<<<     ΛΛΛ     >>>   

Мы так подробно привели здесь эту крайнюю чисто морализирующую точку зрения для того, чтобы показать, что она далека от объективной медико-биологической и социальной характеристики психопатий, от научно-медицинского и психотерапевтического подхода. Христианский подход не заменяет, не подменяет медико-биологического подхода, а лишь его дополняет и обогащает.

Эта морализирующая точка зрения по существу чужда и христианскому подходу к больным с психическими аномалиями: она противоречит всему многовековому опыту православной Церкви и в частности, монастырской психиатрии, заветам Христа о помощи больным и приведенному выше правилу еп. Игнатия Брянчанинова. Но подробнее об этом речь будет идти в последующих главах, при описании отдельных форм заболеваний и конкретных примеров.

Здесь, в заключение этих вводных глав, необходимо сказать о том важном, что определяет всех трех представителей науки и религии, которые призваны врачевать душевные недуги: врача, представляющего медико-биологическую точку зрения, психотерапевта, использующего методы психического воздействия на больного, и духовника, представляющего религиозную точку зрения и использующего методы духовно-душевного воздействия.

Все они в процессе работы с больными имеют одну общую задачу: помочь больному осознать свою болезнь, критически отнестись к симптомам болезни, к своим недостаткам, дефектам психики (интеллекта, темперамента, характера и поведения). Врач, использующий методы биологического и лекарственного (психофармакологического) воздействия для подавления бреда (галлюцинаций), возбуждения или депрессии, будет видеть успех своего лечения, если больной начинает понимать болезненное происхождение этих симптомов, относиться к ним, как к явлениям, чуждым его личности. Такое критическое отношение говорит о выздоровлении, В других случаях больной говорит врачу: это было в прошлом (голоса, бред, воздействия колдовства, одержимости), а теперь этого нет, "они меня оставили и не беспокоят". Такие больные иногда так и не понимают болезненного происхождения симптомов, но зная, что лекарство помогает их преодолеть, сами приходят к врачу в момент обострения или начинают вновь принимать назначенное ранее и помогавшее лекарство. Врач в этих случаях констатирует неполное выздоровление, временное "послабление" хронической болезни, "ремиссию", с неполной критикой к болезни, с двойственным, амбивалентным, колеблющимся, неустойчивым отношениям к ее симптомам.

Врач-психотерапевт сосредоточит внимание на тех симптомах, которые имеют психическое, психогенное происхождение, которые связаны с психотравмирующими переживаниями (депрессии, навязчивые идеи, страхи, ипохондрические идеи) или с тяжелой реакцией на физическое или психическое заболевание, имеющее органическое, мозговое происхождение (склероз мозга, эпилепсия, шизофрения) или обусловлены конституцией, болезненным предрасположением (патология характера, психопатия). Во всех этих случаях задачей психотерапевта является выяснить путем детального исследования происхождение болезни, явные или скрытые психопатологические или конституциональные корни болезни, объяснить их больному, довести до его сознания, помочь их осознать, критически оценить, преодолеть методами психотерапии, рациональной психотерапии (разъяснением, разубеждением, внушением), гипнозом, аутогенной тренировкой, наконец, воспитательной работой, психологическими методами и т.д.

Осознание с помощью врача порою давно забытых или вытесненных из сознания травмирующих переживаний помогает больному освободиться от их влияния (катарсис древних греков). Правильное разумное отношение к психопатическим чертам характера или к болезненным влечениям с применением необходимой биологической терапии также облегчает состояние таких больных. В этих стадиях болезни нужна систематическая психотерапия и продолжение лекарственной, называемой теперь поддерживающей, терапии.

Перед духовником стоит та же задача: помочь больному правильно, критически отнестись к психической болезни, осознать ее и активно ей противостоять, пользуясь в необходимых случаях помощью врача.

