краковских кармелитов; он заразился, когда добровольно дежурил в больничном отделении лагеря. Другой краковский священник, Петр Даньковский, умер в 1942 г. в Страстную пятницу в Освенциме, распятый на бревне. Альфонс Мария Мазурек, приор монастыря Босоногих кармелитов в Черне, скончался 28 августа 1944 г., после того как его арестовали в монастыре и затем жестоко избили. Силезианец Юзеф Ковальский был арестован в мае 1941-го в Денбниках, в той же церкви, которую посещал Кароль Войтыла. Его отправили в Освенцим, где за отказ втоптать в землю четки для молитв в ночь на 3 июля 1942 г. его утопили в испражнениях.

Сразу по прибытии в Быдгощ в самом начале войны немцы в качестве ответа на подпольное польское сопротивление приступили к казням священнослужителей. Священник в оккупированной Польше мог быть убит даже за то, что осмелился провести процессию вокруг церкви без разрешения. Стоящие вдоль дорог раки были разбиты. Немцы попытались ограничить использование польского языка даже в исповедальнях; один священник из Хойнице был так жестоко избит после того, как выслушал исповедь на польском языке, что позднее скончался в тюрьме. Ганс Франк закрыл собор в Вавельском замке, но позднее разрешил две службы в неделю; отец Фиглевич должен был проводить их под внимательным присмотром немецкой охраны. К концу войны примерно треть польского духовенства была либо расстреляна, либо замучена в концентрационных лагерях. И в большинстве случаев гибли самые просветленные, самые непокорные.

 <<<       >>>   

И все же церковь увлекает за собой мир
Всегда рассматривавший церковь как мистическое тело христово
Esponsum конгрегации доктрины веры позволяет предположить
Все верующие его епархии
Увлечение театром позволило ему еще глубже погрузиться в атмосферу польского романтизма средней человеком