Верующий человек, живущий здоровой духовной жизнью, постоянно контролирует себя, состояние своего "сердца", слышит голос совести, по мере духовного роста осознает свои грехи, может тяжело переживать раскаяние ("плач о грехах"), но в молитве, в покаянии, в литургии находит облегчение, освобождение и радость ("печаль, которая от Бога, производит неизменное покаяние ко спасению", ведет к духовному выздоровлению). Совсем иная "печаль мирская", депрессия, которая не проходит от молитвы и покаяния, приводит человека в состояние тоски, отчаяния, уныния, "производит смерть", вызывает мысли о самоубийстве.

Духовник должен уметь показать пришедшему к нему болезненный характер такой депрессии, является ли она результатом чрезмерной болезненной реакции, на ту или иную потерю (близких людей, дорогих вещей, состояния), на тяжелое физическое заболевание, или результатом нарушения мозговой деятельности, витальной депрессии, эндогенной, циркулярной или даже шизофренической (т.е. происходит "от природы"; "от естества"). В таких случаях необходимо кроме лекарственной терапии постоянно и терпеливо напоминать больному, что это болезнь и она пройдет (аффективные психозы теперь доступны терапии).

Также необходимо привести больного к сознанию болезни при противоположных состояниях — возбуждения, переоценки своих сил, горделивых, бредовых мыслях о своем богатстве, об исключительных способностях, об изобретениях мирового значения, об исключительном понимании и праве всех учить, обличать (паранойя - бред изобретательства, реформаторства, сутяжничества, ревности и т.д.). В этих случаях задача длительного и упорного лечения — привести больного к самокритической оценке своего состояния. То же самое и при галлюцинациях, бредовых идеях воздействия, навязчивых идеях, особенно тягостных для верующего человека, непреодолимых навязчивых и автоматических, нерегулируемых волей идеях хульного содержания (т.н. "хульных мыслях"). Они требуют длительного лечения. Духовник своим авторитетом должен помочь больному понять, что эти идеи не являются результатом воздействия злого духа, бессодержимости, а происходят от болезненного состояния центральной нервной системы, от "естества", "от природы". То же самое относится к галлюцинациям, и к голосам ободряющего, императивного характера или типа повторяющихся "озарений" и "откровений".

Во всех этих случаях нужна особая трезвость оценки, правильный духовный диагноз и умение различить духовные явления от болезненных. На примерах в дальнейшем изложении будет показано, что опыт, в частности, православных подвижников, помогает отличить подлинно духовные переживания от болезненных, которые при отсутствии критического к ним отношения неизменно приводят верующего в состояние "прелести".

VI. СООТНОШЕНИЯ И ВЗАИМНОЕ ВЛИЯНИЕ ДУХОВНЫХ И ДУШЕВНЫХ ПЕРЕЖИВАНИЙ ПРИ АФФЕКТИВНЫХ ПСИХОЗАХ

Анализ различных взаимоотношений духовных и душевных переживаний мы начнем с сравнительно простых и очень распространенных аффективных психозов, при которых первичными являются сдвиги в аффективных, витальных, жизненно-биологических слоях психики со сменой периодов упадка, подавленности, депрессии и периодов подъема, экзальтации, так называемого маниакального состояния. Причем периоду депрессии соответствует замедление, заторможение мыслей и действий по темпу и мрачная окраска содержания мышления (идеи самоуничижения, исключительной греховности, преступности, безнадежности, уныния, духовной гибели и самоубийства). Периоду экзальтации, маниакального состояния соответствует быстрый темп движений, гиперактивность, обилие мыслей и отвлекаемость, "скачка идей", переоценка своих возможностей, достигающая степени идеи величия, могущества и т.д. Эти периодические смены фаз депрессии и подъема настроения, так называемые циркулярные психозы, в легких амбулаторных случаях носят название циклотомии, часто не диагностируются и проходят как периоды особой продуктивности в работе, солнечного настроения, живости и остроумия в обыденной жизни и наоборот, как периоды меланхолии, мрачного настроения, медлительности в мыслях и действиях [2]. Такие состояния депрессии нередко приводят к неожиданному для окружающих самоубийству. В более тяжких случаях они осложняются бредовыми идеями преследования, воздействия, состояния ступора, неподвижности и тогда дают основания для диагноза атипичного циркулярного психоза и циклофрении в одних психиатрических школах или для циркулярной и периодической шизофрении в других.

Для нас нозологическая оценка этих смешанных, осложненных переходных форм не имеет значения. Важно лишь то, что возникают они у лиц особого психопатического склада или на почве органической неполноценности мозга, или в результате шизофрении, протекающей во время первых приступов по типу аффективных или шизофренических психозов.

Типичные, "простые", неосложненные аффективные психозы чаще развиваются у лиц мягких, общительных, эмоционально-теплых, "синтонных" (т.е. гармоничных по своему складу), а по господствующему настроению относятся к конституционально-депрессивным, склонным к пониженному настроению, чувству собственной малоценности, недооценивающих себя, в духовной области склонных к повышенному чувству греховности, к слезам и печалям о своих ошибках, к сомнениям в возможность прощения и редко посещающему чувству радости прощения при покаянии. Другие наоборот обладают повышенным фоном настроения; это — "гипертимики", они оптимисты, самоуверенные, деятельные, часто гиперактивные, но поверхностные, легкомысленные люди. Чувства покаяния и плача о грехах им не дано от природы, по их "естеству". Если первых надо призывать к радости прощения, то вторым надо прививать чувство совести, самоконтроля, греха и покаяния. Третьи из предрасположенных к аффективным психозам живут под флагом постоянной смены периодов депрессии, экзальтации и периодов ровного, среднего настроения или даже депрессии (циклотомики).

Рассмотрим круг относящихся к этим заболеваниям проблем на примере болезни Н. В. Гоголя, который умер в 1852 г., когда еще циркулярный психоз не был описан. Его болезнь в то время не была правильно распознана, врачи ее неправильно лечили, духовный его руководитель неправильно оценивал состояние больного, хотя он за 18 лет перенес 9 аффективных приступов болезни, которые усложнялись от приступа к приступу, принимали атипичную форму, благодаря включению бредовых и кататонических (ступорозных) симптомов (заторможенности). И больной умер от тяжелого истощения с нарушением обмена веществ, бредом греховности, самоуничижения, а на высоте приступа с упорным отказом от пищи, полной двигательной и мыслительной заторможенности и мутизмом (10 дней не говорил ни слова). Сожжение 2-го тома "Мертвых душ" было также совершено во время приступа депрессии с болезненным сознанием своей виновности и греховности своего творчества. По своему характеру Н. В. Гоголь был, конечно, не синтонным человеком: биографы говорят о странной смеси упрямства, дерзкой самонадеянности, и самого униженного смирения при склонности к ипохондрическим переживаниям и странным выходкам еще во время учебы в лицее.

Нозологическая трактовка болезни Гоголя (для нашей задачи не имеющая существенного значения) до сих пор остается предметом дискуссии (маниакально-депрессивный психоз или приступообразная шизофрения, на первых этапах протекающая в форме аффективных приступов).

Первый приступ болезни Гоголь переносит в 1840 г. в Риме. Он сознает, что находится в необычайном болезненном состоянии и пишет в письмах о тяжести в груди, давлении, дотоле неиспытанном, об остановившемся пищеварении (что типично для депрессии), о "болезненной тоске, которой нет основания", "как смертный ужас".

"Солнце, небо — все мне неприятно. Моя бедная душа: ей здесь нет приюта. Я теперь гожусь больше для монастыря, чем для жизни светской".

Противоположные состояния — 5.3. 1841 г. В письме к Аксакову: "Да, мой друг, я глубоко счастлив, я слышу и знаю дивные минуты, создание чудное творится и совершается в душе моей", 13.3 — "труд мой велик, мой подвиг спасителен".

Данилевскому — 7.8 — "О, верь словам моим. Властью высшей облечено отныне мое слово".

Языкову — 23.10 — "У меня на душе хорошо и свежо".

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Соматическая болезнь


Он приводит два примера разного осуществления заповеди милосердия у человека с мягким характером